Да тут некроманты заплачут как маленькие девочки — перед такой бюрократией! Как нафиг нас всех еще Гости не сожрали⁉
Мы перебирали с Синеелиным возможные варианты решения. Даже побег! (А окошко-то на улицу — открыто у земляка!) Но это означало подставить надзоровца, в целом лояльного ко мне. И переход меня самого — на нелегальное положение. А Светлейший — может к концу дня объявиться на связи, а может и через месяц!
Отдать средоточие на уничтожение — означало прогнуться под Стародревских и потерять лицо. Вместе с сильным элементом Воздуха! А местное отделение Надзора обязано было его дожечь сразу.
Сесть в изолятор — тоже самое, что и побег. Опять-таки, не понятно сколько времени меня там продержат!
Ох и ответит мне один род — по полной! И не только дирижаблями!
— Есть один вариант, но будет больно… — порадовал меня Подушка. — С другой стороны, целители Надзора все-таки и лечением занимаются теперь. Слушай внимательно!..
Боль у меня — вместо шоколадных батончиков нынче. А вот Стародревских обломать (и это только начало!) — ради такого можно и потерпеть! И ради четвертой Стихии!
— Ваше высокоблагородие, а для подтверждения ликвидации средоточия — ваш «болящий» главврач нужен? — вкрадчиво спросил я. — И могу ли я лично уничтожить остатки этой дряни?
— К оперативной работе целители отношения не имеют! А ты… учитывая военное положение в стране и неподписанный мною отчет по практике… пока имеешь статус сотрудника. Какой-никакой. А что?..
— Я же смогу остатки эфира в резерв поглотить? А то мне каналы прокачивать нужно! Хоть оно и болезненно…
— Да зачем тебе?..
Кхм, вот я и оказался в застенках Инквизиции!
Каменные стеночки без окон, зато с многоконтурными системами защиты и антимагии, мрачноватая атмосфера… Только современный технологичный автоклав-«печка», для сжигания всяческого «недобра», несколько выбивался из общей композиции.
— Минуточку, пожалуйста! Я зарисовываю! — это Умник у нас к будущему изъятию Орденского добра готовился…
Сам Синеелин, Радмир, парочка суровых спецназовцев и (та-дамм!) капитанша-медик Анаит Горнозерская — в качестве зрителей. Последняя зрительница — не для освидетельствования, а для возможного лечения. Надеюсь.
А мне, вместе с моими воплощениями и симбионтами предстояло сыграть непростой спектакль. Ага, чтобы мои эфирно-астральные манипуляции совпали с «границами допустимого» для «приличного» мага (а то «печка» — рядом!). Начинаем!
Раз! В ауре, из средоточий яматских огневок, лепим колбасой — подобие эктоплазменной основы сильфа. Добавим каплю «вкусовых добавок» — для ощущения стихии Воздуха.
Теперь загоняем «колбаску» — в амулет-накопитель! Приличные маги — демонические средоточия в ауре не таскают! А впитывать истинное средоточие мне нужно именно в ауре.
…Равновесие делает меня многоруким спрутом. Если бывают еще и многоголовые осьминожки, ха!..
Вытряхиваем липовое средоточие на ритуальную плиту, из самородного или теллурического железа. Хочу такую же в поместье!
Средоточие сильфа начинает растворяться в моей ауре, добавляя «нужный» для правдоподобия эфирный фон.
— Чу, жечь-жечь! Потом на руку… — успеваю приказать я саламандре, и меня разрывает на лоскуты всепоглощающая боль ритуала…
Я не вижу ни зрителей, ни окружающих меня стен. Только багровые вихри боли, которым противостоит голая воля моего Сверх-Я! Выдержать, выдержать! Это не в первый раз!
Потоки медленно меняют свой цвет с багрового на голубовато-прозрачный… Еще чуть-чуть! В моей ауре — долгожданный и вымученный свет! А перед глазами — темнота…
Очнулся я в лежачем положении, на койке. Медчасть? Зрение — как-то постепенно возвращалось. И пенсионеры затихарились. Тоже отходят от обретения Воздуха, засранцы?
Только вот попытка подняться показала, что пациентов Надзора к кроваткам — пристегивают! Да вы офигели! И я потянулся к эфиру Огня…
— Очнулся? Магичить не стоит! Блокираторы и поглотители работают! — раздался какой-то странно искаженный голос в стороне от меня.
Хрен вам, а не блокираторы! Подушка!
— Тс!
— Че?
— Тс!
Да тут все с ума посходили!!!
А в моем поле зрения замаячила темная фигура на фоне светлых стен. Я проморгался и резкость картинки заметно улучшилась. А вот мои перспективы — кажется, наоборот…
Передо мною стоял инквизитор-дознаватель! Как на картинках вековой давности! Долбаный черно-багровый балахон, стальная маска, изображающая оскаленный череп. На месте рта — древний артефакт для искажения голоса. А в руке… обычный хлыст?!! Фигасе — лечение!
Да что тут за хрень… Подушка-а-а!! И я задергался в обхватах крепежа…
А хлыст ископаемого палача отбросил с меня одеяло! Я еще и голый, б…!
— Тс! Интересно же! — цыкнул на меня теперь и Умник.
