Выведя «Конкорд» из поворота, Бекер откинулся на спинку кресла и проверил показания приборов. Самолет управлялся электроникой, на манер космической капсулы. Именно поэтому здесь не было никаких кабелей или тяг для управления внешними рулевыми поверхностями. Однако компьютер искусственно создавал для пилота ощущение затруднения при работе со штурвалом и педалями, так как в противном случае пилот вообще ничего бы не ощущал, поворачивая штурвал и нажимая на педали. А к этому пилоты не привыкли, и поэтому специалисты из «Аэроспасьяль» и «Бритиш Эруэйз Корпорейшн» заложили в программу компьютера искусственное ощущение затруднения при работе со штурвалом и педалями. Бекер понимал, что подобная предусмотрительность касалась чисто психологического плана, но все это казалось ему очень странным и становилось еще более непонятным с каждым технологическим нововведением. Он давно уже испытывал страх, ощущал себя чужаком в кабине самолета. Да, пора было уступать место за штурвалом молодому поколению.
Они пролетали над пляжем в окрестностях Тель-Авива. Бекер достал из своего летного чемоданчика полевой бинокль и посмотрел вниз. Обычно пляж был заполнен тысячами людей в купальных костюмах, но сейчас десантники разогнали всех по домам. Как всегда, Бекер отыскал взглядом свой дом в Герцлии. Заметив во дворе дома пустой шезлонг, он подумал, знает ли его жена, что и он причастен к тому, что столько людей были вынуждены прервать прием первых весенних солнечных ванн. Впереди раскинулись темно-синие воды Средиземного моря и безоблачное лазурное небо. Бекер слегка потянул штурвал на себя и прибавил газа, скорость и высота полета увеличились.
Прямо по курсу перед ним поблескивал «Конкорд 01». Возможно, на земле самолет и напоминал несуразную птицу, но все же технократы постарались, чтобы в полете он выглядел чрезвычайно эстетично. И вообще это был прекрасный самолет, вот только Бекера постоянно преследовало тяжелое ощущение того, что в один прекрасный день компьютер подведет его. И даже не подведет, а предаст. Эти фантастические компьютеры могут делать одновременно тысячу вещей, которые не в состоянии выполнить три члена экипажа, как бы они ни старались. И в один прекрасный день эти компьютеры поднимут его на высоту девятнадцать тысяч метров на скорости 2,2 M, а потом бросят. И на экране высветится надпись: «Управляй им сам, дурень». Бекер через силу улыбнулся. Осталось еще два взлета и три посадки.
Он нажал кнопку на приборной панели и заговорил в микрофон:
— Служба управления движением, я «Эль Аль 02». Прием.
— Слушаю вас, 02-й.
— «Конкорд 01» наблюдаю визуально. Моя скорость триста восемьдесят узлов. Увеличиваю скорость до 0,8 M.
— Вас понял. Выравнивайте на высоте пять тысяч метров.
— Понял. — Бекер щелкнул переключателем, переходя на частоту компании. — «Эль Аль 01», я «Эль Аль 02». Вы находитесь прямо передо мной, расстояние между нами около восьми километров. Я подойду на пять километров и опущусь чуть ниже. Не сбрасывайте резко скорость.
Авидар заверил, что все понял. Они поговорили немного, согласовывая скорость полета.
Бекер поднялся на высоту пять тысяч метров, приблизился к самолету Авидара и связался по радио со службой управления воздушным движением.
— Я «Эль Аль 02», следую за «Эль Аль 01», высота пять тысяч метров, скорость в данный момент 0,86 M. Ожидаем разрешения занять эшелон девятнадцать тысяч метров.
— Вас понял. Оставайтесь на приеме. В эшелоне полета 600 следует иранский «Боинг-747». Оставайтесь на высоте пять тысяч метров.
Авидар вызвал Бекера на частоте компании.
— «Эль Аль 02», я 01-й. Попробуйте вызвать нашего сторожевого пса, я что-то не вижу его.
Бекер переключился на частоту 134,725.
— Гавриил 32, я Эммануил.
Тедди Ласков, прослушивавший частоты «Эль Аль» и службы управления воздушным движением, переключился на канал 31, чтобы ответить Бекеру.
— Эммануил, я Гавриил 32. Слышу вас хорошо. Вижу вас и Лайнер чуть левее по курсу. Оставьте один приемник настроенным на эту частоту.
— Вас понял, Гавриил. Когда получим разрешение от службы управления воздушным движением, мы поднимемся на высоту девятнадцать тысяч метров и наберем скорость 2,0 M. Курс двести восемьдесят градусов.
— Понял, буду вас сопровождать. Пока все хорошо.
— Пока да. Переключаюсь на частоту компании, связь с вами будет держать второй пилот.
— Вас понял. — Ласков переключился на другую частоту. — Хокай, я Гавриил 32. Что там на ваших экранах?
Самолет дальнего радиолокационного обнаружения E-2D находился пятью километрами выше прямо над «Конкордами» и истребителями F-14. Он одновременно прослушивал все три частоты. Офицер по контролю за воздушным пространством ответил Ласкову:
— Я наблюдаю и слежу за всеми вами, Гавриил. Вы видите самолет, приближающийся с азимута сто восемьдесят три градуса? Он примерно в ста восьмидесяти километрах от вас. Это не регулярный полет.
