— Илга? Вы ведь Илга Кайруне? Вы целы?
Над ней склонился двухголовый монстр. Пара бледных бесстрастных лиц внимательно вглядывалась в неё.
Илга невольно передёрнула плечами, и тут та, что была на самом дне восприятия, вырвалась на поверхность, послав двух других куда подальше. Никакой это не монстр! Октавиан-Клавдий, си-гуманоид с Антареса, воспитанник Романа. Правда, двадцать лет назад он пропал без вести на Медее, и непонятно, как оказался здесь.
Кайруне огляделась и узнала ещё одного из пришельцев. С Тимуром Коршуновым ей не доводилось встречаться, но портрет его среди погибших героев Большого Блэкаута она видела неоднократно. На секунду пришло в голову, что раз мёртвые возвращаются, то и Рома может быть среди них! Отбросила глупую мысль: и антаресец, и Коршунов пропали на Медее, а Роман принял смерть на Земле. Ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал:
— Цела. Вы откуда взялись?
— Оттуда, — си-гуманоид махнул рукой в сторону Корня-Предка. — Медеанцев здесь много? Что с Землёй?
Илга давно не слышала, чтобы паразитов называли медеанцами. Пропавшие без вести в дни Большого Блэкаута словно, и впрямь, явились из тех времён… Впрочем, размышлять над тайной их появления некогда.
— С Землёй всё в порядке. Паразиты пришли из этого Корня-Предка, их в пещере семь штук было. Или восемь.
— Этих-то мы додавим, — Си-гуманоид улыбнулся. — Хорошо, что с остальными справились. Значит, у Лорда получилось!
— У Лорда получилось, — повторила Кайруне. И опомнилась: — Лорд? Он же здесь был! На себя их отвлёк, когда вы появились! — Она ткнула пальцем в тёмный проход, ведущий к завалу.
Улыбка на лицах Октавиана-Клавдия исчезла. Он сунул бластер в руки Илге, велел:
— Прикрой!
Выскользнул из-за баррикады, метнулся в темноту. Из расщелины, где укрылись остатки паразитов, вылетел дротик, чиркнул по защитному костюму антаресца, разорвав штанину. А в следующий миг Кайруне палила из бластера по неосмотрительно высунувшемуся из укрытия противнику. Совсем как в старые недобрые времена Большого Блэкаута меткость потомственного охотника ей весьма пригодилась.
Перестрелка длилась минут десять. На стороне людей было численное превосходство и ёмкость батарей бластеров. Паразиты превосходили в скорости реакции, но их было мало, а оружие они создавали из собственной плоти, количество которой стремительно уменьшалось. Улетевшие и не достигшие цели дротики пытались ползти назад, но их испепеляли, как и тела неудачников, поражённых в первые минуты атаки и не успевших спрятаться в расщелине.
Возможно, паразиты ждали подкрепления? Однако оно запаздывало и тогда оставшиеся попытались прорваться к Корню-Предку. Из троих, бросившихся в безумную атаку, до цели не добрался ни один.
Не дожидаясь, пока с ними покончат, Кайруне бросилась вслед за Октавианом-Клавдием. Долго искать си-гуманоида не пришлось. Гигант сидел, привалившись спиной к камню, и плакал. На коленях его покоилось тело старого Сумматора. Илга не спрашивала, что с ним: всё и так очевидно. В груди и животе старика торчали пять дротиков. По крайней мере три раны были смертельными.
Левая голова си-гуманоида глянула на присевшую рядом женщину, правая пробормотала едва слышно:
— Шеф, мы исправим ошибку. Обязательно исправим.
Илга подумала, что ослышалась. О какой ошибке речь? Куда уместней казалось обещание отомстить. Но расспрашивать об этом сейчас не время и не место.
Позади раздался голос Тимура Коршунова:
— Скорпион, выходи! Сдавайся, если не хочешь, чтобы мы тебя поджарили. Свободу не гарантирую, но живым останешься!
Хриплый, знакомый Илге смех донёсся в ответ.
— Я здесь не один. И это я гарантирую: если отпустишь меня, позволю ей жить!
Из расщелины выступил татуированный Старейшина. Одной рукой он удерживал за шею Римму Коршунову, заслоняясь её телом, в другой сжимал нож. Обоюдоострое лезвие прижато к горлу под подбородком жертвы. Молодая женщина извивалась, брыкалась — жива и очнулась, значит! — но высвободиться не могла, силы человека и паразита несопоставимы. И Коршунов-старший, и Кайруне были достаточно меткими стрелками, чтобы поразить его, не задев заложницу. Но живучесть этого существа позволит ему даже подстреленному перерезать Римме горло.
Помедлив, Тимур поднялся из-за камней-баррикады.
— Ладно, уходи. Но если попытаешься утащить её с собой…
— Нет! — закричала Римма. — Не отпускайте его, стреляете!
Старейшина чуть сжал пальцы, заставив её захрипеть, боком шагнул к отросткам Корня-Предка. А в следующий миг позади него сверкнул луч бластера. Обе руки паразита отвалились, Римма рухнула на пол. Ещё вспышка — и татуированный торс развалился пополам. От стены пещеры отделилась человеческая фигура, прежде никем не замечаемая. Генрих Клейн носком башмака оттолкнул в стороны куски паразита, присел, отцепил с шеи Коршуновой обрубленную по локоть руку, отбросил подальше. Сообщил:
— Он срастётся, но пока не опасен.
Случившееся было таким неожиданным, что на добрых полминуты все в пещере застыли в немой сцене. Наконец Тимур спросил:
— А ты кто такой?
