айя с последним отпрыском династии на руках. С девочкой. Почти чудо для 2047 года. Вишрам гукает и воркует над крошкой Прийей, но, присмотревшись к ней, начинает подозревать, что она – брамин. Об этом говорит сама ее физиология, на уровне феромонов, какой-то явный сдвиг в биохимии тела.
Мать стоит на верхней ступеньке. Такая, какой Вишрам всегда ее помнил, величественная в своей почтительности. Тень среди высоких колонн.
Отца среди присутствующих нет.
– А где папа-джи? – спрашивает Вишрам.
– Он встретится с нами завтра в своем головном офисе. – Единственное, что произносит мать в ответ.
– Ты не знаешь, к чему все это? – спрашивает Вишрам у Рамеша, когда приветствия, слезы умиления и «только-глянь-совсем-большой-вырос» наконец-то смолкают.
Рамеш качает головой, а Шастри движением пальца приказывает носильщику отнести чемоданы Вишрама в его комнату. Вишраму совсем не хочется отвечать на вопросы по поводу лимузина, и поэтому, сославшись на джетлег, он идет спать.
Вишрам ожидал, что его проводят в старую детскую, но носильщик шествует в комнату для гостей, расположенную в восточной части дома. Вишраму неприятно, что к нему отнеслись, как к гостю, временному сожителю. Но, оставшись в одиночестве и начав раскладывать по громадным шкафам и комодам красного дерева немногие привезенные с собой вещи, он радуется, что в этой комнате его не окружают со всех сторон детские воспоминания, пришедшие поглядеть на него-взрослого. Они потащили бы Вишрама обратно, к нему-подростку.
В доме никогда не было нормальных кондиционеров, поэтому Вишрам голышом падает на простыни, ужасаясь нестерпимой жаре. Он лежит и рассматривает загадочные узоры на расписном потолке под тарахтение обезьян в зарослях за окном.
Он уже где-то на самом краю сна, почти проваливается в пропасть абсолютного забытья, когда внезапно, вздрогнув, просыпается от какого-то полузабытого звука, врывающегося в комнату. Понимая, что больше не заснет, и смирившись с этим, Вишрам обнаженный выходит на железный балкон.
Атмосфера и аромат города Шивы со всех сторон овевают его голое тело. По желтому небу скользят мигающие огни самолетов. Солдаты, летающие по ночам. Вишрам пытается представить себе войну. Роботы-убийцы, бегающие по переулкам, титановые кинжалы во всех четырех руках аватары Кали. Штурмовики-сарисины на бреющем несутся к Гангу, пилотируемые вояками, которые в реальности находятся на расстоянии многих сотен тысяч километров отсюда. Американские союзники авадхов воюют в современном стиле, когда все солдаты сидят дома в полнейшей безопасности. Они убивают с другого полушария планеты.
Вишрам начинает бояться, что картина, свидетелем которой он был на улице, может стать пророческой. У загнанных в угол нехваткой воды и выступлениями фундаменталистов Ранов выбор совсем не велик.
Хруст гравия, какое-то движение на серебристой лужайке. Из лунных теней появляется Рам Дас. Вишрам застывает на балконе. Еще одна его оплошность, вызванная западной привычкой к повседневности наготы. Рам Дас выходит на подстриженную лужайку, раскрывает полы дхоти и мочится при ярком свете ленивой индийской луны, заваленной на бок, как храмовая гандава. Оправившись, садовник оборачивается, медленно кивает Вишраму, не то приветствуя, не то благословляя. Потом уходит. Раздается крик павлина.
Добро пожаловать домой.
Часть втораяСАТ ЧИД ЭКАМ БРАХМА[27]
9. Вишрам
Еще полчаса назад Вишрам Рэй хвастался, что у него никогда не было костюма. Но он всегда понимал, что наступит день, когда костюм ему понадобится, и на такой случай у семейства китайских портных в Варанаси имелись все его мерки, а также несколько видов ткани на выбор, материя для подкладки и две рубашки. И вот теперь Вишрам сидит в этом самом костюме – в кресле за громадным тиковым столом совета директоров компании «Рэй пауэр».
Костюм прибыл в Шанкер-Махал всего полчаса назад с велокурьером. Вишрам еще стоял у зеркала и поправлял воротник и манжеты, когда к ступенькам особняка подъехал целый кортеж автомобилей. И вот он уже на двадцатом этаже небоскреба «Рэй пауэр», откуда Варанаси кажется грязновато-коричневым туманным пятном, распластанным где-то далеко внизу, а Ганг – отдаленным завитком тусклого серебра. И никто до сих пор не соизволил объяснить ему, из-за чего весь сыр-бор.
Да, эти китайцы знают свое дело. Посадка воротника идеальна. И швы практически не видны.
Двери зала совета директоров открываются. Появляются юристы корпорации. Вишрам Рэй на мгновение задумывается, каким отглагольным существительным можно назвать корпоративных юристов. Обдиратели? Наебаторы?
Последней в зал входит Марианна Фуско. У Вишрама от удивления отвисает челюсть. Марианна едва заметно и вполне официально улыбается ему – совсем не так, как можно было бы ожидать от женщины, с которой вы а) имели первоклассный секс в самолете и б) попали в опасную уличную переделку.
