— Надоело? Не хочешь больше летать?
На вопросительный взгляд та ответила недоумённым.
— Хочу.
— Тогда сделай здесь небольшой круг.
Глиф послушно лёг на заданный курс. Но едва впереди вновь показалась Медовая балка, руки пилота повернули штурвал.
На этот раз Илга закончить манёвр не позволила. Скомандовала:
— А теперь такой же вираж в другую сторону, влево. И отрабатываем посадку. Вон ровная площадка на дне балки.
Ника не перечила, но в последний миг что-то у неё не получилось, «Сокол» рухнул вниз слишком резко. Если бы не сугроб, посадка была бы жёсткой.
— Извини, я не хотела… — пробормотала девушка.
— Ничего страшного, машина крепкая, — подбодрила её Илга.
Открыла дверь, расчистила снег, норовящий насыпаться внутрь кабины. Позвала:
— Пошли, прогуляемся!
Спутница замотала головой.
— Я лучше тут посижу.
Выбираться из сугроба пришлось, утопая в снегу по пояс. Если в Медовой балке и были чьи-то следы, частые обильные снегопады уничтожили их без остатка.
Вход в пещеру был замурован наглухо, — в точности как полтора года назад, когда случился обвал. Кайруне огляделась. Белый снег, зелёные ели на склонах, серые и буроватые камни скал, светло-голубое зимнее небо. Тишина, покой. Что здесь могло испугать девушку, легко устанавливающую эмпатический контакт с животными? Или это простое совпадение? После Большого Блэкаута Илга Кайруне в совпадения и случайности не верила.
Когда она вернулась к глифу, Ника сидела в пассажирском кресле. Руки — глубоко в карманах куртки. Илга не сомневалась — сжаты в кулаки.
— Возвращаемся в «Тёплый ручей»? — спросила.
Спутница облегчённо выдохнула, закивала.
Когда вечером, наговорившись с отцом и старыми друзьями, Кайруне поднялась к себе в комнату, соседка успела забраться под одеяло. Спать на одной кровати им не грозило, — ребята принесли из кладовой раскладушку, специально предназначенную для случаев, когда гость оставался в егерском пункте ночевать. Да Илга и не спешила спать. Погасила освещение в комнате, зажгла свечу. Предложила:
— А давай посплетничаем!
Девушка пожала плечами, то ли соглашаясь, то ли сомневаясь в целесообразности предложения. Илга надеялась вызвать её на разговор по душам и запустить цепную реакцию воспоминаний. Увы, ни одна из тем ту не заинтересовала. Ника большей частью отмалчивалась, и когда Кайруне, сдавшись, тоже улеглась и задула свечу, по-прежнему осталась «никому неизвестной».
Илга не сомневалась в скрупулёзности отца, — человека со столь впечатляющими эмпатическими способностями не существовало… ещё четыре дня назад. Девушка получила их в ходе какого-то секретного — нелегального! — эксперимента? Непредвиденный результат, от которого захотели избавиться. А кем она была до того? Глиф водит непрофессионально, хоть и довольно уверенно, свободно разговаривает по-английски и с небольшим акцентом по-русски — под эти критерии подходит по крайней мере миллиард землян. Слишком слабые зацепки, ничтожные.
И всё же ночь в одной комнате с «найдёнышем» даром не прошла. Вернее, утро. Илга проснулась первой, но вставать не спешила. Дождалась, пока проснётся соседка, пройдёт в ванную комнату. Наготу та не прикрывала, — глупо стесняться молодого, подтянутого, играющего мускулами тела. Но Кайруне увидела кое-что более важное. Отец и Марыся не упомянули об этом, — то ли не придали значения, то ли были поражены самим фактом и способом появления «найдёныша». Спину, живот, верхнюю часть бёдер девушки украшала татуировка. Синие змеи извивались кольцами, переплетались, заглатывали хвосты друг друга. Илга очень хорошо помнила подобные рисунки. Выборка резко сократилась с миллиарда до ста тысяч.
Узел связи егерского пункта оставлял желать лучшего, не было никакой возможности получить доступ к поисковым серверам Совета Федерации. Поэтому сразу после завтрака Илга Кайруне улетела в Александровку, а там — один шаг через ТЛП-кабину, и ты в секретариате Совета.
В былые времена установление личности человека особого труда не составляло. Государство следило за своими подданными либо напрямую, выдавая всем поголовно паспорта, присваивая коды и тому подобное, либо опосредованно, используя густые сети камер наблюдения, идентифицируя по отпечаткам пальцев, сетчатке глаза и прочими хитроумными способами. На счастье, времена тотального полицейского контроля остались в тёмном прошлом. Земная Федерация не следит за своими гражданами, не пытается их пересчитывать и переписывать, подобно стадам безъязыких животных. Человек сам определит границы персональной тайны и степень собственной гласности. Сам предоставит информацию, необходимую для взаимодействия с общественными институтами. А если окажется не в состоянии этого сделать, окружающие помогут. Невозможно представить ситуацию, когда землянин пройдёт мимо оказавшегося в беде незнакомца, не поддержит нуждающегося в помощи. Ответственность каждого — залог благоденствия всех.
