Диктор аэровокзала объявил посадку на самолет, вылетающий в Сан-Франциско.
– Дайте мне документ, удостоверяющий передачу денег, – вздохнул Уэс.
Цепной пес директора ЦРУ встал, надел свой плащ и застегнул его на все пуговицы. Из громкоговорителей аэровокзала разносились звуки инструментальной обработки популярных песен «Битлз». Ной презрительно посмотрел на побитого бледного моряка, сидевшего в пластиковом кресле вашингтонского аэропорта.
– Пошли бы вы, майор… – сказал Ной и, оставив атташе-кейс на полу, быстро пошел к выходу.
Уэс сел в такси и поехал в пригородный район Вашингтона, располагавшийся всего в двадцати минутах езды от аэропорта. Прибыв на место, он с атташе-кейсом в руке зашагал по тротуару к небольшому опрятному дому. Дверь ему открыла смуглая женщина в халате. Увидев Уэса, она вскрикнула от ужаса. За спиной женщины стоял контрразведчик из флотской Службы расследований Франк Греко, одетый в брюки защитного цвета и серую рубашку. Хозяева провели хромавшего Уэса в гостиную, по стенам которой располагались шкафы, набитые книгами. Уэс сел на мягкое кресло, Греко занял место за письменным столом.
– Вам принести кофе? – спросила его жена, говорившая с сильным латиноамериканским акцентом. Ее отец был кубинским доктором, покинувшим свою страну после победы революции Фиделя Кастро. – Или, может быть, принести аспирин?
– Только боль и заставляла меня оставаться на ногах, – пробормотал Уэс.
Она не улыбнулась. Посмотрев на мужчин и вздохнув, она вышла из гостиной.
– Тебе откусили ухо? – спросил Греко.
– Хуже. Я упустил одного человека.
– Потому что это не твоя профессия. Ты был хорош на поле боя, но та война уже кончилась. В мирное время тактика должна быть другая.
– Точно. И поэтому мне нужна помощь.
– Но мы ведь работаем на разных людей.
– И это точно.
– Помнишь, я говорил, что твои новые друзья могут тебя запросто утопить?
– Сейчас я нахожусь в потоке посреди реки. Назад возвратиться уже не могу. Моя цель впереди.
– Все это не принесет тебе славы.
– А я и не гонюсь за славой. Я просто делаю то, что должен делать… Поможешь мне?
– Каким образом?
– Мне нужны люди. Для одной разведоперации. Они должны всего лишь прочесать шесть кварталов в Лос-Анджелесе. Всего лишь прочесать и ничего больше.
– В поисках человека, которого ты упустил?
– Нет. Скорее в поисках его мотоцикла.
Уэс протянул Греко листы с записями, которые он сделал с экрана компьютера лос-анджелесской полиции: такую возможность предоставил ему следователь Ролинс.
– За последние четыре месяца этот мотоцикл – вот его номер – шесть раз был припаркован в том районе. Об этом свидетельствуют билеты парковочных автоматов.
– Так он там поблизости и живет?
– Там живет кто-то из его знакомых. Это район Вествуда, в нем много жилых домов, ремонтных мастерских и магазинов. Билеты свидетельствуют о том, что этот мотоцикл несколько раз парковали там ночью, а значит, сам мотоциклист ездил в Вествуд явно не для похода по магазинам.
– У тебя есть фотография этого парня?
Уэс передал Греко фотокопию водительского удостоверения Дина Джейкобсена.
– Почему бы тебе не обратиться с этим делом к Майку Крэмеру из Службы внутренней безопасности ЦРУ?
– Да он меня растерзает после такой просьбы! – ответил Уэс. – Он вообще к этому делу не имеет никакого отношения. Никто из ЦРУ не имеет к нему отношения. Официально, конечно. Мне не дали даже необходимых досье на некоторых участников дела, которым я занимаюсь.
– Тем самым усложнив твою задачу.
– Вот поэтому мне и нужна помощь, Франк. Дружеская помощь. Хотя деньги у меня есть.
– Если деньги есть, на дядю Сэма не стоит больше горбатиться, – засмеялся Греко.
– Все дело в том, что все мои чеки подписывает именно дядя Сэм. Так сможешь мне помочь, Франк?
– Ты – мой друг, – задумчиво сказал хозяин дома. – Наш адмирал приказал оказывать тебе содействие. Но… если попадешься, мне ничего другого не останется, как всеми путями откреститься от этого конкретного дела. В противном случае моя собственная карьера окажется под ударом.
– Я все прекрасно понимаю.
– И это хорошо… Так вот сегодня же я отдам приказ подразделениям нашей службы в Лос-Анджелесе провести, скажем так, учения. Цель – разыскать конкретный мотоцикл. Учения могут продолжаться сутки – не более. Как быть, если мои люди обнаружат этот мотоцикл или его владельца?
– Надо будет проследить за ним и доложить. Лично мне. Особенно если мотоциклист будет встречаться с одним человеком.
– Хорошо. Только не думаю, что ты сможешь должным образом воспринять этот доклад. Вид у тебя слишком ужасный. Сейчас я отвезу тебя домой.
– Нет, я возьму такси.
– Спокойно. Нам все равно по пути. Мне нужно быть на службе, чтобы сделать необходимые распоряжения.
Греко усмехнулся.
– Наши агенты в Лос-Анджелесе страшно любят проводить учения по команде Центра.
– Извини, что я помешал тебе хорошенько отдохнуть.
