Затем была казнь в столице руководителя мятежа и его приближенных. Я на казни не был, но капитан рассказывал, что список мук был из двадцати пунктов, поэтому, чтобы казнимые не умерли раньше, харазские маги падали с ног. Аррен вообще утверждал, что затраченным количеством Силы, если применить ее еще столько же, можно было бы вернуть души казненных из нижнего плана, и осталось бы еще немного на восстановление тел. Что-то меня на воспоминания про поход на Сендер потянуло… Обычно я стараюсь этот эпизод из биографии пореже вспоминать и еще реже рассказывать… Я не резал глотки сендерцам и не сжигал храм в Каскелене вместе со спасавшимися там людьми, но я служил в том отряде. И не помершие от дизентерии на стоянке в Черном Лесу благодаря моим стараниям наемники смогли сделать все это.
Ладно, проехали. Людей в зале было действительно немного, и на капитанов наемнических отрядов они не походили. Пару человек можно было назвать атаманами пиратских шаек. Подавальщица принесла заказ. Я сунул ей монету и спросил, может ли она сказать, чего так мало в зале людей вообще, а наемников совсем не наблюдается. Девица негромко поблагодарила и ответила, что действительно, с месяц назад кто-то нанял большинство крупных отрядов, да и мелкие тоже в последнее время куда-то разошлись. Кто их нанял и куда – она не знает. Правда, здесь бывает один человек (тут девица скорчила брезгливую гримасу), который может за умеренную плату рассказать, но пока его нет. Когда же он придет, девица обещала обязательно показать его.
Так я провел около часа. Зал продолжал оставаться полупустым. Подошла пара компаний, но их совсем нельзя было назвать наемниками. Видимо, случайно забрели. Вскоре подошел и Дарин со своим знакомым гномом, откликавшимся на имя Двалин Гвоздь. На лицо Двалин был почти неотличим от Дарина. Я выслушал непременную историю про происхождение этого имени, и мы выставили друг другу за знакомство. Потом за избавление от Кали. Потом еще за что-то. Но тут я уже вровень с гномами не пил. И невозможно, и не люблю я пиво. Ради компании могу кружку-другую выпить, но без энтузиазма. Гномы закусывали какой-то рыбной сушеной мелочью, я – поджаренным мелко резанным картофелем. После второй кружки я вспомнил, что глушитель уже есть, и сказал Дарину, чтобы он не беспокоился раздобывать его.
Прошел за беседою еще часок, и я вспомнил про свой сон с гномом, кричащим про сукиных сынов, и задал гномам вопрос, существует ли у них в гномском сообществе такое заклинание или боевой клич. Не забыл добавить, что если это секрет, то пусть секретом и останется. Гномы скорчили кислые гримасы, потом Двалин неохотно сказал, что у гномов нет, а вот у друэгаров что-то подобное должно быть. Я о взаимной неприязни гномов и друэгаров знал, поэтому перевел разговор на другое. Но заметку в памяти сделал. Теперь где ж мне найти разговорчивого друэгара? Мы посидели еще некоторое время, после чего я откланялся. Нужный человек, про которого говорила подавальщица, так и не явился.
Смесь белого вина и светлого царицынского ощутимо влияла на ноги, поэтому в гостиницу я шел неспешно. И не знаю, смог ли бы побежать. Сон был также прерывистым из-за мочегонного эффекта смеси вина и пива, поэтому ничего вещего мне не приснилось.
Утром я подумал вот о чем: являлось ли посещение остатков храма Кали одним из тех самых трех нехороших мест, о чем говорилось в свитке? Двалин тоже говорил, что хождение мимо храма Кали вызывало у него такие же неприятные ощущения.
Теперь как бы задать вопрос друэгарам про сукиных сынов? Честно говоря, никогда в жизни не общался с ними иначе, как по делу. И репутация у них, действительно, не блестящая. Расскажут ли они что-нибудь постороннему? Есть ли в этом какая-то тайна или нет? И самое главное – для чего мне это? Какое отношение имеет кричащий друэгар к моим будущим делам?
В качестве первого шага я решил зайти в эльфийский клуб «Священный аэрболл». Людей туда вроде как пускали, хотя тоже не всех подряд. И вроде бы в клубе была библиотека. То есть можно было надеяться, что в книгах найдется информация. И со мною ей поделятся, так как я не спрашиваю нечто тайное о самих эльфах. А друэгарские тайны эльфам не столь ценны, чтоб их скрывать. Хотя у эльфов может быть совершенно другое мнение, чем у меня.
Я оделся поприличнее (но без галстука), надел магический медальон-обманку (но и настоящий медальон не забыл тоже), попросил портье вызвать такси. Назвал водителю место и отбыл. Меня, конечно, беспокоило то, что отправляюсь я утром, а утром клуб может не работать, так как жизнь там кипит больше ночью. Но куда ж деваться?..
В клубе я сунул привратнику рубль и спросил, можно ли обратиться в библиотеку клуба. Привратник (им оказался не эльф, а человек) ответил, что вполне. Я расписался в гостевой книге клуба и отправился по лестнице в библиотеку. Библиотека располагалась на втором этаже и внешне выглядела, как библиотека в дворянских и купеческих клубах пришлых. То есть место, где можно под благовидным предлогом подремать между приемами пищи и номерами концертной программы. Ибо в интерьере преобладали диваны. Я прикоснулся к магическому звонку, и на его мелодичный звон вышел эльф, представившийся библиотекарем. Я тоже представился и задал свой вопрос. Библиотекарь попросил подождать и удалился в другое помещение. Ожидая его, я присел на диван и чуть не утонул в нем. Да, сидя на таком диване, хочется думать о приятных сновидениях, а не о поиске информации. В школах такие диваны полностью ликвидировали бы тягу к знаниям. Оказалось, я тут не один. Через пару диванов были видны две разноцветные копны волос, явно окрашенные магией. И цвет неестественный, и магия ощущалась. Я предположил, что там, возможно, любовное свидание, поэтому из деликатности старался туда не смотреть.
