Учитель пояснял, что большинство людей, когда им облегчишь жизнь, отнесутся к тебе с благодарностью, и когда болезнь снова вернется(ряд болезней текут всю жизнь), то снова пригласят тебя и расскажут, как хорошо жилось в те месяцы, когда ничего не болело. Но есть и такие типы, готовые ради потраченных денег полгорода заставить мучиться. При этом они проигнорируют предписанное им, а вину за свое нарушение возложат на целителя.
Вот для этих целей и стали делать такие два экземпляра. Раньше можно было и без них. Но столица растет, а вместе с населением растет и число сутяг.
Первоначально я не очень понимал, зачем берут меня на эти визиты. Ведь написать это все мог бы и учитель сам, на это ведь нужно всего несколько лишних минут. Другое дело-Андрей, который может реально помочь работать Силой. Потом додумался, что это больше для обучения меня же. Да, я сейчас не могу лечить больного Силой, и даже диагностировать не могу. Но пока я научусь тому, как нужно разговаривать с больным, как держать себя при этом, много ли нужно говорить больному про его болезнь.
Лео мою догадку подтверил и добавил, что для создания нужного воздействия на больного нужно все. Не только Сила или лекарства.
— Больной, глядя на пришедшего целителя, должен ощущать, что пришел тот, на которого вся надежда и который сделает все, что нужно. В этом случае на целителя должно работать все. Как выглядит врач или маг, насколько он солиден, насколько он уважительно говорит с больным, даже то, как он одет. Вот представь себе, сказал Лео, что на зов больного прибежит молодой врач или маг, небрежно одетый, зайдет в дом, не разувшись, наскоро кинет взгляд на больного, что-то буркнет под нос, выпишет лекарство, не потрудившись пояснить, как подробно его принимать, и убежит. Больной сразу ощутит, что его явно не долечили, и выздоровеет он только, если лекарство или магическая процедура оказались ужасно эффективными.
Другой пример- вот твой учитель пришел к пациенту. С ним два ученика, один ему помогает, другой пишет рекомендации. Все трое выглядят солидно, насколько это возможно. Учитель твой живет в городе лет сорок, поэтому его хорошо знают, что прибавляет ему авторитета. Больного внимательно расспросили, уточнили нужное. Два целителя посоветовались, что-то с ним сделали. Далее с ним солидно же прощаются, подают написанный подробно и красиво список рекомендаций, что пить, а что не пить. Такого даже лечить не надо, половина болезней пройдет сама от ощущения, что к больному отнеслись по высшему разряду. Поэтому, когда придет твоя очередь лечить самостоятельно, ты будешь еще молодым, зачастую годясь пациетам в дети и внуки. Естественно, ты не сможешь сразу выглядеть так солидно, как твой учитель, лечивший еще их отцов и уже немолодой. Ты будешь выглядеть, скажем, шестнадцатилетним или семнадцатилетним юнцом. Но ты можешь выглядеть, как умный и знающий юнец, который уважительно относится к пациентам, доступно рассказывает, что с ними случилось, никогда не спешит убежать от них и не забывает помыть руки до осмотра и после. Тогда о тебе скажут, что ты хоть еще молод, но вполне знающий и достойный уважения специалист своего дела. И, кстати, рекомендуют тебя своим знакомым. Именно с этого начинается слава целителя. И его достаток тоже.
Что сказать — буду учиться. Всему. И магическому, и вот этим важным мелочам. Мне учиться еще не надоело.
Дни шли за днями. Визиты к больным чередовались с работою на кафедре. Успокоенные было начальники придумали очередное развлечение для себя и работу для нас: потребовалось подготовить отчет о работе за последние пять лет, снабдив его графиками и диаграммами. Впрочем, остальные кафедры тоже старались и рыли носом землю. Как на грех, большая часть сотрудников кафедры была в отпуске. Поэтому работали все, кто могли и как могли. Учитель, Андрей и аспирантка Светлана сочиняли текст, я его переписывал, а вторая аспирантка Лиля чертила графики. Я предложил учителю сделать такой фокус: начало писать крайне четко и разборчиво, а в дальнейшем попробовать писать вроде того, как писал отец в своем рассказе о походе в Хараз, то есть красиво и витиевато, но малоразборчиво. Как выяснилось, я это могу тоже. Учитель долго смеялся, потом сказал, чтоб я попробовал. Дескать, все равно подробно весь отчет никто читать не будет, но посмотрят и оценят красоту текста и графиков обязательно.
А что именно написано красивым, но малоразборчивым почерком- вряд ли.
И я старался: чем дальше по тексту доклада, тем более почерк выглядел как орнамент. Конечно, если бы текст печатали на машинке, то всего этого бы не было, но секретарша тоже ушла в отпуск, а из оставшихся никто машинкой пользоваться не мог.
