— Будь ты проклят! — огрызнулся ящер, с удивлением глядя на дыру в своём щите.
— Ладно, Будь-ты-проклят… Странное имя, конечно, но ты теперь слушай сюда!.. — я сделал ещё пару шагов и остановился. — У меня здесь сотня бойцов. И все вооружены такими штуками. А у двоих ещё есть — видишь! — штуки побольше. Короче, шансов у тебя немного.
— А чё это? — удивился вышронец, всё ещё разглядывая дырку в щите. Похоже, он никак не мог взять в толк, как странная дубина в руках землянина может быть связана с его испорченным имуществом.
— Ты даже в рукопашной битве, Будь-ты-проклят, не имеешь шансов! А с этим оружием, которое мы держим в руках — тем более. Если не веришь… — я поднял руку, пресекая возможные возражения. — …То можешь уточнить у кочевников-вышронцев. И ещё у лысых вышронцев с острова на севере.
— А пока я буду уточнять, вы тут смолу собирать будете? — расстроился вышронец.
— Мы здесь так и так будем сегодня смолу собирать, — признался я. — Просто ты можешь не мешать, а можешь умереть. Видишь, как я всё хорошо расписал?
— Это звучит как угроза! — заревел ящер помассивней рядом с командиром. — Видит Первояйцо…
— Не видит, — прервал я его.
— Что не видит? — не понял ящер.
— Первояйцо не видит для вас шансов на победу! — ответил я. — Ни одного.
— Ты откуда знаешь, что видит Первояйцо, а что нет? — взвился командир. — О Первояйцо! Есть ли для нас надежда одержать верх над этими пришельцами?
Вот тут он меня реально удивил, потому что система ему даже ответила. Правда, не совсем то, что он ожидал услышать:
Вероятность вашей победы по совокупности факторов, как то: вооружение, уровень прокачанности характеристик и общая диспозиция сил — составляет примерно «ничего»! Так вы будете драться или нет?
— А мы должны? — с сомнением спросил вышронец.
Должны! Конечно, должны! Вы должны страдать!
Вот подставщица эта система, да? Залп пушек и ружей грянул раньше, чем я успел осмыслить, что произошло. Это я тут разговоры затевал, а ударники — хотели стрелять. Барэл — по кустам, Нагибатор — по деревьям, вызвав обильный листо-вышронце-пад, а ударники — по всему, что впереди шевельнётся.
Бой начинается — …и заканчивается! Земляне победили, вышронцы бегут!
Можно было утверждать, что бой был весёлый, но ведь боя не было!
И опыта за такое — не будет! Опыт только тем, кто впечатлил зрителей!
Вот и как с ней иметь дело после этого? Сама бой спровоцировала, причём так, чтобы точно шансов на длительную перестрелку не осталось — и сама же обделила опытом.
Целый день нас после этих утренних приключений никто не тревожил. Хотя, как рассказали сборщики, от вышронского посёлка до этой рощи за полдня можно было добраться. Так что мы не расслаблялись, а готовились встречать очень расстроенного и очень злого врага. И под вечер, наконец, дождались.
Вышронский отряд в пару тысяч рыл подходил с востока с весьма решительными мордами. Конечно, я в мордах у них не разбираюсь, но сборщики сказали — решительные. И прямо по классике средневековья, впереди ехало полтора десятка решашиархнутых, обряженных в толстую стальную броню.
Я, как обычно, выдвинулся вперёд и с интересом наблюдал за приближением врага. Конечно, была вероятность того, что они закидают меня стрелами… Нет, не было такой вероятности!.. Без кидания понтов у вышронцев ни один бой не обходится.
— Вы убили моих людей! — заревел главный вышронец. — Медоед ответит за это кровью!
— А причём тут Медоед, красавчик? — удивился я. — Мы тут по своим делам!
— А где Медоед? — удивился вышронец и немного растерянно махнул рукой в сторону рощи. — Он же там правит…
— Ха-ха-ха! — я постарался зловеще расхохотаться. — Всё проходит! И власть его над этой рощей тоже прошла! И ваша прошла! Хочешь смолу? Плати!
Зачем? Вот зачем я несу такую чушь? Я никогда не знал, зачем всё это делаю. И да — я уже упоминал — ещё я никогда не знал, что отмочу в следующий момент. И вот в этом была моя сильная сторона. Слабая сторона была в том, что всё это — чушь, а иногда — полная чушь. Вот только если у землян подобные мои закидоны вызывают лёгкий ступор, то вышронцы, ребята простые, часто принимают мой словесный понос за чистую монету…
— Дорого? — озабоченно спросил вождь вышронцев.
— Душа за бочку! — ответил я, самому себе мысленно отвесив подзатыльник.
— И так будет всегда? — уточнил вождь, видимо, прикидывая, кого из соратников ему не слишком жалко.
— Нет, только сегодня! Завтра я отправлюсь по другим своим делам и присвою ещё что-нибудь.
— А! — радостно отмахнулся вождь вышронцев. — Мне будет значительно выгоднее подождать до завтра… Стой, вы же убили моих людей!
— Конечно, убил! Вообще-то хотел с расценками ознакомить, но тут Первояйцо как рявкнет: «Конечно, драться!». Ну мы и ударили!.. — ответил я. — Прошу заметить, не я лез к Первояйцу с такими вопросами. Это твои люди его, наверно, разгневали.