Но как быть, если человек полностью утратил память, а рядом нет никого из знакомых? Если его жизни грозит неизвестная опасность? Больше того, если связанная с ним тайна может угрожать и другим? Всему человечеству?
В «Тёплом ручье» Кайруне сделала голографические снимки Ники в разных ракурсах и, добравшись до своего кабинета, первым делом скормила их поисковым серверам. Сверхмощным компьютерам понадобилось несколько часов, чтобы перелопатить разбросанные по планете информационные хранилища. К концу дня поисковик дал первую порцию изображений: старшеклассники Мадисонской средней школы. Вскоре нашлась и вторая: победители Североамериканской континентальной юношеской спартакиады. Русые волосы стоящей в кругу подруг улыбающейся девочки были заметно короче, чем у «ники», едва ложились на плечи. Но лицо — то самое, если учесть разницу в четыре года. Фото со спартакиады было датировано годом позже. У стоящей на пьедестале с букетом в руках бронзовой призёрки по лёгкой атлетике волосы уже собраны в хвост. Открытое трико позволяло разглядеть — никаких татуировок на её теле пока нет. И самое главное: девушка перестала быть «никому неизвестной». Теперь Илга знала имя: Тара Монаган.
Дальнейшее было делом техники. Бессонная ночь за терминалом поисковика, и к утру у Кайруне появилось досье настолько полное, насколько это возможно в конце XXVI века. История жизни вполне заурядной североамериканской девочки. Судя по всему, школу она так и не закончила, лёгкую атлетику забросила, никакой профессии не обучалась. Информации о жизни Тары Монаган в последний год перед Большим Блэкаутом в Сети не нашлось, но Илга и так знала, чем та занималась: играла в «индейцев» подобно сотням тысяч своих сверстников и «детишек» постарше. А вот где она была во время Блэкаута и, главное, после… Кайруне впервые задумалась о проблеме, весь масштаб которой она осознает гораздо позже.
На приём к Верховному Сумматору она пришла в тот же день. Для неё, как члена Совета Федерации, он выделил целых полчаса в своём перегруженном графике. За окном кабинета сияла вечерней иллюминацией заснеженная Москва. Горели рубиновые звёзды Кремля, веселилась детвора на превращённой в каток Красной Площади. Город залечил раны, нанесённые Большим Блэкаутом, но Илга невольно отворачивалась от окна. Казалось, глянешь туда и вновь увидишь Москву такой, какой она видела её полтора года назад: погружённой во мрак, испуганной, затаившейся. Где в каждом доме, за каждым углом тебя мог подстерегать коварный и беспощадный враг. Отличить которого от человека умели только сэлы. Да и то не всегда.
Верховный Сумматор выслушал доклад терпеливо, но на суровом, изрезанном морщинами лице его явно отражалась скука.
— И что же такого важного и таинственного ты нашла в этой истории, друг Илга? — спросил он, когда Кайруне замолчала. — Очередная «подружка индейцев» отыскалась? И что? Должно быть, так заигралась с «погружением в дикую природу», что звери её за себе подобную принимают. Память потеряла — невелика беда, у них всех сейчас мозги плавятся. Поэтому и с автограва голая выпрыгнула, когда с друзьями куда-то летела. Живая, здоровая — и ладушки. Я-то тут при чём?
— Но мы не знаем, где она была полтора года после Большого Блэкаута, чем занималась! Её способности не объясняются…
Сумматор вскинул руки.
— Не хочу ничего слушать о твоей «индианке»! Тут дня не проходит, чтобы кто-то из них век себе не укоротил. Да такие способы экзотические придумывают! Один в жерло вулкана прыгнул, другая… Ладно, не буду тебе аппетит портить. И ни один врач не знает, что с этими психами делать. Хоть в смирительные рубашки всех поголовно завязывай! Вот это — проблема. А на твою у меня времени нет, уж извини. Если считаешь, что есть тема для расследования, — собирай комиссию, занимайся. Полномочий у тебя достаточно, на коллегии я тебя поддержу.
Резон в предложении Сумматора имелся, поэтому спорить Илга не стала. Но перед тем, как вплотную заняться организацией комиссии, она опять слетала в «Тёплый ручей». Ненадолго — поговорить с отцом с глазу на глаз. Пусть это первый признак паранойи, но коммуникаторам она более не доверяла.
Старшего охотоведа Илга перехватила во время планового объезда территории. Посадила глиф прямо на сугробы рядом с тропой, подождала, пока снегоход отца подъедет и остановится, вышла из кабины. Томас Кайруне воззрился на визитёршу с удивлением.
— Дочь, ты не заигралась в секретность? Что случилось?
— Надеюсь, что ничего. Отец, у меня к тебе просьба. Даже две. Во-первых, можешь пока оставить Нику в «Тёплом ручье»? Кажется, она и сама никуда отсюда особо не рвётся. Приспособишь к какому-нибудь делу.
— Да это же подарок, а не просьба! Деваха будто создана для нашей работы, зверьё за ней по пятам ходит. Сильная вдобавок. Вчера Игнат в шутку предложил ей на руках побороться, — заборола парня!
— Значит, с этим решено. Только пусть ребята помалкивают, что у вас новая «сотрудница» появилась. И без присмотра её не оставляйте.
— Ясно. А вторая про