— Отходим к нашим! — приказал Борборыч. — Так просто нас в покое не оставят.
Однако в покое нас оставили. И одной из причин того, что вышронцы не пошли в атаку, стало уничтожение их флота. Тридцать восемь ладей лежали на берегу, уставившись в небо дырявыми бортами и поломанными мачтами. Вот только цена за это была непомерно высокой — от нашего первичного боезапаса осталась едва ли четверть. Пороха с пулями, по нашим прикидкам, было ещё лишь на сотню выстрелов из каждого ружья.
А ведь выходили, нагруженные как маленькие мулы… Одних только пуль на каждого было четыреста штук. Это сколько же мы металла-то по лесам оставили? Страшно представить! Мы посмотрели, как вышронцы отходят в город, после чего развернулись — и тоже отправились восвояси. Причём, не останавливались до самого вечера.
День четыреста семьдесят четвёртый!
Вы продержались 473 дня!
Рано поутру мы продолжили путь, поставив своей целью достигнуть лагеря с рабами в кратчайшие сроки. Возвращались мы по своим следам, так что не было ничего удивительного в том, что тот, кто хотел нас найти — нашёл.
— Подождите! — крикнул какой-то парень в травяной юбке и с деревянным копьём. — Стойте! Я хотел вас предупредить!
— Что случилось? О чём предупредить? — спросил я, остановившись рядом.
— Я сейчас с севера! Мы туда с ребятами сунулись, как вы нас освободили… В общем, там с севера войско прёт, большое! Идут прямо сюда!
— Ясно, спасибо тебе! — поблагодарил я. — Ты, кстати, с нами не хочешь?
— Хочу, вот только… — парень замялся. — Ребята, с которыми я ушёл… Мне бы их найти!..
— Не хочу тебя расстраивать, но в одиночку вы до нас не доберётесь, — заметил я. — С нами у тебя хоть шанс есть.
— Спасибо, но я попробую своих уговорить и прийти с ними, — решительно отказался парень.
— Ну тогда удачи тебе! — кивнул я. — И ещё раз спасибо!
Новости я Борборычу пересказал на ходу. Тот предложил обсудить всё, как будем на месте. И мы продолжили свой забег…
К полудню мы достигли оврага, ранее служившего рабским лагерем, а ещё через час — места, где оставили Кадета с бывшими невольниками. В общем, добрались быстро — видимо, сказалась трата боезапаса и уменьшение веса поклажи. Рабы и ударники встретили нас с большим удивлением.
— Я думал, вы ещё пару дней повеселитесь!.. — заметил Кадет.
— К чёрту такое веселье! — ответил Борборыч. — Сколько у тебя тут людей?
— Ещё восемь сотен. И сегодня вылечу не больше ста, — ответил он.
— Короче, надо как можно скорее покинуть эти скорбные места! — вставил я. — Иначе скорбеть мы будем ещё и о потерянном дорогом снаряжении. Ставь на ноги всех, кто ходить не может и завтра не сможет! Кто свалится — понесём. А я пока пойду — выступлю перед бывшими рабами с зажигательной речью!
— Смотри, чтоб они тебя за твою речь сами сжечь не захотели… — усмехнулся Борборыч.
Вышли мы почти сразу после того, как утихло возмущение больных, и Кадет поставил на ноги кого смог. Кого не смог — погрузили на самодельные носилки. Мы рассчитывали, что вышронцы не станут нас долго преследовать и вскоре отправятся восвояси.
Глава 11. Очень злые, очень болезные
Зря рассчитывали, между прочим. Признаки погони мы обнаружили почти сразу. Хоть мы и драпали как не в себе, но уже утром увидели вдали дымы костров. И судя по количеству этих самых костров, преследовало нас не меньше тысячи врагов. И преследовали быстро — не отставали. Что-то с этими вышронцами облом на обломе едет и обломом погоняет!.. Планы ломают, ведут себя непредсказуемо, и даже эпидемия их не останавливает — нервные, видно.
Мы честно попытались оторваться и бежали весь день, подгоняя бывших рабов. Наверно, если со стороны посмотреть, картина была эпичная. Шесть сотен рыл с ружьями и при броне — а с ними ещё под восемь сотен оборванцев, прикрывшихся какими-то тряпочками, листиками и прочим мусором — гордо рассекают по тропическим зарослям, сверкая кто металлом, а кто ягодицами. Увидел бы такое на земле — решил бы, что бредить наяву начал.
Одно было категорически плохо в этом забеге — слишком мало еды и воды. Охотиться было решительно негде и некогда, потому что нормальная добыча на такую толпу сама не выйдет. В общем, уже во время бегства я понял, что вся наша вылазка была крайне непродуманной — мы не заморачивались последствиями своих действий, не беспокоились о результатах… С точки зрения системы, наверно, мы повели себя, как нормальные люди и игроки — но я-то был о себе лучшего мнения!..
День прошёл в бешеной гонке по бездорожью, а утром мы снова обнаружили костры преследователей.
— И чего они к нам прицепились? — удивился Борборыч. — Мы же не смеялись над их хвостами, верно?..
— Вроде нет, — согласился я и, повернувшись, окрикнул нашего охотника. — Тариг, как ты думаешь, далеко до них?
— За час добраться можно, — ответил тот. — Край — два…
— Всё, выступаем без завтрака! — распорядился я.
