знакомая одежда: широкая светлая рубаха и черные атласные шаровары. Костюм Грэя! Этот костюм был на нем и сейчас, и в прошлом сне. Но как? Получается, что человек с мешком на голове — это он сам? Ведь уже бывало, что Борис видел во сне себя со стороны. Но зачем его схватили? И куда несут?
Похитители направились через двор к невысокому забору, явно собираясь перебраться через него вместе с ношей. Борис закружил над ними, с ужасом взирая на собственное безвольное тело — последние сомнения в том, что он видит самого себя, рассеялись. На смену им пришло негодование: да что им от него нужно? Борис надеялся, что вскоре все выяснит, проследив за кудыкинцами, но все повернулось иначе.
Подельники опустили тело на землю, и «красная футболка» перебрался через забор, а «меховой помпон», подхватил ношу и приподнял, пытаясь передать напарнику. Тот принял ее (то есть тело Бориса), но, наверное, из-за неловкого движения потерял равновесие, пошатнулся, — ноша рухнула на землю мешком (то есть головой) вниз.
На этом криминальное действие оборвалось, потому что у Бориса перед глазами резко потемнело, а потом вдруг стало светло: его восторгу не было предела в тот миг, когда перед ним появилась знакомая обстановка его комнаты, а в окно ворвался многослойный городской шум.
Вскочив с дивана (не старого и трескучего, а мягкого и уютного, с ворсистой обивкой), Борис бросился к окну, как умирающий от жажды — к роднику, и распахнул обе створки. Какое-то время он стоял, шумно втягивая ноздрями воздух и пожирая взглядом городской пейзаж с такой жадностью, будто вырвался на волю после долгих лет заточения. Почему раньше ему казались неуютными эти бетонные высотки-муравейники? Почему раздражало урчание моторов и визг тормозов автомобилей, мчащихся по проспекту? Как он мог с неприязнью смотреть на толпы людей, снующих во все стороны, и мечтать, чтобы все они куда-нибудь исчезли однажды, как бывает в постапокалиптических фильмах?! Теперь ему хотелось обнять их всех, как близких родственников. Борис улыбнулся и помахал прохожим, еще не многочисленным в этот ранний час. Какой-то человек заметил его жест и помахал в ответ. Может быть, он даже крикнул: «Привет, чувак!»
— Я дома!— радостно завопил Борис и, не в силах сдержать эмоции, запрыгал по комнате, раскинув руки. — Дома! Конец дурацкому сну! Как же он мне надоел!
На глаза попался телефон, лежащий на полу в изголовье дивана. Как обычно, вывалился из-под подушки. Борис схватил его и набрал Сашку, забыв о том, что друг не любит ранних звонков. Гудки шли слишком долго, но все-таки сменились, в конце концов, на недовольный голос:
— Что такое? Война началась?
— Привет, Сашка! — надрывно закричал Борис. — Есть срочное дело, одевайся, я заеду за тобой.
— Куда едем? В военкомат? — трагическим тоном уточнил друг.
— Какой еще военкомат?! — опешил Борис, не уловив сарказма.
— Ну, так война же.
— Да какая война, ты что?!
— Раз не война, какого ж… ты меня разбудил в шесть утра?!
— Шесть? Прости, не смотрел на время. Обещаю компенсировать недосып отличным завтраком!
— Где ты хочешь раздобыть его в такой час?
— В ресторане, конечно!
— Ты разбогател, что ли?
— Точно не знаю, вот как раз и выясню.
— Лучше выясни насчет своей «крыши»: она насовсем съехала или ее еще подправить можно.
— При встрече я тебе все объясню!
— Представляю… — Сашка громко хмыкнул.
— Собирайся, заеду через час примерно.
— Раньше девяти даже не думай. В такую рань мне кусок в горло не полезет, — отрезал друг и отключился.
Борис хмуро посмотрел на экран, подбирая в адрес Сашки какое-нибудь гадкое словечко, но в этот момент пустой желудок заурчал так, будто выругался вместо него. Ждать еще почти три часа! Живот скрутило от приступа голода: казалось, там завелся зубастый зверек и пожирает его изнутри. Исследование холодильника и кухонных шкафов ничем не порадовало — все их съедобное содержимое давно испортилось и жутко воняло, поэтому отправилось в мусорное ведро. Оттуда пахнуло протухшей рыбой. Странно, Борис точно помнил, что ничего рыбного из еды не покупал — всегда предпочитал мясо. Он нагнулся и принюхался, но вдруг понял, что рыбой несет не от ведра, а от него самого. Захлопнув крышку, Борис помчался в ванную, торопливо сбросил одежду и забрался под душ. Струи воды хлынули сверху, заставляя зажмуриться. Панические мысли заметались в голове: «Если это был сон, как мог на мне остаться кудыкинский запах?!» Истратив на все тело не меньше половины огромного флакона ароматного геля, Борис только тогда немного успокоился, выключил воду и потянулся за полотенцем. Накинув его на голову, принялся вытираться и вдруг почувствовал что-то постороннее под мягкой махровой тканью, заскользившей по коже. Что-то вроде… пучка волос. С недоумением он встряхнул полотенце. Серый комок спланировал на кафельный пол и закатился в щель под тумбой, на которой стояла раковина. Борис, холодея, выбрался из ванны и запустил руку в темный проем. Пальцы наткнулись на какой-то предмет — что-то плоское, на ощупь похожее на шершавый пластик. Пучок волос обнаружился рядом. Борис извлек обе находки наружу, мысленно убеждая себя, что наверняка это окажутся волосы Леры и ее расческа, которую она обронила когда-то. Но сердце тревожно заколотилось секундой раньше, чем он увидел то, что держал в руке. Седой пучок и… белый костяной гребень ведьмы Двузубовой! Голова внезапно закружилась, и Борис выронил все из рук, уцепившись за раковину, чтобы не упасть. «Что за фигня происходит?!» — кричал его внутренний голос, но разум не находил ответа.
