— Он почти победил, — признался Рейз. Я ахнула, а он наклонился вперед, проводя пальцами по моей шее. — Но потом я увидел, что Дуров заставил тебя смотреть, как я умираю, и это помогло мне. Дало силы, чтобы я стал сопротивляться и смог победить своего друга.
Взгляд Рейза упал на мои губы, после чего он пробормотал:
— Я должен защищать тебя Киса-Анна. Я верю, что могу защитить тебя. — Его лицо исказилось, словно он с трудом пытался что-то вспомнить, и добавил: — Я должен защитить тебя от Дурова… снова.
Мое сердцебиение заглушало жужжание кондиционера, работающего в главном помещении тренажерного зала.
— Снова? — спросила я, замечая его растерянный взгляд.
— Да. Я думаю… я думаю, что и раньше защищал тебя от него. — Рейз взял меня за руку и подтянул ближе к себе. — Не так ли? Я ведь и раньше тебя защищал от него?
Я кивнула, не способная произнести ответ вслух.
Рейз сглотнул, его кадык дернулся, и он прохрипел:
— Я.. я знал тебя раньше?
Подавив рыдания, которые грозили вырваться из моего горла, я воскликнула:
— Да. Да, знал. Ты очень хорошо меня знал.
Рейз заволновался и его взгляд опустился вниз, упираясь в голый торс. Он отчаянно пытался вспомнить, но по его дыханию и разочарованному вздоху, я поняла, что у него ничего не получалось. Что-то блокировало его воспоминания, подавляло, не давая узнать, каким он был раньше.
Высвободившись из объятий Рейза, я полезла в свою сумочку и достала серебряную рамку со снимком, на котором двое подростков улыбались в камеру, и передала ее Рейзу, который стал с любопытством рассматривать фотографию.
Он был похож на человека, который впервые нашел сокровище, неуверенный в том, за что судьба послала ему такой подарок.
Я с интересом наблюдала за ним, пока его карие глаза рассматривали детей. Он вытянул фотографию и поднес ближе, чтобы хорошенько рассмотреть моментальный снимок, и все это время мое сердце билось, как крылышки колибри.
Его указательный палец пробежался по изображению девушки, он поднял голову, и с напряжением внимательно посмотрел на меня:
— Я видел эту девушку в своих снах.
— Да, — прошептала я, а он снова опустил глаза и наклонил голову.
— И этого юношу тоже.
— Да.
Это было все, что я могла ответить, моля Бога, чтобы он вернул Рейзу память. То, что он помнил, кто были теми детьми, говорило о том, что он все еще хотел меня… и где-то глубоко, на глубоком уровне, понимал, что он любил меня так же, как я всегда любила его.
— Эта девушка, — произнес Рейз и опустил рамку, а потом пододвинулся ко мне, двигая своими накачанными плечами. Как только Рейз приблизился ко мне, то посмотрел в мои глаза и наклонил голову в сторону. Его губы блуждали и почти касались моих, теплое, манящее дыхание заставило меня закрыть глаза.
— Нет! — приказал он, и мои глаза тут же распахнулись. Рейз поднял рамку и поднес к моему лицу. Понимающее выражение лица сделало его черты более резкими, подчеркивая привлекательность. — Ты, ты и есть эта девушка на фотографии.
По моим щекам потекли слезы, я кивнула, не в силах ответить, а он откинулся назад и посмотрел на меня, словно впервые видел.
— Ты — девушка из моих снов…
— Да, Рейз, да, — ответила я, не скрывая волнения.
Из него вырвался протяжный выдох, словно он пробежал марафон, а потом он снова облокотился на стену, прижимая к груди рамку, и посмотрел на меня.
В ответ я посмотрела на него, желая, чтобы он вспомнил больше, но когда одинокая слеза скатилась по его небритой щеке, то это оказалось чересчур.
Я бросилась в его объятия.
— Lyubov moya! Пожалуйста, не надо, — шептала я, обнимая его за шею и оседая на бедра, при этом чувствовала, как сильно бьется его сердце напротив моего. — Все хорошо. Мы сделаем так, что ты вспомнишь, кто ты такой. Со временем ты все вспомнишь. Я обещаю.
Его тело затряслось, и он уткнулся носом в изгиб моей шеи, потом крепко обнял и прижал меня к себе, что мне стало трудно дышать.
Мы сидели в тишине, успокаивая друг друга, и тут он спросил:
— Это я… я этот юноша на фотографии? Кто обнимает тебя?
Я замерла и медленно подняла голову так, чтобы посмотреть ему в лицо. Глаза Рейза потемнели, в них читался вопрос, и когда наши взгляды встретились, я ответила:
— Да. Уверена, ты и есть этот юноша на фото. Сначала я не знала, но теперь уверена. Это ты…
Первый миг от Рейза не последовало никакой реакции, а потом его рука обхватила мою щеку, а голова склонилась набок. Так мы замерли на несколько долгих минут, пока сквозь его губы на выдохе не прорвалось:
— Моя Киса-Анна… мое солнышко… Бог вложил кусочек твоих голубых глаз в мои, чтобы мы всегда знали: мы предназначены друг другу…
Радость и волнение накрыли меня, прорываясь как вода, сквозь плотину, сквозь рыдания я причитала: «Лука, мой Лука», а потом прижалась своими губами к его мужским, хранящим вкус мальчика, который был создан и предназначен любить меня. Любящий и потерянный мной мужчина, которого я сейчас обнимала.
