Я всё это время занимался чем придётся. Расширил производство масла и бумаги, перенёс их в район мастерских, чтобы глаза не мозолили — и даже передал управление Дяде Фёдору, почти перестав с них что-либо получать. А ещё налаживал оборону Мыса, который вскоре предстояло покинуть — и покинуть надолго — пока не выбьем вышронцев с нашего острова. Кроме того, я отдыхал от походов и боёв, проводил время с Аришей и вообще не сильно себя обременял работой. Можно сказать, официально взял небольшой отпуск — на целый месяц.
Удивительным было то, что даже система не стала нас дёргать, хотя обычно она подобного не допускала. Возможно, учла наше искреннее желание устроить на севере мега-острова очередную бойню. А, может быть, готовила особо коварную пакость — вроде той же эпидемии. Пожалуй, это были первые такие спокойные дни за всё время игры. С другой стороны, это ведь они для меня были спокойные…
А ситуация на севере всё накалялась. Вышронцы впервые сдвинулись в сторону наших поселений и даже вступили в первые стычки у Медного с нашей армией. Бои продолжались почти сутки, после чего враг откатился куда-то севернее, в леса, оставив в покое наши аванпосты. А потом наступил день, когда тянуть больше было нельзя… День, когда последние четыре полка были вооружены и готовы отправиться на войну.
Собственно, они и отправились. Один в сторону Борисовска увёл Котов, со вторым — в Железную Долину — ушёл Поляк. Оставшиеся два двигались в сторону Медного. И настала очередь ударников выступать вслед за ними.
День четыреста восемьдесят шестой!
Вы продержались 485 дней!
Утро? Нет, это была ещё ночь. Но к моменту, когда встанет солнце, нам надо было отправиться в путь. Теперь все армии Мыса стали ещё больше напоминать испанских солдат — кираса, шлем с продольным швом… Наши мастера, наконец, освоили штамповку и теперь выдавали совершенно одинаковые доспехи — прямо-таки армия клонов.
Пока что доспехи лежали в обозе, который скоро потащат слоны. Из Шикари десяток слонов снова переместили в Мыс, и они теперь возили грузы по берегу. С собой были только ружья, запас пуль и пороха — и Молот Минотавра. Мы с Аришей вышли вместе, заперли дверь крепости и присоединились к собирающемся во дворе ударникам. Пришёл и Кирилл — пожелать нам удачи.
— Вчера мы официально стали городом, — сообщил он мне. — Системное сообщение пришло, что Мыс теперь — настоящий город…
— И что это нам даёт? — спросил я.
— Чуть больший размер казны и индивидуальных хранилищ — вот и всё… — Кирилл улыбнулся. — Ты же и не рассчитывал на огромные плюшки, да?
— Нет, но когда ты сказал, мелькнула призрачная надежда… — я вздохнул. — Ну что, пора нам?
— Удачи! — кивнул Кирилл. — Не знаю, как всё пойдёт. Но надеюсь, что вы справитесь. Мы будем регулярно слать припасы.
— Всё будем делать по плану, — обнадёжил я. — Первые пару дней!
— Ну да, пока не забудете и не устроите что-нибудь… — Кирилл покивал и протянул мне руку, которую я крепко пожал. — Ещё немного!
— Совсем чуть-чуть… — согласился я.
План… План у нас тоже был. Хороший план — от Борборыча!
Глава 13. Не лучший план Борборыча
План у Борборыча был простой (как обычно!) и понятный даже самому непрошибаемому тупице (не будем показывать пальцем!). И состоял он в том, что в день икс все три группировки, которые мы сосредоточили по границам, начинают наступление.
Конечно, было бы неплохо иметь рации или, на крайний случай, телеграф. Но, к сожалению, несмотря на наличие меди и мозгов, первого не хватало на провод такой длины, а второе о вариантах без меди думать отказывалось. В общем, мы решили, что откладывать больше никак нельзя, и ждать телеграфа как-то уже совсем неправильно…
А потому все три группировки армии должны были действовать автономно, чётко и с применением смекалки (ах, вот оно, узкое место всех планов!). А чтобы это узкое место обойти, на востоке и нужны были ударники — во главе со мной и Борборычем. То есть те, кто уже не раз и не два проявлял хитрость, смекалку и сообразительность…
Главной задачей всех трёх группировок было постепенное смещение границы и создание укреплённых фронтов, чтобы обезопасить посёлки за спиной от неожиданного нападения особо хитрых и незаметных врагов. Хотя вообще там имелось ополчение и отряды артиллеристов — так что должны были отбиться. Однако лучше, конечно, до такого было не доводить.
Западная группировка должна была дойти до Нового Острова, а затем и до Острова. Восточная — направлялась к Эльдорадо. А центральная должна была сдвигаться на север, зачистив узкий участок освоенной части плато со стороны Обители. Причём, для всех группировок основным условием было на каждом привале строить укрепления.
Из Мыса и союзных поселений к фронту собирались отправлять охраняемые обозы с едой, порохом и пулями. Собственно, план Борборыча исправлял наши недочёты во время вылазки к Острову. Недостаток еды и боеприпаса мог тогда сильно нас подвести. И то, что мы как-то выпутались — было настоящей удачей. Теперь всё! Никаких брусиловских прорывов и рейдов по тылам. Прошли полдня — окопались, переночевали!..