Ласков связался по интеркому со своим вторым пилотом, сидевшим сзади.
— Ты что-нибудь видишь, Дэн?
Дэниел Лавон взглянул на экран.
— Пожалуй. Есть что-то на юго-западе зоны действия нашего радара. До него чуть больше ста шестидесяти километров, пересечет наш предполагаемый курс под прямым углом.
«E-2D Хокай», экипаж которого состоял из пяти человек, а салон был буквально набит самой современной электронной аппаратурой, находился в лучшем положении, чем истребители, чтобы опознать и квалифицировать неизвестный самолет. Бортинженер «Хокая» вызвал Ласкова.
— Мы пытаемся установить контакт с этим самолетом, но пока безрезультатно.
Ласков принял к сведению полученную информацию.
Потом с ним связался начальник поста информации «Хокая».
— Гавриил, неизвестный самолет движется со скоростью примерно девятьсот шестьдесят километров в час. При его теперешнем курсе и скорости он пересечет ваш курс, но на тысячу восемьсот метров ниже вашей высоты и высоты Эммануила и Лайнера.
— Понял вас, Хокай. Свяжитесь с этим сукиным сыном и прикажите изменить курс или скорость, или одновременно и то и другое.
— Понял, Гавриил, мы пытаемся сделать это.
Ласков задумался. Через минуту неизвестный самолет будет в радиусе поражения его ракет «Феникс», который составляет сто шестьдесят километров. Если этот самолет вооружен парой русских ракет «Экрид», он не сможет поразить «Конкорды», пока не приблизится к ним на расстояние сто тридцать километров. Эта разница в тридцать километров между радиусами действия русских ракет «Экрид» и американских «Феникс» и являлась решающей. Именно поэтому истребители F-14 и считались королями воздуха. Их ракеты имели больший радиус поражения. Как на рыцарском турнире, когда у одного из рыцарей копье длиной восемь футов, а у другого — десять. Ласков подумал, что через несколько минут у него уже не будет этого преимущества.
— Хокай, я намерен поразить эту цель, прежде чем она подойдет к «Конкордам» на расстояние сто тридцать километров, не дожидаясь, пока вы сумеете опознать этот самолет или пока он сам ответит на запрос.
Генерал Талман поднялся со своего кресла в командном пункте «Цитадели», схватил микрофон и вмешался в разговор.
— Гавриил, я командный пункт. Послушай, ситуация у тебя сложная. Тебе надо принять решение, но, ради Бога, хорошенько все обдумай. — Талман помолчал некоторое время. — Я на твоей стороне, что бы ни случилось. Конец связи. — Генерал не хотел занимать эфир разговорами о политических последствиях. Все это уже обсуждалось раньше. Он стоял и, пощипывая усы, наблюдал за отметками на экране радара.
Ласков ждал от Талмана четкого приказа на открытие огня, но генерал не торопился.
— Гавриил, я Хокай. Послушайте, это не военный, повторяю, не военный самолет, мы не улавливаем от него излучения специального радара.
— Тогда какого черта он прет со скоростью девятьсот шестьдесят километров в час?
— Гавриил, возможно, это гражданский реактивный самолет. Подождите, какое-то сообщение по радио.
— Мне наплевать, даже если это действительно гражданский реактивный самолет! — закричал в микрофон Ласков. — Он тоже может быть оснащен ракетами класса «воздух — воздух». Опознайте его, или ему конец!
Ответа не последовало.
Дэнни Лавон вызвал Ласкова по интеркому.
— Генерал, все это болтовня. Я возьму на себя всю ответственность. А вы скажете, что я запаниковал и нажал кнопку пуска. Я уже произвел захват цели…
Ласков отключил интерком, а когда снова включил его, Лавон уже перестал говорить.
— Послушай, сынок. Ты просто выполняй приказы. И не более того.
С Ласковым связался офицер контроля за воздушным пространством «Хокая».
— Гавриил, я Хокай. Мы только что говорили со службой управления воздушным движением на Кипре. Наш неопознанный самолет представляет собой гражданский реактивный самолет «Лир», модель 23, французский регистрационный номер. Во флайт-плане указан маршрут: Каир — Кипр — Стамбул — Афины. На борту шесть человек. Бизнесмены. У всех французские паспорта. У нас имеется их частота и позывной. Сейчас пытаемся установить связь.
Ласкова не удовлетворило это объяснение.
— Пытаетесь? Черт побери! Самолет находится на расстоянии ста тридцати километров, у вас есть их частота и самые лучшие радиостанции. Так в чем же проблема, Хокай?
— Наверное, у них какая-то проблема, Гавриил.
— Понял вас. — Ласков глубоко вздохнул и бросил взгляд сквозь лобовое стекло. Оба «Конкорда» летели под ним, словно бумажные самолетики.
— Лайнер и Эммануил, я Гавриил. Вы слышали наши переговоры?
Бекер и Авидар ответили утвердительно.
— Хорошо. Сообщите службе воздушного движения, что хотите взять курс точно на север, и попросите разрешения немедленно начать набор высоты до девятнадцати тысяч метров.
Бекер и Авидар все поняли. Авидар связался со службой управления воздушным движением, но ему сообщили, что над ними сейчас находятся «Боинги-747» авиакомпаний «Трансуорлд Эр Лайнз» и «Люфтганза», и попросили подождать пять минут, прежде чем начать