Встречались, правда, настоящие ученые в области астрофизики и релятивистской механики, такие как Новиков и Боссе, которые математически и интуитивно, но нащупали некоторые ограниченные временные парадоксы и способы их разрешения, но и у них не было никаких рекомендаций по тому, каким именно образом следовало поворачивать время вспять.
Так что в плане теоретической подготовки у меня как была, так и осталась «темна вода в облацех». Впрочем, не менее темна была она и у всех прочих, как больных альтернативозависимостью, так и уже выздоровевших от нее.
Хуже было другое. Анализ принципиальной блок-схемы алгоритма системы управления процессами на смоделированной в «Фри-Джи» Земле не предполагал никакого ее изменения, не приводящего к изменению во всех сферах указанного мира, а значит, к нарушению принципов работы всей системы. Похоже, что имеем замкнутый круг. Чтобы изменить какой-то элемент в системе, надо менять саму систему, а менять систему можно только через глобальные изменения всех ее элементов – и так далее по кругу… Ни хрена не понимаю, хотя все должно быть предельно логично. Неужели тяну пустышку? Руки снова начали хлопать по бокам, пытаясь нащупать пачку с сигаретами…
Итак, что нам говорит пресловутый отчет о том, что было совершено до моего прихода?
Всего до меня виртуальную Землю в виртуальном прошлом посетили двадцать девять исследователей. Семеро – профессиональные испытатели, остальные – добровольцы разного возраста и образования. Испытатели всего лишь совершили вхождение в выбранные для них временные и пространственные отрезки и пробыли там разное время (от получаса до тринадцати суток), выполнив предписанные задачи. Испытателями был установлен факт возможности перемещения сознания в предложенный для них виртуальный мир, проверены критерии возврата, в том числе проиграны варианты аварийного возврата, а также осуществлены некоторые предварительные эксперименты.
Было замечено, что система для подселения выбирает реципиента, в наибольшей степени подходящего к внедряемому как по антропологическим данным, так и (в большей степени) психофизически. То есть если в указанном месте в указанное время нет человека, подходящего по указанным критериям, то перенесение может и не осуществиться вообще или будет осуществлено в иное ближайшее время или другую пространственную точку (каким образом это осуществляется, мне пока еще не было ясно).
Далее. Также замечено, что наименьших затрат требует просто ознакомительное посещение того времени, когда исследователь лишь переселяется в тело реципиента и только наблюдает за происходящим. Испытатели-профессионалы идеально подходили для этой роли, и их энергетические и умственные затраты на подобные путешествия были минимальны. Некоторые даже отдыхали во время экспериментов, так как предложенное путешествие воспринималось ими как замечательный и необычный сон. Совершенно иной итог получался при перенесении в прошлое лиц, которые что-то знали об указанном времени и которым оно было небезразлично. Так, из пяти добровольцев, согласившихся первыми проделать путешествие во времени, двое испытали стрессовое состояние, один – сошел с ума, а двое по возвращении пожелали через какое-то время поскорее вновь отправиться туда и оставаться там как можно дольше. Один даже согласен был насовсем отдать себя для проведения опытов, лишь бы не возвращаться обратно в наш мир. Все они испытывали при этом сильнейшее нервное возбуждение и некоторое нарушение адекватности восприятия этого (реального) мира.
Еще далее. Замечено, что всякое путешествие в указанный мир связано с некоторыми изменениями в психике путешествующего субъекта. Они больше или меньше, но имеют место всегда. Так. Используя наработки группы врачей – диагностов психических заболеваний из Дели, был отработан индикатор предельного психического напряжения, датчики которого включены в костюм и который теперь срочно возвращает путешественника при появлении угрозы его психике.
Ага! А вот уже что-то очень интересное. Вот оно. Отработка управлением движениями реципиента. Так. Из пяти испытателей троим удалось легко выполнить задание – двигаться по сложной, заранее оговоренной траектории, что подтверждает: управлять реципиентом в некоторых пределах все-таки можно. Легкость управления зависит, видимо, от воли исследователя по сравнению с волей реципиента. Так. Теперь задание посложнее – произнести заранее оговоренную фразу. Здесь результат даже чуть лучше. Четыре из семи человек произнесли условную фразу, чем вызвали в ряде случаев некоторый шок среди обитателей того времени. Так, а вот тут налицо попытка совершить действие еще сложнее – отдать приказ там. Причем приказ, который вразрез пойдет с прежним течением событий. Тут хуже. Из двенадцати попыток удачных и условно удачных – только три, и из трех – только в одной этот приказ был замечен и даже начал исполняться, но тем не менее ни к какому результату не привел. Интересно!
