За спиной раздался топот убегающих ножек. Семь годов их сыну было. Проснулся от шума, видать, заглянул в спальню ко взрослым, и там увидал, как малорослый Леха Палец с ножом ползает по родительским телам на окровавленной постели. От ужаса он даже закричать не смог и побежал в уборную. Там заперся. Но замок шуточный был. Упокой, Господи, невинную душу отрока твоего!..
В туалете Леха Палец вытер лезвие туалетной бумагой и сунул нож в карман. Когда обыскал хату, то в верхнем ящике дорогой «стенки» нашел шкатулку с золотом, а из сумки в прихожей на вешалке прихватил хозяйкин кошелек. Налички в нем не было, но зато лежала мужнина карточка, и в том же отделении — бумажка с записанным карандашом пин-кодом.
Первым повязали Саню Борова, главаря. Среди ночи он пришел обналичить выручку к банкомату и засветился на регистраторе машины на парковке магазинчика. Наутро регистратор изъяли опера, Борова на записи признали, повязали, допросили, и в тот же день заявились в общагу к Лехе Пальцу.
В прежней греховной жизни Нектарий любил блестящие вещицы. По тому праву, что в хату проникал первым, ему случалось тайком от подельников прихватить иную драгоценность. Цепурка у него была любимая. Как теперь поворачивает четки при молитве, он так же любил крутить ее в пальцах и чувствовать при этом, как холодное золото нагревается его телесным теплом.
Вместе с цепуркой в нычке под крышкой старого телевизора хранились серьги, бабки золотые, сверкальцы всяких цветов. Монеты отдельную гордость составляли: драгоценные, антикварные, юбилейные — стопочками друг на друга ложились очам на радость. Ныне отдал бы не раздумывая он свое богатство Святой церкви, но мусора отняли всё до последней копеечки.
Неисповедимы пути Господни. Тяжкий грех привел его к встрече с отцом Александром, чтобы чрез руци его откровение явить, а после устами его указать стезю к вечной и блаженной жизни. Что в монашестве ему придется взять в руки оружие, он и помыслить не мог, но Всевидящему Оку было видней. Для вылазки в Ящеры Нектарий стащил нож с монастырской кухни и заточил о каменный выступ в стене кельи. Господь Царь во век и в век века: погибнете, языцы, от земли его.
Когда пришло время, этим же самым ножом он отправил на вышний суд стукача Колю Салюта, и сейчас оружие снова лежало у него в кармане рясы. Первым рейсом в Печерский монастырь забрали старцев Бориса с Глебом. За ними уехал Сергий из соседней кельи, тучные пожитки которого с трудом запихали в фургон. Очередь была за Нектарием. В нетерпении он сунул ладонь в карман и проверил пальцем остроту лезвия. Поднялся с сундука, где сидел, подошел к окну и стал глядеть через окно на пляж. На пляже не было ни людей, ни птиц. Неподвижность вида за фигурной решеткой нарушал только фиолетовый флаг, колыхавшийся на ветру над черной будкой спасателей.
Печерский настоятель выделил для эвакуации грузовик вместе с водителем. Последний заодно помогал и с погрузкой. Юноша с русыми волосами ниже плеч и стриженой бородкой вошел в келью, перед этим постучавшись.
Когда вдвоем они оторвали сундук от каменного пола, Нектарий заметил у юноши на запястье под рукавом рабочего комбинезона деревянные четки.
— Золотом, что ли, он у тебя набит? — на лестнице с галереи пропыхтел его напарник.
Нектарий молча улыбнулся ему в ответ.
Во дворе груз затягивали в кузов уже втроем вместе с ветхим настоятелем Варфоломеем, от которого больше было премудрых наставлений, чем пользы. После сундука Нектарий вместе с печерцем составили в кузов несколько коробок звонкой утвари и упаковки с макаронами и крупой, которые принесли с кухни.
У печерцев была «Газель» — вроде той, на которой поганцы из Ящеров собирали по деревням своих жертв, но только без рефрижератора, и не белого, а небесно-голубого цвета. Следом за водителем Нектарий забрался в кабину. На зеркале висела на шнурке лакированная деревянная ладанка с ликом Николы Вратаря. Перед тем, как взяться за руль, печерец обратился к образу и с верой перекрестился. Нектарий на пассажирском сиденье повторил его движение.
«Газель» тронулась по дорожке мимо настоятельского дома. Через забрызганное стекло он в последний раз поглядел на бедную обитель. Чему-то насупившись, владыко Варфоломей смотрел фургону вслед. Драгоценного металла в истукане хватило бы на то, чтоб все иконы одеть в злато в их храме, и даже Николу бисерного, но не принял бы владыко от него великого дара.
Позади остался дендропарк с большим утиным прудом. «Газель» объехала «кирпич», который закрывал участок улицы перед рекой, и выехала на перекресток. Нектарий ласково проговорил:
— Дальше я поведу, брате.
Монах за рулем сначала изумился, а потом заметил нож у мирожского инока. Страх набежал на его лицо. Перед тем, как выбраться на дорогу, он по приказу Нектария достал из комбинезона старенький мобильник, извлек из него аккумулятор и раздельно сложил части в бардачок. Нектарий перебрался на водительское место, опустил руку к рычагу под сиденьем и подтянул кресло.
