А потом случилось непредвиденное, ни один человек не способен проделать такое. Клейн прыгнул. С места, не группируясь — на добрый десяток метров. Вцепился в отростки Корня-Предка, повис на них. Те словно ждали этого: ожили, вспыхнули ярко, колыхнулись, обвивая медеанца широкими лентами от пят до макушки…
Наверное, он успел бы сбежать, но стоявший рядом с Корнем-Предком Тимур Коршунов среагировал молниеносно. Бросился на беглеца, обхватил его торс, их тела сплелись друг с другом и с отростками Корня в безмолвной ожесточённой борьбе. В стробоскопических, всё ускоряющихся вспышках света невозможно понять, где чья нога, чья рука… и сколько их: рук, ног, когтистых лап, щупалец, клешней? Кому из противников старались помочь отростки Корня? Или мешали обоим?
Шок неожиданности отступил, но люди продолжали стоять неподвижно, не понимая, что следует предпринять. За исключением Риммы Коршуновой. Она схватила оставленный мужем бластер, вскинула, выстрелила. В упор, с десяти метров, не оставляя шанса.
Короткий ярко-белый луч чиркнул по пещере. В дерущихся он не попал лишь потому, что в последний миг Октавиан-Клавдий ухватился за ствол, дёрнул в сторону. Но другим отросткам досталось сполна. Поджаренные, они скручивались в спирали, чернели, рассыпались пеплом. Кокон с мумией вспыхнул синеватым пламенем, разбрызгивая искры.
Короткая борьба за оружие закончилась победой антаресца. Спустя секунду после того, как он окончательно вырвал бластер из рук главы Кей-Кей, тугой узел распался. Сцепившиеся в схватке противники исчезли, отправились в неведомые миры. Уцелевшие отростки безвольно обвисли, свечение их перестало пульсировать и стремительно меркло. Теперь лишь лучи фонарей прорезали мрак пещеры, да потрескивание догоравшего кокона нарушало тишину.
Коршунова сжала кулаки, подступила к антаресцу, заставив того невольно попятиться. Были они примерно одного роста, и хоть си-гуманоид значительно превосходил женщину шириной, крупнее её почему-то не казался.
— Ты дал уйти паразиту, убийце!
— Римма, там же был твой брат, — вступилась за антаресца Кайруне. — Ты могла…
— Мой брат погиб двадцать лет назад, а кто это был, я не знаю! Если это Тимур, то, может, кто-то мне скажет, как он выбрался из логова паразитов, да ещё притащил эту? — Коршунова ткнула пальцем в сторону остатков осыпающегося золой кокона, обвела взглядом бойцов. — Или вы объясните, как перенеслись с Медеи на Землю?
Люди отводили глаза. Очевидно, что ответов у них не было. Только Октавиан-Клавдий попытался:
— Мы прошли в двери Вселенной, человечеству пока неизвестные…
— Не двери, а потайной лаз для паразитов! Чем скорее мы его уничтожим, тем лучше.
— Отказаться от такого открытия?! — изумлённо воскликнула Илга.
— Если эти существа научились проходить норами Корня-Предка, то неужели люди не сумеют? — поддержал её антаресец.
Коршунова открыла рот, готовая возразить, но неожиданное движение отвлекло её внимание. Лежавшая в стороне, всеми забытая в горячке боя Тара Монаган шевельнулась. Вернее, что-то шевельнулось внутри её давно затихшего тела.
— Ребёнок! — первой догадалась Кайруне. — Ребёнок живой!
Опустилась рядом на пол, схватила выроненный Коршуновой десантный нож, попробовала пальцем лезвие. Острый! Против хитина Старейшины он был бессилен, но с человеческой плотью справится легко. Разрезала одежду, освободила вздутый живот. Ребёнок внутри дёргался, рвался наружу, от смерти к жизни. Илга вспомнила, как обещала Нике принять роды при необходимости. Не так она себе это представляла, ох не так!
— Помогите! — попросила.
Коршунова не шевельнулась, но антаресец тут же присел рядом. Его длинные, чуть сплющенные, покрытые бурым пушком пальцы оказались на удивление ловкими.
Это был мальчик. Здоровый человеческий мальчик. И мальчик-ракшас одновременно.
— Мутант, — процедила сквозь зубы Коршунова, когда Илга подняла младенца, демонстрируя его окружившим их людям, тем, кто не был занят помощью раненым.
— Гибрид, — возразил Октавиан-Клавдий. — Единственный представитель нового вида.
— Пока единственный, — поправила Кайруне. — Первый. Кто знает, возможно, именно им откроются эти двери Вселенной…
Яркий свет прожектора затопил пещеру. Громом грянул усиленный динамиком голос:
— Всем оставаться на своих местах, не двигаться! Здесь служба обеспечения безопасности!
Люди и антаресец послушно застыли. Лишь испуганный внезапным светом и шумом младенец закричал громко и жалобно. Уютный, безопасный и понятный мир Светлого Полдня умер. Новый, пока никому неведомый мир рождался в страхе, крови и боли.