Библиотекарь вышел ко мне и негромко сказал, что ничего не нашел. Я поблагодарил его и пошел вниз. Внизу попросил вызвать мне такси. Такси материализовалось у клуба чуть ли не мгновенно. Видимо, таксист состоял в тесных отношениях с привратником и ждал сигнала поблизости. И водитель был друэгаром. Что ж, да здравствует план «Б». Я подошел к водителю, назвал ему свою гостиницу и сел в «полевик».
Проехав пару кварталов, я спросил водителя:
– Уважаемый, есть ли у вашего рода здесь в городе хранитель традиций или старейшина? Я хочу спросить его об одном важном деле, касающемся прошлого вашего племени. Поскольку я понимаю, что этот вопрос может быть важным и не подлежащим разглашению, хочу спросить именно такого старейшину, чтобы не смущать своим вопросом тех, кто не может решать сам – ответить ли мне.
Эк я завернул, прямо как эльфийский дипломат на приеме у герцога. Друэгар, перед этим без умолку болтавший о том, что за магазины, клубы и бордели находятся по ходу нашего движения, замолчал и притормозил. «Полевики» и так неспешны, а тут мы поехали буквально со скоростью ползущего на брюхе кота. Затем последовал ответ:
– Есть.
– Скажи, а может ли этот старейшина поговорить со мной? Я спрашиваю его не из пустого любопытства.
– Не знаю.
– Тогда вези меня к нему. Возможно, он удостоит меня чести разговора и ответит.
Друэгар резко вывернул руль влево, и мы довольно долго петляли какими-то закоулками, пока не выехали к двухэтажному деревянному дому. Дом был довольно обшарпан и имел два симметричных крылечка. Друэгар бросил мне: – Посиди здесь! – и резво рванул к левому крыльцу дома. Не было его довольно долго. Я на всякий случай держал руки на оружии и рассматривал дом. А что было еще делать? Из раскрытых окон доносился раздраженный разговор двух голосов, как мне показалось, скандалящих жены и мужа. Точно, естественно, я сказать не мог – ругались-то на друэгарском. Запахи из окон тоже были – от тошнотворных до вполне аппетитных. Я даже подумал, что возможно, аппетитно пахнет совсем не еда, а тошнотворно – именно она. Откуда мы, пришлые, знаем про быт друэгаров?
Наконец появился мой водитель. Он позвал:
– Пойдем. Тебя ждут!
Я оторвал руки от оружия, встал и вышел из машины, поднялся на крыльцо и вошел в крашенную тускло-зеленой краской дверь. За дверью был Г-образный коридор, заполненный вещами и друэгарами. Множество друэгаров занимались чем угодно – кто чистил обувь, кто звонил по телефону, кто искал что-то в шкафчике, кто беседовал друг с другом. Двигались все аккуратно и не сталкивались друг с другом. Наверное, их было тут десятка два с лишним. Запахи в коридоре были тоже крайне разнообразные, но аппетитных не было совсем. Что интересно, друэгары на работе одеваются как пришлые, а дома носят однотонные свободного покроя костюмы вроде пижамы. Мы с провожатым медленно двигались в этом броуновском движении друэгаров и потихоньку добрались до дверного проема, завешенного шторой из бусин, нанизанных на длинные нити. Водитель сказал:
– Заходи! Тебя ждут. Я буду в машине.
Я раздвинул занавес и сделал шаг внутрь комнаты. И остановился. В комнате царила почти полная тьма. Только где-то в конце слабо горели несколько неярких коптилок. Воздух был спертый и сильно раздражал слизистые носа и рта. Ощущение было такое, что в воздухе просто столбом стоит пыль. Запах тут, может, и был, но из-за ощущения столба пыли нос его не воспринимал.
– Да будет милость богов над обитателями сего дома!
– Да пребудет она и над тобой, незнакомец! Присядь на стул и расскажи, что ты хотел узнать.
Слева из темноты вынырнул темный силуэт размером с ребенка и поставил небольшую табуретку, после чего скрылся во тьме. Голос ответившего мне доносился справа. Я сел. Глаза потихоньку привыкали к темноте, и я смог различить фигуру говорившего. Судя по тому, что я видел, друэгар был обычного для них роста, но совершенно усохший.
– Скажи мне, достойный старейшина, вот что. Недавно увидел я сон, который должен счесть вещим. В нем был друэгар, который атаковал нечто темное с оружием в руках и кличем. Я не знаю вашего языка, но во сне я мог понять, что он означает на языке пришлых что-то вроде «На погибель сынам бездны!» – Тут меня осенило, и я продолжил: – Много лет назад мне в руки попал клинок, выкованный из стали странно рыжего цвета, как будто она ржавая, но это только видимость. Лезвие похоже на ятаган, на нем есть надпись, сделанная письмом, которое никто не мог прочитать. Знаки похожи большей частью на полудуги, развернутые в разные стороны. Есть и треугольники, и квадраты. В надпись вставлены четыре малых черных камня, в которые залито заклинание. Оно не активируется, когда режешь что-либо. Возможно, это тот самый клич, что звучал в моем сне. Я показывал оружие многим, один из них сказал, что такое оружие изгоняет демонов из тел, которые они захватили. Скажи мне, о старейшина, действительно ли это заклинание принадлежит вашему народу? И не ошибаюсь ли я, думая, что клинок тоже сделан вашим народом? Если я спрашиваю о том, что не должен знать, как представитель другого народа, то я смиренно уйду.