В общем, всё как всегда — ничего в мире не меняется у разумных. И у всех разумных главная константа, красной нитью проходящая через века — нежелание использовать тот самый разум. Да, мы — милахи, а чё?..
Ещё одним большим делом, которым пришлось заняться, стала организация армии и её вооружение. Поскольку стали нам критически не хватало, то доспех бойцов сократился до кирасы и шлема-шапки. Зато у новой версии ружей появился штык-нож, приделывавшийся к ружью под дулом. Точнее, там теперь находилось крепление для этого самого ножа, а сами ножи бойцы таскали на поясе. В принципе, они были достаточно длинными, чтобы их можно было считать коротким мечом, хотя рубить ими было не очень удобно, а вот колоть — только в путь. К старым ружьям конструкцию держателя тоже приделали, хоть мастера и ругались на чём свет стоит…
Чтобы ножи не резали того, кто их носит, для всех понадобились ножны. И вот тут у нас просто беда случилась, потому что кожевенников в Мысе было явно недостаточно, чтобы успевать за литейщиками. Пришлось в срочном порядке объявлять дополнительный набор.
В общем, первый полк армии в пять сотен самых верных рыл начинал приобретать свои очертания. Параллельно с ним создавался и полк стражи, но общего в тренировках у них были разве что стрельба и строевая — а в остальном и задачи, и методы достижения целей были разные.
И да, я знаю, что полки бывают разные по численности, однако для наших условий подошло именно число в пять сотен — конечно, плюс-минус. В каждом полку предполагалось сделать по двадцать рот численностью по двадцать пять человек. После того боя с засадой вышронцев мы посчитали, что именно двадцать человек могут эффективность палить из укрытий под защитой двух малых пушек, чтобы раскатать отряд врага размером от полусотни до полутора сотен рыл.
Кнехт нас проконсультировал, что ходят вышронцы зачастую именно сотнями и полусотнями. Причём, бывает так, что у полусотни и сотни может быть одинаковое число солдат. А в сотне бойцов может вообще насчитываться до полутора сотен. Да какая разница? Большинство населения ещё считает по пальцам — до восьми! Кому не повезло по жизни, тот вообще до шести, семи — ну или ноги использует. Или вообще на глазок определяет…
Первые новости про вышронцев пришли, когда вернулся Котов из Железной долины, где спешно возводились новые укрепления. Именно туда и сунулся отряд из последних решашиархнутых с сотней рабов, которым предстояло копать железо. Отряд полёг весь, но и треть рабов, к сожалению, была убита — пушке и картечи всё равно, кого косить. Кто под шумок не спрятался, тот продолжает своё унылое рабское существование — если, конечно, не повезло отправиться на юг на возрождение. Остальных Котов притащил в Мыс.
— Как зовут? — что-то подобное я в течение следующего, после прибытия Котова, дня произносил ровно столько раз, сколько было освобождённых рабов.
— Ася…
— Здоровый мужик — и Ася? — на подобных вывертах имянаречения землян я обычно выгибал бровь, потому что ржать было уже просто неприлично.
— Не спрашивайте…
— Ладно! — пожалуй, я и не хотел знать, как же такое случилось. — Где сидел?
— У Острова.
— В Скорлупе, значит. Что видел?
— Ну я много чего видел… Что, всё рассказывать?
— Всё рассказывай. И ничего не упускай!
Вот так, пленник за пленником, нам приоткрывалась просто удручающая картина, сложившаяся на северной части острова. К тому моменту, как эти самые бывшие рабы попали в Мыс, там были подавлены последние остатки сопротивления. Не было больше ни унылых партизан, ни весёлых робингудов — были лишь вышронцы и их общество, на нижней ступеньке которого навечно укоренились «презренные бесхвостые».
Столицей вышронцев стала Обитель, которую они теперь активно отстраивали. Туда же отправился и глава всей местной ячейки завоевателей, которого мы немного убили под Мысом. А ещё там строился порт, куда постоянно прибывали корабли всё с новыми бойцами, сервами и ремесленниками. Ещё одним крупным пунктом кучкования стал Остров. А вот Эльдорадо вышронцам не приглянулся — они его назвали «глупым городом». Так что там сейчас размещался только гарнизон.
После поражения под Мысом, как и ожидалось, вышронцы не успокоились — и теперь формировали новую армию, причём при активном содействии вышронских священнослужителей. Среди этих духовных лидеров обнаружились такие, кто умел ставить «щит веры» — скорее всего, какое-то умение, спасавшее от физических атак. Щит выглядел как мыльный пузырь и мог прикрывать сразу несколько десятков метров. Пройти сквозь него было невозможно — что и выяснилось во время одного из восстаний рабов…
Как я подозревал, пробить щит было можно — надо было просто бомбардировать его до тех пор, пока не закончится параметр»???» и не нарушится»??? баланс». Однако сколько там у этих фанатиков»???» — я, к сожалению, не знал. К слову, моя «шапочка из фольги» стабильно работала круглые сутки, не вызывая никакого дискомфорта.
В общем, задача перед нами стояла ого-го какая непростая… Посовещавшись, мы решили послать во все посёлки дополнительные пушки и боезапас с новой информацией.