Первый хвост за собой он приметил на мосту через Великую. За рулем черного универсала «Лада Ларгус» сидел амбал в черной кожаной куртке. Кепка с длинным козырьком была сдвинута вперед и закрывала половину лица.
Железнодорожный переезд был закрыт. «Лада Ларгус» в колонне машин стояла пятой за «Газелью». Когда по рельсам проехали последние цистерны и поднялся шлагбаум, черный универсал рванулся вперед и подрезал желтую легковушку. Нектарий сильнее нажал на педаль газа.
Магазин «Магнит» на эвакуированной наполовину улице Советской Армии был затянут роллетами. Мимо забора деревянного дома с окнами, забитыми досками крест-накрест, шла колонна солдат с автоматами. Больше людей не попадалось, да и автомобилей было немного. Впереди показалась бетонная стена городского приюта для бездомных собак. «Газель» гнала уже за сотню. На светофоре почти на самом выезде из города Нектарий в очередной раз поглядел в зеркало заднего вида, не увидел черного универсала и с благодарностью перекрестился.
К белому «Ниссану», который теперь маячил позади, он получше присмотрелся уже за Глотами. Чтобы убедиться в своем подозрении, Нектарий сбавил газ. «Ниссан» сблизился с ним, почти догнал, но потом вернулся на прежнюю дистанцию. Водитель за рулем был небольшого роста, в толстовке с капюшоном.
Так они ехали дальше не спеша друг за другом. Появился и исчез указатель Палкинского, а потом — Островского района. Человек в «Ниссане» одной рукой взял телефон и набрал кому-то сообщение.
Перед самым городом Островом Нектарию попался на глаза подходящий лесной съезд. Ноябрьский день и так был несветлым, а в бору стало еще темней. Узкую дорогу обступают лысые сосны с пятнами лишайника. Автомобиль преследователя ползет за «Газелью», будто привязанный на длинном тросе. Нектарий сбрасывает скорость и осторожно объезжает огромную лужу. То же самое в зеркале заднего вида делает белый «Ниссан».
Он почти поравнялся с «Газелью», сигналит и требует остановиться. Инок глушит двигатель, отворяет дверь и сходит со ступени кабины на обочину.
Когда из машины вышел его преследователь, Нектарий узнал его: это был один из двоих мусоров, что после ограбления с убийством повязали его в общаге. Нынче Всевышний назначил им новую встречу. За время, что они не виделись, полицейский постарел сильнее преступника. Красивое кавказское лицо печально осунулось, а щетину на подбородке присыпало серебряным прахом, который оставляют после себя, развеявшись, полные горестей и бесплотной суеты человеческие лета.
Нектарий осторожно поднял руки и при этом склонил их вперед, чтоб не задрались рукава рясы. В левом был спрятан нож. Опер не спускал его с мушки и протянул свободную руку для обыска. Нектарий схватил его запястье. Кавказец успел выстрелить, но Господь не оставил раба Своего, и пуля врезалась в кузов «Газели».
В маленьких пальцах у Нектария сверкнуло лезвие. Мусор вскрикнул и повалился спиной в пушистый зеленый мох. Нектарий уселся сверху на поверженного и погружал клинок в его тело до тех пор, пока грудь вместе с толстовкой не превратились в одно сплошное кроваво-тряпичное месиво.
Он уже был за рулем и успел развернуть фургон, когда между сосен впереди блеснуло лобовое стекло. Показался знакомый «Ларгус» из города. Нектарий прибавил газу и решительно направил «Газель» в лоб универсалу. За миг до столкновения водитель в кепке резко дернул руль вбок.
За вражьей машиной инок не разглядел препятствия, и в тот же миг, когда черный «Ларгус» нырнул носом в придорожную канаву, «Газель» влетела в лужу на дороге. Фонтан грязи взметнулся до самых стекол. Кабину качнуло вперед. Двигатель замолк.
Он повернул ключ зажигания, потом снова, и пытался завести мотор до тех пор, пока не увидел через зеркало амбала, который выбирался из канавы по склону, усыпанному бесцветной хвоей. Кепка слетела с головы преследователя, и теперь, с лысым черепом, Нектарий узнал бывшего напарника южанина.
Маленький инок выпрыгнул из кабины, бросился в лес и скоро среди колонн сосен впереди заметил разлапистую ель. Путь к ней преграждало маленькое, но глубокое на вид болотце. Монах задрал подол рясы, как лягушонок перепрыгнул одну за другой через несколько кочек и юркнул в колючую крону.
Лысый мент стоял на краю топи. Нектарий успел взобраться на несколько метров и удерживал равновесие на толстом суку, руками вцепившись в еловую лапу.
— Слезай, выродок!
Мент повторил приказ. Нектарий затаил дыхание и крепче вцепился в ветку. Лысый на земле держал пистолет обеими руками и начал прицеливаться.
Пуля попала точно в сук, на котором стоял инок. Он ощутил подошвами обуви пустоту, и в тот же миг понял, что летит вниз с отломанной веткой в руках.
После мгновенного погружения Нектарий встал ногами на дно. Вокруг была ужасная тягучая чернота. Он несколько раз оттолкнулся от дна и помогал себе руками, но грязь не пускала наверх.
Какая-то палка ткнулась в плечо. Нектарий вцепился в нее и начал карабкаться, но палка сама быстрей поднималась вверх.