Я встал и поклонился матери, прижав правую руку к сердцу. Слова не нужны.
Нужно пойти и сделать. Но отчего у меня впечатление, что в этом споре с мамой кто-то мне помог?
В понедельник я сообщил учителю, что мои родные согласны. Во вторник мы с ним отнесли ходатайство в Регистрационную палату о присвоении мне звания «подмастерья высшей руки». Звучит, конечно, как-то коряво, но что же поделаешь. «Полуспециалист» или «недомастер»-тоже звучит не очень впечатляюще. Теперь в Регистрационной палате чиновники должны за неделю рассмотреть заявку и написать в цех (в нашем случае комитет на общественных началах, который распределяет дежурства магов на воротах, ибо магический цех так и не организован) о том, что согласно заявлению, им нужно дать ответ о согласии почтенного сообщества на присвоение мне такого звания просто так или после испытаний. Или о несогласии. Если почтенное сообщество согласно, то еще через неделю мне выдадут удостоверение.
Учитель сказал, что формально экзамены я не должен сдавать, потому что в Уставе об этом ничего не написано. Вот когда я буду получать звание практикующего мага, то там это делать положено. Иногда экзамены проводятся в виде мирной беседы за чаем. Учитель решение выносит сам или приглашает одного — двух коллег, и решение подписывается совместно.
Посмотрим, что решит комитет. Правда, учитель — один из столпов этого комитета и его организатор, а одно время и в одиночку проводивший распределение дежурств между магами. Тогда их было значительно меньше, и маги ворчали, что больно часто они проводят время на воротах… Одну пошлину я заплатил сейчас, а когда получу документ, выплачу еще одну. Но они небольшие, три и двенадцать рублей. В пересчете на хлеб или сладости это довольно много, а вот на стоимость магических процедур — меньше, чем стоит любая из них. Дешевле идут только якобы магические амулеты приворота, которые продают на базарах легковерным жителям из глуши.
На следующий день был поход в торговое представительство Ребольда, плавно переходящий в урок дипломатического этикета. Я не дипломат, но уже немного знаю, что при оказании магических услуг большим людям из аборигенских государств маг вынужден быть дипломатом поневоле. Правда, его усилия окупаются.
Мне также говорили, что многие купцы из тех же государств мало уступают своим государям в церемонном поведении и простой расспрос их, что у них болит, превращается в протокольное действо длительностью в несколько часов.
Особенно эпически это выглядит, когда дело идет через переводчика.
Примерно так:
Переводчик: «Я клянусь (далее перечисляются те боги, в которых он верит) в том, что полученные сведения останутся навеки между нами и не покинут меня никогда. Почтенный маг спрашивает вас, о достопочтенный бер- Ини, что болит в вашем драгоценном организме?»
Купец: «Помни, о переводчик, о том, что ты поклялся именами богов(следует их перечисление), что не раскроешь никому секретов, услышанных тут. А досточтимому магу сообщи, что у меня болит желудок, и обязательно это происходит после еды, через два часа, что бы я не съел и сколько бы не съел.»
Переводчик снова заводит ту же пластинку, что он клянется и что достопочтенный купец жалуется на то-то. Маг начинает уточнять, в итоге опрос с клятвами длится несколько часов, хотя хватило бы времени в четыре раза меньше.
Так что в Ребольдском представительстве нас ждала такая же протокольная церемония. Ускорить ее удалось только оттого, что и учитель, и я знали и старовилларский, и современный вилларский, потому тратить время на переводчика не потребовалось.
Поэтому после двух часов сплошных церемоний мы покинули представительство, оставив для передачи заинтересованному лицу отпечатки монеты на воске. Поглядим, что скажет тамоший консорт. Неплохо было бы, что монета его продолжала интересовать.
Наступал май, и надо было потренироваться в портальной магии. Пока на моем счету было ее теоретическое знание и известный полет в окрестности Богорада. Вроде как мне стыдиться нечего, ибо нормальному выполнению задания помешал посторонний амулет, предвидеть наличие которого в чистом поле невозможно, но ведь провести портал в место заточения отца и вернуться с ним обратно — тут не нужны оправдания и ссылки на посторонние помехи, нужно просто сделать все правильно.
Все вроде бы на этот момент было сделано, а то, что еще не решилось, требовало ожидания действий кого-то другого. Я же томился неизвестностью: что мне ответят на прошение в Регистрационной палате, что напишут из Ребольда, когда учитель сможет провести новую тренировку по пользованию порталами… От ожидания немного отвлекали процедуры по отбеливанию зубов, но все же томление нарастало. Я лихорадочно думал, что я еще не сделал, и ответ мне пришел- я еще не знаю, куда мне направляться. Можно было бы снова попробовать гипноз, но, возможно, стоило сделать по другому? А именно обратиться к Светлой Четверке с просьбой о даровании откровения. Ведь, если я прав, и все происходит не без ведома Их, то уже пора бы сказать, куда идти. А что делать- попробую решить сам. Я подумал еще и решил обратиться не ко всей Четверке, а к богине-покровительнице магии Арру и Мардогу, который явно оказывал покровительство отцу.
