— Удивлена, как ее до сих пор не укоротили, — сказала Мéарана. — Твою скромность сложно переоценить.
Нагараян захохотал и хлопнул по подлокотнику.
— Но они еще хотят знать, что стало с пояском королевы, а я им этого не скажу. А, нет, пока ты не спросила — меня не освободят, даже если скажу им. Но они устают от расспросов и уже готовы, так сказать, обрезать нити. Вот что я те скажу. Судя по ногтям, ты арфистка. Я хочу, чтобы ты спела мою историю и я остался навеки в памяти. Возвращайся завтра, когда гули сделают свое дело, и я расскажу тебе главу из стиха «Подвиг с пояском».
— А ты расскажешь мне, как найти место, откуда взялись эти медальоны?
Дикарь рассмеялся.
— Сама-то как думаешь?
Мéарана поднялась, и дама Теффна встала следом. Она поочередно обняла журналисток, пожелав им удачи с интервью.
— Та не оштанусь, чтобы этот зверь облапал меня между грудей! Моя дорогая, — сказала она арфистке, когда та подошла к ней, — должно быть, это было ужасно.
Выйдя на Джосанг-авеню, Мéарана поймала местное такси — по Бодитауну курсировали электрические открытые машины.
— Ты остановилась в отеле «Клитемнестра»? — поинтересовалась Теффна. — Могу ли я разделить с тобой такси? О, благодарствую.
Она присела на скамью возле арфистки, распахнула веер с нарисованными от руки хризантемами и быстро замахала им перед сеточкой накидки.
— Здесь ужасно сухо. Не желаешь немного лосьона? Жара вряд ли пойдет на пользу твоей коже.
— Могу представить, — ответила Мéарана. — Здесь жарче, чем снаружи.
Водитель такси только села в свое кресло и, услышав последнее замечание, хрипло рассмеялась.
— Один золотой четвертак, — сказала она, — за вас двоих.
Мéарана хотела достать деньги из кошеля на поясе, но дама Теффна ладонью накрыла ее руку:
— Па’дон, дорогая. — И сказала водителю: — Двадцать миним в венешанхайских дукатах либо три десятых от гладиольского векселя.
Водитель скорчила гримасу.
— Я повезу вас себе в убыток, дамочки. Слишком мало валюты, чтобы поездка окупилась. Половина дуката. Векселями брать не буду.
— Половину дуката! Моя дорогая, это чрезмерно высоко. Возможно, тридцать пять миним.
Водитель призадумалась.
— Можете пройтись пешком, — изрекла она.
Теффна вздохнула.
— О, превосходно. Сорок. По рукам.
— Сорок с каждого, — добавила водитель.
Англетаранка рассмеялась.
— Ладно.
Такси оторвалось от обочины и направилось на восток.
— Так вы пришли поглядеть на заморского бика, да? — спросила водитель, пытаясь втянуть их в разговор. — Он правда такой красавец, как говорили по новостям? Неудивительно, что все хотят его «навестить». Говорят, у Дикарей выводители семени больше, чем у других биков. Это так?
— Не знаю, — ответила Мéарана. — Я пришла поговорить с ним по делу.
— Поговорить по делу, — задумалась водитель. — Так это называется в вашем мире? А откуда вы, если можно узнать?
— Дангчао, — сказала арфистка.
— Англетар, — произнесла женщина в борке.
— Никогда о таких не слышала. И где вы держите своих биков?
— Прости, — не поняла Мéарана, — ты имела в виду мужчин?
— Это галактическое слово? Похоже, что да.
— На Англетаре мы держим их в клубах, — ответила дама Теффна.
— Мы своих нигде не держим, — объяснила Мéарана.
Дама Теффна обернулась к ней:
— О, но вы не можете просто отпускать их, дорогая. Вы должны понимать различные обязанности полов. Мужчины говорят о боге и политике, иногда убивают друг друга, обычно из-за тех же разговоров. Женщины всех кормят и посмеиваются над мужчинами. Вот почему мы носим борке — чтобы они не видели, как мы смеемся.
Отважный Ход почти не зависел от туристической отрасли. Поэтому возле отеля их не приветствовал целый рой слуг и Мéарана с Теффной остались в полнейшем одиночестве. Мéарана повернулась к другой женщине и процедила сквозь зубы:
— Донован, ты растерял остатки разума?
Англетаранка каким-то образом исхитрилась показать всю глубину уязвленной гордости, не открыв при этом ни единой части тела. Все дело в позе и тоне.
— Что, во имя Земли, ты такое говоришь?
— Что за «во имя Земли»? Кто вообще так говорит? Зачем прятаться под этим… этим шатром? Это ведь самый очевидный способ маскировки.
— По-моему, слишком очевидный, не думаешь? — сказала дама. — Ты считаешь их такими тупыми, что они не догадались бы заглянуть под капюшон?
С этими словами дама приподняла вуаль борке.
Лицо, бесспорно, женское: щеки полные и округлые, лоб высокий и гладкий, брови вразлет. И хотя рот был чуть шире, а подбородок более волевым, чем обычно у женщин, разнообразие расселившегося по Спиральному Рукаву человечества вполне объясняло подобные вариации. Мéарана едва не извинилась.