— Я Генрих Клейн. Муж Риммы Коршуновой.
— Муж Риммы?
Коршунов помедлил, потом резко развернулся. Илга вслед за ним посмотрела на отростки Корня-Предка и увидела, что не все коконы «созрели». Отросток с нераскрывшимся коконом почти не светился, выглядел каким-то увявшим, едва живым.
Тимур бросился к нему, пальцами, ногтями принялся отдирать волокна, высвобождать застрявшее там человеческое тело. Женщину, более похожую на мумию.
— Росянка?! Ты меня слышишь?!
Глаза, огромные на иссохшем лице, открылись. Шевельнулись истончившиеся губы.
— Тим… я не смогла… стать человеком… Родитель… забрал силу.
— Росянка, нет! Ты справишься, сможешь! Не уходи! Как же я?..
Коршунов стал снова отдирать куски кокона, трясти мумию, но та не реагировала. Глаза закрылись
— Сдохла? Вот и хорошо! — жёсткий, безжалостный голос Коршуновой-младшей хлестнул по ушам. Она уже вполне оправилась, поднялась на ноги, лишь слегка опираясь на плечо мужа.
— Ты что, не видишь? Это же одна из тех тварей! А ты сам человек или только притворяешься им? Где ты был эти двадцать лет? Почему не изменился, не постарел? — Она обвела суровым взглядом поднимающихся из-за камней, выходящих из ниш пещеры уцелевших бойцов. — Вы все — кто?
Коршунов-старший медленно повернулся к ней.
— Ну здравствуй, сестрёнка. Двадцать лет, говоришь? То-то я вижу, как ты выросла, повзрослела. Поумнела, наверное? Прежде, чем подозревать других, ответь, кто стоит рядом с тобой?
Римма вскинула подбородок.
— Верховный Сумматор Земли!
Брови Тимура приподнялись. Он захохотал.
— Что?! Вы выбрали ЭТО Верховным Сумматором?! Может, ты в чём-то права, сестрёнка, и я не совсем человек. Во мне наверняка есть ДНК или что-то другое от медеанцев. Вернее, от их Великого Предка. Достаточно, чтобы учуять в этом типе «соплеменника».
— Ерунда какая…
— Не ерунда! — Кайруне быстро пошла к стоящим друг напротив друга Коршуновым. — Римма, ты была без сознания, но я прекрасно слышала, как эти двое «старейшин» спорили, кому из них будет принадлежать Земля. И сразу сделалось понятно, кто же тот уцелевший в Большом Блэкауте паразит. Верно, Алая Ночь? Это ведь ты убила — убил? — доктора Крапивкину. Ты ликвидировал Макса и похитил нас с Никой. А когда Ника узнала тебя, прикончил и её чужими руками: ментальный контроль на таком расстоянии — пустяки.
Римма сначала смотрела на неё удивлённо, но чем дольше Илга рассказывала, тем сильнее менялось лицо главы Карантинного Комитета. Она оглянулась на мужа, отступила от него на шаг, ещё дальше, ещё.
— Интересно, как ты с Аселью сумел «договориться»? — продолжала Кайруне. — Расскажешь? Только оружие опусти, давешний фокус тут не прокатит.
Лже-Клейн безропотно положил бластер на пол, медленно выпрямился, поднял руки.
— Послушайте, я могу объяснить…
— Что ты сделал с моим мужем, тварь?! — рявкнула на него Коршунова.
— Римма, я и есть твой муж! Прежний Генрих Клейн умер много лет назад, ты его даже не знала! Это меня ты спасала в Чёрном море, я принёс нокерльн на первое свидания! Признаю, когда-то я был частью Племени, носил личину индианки по имени Алая Ночь. Но это осталось в прошлом! Я двадцать лет учился бы человеком. Хорошим человеком, лучшим из людей! Утренняя Роса не смогла, а я — да, сумел! Римма, разве я был плохим мужем? Плохим доктором? С должностью Верховного Сумматора я тоже мог справиться! Я хочу защитить Землю от новой Конкисты. Обряд Разделения Силы можно провести так, что человек останется человеком, — твой брат подтверждение этому! — но получит новые знания, новые возможности.
Он торопился высказаться, взгляд бегал по лицам окруживших его людей. Искал сочувствия? Понимания? Поддержки? Сколько в его словах правды, а сколько лжи? Верит ли он сам в то, о чём говорит?
— Так ради этого ты убивал? — холодно спросила Кайруне. — Не во времена Блэкаута, сейчас.
— Да, мне приходилось! Смерть одного человека — да что там, тысяч людей! — приемлемая цена за могущество, которое обретёт человечество!
— И бессмертие, — спокойно добавил Октавиан-Клавдий. Он неслышно вышел из темноты пещерного коридора, стал рядом с Илгой. — Почему ты не говоришь о личном бессмертии Старейшины, обладающего всеми знаниями своего Племени и абсолютной властью над каждым его членом? И не имеет значения, что Старейшина Земли будет называться Верховным Сумматором.
Лже-Клейн посмотрел на него. Молчание длилось долго — минуту, а то и дольше. Кайруне не ощущала попыток медеанца проникнуть в своё сознание, установить контроль над ним. То ли людей рядом было слишком много, чтобы захватить их всех разом, то ли после взаимодействия с Корнем-Предком они обрели некий иммунитет. В любом случае, разум антаресца недосягаем для него. А значит, планам Клейна не суждено сбыться — какими бы они ни были.