— Так всё нам и рассказывали, о длиннохвостый! — сообщил один из всадников, склонившись к вождю. — И перерождённые, и бежавшие.
— Такова воля Первояйца! — решил вождь. — Ну мы тогда завтра придём?.. Вас же уже не будет тут?
— Нет! — уверенно ответил я, просчитывая, как воспримут новость о ночном отступлении сборщики.
— Ну хорошо… Мы тогда завтра!.. — вождь развернул решашиарха и гордо и уверенно почесал назад, увлекая за собой своё войско.
Скрываясь в зарослях, я еле сдерживался, чтобы не рвануть бегом. И только когда удостоверился, что меня не увидят вышронцы — опрометью помчался к сборщикам. Те как раз уже заканчивали, наполняя последнюю бочку. Новость о срочном отступлении они восприняли без энтузиазма, но с пониманием — хотя наверняка ещё разок хотели посмотреть на позорное избиение давних врагов. А вот мне и пороха, и решашиархов было жалко…
Разбили лагерь мы через пару часов, в темноте. А утром — отправились назад в Бирок. Посёлок к тому моменту полностью погрузился в тот самый дух переезда, где никому ничего не понятно, будущее туманно, а генеральный директор вообще толсто намекает, что проще компанию продать, чем и дальше лицезреть весь этот хаос… В общем, жители Бирока груз из корабля вытащили, разложили под навесами и только и ждали смолу, чтобы отправить Медоеда — свою надёжу и опору — в дальнее плавание не пойми куда, потому что никто ничего не говорит.
А дальше тримаран вытянули на берег, поставили на специальные леса и принялись разбирать, потратив на это целых два дня. Ещё три дня матросы и ударники всё смолили, ремонтировали, проверяли паруса и оснастку. Кстати, система накинула нам единичку в мудрость, привычно обругав за глупость и неразумность, а мы привычно не обратили внимания — закалка была уже ого-го какая…
Собирали «Три топора» немного дольше. Три дня. Потому что, во-первых, ломать — не строить, а, во-вторых, собирали куда надёжнее и попутно укрепляли всё, что можно. Затем тримаран спустили на воду, и ещё целых три дня грузили, перепроверяли всё по десятому разу, крепили всё, что можно и что нельзя (Зверя, если что — нельзя, а те, кто пытался — ходили теперь с покусанными ягодицами, оба два рыжих), ещё раз всё перепроверяли…
Это был почти бесконечный процесс, который продолжался даже в день нашего отплытия. Но я уже в нём участия не принимал, сказав, что и так всё хорошо. Все «Три топора» теперь блестели от смолы, и ходить, не прилипая, можно было только по настилу и по жилой части корабля. И ждать, когда смола высохнет окончательно, никто, конечно же, не собирался.
По договорённости мы всем говорили, что поплывём вдоль западного побережья острова, а потом попробуем пройти вдоль Валов — поискать острова на западе. Причём, вслух это говорили все, даже матросы. И даже на серьёзных щах обсуждали, что мы хотим найти. Не знаю, удалось ли нам кого-нибудь этим обмануть, но пока всё было спокойно и тихо. Оставалось надеяться, что и в Ущелье Волн ещё не поднимется тревога по поводу нашего путешествия…
Последнюю ночь на приколе у Бирока я провёл в каюте на «Трёх топорах». Каким бы плохим моряком я ни был, но вот плеск волн и мерное покачивание меня убаюкивали. К тому же, на корабле всё пахло хвоей, а из приоткрытого окошка веяло морской свежестью. А утром я проснулся оттого, что Медоед толкал прощальную речь. Но я её проспал. Что он мог сказать такого, о чём бы я ещё не знал?
— …И спасу вас от безумного Фили! — вот на этих словах я проснулся и пошёл проверять, кто это там безумен.
Однако речь уже закончилась, а тримаран быстро удалялся от берега, с которого нам махала толпа провожающих людей с радостными лицами. Избавившихся от безумного меня…
Глава 24. Неведомые берега
Плавать вдоль берега гораздо увлекательнее, чем бороздить открытые морские пространства. И дело было даже не в том, что приходилось грести, помогая парусам, а в том, что было на что посмотреть. Правда, мы уже видели проплывающие мимо в первый день берега, когда добирались в Бирок, но и во второй раз полюбоваться пейзажами было интересно.
День пятьсот семьдесят первый!
Вы продержались 570 дней!
Часто отношение к игрокам кажется несправедливым. Но были ли игроки когда-нибудь умными людьми? Нет! Игроки не были умными людьми — и даже излишне образованными не были. Это бывшие паразиты на теле своего общества, потерявшие цель в жизни и опускающиеся на дно! Общество отвергает таких, как игроки, и вот это противоречие во взглядах игроки вынести не могли. И поэтому они здесь! Всё!
Ах да, вот ещё +1 к интеллекту вам, паразиты!
Набрано опыта — 271509/225187 очков опыта!
Достигнут 88 уровень!
Набрано опыта — 46322/462097 очков опыта!
Ещё год назад при таких потерях опыта я бы удавился от жадности. До появления ружей ходил бы понурым ещё пару дней. А сейчас просто пожал плечами и отмахнулся от сообщения. Мне кажется, сними с меня сейчас система все очки характеристик — я бы не переживал. Цели изменились, сместились приоритеты — вот и стало на всё это наплевать.