Кто-то скажет, что план так себе… Ну да. Мы все это осознавали. Но лучше — не было. И составлен план был Борборычем. А, значит, у нас ещё оставалась надежда на цепь случайных событий и совпадений, которые и приведут к нашей окончательной победе над грозным врагом.
Собственно, апофеозом нашего наступления должна была стать осада Обители и её штурм. А потом — планомерное отлавливание вышронцев по лесам, долам и весям. Пока всех хвостатых не поймаем. Главное было — в самом конце захватить ещё пару ладей… Как-нибудь — и благодаря цепи случайных событий и совпадений.
И, конечно же, проблемы начались сразу!
Нашей восточной группировке не поставляли достаточного количества еды. Этим должно было заниматься Медное, но по понятным причинам — перенаселённости, пустоте в головах у немалой части населения и вообще неподготовленности — поставки шли из рук вон плохо. В общем, армия питалась подножным кормом, и он уже заканчивался во всей округе. Так что появление ударников и начало похода на день раньше запланированного солдаты восприняли с воодушевлением.
Ну а что было делать? Ехать ругаться в Медное? Чисто теоретически — конечно, можно, а чисто практически — бесполезно. Пришлось сдвигаться на север, где ещё были необобранные пальмы, и попадалась непуганая дичь. Прожорливая армия требовала её кормить не «когда договорюсь со штабом», а вот прямо здесь и сейчас…
Второй проблемой стала ширина побережья. Оно тут было реально широченное — от берега до плато целых два дня пути. Так что когда центр уже выдвинулся — края нашего, с позволения сказать, «фронта» всё ещё торчали на старых местах. Линия отрядов растянулась, и между ними мог бы проскочить даже Кабракан, оставшись незамеченным. Ну если бы он захотел оставаться незамеченным, конечно…
В результате на рывок вперёд на дневную норму было потрачено два дня. И пришлось нам для рот из центра фронта устроить «днёвку».
День четыреста девяносто первый!
Вы продержались 490 дней!
Есть мнение, что вы — мягко говоря, не самые мудрые в мире существа. И что самое удивительное, это верное мнение. Конечно, мудрость сразу не проявляется — ведь только с опытом приходит понимание сути вещей! Зато сразу можно сказать, к кому мудрость никогда и не придёт. Думаете, это не про вас? Ну вот, потому и сразу видно! Без посторонней помощи мудрее вам не стать: +1 к мудрости, хоть вы и не оцените.
— Тревога! Занять позиции! — эти крики стали моим будильником с утра. И почему-то мне показалось, что всё это не к добру.
— Все, кто готов — огонь! — вот это уже Борборыч… И это точно не к добру!..
Я вылетел из-под навеса с ружьём наперевес, готовый ко всему, но никак не к огромному огненному шару, приземляющемуся прямо посреди лагеря. Шар ударился о землю, разбрызгивая языки пламени, которые немедленно поджигали всё, на что попадали — и покатился дальше. В сторону порохового склада.
— Ну твою маму… — пробормотал я и кинулся наперерез снаряду неизвестного происхождения.
Прокачанные характеристики позволяют догнать такой снаряд, но дальше ты просто не знаешь, что делать — он ведь горит… Не голыми же руками за него хвататься? Как я уже не раз подмечал, игровая составляющая ни разу не отменяет инстинкты — особенно базовые. К которым относится и пресловутый инстинкт самосохранения. И вот как раз он настойчиво намекал, что гореть заживо — ни разу не весело. А под конец даже грустно.
Решение пришло само собой: ружьё полетело на землю, а в дело был пущен молот Минотавра. Ему всё равно — он из неизвестного металла, потому в огне не горит, в кислоте не растворяется, только в воде тонет, да и то на сутки. Размахнувшись, я что есть силы влепил на бегу по снаряду, изменяя вектор его движения на противоположный. Ну почти… Я по нему не точно против движения бил, а чуть сбоку. Чуть не зацепив нескольких бойцов, шар запалил ещё пяток навесов и начал останавливаться.
— Да какого хрена, Филя! Ты нас убить хотел, что ли?! — возмущённо заорал один из едва не пострадавших.
Я продемонстрировал ему пылающий молот, на котором после удара ещё осталась какая-то жидкость, и рявкнул:
— Не тебе судить Тора, сына Одина, смертный!
— Ну вот и попроси папу послать в джунгли молнию, чтобы развалить врагам требушет! — радостно поддел меня подбежавший Нагибатор, доставая молот. — Что, с двух сторон — и вернём подарок стрелявшим?
— Ага! Давай! — согласился я.
С первого раза не получилось — снаряд перелетел через заграждение по периметру лагеря, но откатился метров на двадцать. Пришлось выскакивать и добавлять ещё разок. На этот раз он прилетел прямохёнько в джунгли — и оттуда донеслись возмущённые крики.
— Берём языка! — заорал я и кинулся в драку, размахивая всё ещё пылающим молотом. — Во славу Одина!..