Вот только это было лицо Донована. Будь у него сестра, именно так она бы и выглядела. Или, точнее, будь у него сумасшедшая старая тетка, живущая на чердаке. С самодовольной ухмылкой Фудира Теффна ждала, что скажет арфистка.
Мéарана закрыла глаза, глубоко и медленно вдохнула.
— Во всяком случае, я сэкономила пять «баксов». А что, если бы они заглянули в «подвал»?
— Что обычно находишь в подвале? — спросила дама, вновь опустив вуаль. — Старые ржавые инструменты.
Дама Теффна дважды проверила комнату на наличие подслушивающих устройств.
— Вряд ли власти особо интересуются Теффной, — сказала она, — так что в комнате, скорее всего, нет «жучков», но я бы предпочла знать, что предосторожности оказались ненужными, чем наоборот.
Номер был одноместным, вполне уютным по меркам непритязательных путешественников, прибывших с деловым визитом. В нем были кровать, стол с монитором и голостойка. За столом — удобный стул и кресло с изогнутой спинкой. Копия местной священной книги.
Мéарана дождалась окончания проверки и выпалила:
— Как у тебя получилось?
Теффна присела на кровать.
— Ты оставила след, дорогая. Я проверила, кто заказывал билеты, и…
— Нет. В смысле… это. — Она указала на ее лицо. — Если бы я не знала Донована, никогда бы не заметила сходства.
— Ох! Они с Фудиром передали мне контроль. Что им еще оставалось делать?
— Но… Кто ты?
— Они называют меня Шелковистым Голосом. Называй меня «донна», если нравится. Так себя величают женщины с Англетара, и титул отлично подойдет на случай, если ты ошибешься.
— Итак, как ты… — Арфистка снова махнула рукой.
— Ох!.. — Донна коснулась центра лба. — Я живу в темечке, комнатушке размером с миндалину — гипоталамусе. Я контролирую эндокринную систему, регулирую базисные установки и эмоции, отвечаю за рост и половую идентификацию, управляю температурой тела, помогаю в восстановлении тканей и генерации энергии. Я — медсестра.
— Отвечаешь за половую идентификацию, — повторила Мéарана.
Донна знакомо развела руками.
— Те, кто разрезал мозг Донована, считали, что агенту может пригодиться соблазнительная сторона. Сладенькая. Вот они и получили меня.
— Ты кажешься соблазнительнее Донована, — согласилась Мéарана.
— Даже четвертый тиран Гладиолы соблазнительнее Донована. Я не имею в виду половую привлекательность. По различным причинам тут я не слишком хороша. Я о том, что умела твоя мать. Убеждать людей, заставлять их действовать по своим планам.
— По-моему, твое лицо выглядит решительным и даже красивым.
— Моя дорогая, подобное говорят женщине, когда не могут придумать лучших комплиментов. Есть такой энзим, который превращает тестостерон в эстрадиол. Некоторые жировые ткани могут изменяться, но кости остаются прежними. Удержать немного влаги, и надбровные дуги скрываются, а брови поднимаются. Кадык сглаживается из-за смещения угла хряща. Яички… полагаю, втягиваются — подходящий термин; но они никуда не исчезают. Слушай, ты и впрямь хочешь все это знать? У меня ушло несколько дней на подтягивание, разбухание и уплотнение, и это больно, даже очень.
— И вот ты здесь. Я так полагаю, ты прочла историю о Флоте Сокровищ.
— «…и Флот отбыл, — процитировала Теффна, — заполненный разнообразными чудесами Содружества; в его кораблях спали переселенцы, несущие надежду всех истинных сынов Терры. Они проложили курс к Ригель Рану и далекой Калифорнии. И хотя верный народ Содружества ждал и ждал, о них более не слышали; и в конечном итоге Содружество кануло в лету». Но когда это написали на Мире Фрисинга, Содружество давно было мертво. Почему ты думаешь, что это не просто легенда?
— Потому что ты была готова сдаться, а теперь ты здесь.
Донна пересекла комнату и принялась вертеть в руках предметы с туалетного столика.
— Думаешь, это единственная причина, почему я пришла?
— Разве нет?
— Думаешь, этот Флот Сокровищ вообще существовал?
— Это не важно.
Донна удивленно оглянулась.
— Почему?
— Важно, что в него верила моя мать и отправилась на его поиски. Помнишь сообщение, которое Софвари оставил на Арфалуне? Мы найдем ее на этом пути, есть ли в конце сокровище или нет.
— Если ты отыщешь ее, это не будет само по себе сокровищем?
Замечание удивило арфистку. Но возможно, Шелковистый Голос иначе смотрела на происходящее, чем Донован.
— Думаю… думаю, они нашли секретную дорогу в месте под названием Калифорния и надеялись создать там безопасную гавань — колонию на Окраине, подальше от зоны обитания предтеч, откуда они смогли бы нанести им удар с тыла.
— И эта секретная дорога привела их в Глушь? Во имя богов, девочка! Неудивительно, что этот район назвали Глушью! Что может быть более диким, чем подобные предположения?
— Но если Флот там… неудивительно, что мать отправилась на его поиски. А если там остались технологии старого Содружества? Нечто, способное уберечь нас от Конфедерации?
Старшая женщина вздохнула:
— Как оно уберегло старое Содружество? Слишком много надежды возложено на легенды.
Но Мéарана оставалась непреклонной.