Она садится прямо напротив Вишрама. Под тиковой крышкой стола он включает палм и набирает текст.
КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ЗДЕСЬ?
Секретари открывают двойную дверь, и в зал входят члены совета директоров компании.
Я ЖЕ ГОВОРИЛА, ЧТО ЛЕЧУ ЗАНИМАТЬСЯ СЛОЖНЫМ СЕМЕЙНЫМ ДЕЛОМ.
Вишраму кажется, что ответ Марианны зависает прямо у нее над грудью. Она вновь в том великолепном сером и исключительно практичном костюме. Но и он сегодня выглядит не хуже.
Банкиры и представители кредитных союзов занимают места за столом. Многие из руководства мелких сельских кредитных банков в жизни не уезжали так далеко от места расположения своих учреждений. В то мгновение, когда Вишрам спокойным и уверенным жестом левой руки наливает себе в стакан минеральную воду, а правой печатает: «ЭТО ТАКАЯ ИГРА?», в комнату входит его отец.
На нем совсем простой костюм – только длина пиджака кажется уступкой моде, – но все головы сразу же поворачиваются в его сторону. Такого выражения на отцовском лице Вишрам не видел с детства – тогда отец занимался созданием компании и выглядел целеустремленным и спокойным человеком, уверенным в том, что он все делает правильно.
За отцом следует Шастри, его тень.
Ранджит Рэй подходит к председательскому месту. Но не садится. Он приветствует членов совета и приглашенных. Кажется, что громадное помещение, обитое панелями из дорогого дерева, буквально гудит от предельного напряжения. Вишрам отдал бы все, чтобы заслужить такой прием на сцене.
– Коллеги, партнеры, уважаемые гости, мои дорогие родственники, – начинает Ранджит Рэй. – Прежде всего я хочу выразить вам свою признательность за то, что вы нашли возможность приехать сегодня сюда. Многим из вас это стоило значительных затрат и неудобств. Позвольте мне сразу же заверить, что я не стал бы настаивать на вашем прибытии, если бы не считал вопрос, предлагаемый сегодня вашему рассмотрению, делом принципиальной важности для дальнейшего существования нашей компании.
Голос Ранджита Рэя не слишком громок и глубок по звучанию, но каждая его модуляция доходит до самых отдаленных уголков зала. Вишрам не помнит, чтобы отец вообще когда-либо повышал тон.
– Мне шестьдесят восемь лет. Я уже три года как переступил ту возрастную черту, которую жители Запада в своей бизнес-этике рассматривают как завершение экономически полезного периода жизни. В Индии же это – время внутренней сосредоточенности и созерцания, размышления о тех жизненных тропах, которые ты миновал, но которыми еще можешь пройти.
Ранджит Рэй отпивает воды.
– Обучаясь на последнем курсе политехнического факультета Индийского университета в Варанаси, я понял, что экономические законы подчинены законам физики. Физические процессы, лежащие в основе существования нашей планеты и управляющие жизнью, накладывают непреодолимые ограничения на развитие бизнеса, обозначая верхние границы его потенциала, подобно тому пределу, который константа скорости света накладывает на возможности нашего познания Вселенной. Именно тогда я понял, что являюсь не просто инженером, а индийским инженером. Исходя из этого, я пришел к выводу, что если мне суждено использовать свои способности и знания для того, чтобы сделать Индию сильной и уважаемой в мире страной, то я должен делать это по-индийски.
Он бросает взгляд на жену и сыновей.
– Члены моей семьи слышали об этом уже неоднократно, но я надеюсь, что они простят меня за повторение. Целый год я провел в паломничестве. Я следовал принципам бхакти и совершал пуджу в семи священных городах, я омывал тело в святых реках и обращался за советом к свами и садху. И каждому из них во всех храмах и святых местах я задавал один и тот же вопрос.
Как этот инженер может учить кого-то вести праведную жизнь? – спрашивает себя Вишрам. Он ведь на самом деле слышал эту проповедь больше раз, чем хотел бы вспомнить. Сагу о том, как стоящий перед ними простой индийский инженер использовал крор рупий, предоставленный ему небольшим кредитным объединением, чтобы построить не требующий сложного обслуживания углеродный генератор солнечной энергии, основанный на нанотехнологиях. В дальнейшем таких устройств было произведено около пятидесяти миллионов. Плюс предприятия по очистке спиртового топлива, заводы по производству биомассы, ветровые электростанции, приливные электро- и теплостанции, подразделение исследования и разработки, подведшее лучшие умы Индии – индуистские умы Индии – вплотную к решению проблем нулевой энергетики. В настоящее время «Рэй пауэр» – одна из ведущих корпораций Бхарата – и страны. И компания на протяжении всех лет своего существования оставалась индийской, отличаясь предельно щадящим отношением к природе, бережно и с благодарностью принимая дары Земли и Вселенной, подчиняясь движению колеса сансары. Теперь это компания, решительно и без боязни окунающаяся в мальстрем мирового рынка. Компания, которая заказывает самому модному и талантливому современному индийскому архитектору строительство здания корпоративной штаб-квартиры из стекла и древесины – и одновременно включает