Рейз замер, я оторвалась, чтобы посмотреть в его сияющие глаза, и заметила растерянный взгляд.
— Лука? — спросил он, его глаза расширились от удивления, и он сделал резкий вдох. — Лука, меня звали Лука… мое имя Лука?
— Да, — улыбнулась я и стала покрывать поцелуями его лицо.
Его рука схватила прядь моих коричневых волос.
— Киса-Анна, моя Киса-Анна, — продолжал он произносить снова и снова, и я была уверена, что никогда не устану слышать свое имя, которое слетает с его полных губ.
— Да! Да, Лука. Я твоя! Я предназначена для тебя.
Мы продолжали сжимать друг друга в объятиях, словно не было этой долго разлуки, и когда я, наконец, перестала обнимать его, то подарил длинный сладкий поцелуй и сказала:
— Ты не мог пойти со мной кое-куда? Я хочу отвести тебя в особое… особое место.
Рейз наклонил голову в сторону и без колебания ответил:
— Куда угодно. Я… доверяю тебе.
Он доверял мне.
Поднявшись, я взяла Рейза за руку и повела его в ванную, чтобы намочить тряпку и очистить кожу вокруг его новой тату, а сверху наложить свежую повязку из марли.
Рейз проскользнул в спортивный свитер и надел штаны. Я не смогла сдержать улыбку, когда поняла, что это был та же серая толстовка с капюшоном, которая была на нем в нашу первую встречу.
Рейз накинул капюшон, и мне показалось, что он сделал это инстинктивно, желая быть незаметным, потому что мы собирались выйти на улицу — я протянула ему руку, и он осторожно взял меня за нее. Я переплела наши пальцы и сжала ладонь.
Карие глаза Рейза, которыми он смотрел из-под капюшона, поймали мои, и, не говоря ни слова, я повела его на улицу, его огромные размеры превосходили мои.
Как только мы вышли через заднюю дверь, я заметила ожидающий «Линкольн» и Сержа, который вышел из машины, его высокая фигура напряглась, словно он приготовился встретиться с неприятностями.
Рейз потянул меня на себя, чтобы я остановилась, и подвинулся так, что я оказалась за его спиной, будто Серж представлял угрозу. Я потрясла его за рукав, но он прорычал:
— Отойди.
Я обошла вокруг Рейза и положила руки на его твердую грудь, дождавшись, пока он не посмотрит в мои глаза:
— Он — друг, Рейз. Он как 362 для тебя. Он — мой друг. — Я обернулась, чтобы посмотреть на Сержа, и знала, что он услышал все произнесенное мной на этой тихой стоянке, и была уверена, что могу доверять ему. — Ты тоже можешь помнить его. Он был тебе как дядя.
Рейз наклонил голову в сторону, и я смогла заметить, как он прищурил свои глаза, глядя на Сержа из-под капюшона. Я поднесла свою руку к его щеке и прошептала:
— Позволь себе вспомнить, Лука.
При упоминании его прежнего имени Рейз резко перевел взгляд на меня, потом снова на Сержа, и я заметила, что пытается вспомнить. Он расслабил мышцы и протяжно выдохнул.
— Серж, — произнес он тихо и неуверенно. — Серж, — снова повторил Рейз, и как только я повернулась к Сержу, заметила, что его лицо было бледным, и на нем отображался шок. Я поняла, что он поверил мне.
Снова взяв Рейза за руку, я подошла вместе с ним к Сержу, который не мог отвести взгляд от моего бойца, моей давно потерянной любви.
— Серж, — поприветствовала я, а Рейз замер, его голова наклонилась еще ниже так, что капюшон полностью навис на лицо.
Серж молчал.
Подняв глаза на Рейза, я попросила:
— Рейз, откинь капюшон.
Рейз не двигался в течение нескольких долгих секунд, но, в конце концов, поднял руку и отдернул капюшон, медленно поднимая глаза и фиксируя взгляд на Серже.
Серж смотрел на него оценивающе, изучая Рейза с близкого расстояния.
— Сергей? — произнес Рейз, и Серж немного пошатнулся от того, что его назвали полным именем. Он глянул на меня с недоверием, и тут же Рейз сказал: — Я помню… Я помню тебя.
Рейз схватил мою руку и прижал ее к губам, это простое действие почти заставило меня упасть от счастья.
— Ты должен был возить меня и Кису в школу… и возил нас на пляж?
— Да, — ответил Серж, и я услышала, как он поперхнулся, и увидела слезы в его глазах. — Господи! Это ты! Ты выглядишь по-другому, но… да, это ты.
— Я же говорила тебе, что нашла его. Что он вернулся к нам, — сказала я, а Серж покачал головой в изумлении.
— Мы думали, что ты умер. Нам сказали, что ты умер в результате несчастного случая.
Я почувствовала, как Рейз застыл, и на меня накатила волна паники. Я ведь ничего не говорила ему об убийстве или мнимой смерти. У меня еще не было времени рассказать ему о семье: Талии, Иване, матери, которая до сих пор не могла прийти в себя от потери сына. Рейз тоже ничего не упоминал о семье, поэтому мне не хотелось его подталкивать. Я не могла потерять его снова, если бы давление оказалось слишком большим и это заставило бы его сбежать.
— Что за несчастный случай? Чья смерть? — натянуто спросил Рейз, и я заметила, как вспышка боли проскользнула по его лицу. Было похоже на то, что воспоминания о прежней жизни, до того как он стал бойцом, вызывали физическую боль.