И снова гонка по бездорожью с неизвестными преследователями… И тут мне, наконец, в голову пришла здравая мысль: а почему нам это неизвестно? И почему мы ещё не устроили засаду? Я догнал Борборыча и задал ему этот важный и своевременный вопрос.
— Предлагаешь беженцев и солдат отпустить вперёд, а самим снова поизображать из себя спартанцев? — с сомнением спросил он.
— Ну надо хотя бы посмотреть, кто нас преследует-то? — возмутился я. — Вдруг там армия одноногих калек, на которых даже порох тратить не придётся?
— Забьют насмерть протезами… — буркнул Толстый, бежавший рядом и слушавший весь разговор.
— Или ещё чего похуже сделают!.. — не раскрывая подробности, согласился «тоже случайно» оказавшийся рядом Вислый. Видимо, просто жути нагонял.
— Нет, ну всё-таки? — не унимался я. — Мы драпаем почему? Потому что нам надо помочь уйти бывшим рабам, согласившимся к нам присоединиться. Мы отстанем… Посмотрим, кто нас преследует… И догоним!
— Давай попробуем оторваться до конца дня… — предложил Борборыч. — А там уж, если не выйдет, организуем засаду. Хорошо?
— Не очень хорошо!.. — ответил я. — Но, так и быть, согласен подождать.
К концу дня от усталости валились с ног даже наши солдаты из первого полка. Что уж говорить о бывших рабах… Лагерь мы разбили практически ночью, перевалив через очередную поросшую лесом возвышенность. Я выделил группу, чтобы поохотились впереди по пути нашего следования, и отрядил тех, кто себя получше чувствовал, на добычу кокосов — а сам отправился назад. Проверить, где наши преследователи находятся…
И — вот удивительно-то! — они сидели по другую сторону возвышенности, и количество костров намекало, что их хоть и стало поменьше, но не сказать, чтобы сильно… Эти подлецы никак не хотели болеть и дохнуть!.. Может, у них какие-то свои лечебные умения имеются? Хотя Кадет у нас и выкладывался по полной, но новые заболевшие всё равно продолжали появляться. Некоторые уже и по второму раз заразиться успели…
Сейчас лежачих больных почти не было, и Кадету, по его же словам, стало полегче. Всё-таки вытаскивать при первых симптомах было проще, чем когда человек уже слёг. Подозреваю, что условной «маны» — то есть, "???»— на это тратилось меньше. Оставив решение всех вопросов на утро, я отправился назад в лагерь — порадовать Борборыча. А тот почему-то расстроился…
Зато порадовали охотники и сборщики — добыли всё-таки еды. Так что людей мы разбудили, накормили и снова уложили спать вповалку. Пообещав себе утром встать пораньше и снова сбегать посмотреть на врагов, я крепко-накрепко уснул и не сдержал обещания. Как назло, меня разбудили почти к самому выступлению. И, конечно, больше никто на возвышенность подниматься не стал, чтобы посмотреть, сколько ящеров у нас осталось на хвосте.
Пришлось побыстрее бежать до следующей возвышенности — и уже там останавливаться. Вместе со мной остались Ариша и Нагибатор, а все остальные продолжили наш бодрый марафон. Ждать пришлось недолго. Преследователи появились примерно через пару часов, и всем своим видом они говорили…
Знаете, как бывает: убедишь себя в чём-то и вот прямо веришь в это. И ведь опасный момент, потому что сразу начинаешь игнорировать и факты, и здравый смысл. А факты-то — вещь упрямая, как и объективная реальность. Вот с чего я решил, что у них закончились решашиархи, а? Вот с чего, спрашивается? С того, что мы их много перебили, и в последнее время решашиархнутых не было видно? Так ведь они же где-то получили первую партию, чего бы и вторую не получить?..
Всем своим видом наши преследователи говорили об одном: мы их, конечно, сильно удивили, но сдаваться они не собираются. Да и правильно, чего сдаваться-то? Если преследуешь врага на решашиархах, которых ведёт огромная тварь высотой под пять метров? Упорная, упёртая и выносливая — сразу видно. И то, как за ней тянутся твари поменьше, ясно говорит, что вот эта дура огромная — это их главный пахан…
Посмотрели мы с пригорка на сие безобразие с Аришей и Нагибатором — и рванули догонять своих. Пока мы думали, что за нами пешком гонятся — это одно. А вот от такой погони драпать бесполезно, потому что они едут в своё удовольствие, делают большие привалы и отдыхают, а мы продолжаем выматываться. И да, издалека видно было плохо, но вышронцы всё-таки были больны. Похоже, у них это проявлялось появлением красноватых пятен и чёрных чешуек. Однако помирать они — вот досада! — не собирались.
Борборыч новости воспринял спокойно. До этого всё расстраивался, а тут только рукой махнул. Ну решашиархи — так и ладно, пусть будут… Всё понятно — случается… Ага…
— Засаду устроим? — прямо спросил я.
— Завтра утром устроим… — ответил рейд-лидер. — Сегодня дадим нашим спутникам отдохнуть нормально, а завтра отправим их с пятью ротами в Борисовск — пусть хоть круглые сутки бегут, но чтобы добежали! А сами подготовим местечко и встретим врага… Не засада, но бой дадим!..
Местечко для засады и лагеря выбрали отличное — удобный такой холмик, поросший травой, ещё и с достаточно крутыми склонами. Правда, имелось там и гнездо змей, но с этими мы как раз быстро разобрались, изгнав их искать другое пристанище.