Впрочем, для Мыса тоже пришлось лить дополнительные орудия. С учётом умений вышронцев, надо было учиться дальнобойной стрельбе — чтобы фанатиков начинать отстреливать сразу по прибытии. И вскоре артиллеристы у нас выделились в отдельный род войск. У кого-то стрелять получалось лучше, у кого-то хуже, вот лучших мы и поставили за пушками следить. А их самих учили быстро бегать со своими орудиями, перемещаясь вдоль стены, чтобы сосредоточить огонь на одном участке.
День четыреста сорок первый!
Вы продержались 440 дней!
Некоторые считают, что мудрость — это очень важно. Однако этого никто пока не смог доказать — наверно, мозгов не хватает.
А раз не хватает мозгов, то пусть хотя бы мудрость будет.
+ 1 единичка мудрости вам, глупые создания.
Итогом всего стал Большой Совет, на котором обсуждались текущие дела и военные проблемы, так что прикрытие системы в этот раз не потребовалось. Первый час я откровенно скучал — особенно на той части, где перечислялись хозяйственные успехи Мыса и его сателлитов. Выцепил лишь информацию о возобновлении поставок меди, олова, железа и серы, об ожидании первых поставок соды, о производстве угля на душу населения — и вообще о феерическом экономическом росте, связанном с тем, что мы недавно экономически рухнули и пробили дно.
Нет, конечно, я вовсе не толстолобый дебил, который считает, что самое важное в жизни — хорошая драка. Просто чтобы радоваться таким успехам, надо хотя бы разбираться в вопросе. А я не только не помнил прошлых данных по тем же направлениям (вылов рыбы, урожай кокосов, сборы пшеницы), но и не представлял даже примерных цифр расхода всего этого населением Мыса. И да, несомненно, всё это очень важно, но зевать хотелось страшно… И как раз на задаче «не зевнуть» я и сосредоточился…
Первым, что меня по-настоящему заинтересовало, была информация от Котова и Вани. Эти двое обработали все поступившие данные и, дополняя друг друга, объяснили, что именно, скорее всего, происходит на севере.
— Самый многочисленный лагерь рабов — вот тут! — Котов ткнул пальцем в карту острова, грешившую не только масштабами, но и точностью. А всё по причине острого недостатка картографов и геодезистов. — Прямо напротив Нового Острова. Именно там держат почти семь тысяч человек. И Новый Остров, и Остров стали базами для вышронцев, где они ремонтируют флот. Кстати, флот у них растёт как на дрожжах… И с этим что-то надо делать!..
— И чем скорее, тем лучше! — кивнул Ваня. — Количество вышронцев на нашем острове уже достигло пяти тысяч. За месяц они планируют доставить сюда ещё пару тысяч.
— Короче, этот лагерь называется Скорлупой, и там проводят первичную дрессировку, — продолжил Котов. — Второй лагерь — Белок, его расположили где-то в районе Эльдорадо. Он второй и по численности содержащихся там рабов. Третий — Желток — расположен рядом с Обителью. Туда отправляют вышколенную прислугу, которую будут перевозить на остров вышронцев.
— И, как предполагает Кнехт, — вставил Ваня, — ещё где-то должен быть лагерь Зародыш, в котором воспитывают будущих сипаев вышронского двора. То есть, людей, которые безоговорочно приняли вышронскую власть.
— И какие предложения? — спросил Кирилл.
— Западное направление у нас перспективное, но слабо заселённое… — выдвинул предложение ударников Борборыч, глянув на меня. — Там до сих пор не восстановлен Борисовск, чем мы и собирались заняться вместе с первым армейским полком. Давайте возьмём с собой артиллерию и попытаемся отбить рабов в самом большом лагере, после чего переправим их сюда. Как я понимаю, в Медное и Шикари сейчас и так постоянно приходят переселенцы…
— В Шикари я и сам видел! — подтвердил Котов. — Вливаются стабильным ручейком. В Медном, по словам Кнехта, ситуация та же самая.
— Давайте попробуем укрепить западный фланг бывшими рабами, которых ещё не успели сломать, — Борборыч развёл руками. — Заодно попробуем потрепать и флот вышронцев… А, может, ещё и вышибем с Нового Острова, если выйдет!..
— Это и есть ваш план? — с сомнением спросил Кирилл.
— Это наше предложение! — поправил я. — План мы будем разрабатывать, если вы предложение примете. Тебе что, не нравится?
— Да нет. Вроде нормальное… — Кирилл пожал плечами. — Только уж очень общее…
— За пять минут годный план не составишь! — заметил Борборыч.
— А я слышал, у тебя получается… — поддел его Котов.
— Это просто череда случайных совпадений и удачных обстоятельств! — отмахнулся от него рейд-лидер. — План мы будем разрабатывать, исходя из текущих наших возможностей. И мне очень не нравится вот та часть доклада… Про то, что вышронцев становится больше.
— Не забывай, что многие из них — обычные сервы! — напомнил я ему.
— Но и бойцов стало больше, как говорят беженцы, — не согласился Котов. — И самое главное — они уже почти перевооружили тех, кому мы под Мысом устроили болезненный щелчок по носу. Так что