Эпилог. 2611 год. Научно-исследовательская станция «За горизонт»
Конструктивно станция представляла собой комплект тороидов разного диаметра, расположенных один внутри другого и соединённых спицами с общей осью. В свете одинокого оранжевого гиганта тороиды больше всего походили на подрумяненные аппетитные бублики. Печёных либо жареных изделий из теста кулинария Четвёртой Ригеля не знала, но за время службы в Земной Федерации Са-ах повидал немало бубликов, баранок, симитов, ковриг и прочего. Не только видел, но и пробовал, а к некоторым разновидностям даже пристрастился и теперь, подлетая к станции, ощутил ностальгию. Не по земным бубликам, разумеется. По молодости, по благословенным дням Большого Блэкаута, когда всё было ясно и понятно, друг был другом, а враг — врагом.
Тороиды станции вращались вокруг общей оси с одинаковой скоростью, сила тяжести на внешнем, самом большом, достигала двух с половиной «же». Когда лифт, устроенный внутри спицы, доставил туда Са-аха от шлюзовой платформы, ригелианин ощутил себя почти так же комфортно, как на родной планете. То, что директор принимает его здесь, было знаком глубочайшего уважения и благодарности персонала станции к цивилизации Четвёртой Ригеля, как вдохновителям и основоположникам проекта. Немногие знали, что большая часть ресурсов выделена Земной Федерацией, и уж совсем единицы, — что участие в проекте санкционировано Верховным Сумматором единолично, без прохождения через всенародный референдум, без обсуждения и согласования в Совете Земной Федерации. Верховный Сумматор часто действовал на свой страх и риск, порой жёстко, но эффективно, — Земля нынешняя уже не та, какой помнил её Са-ах. Спустя много веков люди снова ощущали себя не старшими братьями в огромной галактической семье, а гарнизоном крепости, в любую минуту готовой отразить нападение могущественного врага. Земля готовилась к Большой Войне. Правильно это или нет? Магистры Лиги Наций Ригеля склонялись к тому, что подобная концепция миропонимания ошибочна. Сам Са-ах предпочитал не давать оценку происходящему, а действовать. При любом исходе, что бы ни случилось на Земле, наследие Светлого Полдня не должно исчезнуть — братство не по расовой принадлежности, не по месту рождения, но по разуму.
Директор ожидала его в небольшой, но достаточно просторной для громоздкого ригелианина комнате. Обстановка была минималистичная, однако подобранная в соответствии со вкусами и пропорциями собеседников. Сама директор сидела в эмпатическом кресле за небольшим скорее декоративным, чем письменным столом. Ригелианину предназначалась широкая скамья.
— Мои пожелания крепкого здоровья, сестра Скен-эннаэ. — Са-ах приложил кисть ко лбу, приветствуя директора. — Как дела на станции?
— Благодарю, брат. Исследования по всем секторам идут согласно графикам.
Массивный, широкий в плечах и бёдрах, с круглыми светящимися глазами на желтовато-бледном безгубом и безносом лице ригелианин и смуглая, рыжеволосая и узкоглазая ниневийка — эти двое гуманоидов ничем не походили друг на друга. Разве что у обоих бёдра обтягивал наборный серебряный пояс.
— Твой визит связан с результатами исследовательской экспедиции в систему звезды Пятидесятая Девы? — спросила Скен-эннаэ, когда собеседник умостил чресла на скамье. Уточнила: — С результатами, не вошедшими в официальный отчёт?
— Верно. Ты смотрела отчёт, сестра, знаешь, что найденная в зоне жизни планета ничем не примечательна. Хотя, для твоих сородичей условия на ней покажутся приемлемыми. Во всяком случае, для выращивания винной ягоды она годится.
Лицо Са-аха оставалось непроницаемо-неподвижным, но ниневийка улыбнулась, уловив мягкую иронию, — они хорошо знали друг друга далеко не первый год.
— В отчёт не попала находка разведчиков в пещере на дне солёного озера, — продолжил ригелианин. — Они нашли тело существа, находящегося в глубокой гибернации. Дыхания нет, сердцебиение — одно сокращение в час, мозговая активность близка к нулю. Существо это не принадлежит к биоценозу планету. Не буду интриговать — это человек, землянин.
Скен-эннаэ приподняла бровь. Этот жест удивления она переняла у подруг-землянок ещё в детстве.
— Насколько мне известно, Земля не отправляла разведчиков к Пятидесятой Девы? Возможно, остатки потерянной экспедиции?
— К межзвёздным экспедициям он отношения не имеет: вывести его из гибернации нам не удалось, но идентифицировать личность — да. Но у меня нет уверенности, что он действительно тот человек, что он вообще человек. Поэтому я доставил его сюда.
— Но вы ведь провели генетический анализ?
— Тщательнейшим образом. Однако я не возьмусь на основе этого делать окончательные выводы. Ты видела доклад лаборатории секвенирования ДНК раньше меня: уцелевшие биологические образцы соответствуют генотипу медеанских голых обезьян, которых паразиты использовали для размножения. Логично предположить, что такое происходит с любым поражённым видом. Именно так галактические паразиты захватили Тестурию — предки арахноидов излишне доверяли генетическим тестам.
— Пока это из области предположений, образцов слишком мало. У тебя наверняка есть более веские основания сомневаться в человеческой природе найденного существа?
— Во-первых, как я уже сказал, мы смогли идентифицировать личность. Это некто Николай Сапрыкин, участник первого и единственного эксперимента по хронопереносу разумного существа. Эксперимент закончился катастрофой, по косвенным данным Сапрыкин оказался где-то в неолите и погиб там. Его хронокапсула вернулась из прошлого в настоящее «по течению времени», так сказать. Опять-таки по косвенным данным, так как она была найдена и уничтожена паразитами во времена Большого Блэкаута.