Но мы за неделю с задачею справились. Теперь следовало подождать, как отреагируют наверху на сделанное. Я в разговоре с учителем сказал, что мне бы не хотелось, чтобы у него были какие-то неприятности, на что он ответил, что ничего страшного не будет. Он за свою жизнь пережил не одну такую вот вспышку активности начальства. Что же касается кафедральных бумаг, то мы выглядим не хуже прочих кафедр. Часть из них с подачей бумаг точно запоздает, а часть сдаст вовремя, но не столь красивые тексты и графики. А что делать, июль на дворе. Все, кто может- в отпусках. Поэтому кто остался, тот и сочиняет, как получится. Ничего, в августе начинаются вступительные экзамены, часть преподавателей выйдет, потому найдется, кому исправить, если что.
Но пока было тихо. Начальство изучало то, что получило и пока претензий не предъявляло.
Наступило первое августа, из отпусков вышло две трети сотрудников, потому наша с Андреем вахта закончилась. Учитель отправил нас на каникулы (а остальные двое еще не вернулись). Сам учитель собрался в путешествие в Нижний Новгород, где у него жили родственники. Я же отправлялся домой, к радости мамы. За помощь мне было заплачено, поэтому было что потратить. Я решил купить маме подарок, да еще надо было подарить что-то Маше и Валере к их свадьбе. Поскольку я не знал, что кому подарить, решил использовать их же. Только мама мне должна была подсказать, что подарить брату с невестой, а Маша-что подарить маме.
Да, забыл сказать, что это лето было практически мирным. Было всего два случая нападения эльфов на хутора переселенцев. В прошлом году было почти два десятка. Поэтому, когда обсуждали эти известия, большинство говорило, что, наверное, эльфы ждут и собираются нанести еще один удар. И, возможно, это будет страшная резня. В то, что они уже устали воевать, не верил практически никто.
Лео, которого я спросил об этом, ответил, что это должно произойти- настанет такой год и даже несколько лет подряд, когда эльфам просто будет некого вывести в бой. Ведь убитый в прошлом году эльф не сможет заиметь сына, который через двадцать лет выйдет на войну. А через двадцать пять лет в бой не выйдет второй сын, который должен был родиться, если бы эльф не пошел на войну сам или был более удачлив. Это оборотная сторона того, что эльфы мало обращают внимания на рост своих рядов. И каждая потеря-страшнее. Поэтому такая ситуация, что некому воевать — возможна. Но Лео не готов сказать, она наступит в этом году или каком другом.
Свадьба Валерия и Маши должна будет состояться в сентябре, сейчас они решали, когда все состоится, а именно четырнадцатого или двадцать первого числа. Смысл этих колебаний был в том, что обещала приехать целая орава Машиных родственников из — под Ярославля. А вот эти родственники все никак не могли определиться, когда они прибудут. В чем было дело, я не интересовался. Впрочем, они приедут, и я узнаю более точно. Еще будущие муж и жена решили, что сначала будут жить в нашем доме, в комнате Валерия. Она довольно большая, надо только им будет перевезти шкаф с вещами Маши из дома ее родителей, а также туалетный столик.
К визиту духа мы подготовились. Я написал письмо, в котором изложил новости, происходящие со мной и остальными, как хоть вкратце сообщить, что с ним, а потом я придумал вот что. Повесил на стенку подробную карту Тверского княжества, в которую были воткнуты флажки с изображениями букв. Я и Лео не рассчитывали, что дух покажет нам, в каком месте он был заточен до того, как пришел к нам. Место могло быть и куда дальше. Нам надо было, чтоб дух коснулся флажков с буквами и хоть кратко, в двух словах, на что-нибудь ответил. Когда флажки воткнуты в карту, они не выглядят разгильдяйством, как если бы я рассыпал бумажки с буквами по столу. Так что это была маскировка от мамы. Она бы не отказалась пообщаться с отцом, но я не был уверен в том, что так и есть. Ошибиться тут легко. Если б дух что-то говорил или что-то двигал, то можно было бы этим воспользоваться и уточнить. Зря же обнадеживать маму я бы не хотел. Лучше потом, когда станет яснее. Карта с флажками была разъяснена маме как необходимость выучить географию княжества, которую задали на каникулы. Как-то неудобно было обманывать маму, но что ж поделаешь…
…Дух появился на пятые сутки. Лео попытался меня разбудить, но вышло это только к концу его визита, так что я успел увидеть только некую дымку на фоне шкафа. И то недолго.
Лео рассказал, что дух появился и, увидев письмо, подплыл к нему. Тут фамилиар стал будить меня, но я все никак не просыпался(эх, так бы и дал самому себе по голове!). Тогда будитель попытался передать призраку мыслеречью про ответ при помощи флажков.
Я все еще тер глаза и не подавал признаков сознательного поведения. Призрак ответить мыслеречью не смог, потому Лео попытался снова. Увы, результат был только в головной боли у него.
Но призрак среагировал на наши предложения, двинувшись именно туда, движение куда означало:
Он мой отец.
Он жив.
Карта с флажками-буквами — к буквам С, Т, А. Последняя буква Лео не уловлена, вроде как тоже С.
Вот это новости! Но пока я не стал обсуждать их, а прокрался на кухню и добыл для Лео вкуснятину. Чтоб у него голова не болела. Лео ел кусочек колбасы, а я, наконец проснувшись, думал про эти буквы. Посколььку я ничего не придумал, а Лео еще ел, то начал думать про то, как рассказать об этом маме.