– Ладно уж, у меня частенько такое бывает.
Франк ждал, пока Уэс встанет с кресла, но тот продолжал сидеть.
– Что-нибудь еще?
– Мне необходимо оружие.
Греко промолчал.
– Ты ведь знаешь, – добавил Уэс, – что стрелок я отличный. Завтра же я получу от командующего разрешение на ношение оружия. Только мне нужно что-то особое, а не ваш обычный шестизарядный револьвер.
– А я-то был уверен, что оружие у тебя есть.
– Я и сам был уверен, что мне его выдадут. Но, увы…
Греко понимающе кивнул и вышел из гостиной. Уэс закрыл глаза. Голова раскалывалась от боли, все тело ныло.
В гостиной раздался шум. Уэс открыл глаза и увидел на столе напротив отливающий синевой пистолет-автомат.
– Это «Зиг Зауэр П-226», – сказал Франк, усаживаясь за стол. – Пятнадцать пуль в обойме и одна в стволе. Даю тебе две запасные обоймы. Пистолет снабжен электронным прицелом. Он покажет тебе в полной темноте точность стрельбы…
Греко задумался.
– Знаешь, – сказал он, вытаскивая из кармана две обоймы, – возьми еще и эти. В одной обычные пули. А в этой – особые, со смещенным центром тяжести. Если попадешь ими в цель, она неминуемо будет уничтожена. Будь осторожен, не разряди эту обойму в себя.
Бывший полицейский достал носовой платок и стер с оружия свои отпечатки пальцев.
– Так, теперь пистолет подвергся полной санитарной обработке, – усмехнулся он. – И вот еще что. Спусковой крючок очень мягкий. Не успеешь и подумать, как из ствола посыпятся пули.
Уэс открыл атташе-кейс, набитый деньгами.
– Я не должен был этого видеть, – смутившись, сказал Греко.
– И мои глаза на них не смотрели бы! – ухмыльнулся Уэс и положил пистолет-автомат поверх новых купюр.
Полночь. Поднимаясь по лестнице к своей квартире, Уэс сильно пожалел, что отказался от помощи Греко. Его знобило, атташе-кейс казался страшно тяжелым. Он вынужден был остановиться на лестничной площадке и сесть на ступени, чтобы собраться с силами, но сил уже не было. Встать он так и не сумел и продолжил путь вверх ползком. Добравшись до своего этажа, Уэс медленно приподнялся и, держась за стену, заковылял к своей двери. Он не хотел, чтобы Бэт увидела его в таком состоянии.
Доставая ключи из кармана, он не справился с ними, и они, громко звякнув, упали на пол. Дверь напротив мгновенно отворилась.
– Боже мой! – вскрикнула Бэт и подбежала к нему.
– Я попал в переделку, – прошептал Уэс, – но на этот раз сувенир тебе привез.
Бэт быстро открыла его дверь, помогла Уэсу войти внутрь.
– Сейчас помолчи. Расскажешь обо всем позже.
Она уложила его в постель и раздела. Раны и синяки Уэса произвели на нее жуткое впечатление. А Уэс почувствовал себя на вершине блаженства, оказавшись дома в собственной постели с сидевшей рядом Бэт.
Довольно быстро она взяла себя в руки. Принесла из своей квартиры стакан теплого молока и три таблетки аспирина и, нежно поддерживая Уэса за голову, дала ему все это выпить. Потом поцеловала в лоб, коснувшись волосами его щеки.
– Теперь спи. Все в порядке. Здесь ты в безопасности.
Глава 16Последний трюк
Теплым солнечным вечером Джуд и Нора, зажмурив от наслаждения глаза, как пара кошек, сидели в шезлонгах напротив закрытого кафе. Небо было в сполохах розового и бордового цветов. На шоссе машин видно не было.
Нора вздохнула:
– Я уже успела полюбить вот такие тихие вечера без ветра и надоевшего песка из пустыни. Когда ничего не надо делать, когда в воздухе пахнет полынью. Просто сидишь и дышишь полной грудью… А ты что сейчас чувствуешь?
– То же самое, – ответил Джуд. Ему действительно было хорошо. Очень хорошо.
– Конечно, я бы не отказалась побывать в Нью-Йорке, но только ненадолго.
– А я вот никуда не хочу ехать. И даже идти, – сказал Джуд.
– Но, если… – не открывая глаз, протянула Нора.
– Что «если»?
– Придется пойти, если тебе хочется пить… У меня на верхней полке холодильника есть лимонад.
– О нет! – засмеялся Джуд. – Пить мне совсем не хочется. Ну ни чуточки!
Нора тоже засмеялась.
Они молчали несколько минут.
– У меня есть идея, – сказал наконец Джуд.
– Какая же?
– До меня дошли слухи, что у тебя на верхней полке холодильника есть лимонад. Так вот, могу принести тебе стаканчик.
– Прекрасная идея.
– Спасибо за оценку моих умственных способностей.
Джуд пошел в дом Норы. Вернулся он совсем скоро. Подойдя к Норе сзади, он прижал холодный влажный стакан к ее шее.
– Боже мой! – вскрикнула она от неожиданности.
– Да нет, Нора, зовут меня Джуд, а не Боже, – сказал он, садясь в свой шезлонг.
– Сигареты ты, конечно, не принес.
– Боженька, ласковый Боженька, избавь меня от женщины, которой все время что-то нужно.
У Норы на лице было кислое выражение. Смилостившись над ней, Джуд достал из кармана пачку