— Я с этой падлой перетёр… Она больше не будет за нами гоняться, — мрачно заявил он. — И ещё — не смейте тут тонуть… Никогда!..
Я вообще бы предпочёл не умирать, но меня обычно никто и не спрашивал. Оно как-то само собой случалось…
Глава 29. Когда выходишь из тени
День шестьсот второй!
Вы продержались 601 день!
Валы были близко — только руку протяни. И ветер почти стих — был штиль. Однако штиль обещал скоро закончиться, а нам ещё надо было найти Ущелье Волн. Поэтому команда гребла круглосуточно, не останавливаясь ни на одну минуту.
Матросы и мастера приводили в порядок корабль, насколько это вообще было возможно. Хоть во время второго нападения дологнисская тварь и не вцепилась в него, но даже последствия первого пришлось долго устранять. Конечно, подлатать настил и обшивку успели и в первый день, но это позволяло лишь нормально держаться на плаву и не разваливаться. А вот чтобы пройти ущелье, требовалось снова укрепить тримаран.
Я целый день смотрел на Валы, обрушивавшиеся неподалёку, и пытался себе представить, что нас ждёт впереди. То мне представлялась картинка с Моисеем, ведущим евреев сквозь море, то вспоминались ролики про сильные шторма, то пугающие видео с цунами — но всё это, конечно, мало соответствовало действительности, а фантазия отказывалась рисовать в голове картинку, признанную моим рассудком невероятной.
Вечером я воспользовался своим руководящим положением и пошёл отдыхать. Взял еды на ужин, устроился на левой части катамарана и смотрел, как огромные волны обрушиваются в воду прямо на ровном месте. Рядом пристроилась Ариша, задумчиво наблюдая ту же картину.
— Устал? — спросила она.
— Ну можно и так сказать… — пожал я плечами. — Физически не очень, а вот морально — вымотался.
— У тебя там, на Земле, родственники остались? — спросила девушка.
— Ну… У меня есть мама, папа, а ещё сестра с мужем и племянниками, — ответил я удивлённо. — А что?
— А у меня сестрёнка младшая и мама… — вздохнула Ариша.
— Сестрёнке-то сколько лет? — спросил я.
— Четырнадцать было, когда меня сюда забросило, — девушка зябко поёжилась. — Пока я была на Земле, то помогала деньгами, а теперь вот волнуюсь…
— Я за своих тоже волнуюсь, — признался я. — Но они, надеюсь, все живы и здоровы. И ещё надеюсь, что они не заметили моей пропажи.
— Разве так бывает? — удивилась Ариша. — Как можно не заметить продажи родного человека?
— Ну вдруг им устроители игры мозги обработали каким-нибудь излучением?.. Помнишь, как в фильмах про инопланетян? — предположил я, и сам понимая, какой лютый бред несу.
— Помню… Знаешь, мне фильмов не хватает по вечерам, — девушка положила голову мне на плечо. — Вот странно, вроде вся жизнь тут — как один сплошной фильм, а хочется сидеть на диване и наблюдать за этим со стороны, а не участвовать… А ведь раньше всегда представляла себя на месте главных героев…
— Я тоже, — кивнул я. — Но недолго!
— Почему недолго? — удивилась Ариша.
— Знаешь, любой фильм сразу превращался в моих фантазиях либо в комедию, либо в лютый треш…
— С тобой в главной роли? Я не удивлена! — девушка зевнула, прикрыв рот ладошкой, а я, не удержавшись, зевнул вместе с ней.
— О! Хорошая новость! Я не шизофреник! — усмехнулся я.
— Это почему и к чему? — не поняла Ариша.
— Ты зевнула, и я тоже зевнул, — с серьёзным лицом пояснил я ей. — А у шизофреников этот рефлекс не срабатывает. Психиатры даже выявляют их таким способом.
— Ну тогда у меня для тебя есть плохая новость… — глядя мне в глаза, произнесла Ариша и похлопала меня ладошкой по груди.
— Это какая такая? — заинтересовался я.
— В мире больше сотни основных видов психических заболеваний, — ответила Ариша. — И ты точно псих!.. Любимый псих…
Хорошо быть любимым, но плохо быть психом… На размышления, что вообще на неё нашло и почему девушки — странные существа, я потратил ещё минут десять, упустив тот момент, когда уснула моя женщина. До каюты я её уже донёс на руках. Она хоть и просыпалась, когда я спотыкался от лёгкой качки, но почти сразу снова закрывала глаза.
Утром нам уже пришлось грести против ветра. Ветерок был пока слабый, зато дул строго с запада. Однако линия Валов медленно загибалась на юг, и очень скоро Медоед приказал ставить парус. Тримаран поймал ветер и пошёл быстрее.
— Всё, дальше плывём, как плывём… — заметил он.
— Долго ещё? — поинтересовался я.
— Мы почти на месте. Просто вход широкий, — пояснил бывший лидер Альянса. — Скоро увидите местную достопримечательность.
Ветер крепчал, и волнение на море всё усиливалось. Но не из-за ветра. Волны были слишком большими, да и двигались как-то чересчур хаотически… «Три топора» всё дальше отходили от Валов, где было немного поспокойнее. В этот день греблю мы отменили, чтобы набраться сил на будущее.