— Костюмчик, конечно, пришлось поискать на складе… — инквизитор небрежным движением снял маску, открывая… инквизиторшу с задорной смолью кудряшек! — Но, когда та-а-акой интересный молодой человек просит!.. Ты ведь еще человек? А то какие-то лет двести назад — за такое поглощение эфира могли и дровишек подкинуть — от нашей организации…
Ехидно ухмыляясь, на меня смотрела Анаит. И не просто смотрела! По моему телу поглаживающе «пробегал» кончик хлыста! Ведь при первом знакомстве в реальности — водяной хлыст мне демонстрировала, а тут — где-то настоящий раздобыла!
— А ну, развяжи мне руки быстренько! — строго потребовал я от капитана медслужбы.
Курсантом-то я был «временным», субординация здесь неуместна! Особенно, когда на мне и знаков отличия не видно… кроме пары родинок.
— Ну-у-у… так не интересно! Хотя времени, да — маловато…
Меня слегка стеганули по бедру (р-р-рр!) и подсели рядом на койку. Кхм! А под балахоном-то — и другой одежды нет, похоже! Полная историческая реконструкция?
— Начнем, пожалуй, с одной руки, для начала! — строгим тоном заявила целительница (маскарадной направленности) и чем-то щелкнула, рядом с кроватью.
Есть! Одна рука освободилась и… под балахоном капитанши действительно ничего не оказалось, на проверку. Кроме горячего и роскошного тела! Хихикающего!
— Курсант! Придется внести Вам замечание в отчет по практике! При частичном освобождении — стоит сначала попытаться освободить все остальное! А Вы что проверяете?..
Да пофигу мороз! И я осторожно сконцентрировал эфир Огня и ментальную рябь под путами на второй руке и на груди! Шухх!
И затаскивая Анаит к себе в койку, возразил:
— Нет! Первая проверка — на наличие морока!
— И-и-и?..
— Требуются дальнейшие исследования!
И я впился поцелуем в пухлые приоткрытые губы моей нечаянной астральной знакомой! А ведь что-то припоминается теперь из того самого сна… Целительница же быстро пощелкала остальными «выключателями» ремней, спасая от разрушения — остатки инвентаря…
— Ты — должен мне: за наглость, за лечение, за то, что испугал своей отключкой в ритуальном зале и… за наряд!
— Паладины всегда платят по своим счетам!
А мои пальцы уже искали завязки и застежки на этом самом наряде…
И я никогда и подумать не мог, что яростный огонь Инквизиции — будет таким всеохватывающим и таким желанным! Во всяком случае, эту — одну конкретную инквизиторшу — я отпускать из своих объятий не хотел категорически.
Но великие дела — звали нас обоих. И, увы, в разные стороны. Пока…
—…Я, конечно, не чистая астральщица, — призналась ладная смугляночка, облачаясь уже в уставную форму Надзора, — но аура у тебя… крайне любопытная! Да и способ развития магоканалов… неоднозначный…
И мне подарили подозрительный прищур миндалевидных глаз.
— Зато ты однозначно нахаленыш!
— А Вы, госпожа капитан — восхитительная целительница и просто красавица!
— Приятно, когда люди говорят тебе суровую правду! Только вот о себе — некоторые стараются умалчивать… Осторожней, экспериментатор, под костюмчиком дознавателя — не всегда буду прятаться восхитительная я! Да и не одевают сейчас наши дознаватели никакие маски с балахонами…
И на меня замахали ручкой, мол, пациент ожил, расширенная диагностика проведена — не отвлекай медицинскую службу. Болящее начальство нужно замещать, раритетную униформу в порядок приводить. А если кто-то, не приведи небо, будет непристойные слухи распускать и хвастаться пригрезившимися фантазиями — целители умеют всякое!
На мой вопрос, когда пациенту стоит показаться для профилактического осмотра — в меня запустили небольшой намагиченной из воздуха сосулькой. Ага, наверное, приходить — когда первая оттепель будет. Так себе и запишем!
—…Вот еще — хвастаться! — возмущенно ворчал Циркач. — Такая женщина!.. Так и расскажем, что — пытали, поили отвратными зельями, грозились сделать вскрытие без магического усыпления! В сознательном состоянии, в общем, к надзоровским медикам попадаться никому не стоит!
Стратег, блин! А подробностями о своей личной жизни — я ни с кем никогда и не делился. На то она и личная!
— Вот и правильно! — одобрил Меняла. — И вообще, делить и делиться — это две разные математические операции! «Делить» — прибыльнее! То есть, это… Равновеснее! А мы — паладины Равновесия!…
Отмахнувшись от своих боевых хомячков, я забежал за отчетом по практике в местную канцелярию. Совещание у Вышегорского должно было уже вот-вот начаться и стоило поспешить. (Но и медосмотры, с моим образом жизни, пропускать никак нельзя!)
Уже на выходе из здания, меня отловил Синеелин, просканировавший с подозрением слегка бледного, но бодрого меня.
— Новости от Светлейшего Черного Оникса!
— Он уже вернулся? — чуть не выругался я в слух.
Я тут здоровьем рисковал!.. Из-за его коррумпированных сотрудников, между прочим! И если б не профессионализм и самопожертвование его же сотрудниц…