А вот и еще более сложные эксперименты. Имеет место попытка подгонки решения под желаемый результат… так… вот: поднятие в базе знаний значений всех решающих параметров реципиента до возможных максимумов. Понятно, чтобы, значит, человек оставался человеком, но его психика, интеллект, управленческие и прочие качества были максимальны. Предпринято более двадцати попыток. Итог первый – зависание компьютера по причине перегрузки стеков и вхождения в бесконечный цикл. Итог второй – превращение реципиента в монстра и разрушение его матрицы в базе знаний, как и последующее разрушение матриц всех окружающих его людей. Процесс лавинообразный, до конца не доводился ни разу, но итог очевиден – разрушение мира как системы. Итог третий – череда стихийных бедствий в том мире. И смерть реципиента с последующей перезагрузкой системы. То есть опять тот мир ввергается в хаос!
Вот и все. И что же такое тут можно придумать, чтобы и козы были целы, и овцы сыты, и ничего нам за это не было? Опять погружаюсь в изучение структуры матрицы человека разумного в имеющихся базах знаний…
Что же тут можно сделать? Может быть, лучше просто подождать, пока мы не придем к какому-то решению с другой стороны? Хотя нет, времени ждать у меня нет. Совсем нет.
Времени ждать нет…
Это было двенадцать лет назад. Конец февраля на Кавказе тогда выдался очень холодным. Снега не было, но мороз и холодный ветер пробирали до самых костей. Самое обидное, что незадолго до того, как вернулись морозы, неделю лил дождь. И вот этот самый дождь и принес мне кучу неприятностей.
Двадцать первого меня вызвал генерал.
– Ну что, Матвеев, скучаешь?
– Никак нет, отдыхаю.
– Ну отдыхаешь – одна ерунда, а тут – новая хрень, и как раз по твоей части.
– Что случилось?
– Помнишь дожди неделю назад? Вот промыло овражек под Ножай-Юртом. Аккурат около новых домов, что сдали недавно.
– И что?
– А то, что ручеек, пробежавший по овражку, вымыл на поверхность кучу разных боеприпасов. ВОПов, то есть! Оказывается, их туда строители бульдозером столкнули вместе с почвенным слоем, когда подчищали площадку. Ты все понял?
– Ну да. Надо послать туда расчет, пусть зачистит, и всего делов!
– Расчет? Да был там уже расчет, и не один! Ни хрена сделать не могут.
– Почему?
– Так морозы вдарили, все боеприпасы моментально в землю вмерзли! Теперь их надо не меньше как потоками кипятка отливать.
– Ну а я бы просто подождал, и через недельку один хрен потеплеет, тогда все оттает, и собрать эти ВОПы будет раз плюнуть!
– Умный какой. Думаешь, мы сами это не понимаем? Очень даже понимаем, только вот нет у нас времени ждать ни неделю, ни даже три дня. Дома эти по весне должны быть заселены, к тому же через два дня там праздник запланирован, приедет сам губернатор, ну и, понятно, пригонит строителей, которые будут спешно подводить коммуникации.
Генерал сел в свое ободранное кресло и пристально посмотрел мне в глаза:
– Так что прости, старик, но времени у тебя два дня – и амба! Вот тебе карточка местности, действуй как хочешь!
И через два часа мы со старшим лейтенантом Басовым и двумя рядовыми уже были на месте.
Все обстояло ровно так, как живописал генерал. Буквально в тридцати метрах от подъездов только что построенных домов тянулся неглубокий овраг, дно которого было сильно размыто водяным потоком. Спустился туда и… остолбенел. Из нанесенного песка тут и там торчали хвостовики мин, ручные и ружейные гранаты, зеленые кругляши «пээмэнок», куски снаряженных лент КПВ, малокалиберные снаряды. Потрогав один предмет, убедился, что он словно впаян в обледеневшую землю. Ковырнул лед ножом и понял, что оное толку не имеет. Потом прошел вдоль границы оврага, пытаясь оценить объем предстоящей работы.
– Да, задача! Около трехсот метров в длину и десять в ширину, – произнес Басов, идущий мне навстречу. Он уже подсчитал размеры нашей экологической катастрофы.
– Ну да. И на каждом метре – от одного до восьми боеприпасов. Всего свыше тысячи штук, и это только видимая часть айсберга, – машинально отвечаю ему.
– И что делать будем?
– А сам что думаешь?
– Землю греть надо.
– Ну да, разложим костры, растопим лед, а какая-нибудь из тутошних погремушек захочет сказать «мяу», и шандец нам с тобой, не говоря о тех, кто еще под осколки попадет. Нет, отогревать землю – не тот коленкор.
– А почему именно кострами? Можно организовать поднос горячей воды в ведрах из тех домов. Возьмем десяток бойцов – и вкруговую…
– Нет, геноссе! В этих домах еще ни воды, ни электричества нет. Придется таскать вон оттуда, от тех старых домов, метров за четыреста и кипятить тут, на месте. Тебе нравится такая перспектива?
– Нет!
– Вот и мне – нет. Так что давай будем обходиться подручными средствами.
Я опять попробовал смерзшийся грунт ножом. Гиблое дело!
– Саша, а нет ли у нас чего-то потяжелее и подлиннее, чем ножичек? – обращаюсь к водителю.
– Да вроде нет… Хотя ломик есть, – внезапно вспомнил он.