А на следующий день мы, наконец, увидели вторую стену ущелья Волн. Точнее, саму линию обрушения валов мы не видели теперь ни справа, ни слева — но возникало стойкое ощущение, что находишься в каком-то овраге из воды. С двух сторон катились волны, захлёстывая друг друга. А между ними оставался узкий — всего в три-четыре километра — проход, испещрённый волнами поменьше, мечущимися в разных направлениях.
— Ну вот!.. — пояснил нам бывший лидер Альянса. — Вот и оно, Ущелье Волн. Оно шире, на самом деле, но к его стенам никак не подобраться.
Внимание! Вы покидаете зону действующих над уровнем моря точек возрождения!
Все точки возрождения южнее находятся под водой!
— А вот и сообщение, — кивнул Медоед. — Сейчас ещё раз выскочит…
Внимание! Вы покидаете зону действующих над уровнем моря точек возрождения!
Все точки возрождения южнее находятся под водой!
— И ещё разок! — Медоед это говорил так гордо, будто сам сообщения нам выкидывает. — Как там, типа… Вуаля!
Внимание! Вы покидаете зону действующих над уровнем моря точек возрождения!
Все точки возрождения южнее находятся под водой!
— Всё… Мы в ущелье, — удовлетворённо кивнул капитан. — Все, кто сюда приплывал, договорились считать, что именно с этого момента и начинается Ущелье Волн.
Вас предупредили, между прочим! И куда вы прётесь?
— А вот это что-то новенькое… — подняв бровь, заметил Медоед.
А я просто застыл, глядя на новую надпись. Я был отчего-то уверен, что это не система — прямо-таки пятой точкой чувствовал. И вот тут надо было ещё десять раз подумать, что отвечать. И ведь не отмолчишься, раз вопрос задан. Стоявшие рядом Кирилл, Саша и Котов тоже не произнесли ни слова, словно воды в рот набрали.
Так и будем молчать? Куда лезем, игроки?
— На экскурсию! — ответил я. — Ты кто такой?
Система я! Сюда нельзя!
— Хрен ты с горы, а не система! — решив идти ва-банк, ответил я. — Пшёл вон со своими писульками! Не порти нам туристическую поездку!..
Это техническая зона! Здесь нельзя экскурсии устраивать!
— А знаки предупреждающие повесить забыли? — возмутился я. — Нет знаков — нет запрета.
Я ожидал, что неизвестный собеседник продолжит уговоры, но он всё молчал в ответ. Молчание затягивалось, все мы напряжённо ждали, но никаких сообщений больше не появлялось.
— Странно, — выдохнув, заметил Медоед. — Раньше такой фигни не выскакивало…
— Что-то мне подсказывает, что это была разовая акция… — осторожно заметил Кирилл. — С чего только?..
Мои спутники не были тупыми — они просто продолжали играть свою роль. И я продолжал играть свою роль, хотя все мы прекрасно понимали, что кто-то вмешался в процессы в ручном режиме. Непонятно было только, почему система молчит. Сейчас я рад был бы пообщаться даже с Голосом помешательства, который мог хоть что-нибудь объяснить. Но… Мы были предоставлены сами себе. Из интереса я даже попытался вызвать справку по собственному Молоту Минотавра — и никакого описания не получил.
А очень скоро мне стало уже не до странностей, происходящих в игре… Корабль с разгону влетел в бурные волны Ущелья Волн и принялся трястись так, что на ногах стало сложно стоять.
— Пушки в трюм! Гребцам добраться до бортов и закрепиться там! — приказал Медоед. — Сейчас будет ещё веселее!!!
Последние пушки затаскивали в корпус корабля уже тогда, когда волны начинали перекатывать через поплавки тримарана. Иногда вода захлёстывала даже настил. Мы будто снова в шторм попали, вот только теперь удара приходилось ожидать отовсюду. Я стоял привязанный к фальшборту с веслом и пытался хоть как-то помочь в нашем дальнейшем продвижении, отплёвываясь от воды, попадавшей в рот и в нос.
Через полчаса меня сменил Нагибатор, а я, опустошённый и обессилевший, еле добрался до пристройки, внутри которой было сухо и тепло. Там я сменил одежду и осторожно выбрался на крышу, с которой теперь Медоед управлял командой.
Море вокруг бурлило озлобившимися волнами, которые накатывали на нас подобно вражескому воинству. «Три топора» стонали и раскачивались, но ещё держали удар. Зато мы продолжали быстро двигаться на юг, пользуясь попутным ветром, наполнявшим парус. Матросы Медоеда и наши, привезённые из Мыса, работали сосредоточенно и напряжённо. Было заметно, что держать корабль на курсе стало очень сложно. Каждая новая волна старалась сбить нас с выбранного пути. И дальше не было видно никакого просвета…
Весь день, сменяя друг друга, гребли ударники, весь день западный ветер наливался силой — и весь день мы продолжали плыть по Ущелью Волн… За этот день в трюме открылось две течи, которые пришлось срочно забивать паклей прямо на ходу, да и доски настила местами расшатались. Казалось, что ещё немного — и «Три топора» просто развалятся на части, погрузив нас в безумную морскую пучину.
Ночь не принесла нам ни отдыха, ни облегчения. Нас продолжало мотать, бросая из стороны в сторону — так истеричная ма