Закралось подозрение, что сон все еще продолжается, и вместо Кудыкино ему снится его квартира — никак иначе гребень и пучок волос кудыкинской ведьмы не могли оказаться в его ванной. Борис собрался с духом, открыл глаза и посмотрел на пол, собираясь еще раз взглянуть на ужасную находку, но на матовом бирюзовом кафеле не было ни соринки. «Показалось!» — Страх отпустил его, но по лбу и спине медленно поползли струйки холодного пота. Можно было заново лезть под душ, но вместо этого он наскоро вытерся и поспешил убраться из ванной, а потом и из квартиры.
Харчевня «Тихая гавань», которую Борис отыскал в навигаторе, пока ждал друга, сидя в машине во дворе его дома, оказался дешевой придорожной забегаловкой, но это было единственное работавшее в этот ранний час заведение, где кормили не фастфудом. Увидев, как выглядит здание, указанное на карте, Борис снова испытал шок — оно казалось уменьшенной копией терема кудыкинкской ведьмы! Даже внутрь не хотелось заходить, но Сашка уже взбежал на высокое крыльцо и, распахнув дверь, торопил друга:
— Чего застыл? Слышь, ну и лицо у тебя! Будто не в кафе идешь, а на казнь!
Из недр помещения через открытую дверь выливался поток теплого воздуха с запахом жареной рыбы. Ну, конечно! Того и гляди, вот-вот выйдет хозяйка Двузубова и, хитро прищурившись, спросит: «С чем на этот раз пожаловал?»
Усилием воли Борис заставил себя подняться по ступеням, надеясь, что запах рыбы ему просто кажется, как недавно — гребень и пучок волос. «Просто отголосок сна, ничего больше!» — подумал он, но внутренний голос тут же противно возразил: — «Ага, а исполняющиеся желания — тоже отголоски? Вот сейчас ты и узнаешь, сбудется ли очередное. Ведь денег на твоей банковской карте не хватит даже на дешевый беляш, какими торгуют в киосках на привокзальной площади! Но, если верить ведьме, проблем с оплатой еды возникнуть не должно. Интересно, как это будет?»
— Добро пожаловать! — грянуло откуда-то сбоку, когда Борис осмелился шагнуть в темноту зала. В проходе между столиками стоял официант с приторной улыбкой на лице. Он гостеприимно раскинул руки, давая понять, что гости могут выбрать любой столик: посетителей еще не было. — Где желаете присесть? Может, у окна?
— Да, у окна! — выдавил Борис, мучаясь от нестерпимой рыбной вони. — И откройте его, пожалуйста! Здесь не хватает свежего воздуха!
— Конечно! Наверное, вентиляция забилась. — Официант вдруг потянул носом, и Борис с ужасом понял, что уже видел этого человека раньше — на воротах перед теремом Двузубовой! Кровь прилила к лицу, запульсировала в висках. Щеки защипало, как от ожога. Он дотронулся до своего лба и смахнул капли пота, думая о том, что кудыкинский сон все сильнее смешивается с реальностью и что нужно как-то остановить это, пока еще не поздно.
Ветер, ворвавшийся в открытое окно вместе с мелкой дождевой моросью, помог справиться с наваждением, наполнив помещение влажной бодрящей свежестью. Борис и Сашка прошли к столу и уселись в кресла.
— Ну что, выкладывай про свою ведьму! — задорно подмигнув, потребовал друг, явно забавляясь. У Бориса не было желания поддерживать такой тон. Он понятия не имел, как объяснить ему, насколько все серьезно.
— Мой брокерский счет здорово вырос вчера, — сообщил он.
— Ну, поздравляю! А почему таким скорбным голосом? — удивился Сашка.
— Я не мог закрыть позиции, чтобы вывести деньги на карту. Звонил в поддержку, сказали — технический сбой, но потом я понял: все дело в том, что я неправильно загадал желание. Ведь сам попросил, чтобы деньги не заканчивались! Этой ночью я снова видел во сне ведьму. Она разрешила поменять желание, и я сказал так: хочу, чтоб всегда денег хватало на все, что потребуется. Вот теперь и проверим, получится или нет.
Выражение Сашкиного лица внезапно изменилось, словно друга осенила неприятная догадка. Он подался вперед и произнес шепотом:
— Это наркота? Только не говори, что давно подсел! Я бы заметил. Значит, все поправимо. Ляжешь в клинику.
— Дурак, — процедил Борис, но не со злостью, а как-то обреченно. — Даже оправдываться не буду. Лучше закажи что-нибудь себе и мне, а я потом попробую рассчитаться картой, на которой почти нет денег. Тогда и узнаем, исполнила ведьма мое желание, или это был просто сон, а все остальное — совпадение.
— Сколько на твоей карте? — поинтересовался Сашка, открывая меню и демонстративно округляя глаза: похоже, цены его впечатлили.