В обоих случаях я не только побывал в храме и принес пожертвование, но и побеседовал со жрецами. Конечно, я и ранее им молился по разным поводам, но так к ним обращаются тысячи и тысячи верующих. Кому-то даруется просимое, кому-то нет. Но, может, я должен обратиться как-то по-особому? Например, заявить, что я готов быть Мечом Воли Их? Я не знал. Младший жрец Мардога (старшие жрецы удостаивали беседы не всех) сказал мне на это, что Мардог, как Владыка Света, сам видит в людских душах, чего они желают. И, если он считает необходимым мое участие в деле Света, то он обязательно и недвусмыслено сообщит мне об этом. Возможно, не лично, а через своих посланцев. Это меня как-то не успокоило. Все же я не знал, заинтересован ли в моих действиях Бог Света или нет. Я могу предполагать это, но на самом деле это мог быть иной участник пантеона.
Жрица храма Арру мне ответила, что богиня часто не отвечает прямо на вопросы магов. Она отвечает приданием магу Силы, в том числе даже выше обычного его уровня. Поэтому, если я иду на какое-то полезное людям дело и чувствую, что Силы у меня больше, чем я имел до этого, можно гарантированно считать, что богиня магии не против моего усилия.
Я вернулся из похода в храмы несколько обескураженный — мне не было понятно, услышат ли меня и ответят ли. Да, я раньше просил богов о даровании мне разных мелких удовольствий и часть этих молитв сбывалась. И должен сказать, что я понимаю, что если бы боги посылали мне все те разные вкусности, о которых я некогда молился, я бы точно остался без зубов, так что некоторые молитвы нужно действительно удовлетворять через раз, а то и реже. Может, и сейчас я прошу не о том? И боги просто ждут, чтобы я не спрашивал их, а пошел и сделал? А они уже помогут в нужном случае, когда у меня не хватит Силы или правильности действий.
Тут я поймал себя на мысли, что я как-то отстраненно рассуждаю о себе. Это мне напомнило учителя, когда он рассказывал с затаенной усмешкой о своих желаниях в детстве. Он как бы извиинялся за свою детскую наивность. Неужели я тоже ощутил себя взрослым?
Мда, что-то я о себе много возомнил, и это еще даже до получения звания подмастерья нужного размера. Вечером ко мне в гости забежал Лео. Он достаточно навел ужаса на вампиров, поэтому они уже долго близ дома не проходят. Вот Лео и позволил себе размяться. Я его прихода ждал и у меня для него кое-что нашлось. Лео полакомился паштетом и рассказал новости семьи. Ведь до выходного еще далеко.
У Володи стали резаться еще два зуба, но пока все идет тихо. Брат вчера жаловался, что его хотят перевести в ремонтный цех заместителем начальника, а ему совсем не хочется уходить из своего цеха, пусть даже и с повышением. Ему пока дали неделю на раздумье, и он все не решится. Маша ему говорит, что пусть соглашается, а мама — напротив, на новом месте он будет нервничать и переживать, пока не привыкнет сам, и люди к нему не привыкнут. Так что мне тоже предстоит качнуть весы его сомнений в какую-то сторону.
Мама сейчас с Лео часто разговаривает про то, что она тревожится за меня — как пройдет этот поход, не случится ли чего. Лео только мурлыкает и ластится к ней, чтоб ее успокоить. Он бы рад ей что-то сказать, но нельзя.
Я поделился с ним своими переживаниями. Лео подумал и ответил, что к моему отцу внимание богов чаще приходило во сне. Несколько раз, конечно, порция Силы ему посылалась и днем, в храме. Но в основном во сне. Когда ему ниспосылалась Сила-сон был кошмарным. Правда, отец часто сетовал, что сон был не очень понятным, особенно первое время, пока он не научился лучше понимать послание к себе. А еще он говорил своему любимцу, что иногда вещие сны были такими, что сердце чуть не разрывалось. Однажды отец увидел сон, в котором он в образе птицы пролетел над маршрутом его будущего похода. Когда он прибыл в нужное место, он ощутил, что некто подстрелил птицу. Ощущения были таким, словно стрела попала в него самого, и это не птица захлебывалась кровью…
После Лео вернулся домой, а я отправился спать. Ложась, я вспомнил рассказы фамилиара и мне стало немного боязно ложиться. Вдруг во сне придет кошмар о замке Ашмаи и в нем я увижу, как меня убивают какие-нибудь зомби? Но ничего подобного не случилось.
Прошло еще несколько дней, медленно и тягуче, затем процесс сдвинулся с мертвой точки. Регистрационная палата прислала бумагу про меня в общественный комитет, чем его изрядно озадачила. Комитет не мог никак решить, что ему делать, ибо от него потребовалось что-то решать, а он был не готов на что-либо. Учитель и еще один маг, знавший меня, специально взяли паузу и не вмешивались до последнего момента. А прочие изобразили «польский сейм», как выразился потом учитель. Я спросил его, что это означает. Учитель пояснил, что в Старом мире существовала какое-то государство или территория (он точно не помнит), где в принципе власть можно было считать отсутствующей. Правитель этой земли полных прав сюзерена не имел, и оглядывался на ее парламент, называвшийся «сейм». Собственно, это аналог нашей Думы. А в сейме постоянно пр