И опускающийся сверху мой клинок, точнее рука, его державшая, резким движением закручивается по кругу. Резко и быстро. Вылетевший из руки нож серебристой рыбкой отлетает куда-то в кусты.
– Ну, – удовлетворенно крякает мой учитель, – где-то так…
А мне теперь по кустам ползать и нож потерянный искать.
Но мой нынешний противник никакими такими хитростями сейчас не озабочен. Все по-простому – он видит летящий сверху нож и подставляет руку.
Как учили. Меня, между прочим, учили ровно так же. Вполне вероятно, что и те же самые учителя…
Ожидаемо мое запястье натыкается на подставленную артиллеристом руку. Ничего невероятного – так и должно было быть.
А вот после этого…
Немец, видя свой успех, пробует пойти дальше и пытается перехватить мою руку у запястья. Тоже, надо сказать, вполне ожидаемо.
Но вот тут ждет его обидный и болезненный облом!
Нож – он не только колющее оружие. А тем более – кавказский кинжал. Он еще и режет – в чем только что успел убедиться командир зенитчиков. Он поверил.
А худощавый еще не врубился.
Впрочем, когда клинок играючи разрезает рукав мундира с внутренней стороны руки, доходит и до него. Ибо вместе с рукавом прорезается и то, на что данный рукав надет.
И – разжимается рука.
Вспороты жилы и вены, течет по рукаву яркая кровь.
А чего ж ты ждал, родной? Что будет все так, как на учебе показывали?
Вынужден тебя разочаровать – так не будет. Потому что учили меня не только ваши учителя. И учили вдумчиво.
Отпрыгивает назад немец, пытается закрыться от неминучего удара уже правой рукой. Это уже бокс – оттуда ноги растут.
Но кинжалом можно не только колоть и резать – для рубки он очень даже нехило приспособлен.
И капает кровь уже с правой руки, мне не до сантиментов – удар рассек ее почти до кости.
Все – открыт немец для удара, нечем более ему защищаться. Чем я и пользуюсь…
А где офицер?
Вдруг он, собака страшная, двусмысленный, как я где-то слышал, и стреляет левой?
Поворот, приседание, уход в сторону…
Нет фрица.
Вот это здрасьте… Куда он делся-то?
Шорох слева!
Ага!
Он за пушку резко смотался, то-то я его и не наблюдаю.
Кувырок вперед…
Немец действительно оказался не совсем лопухом и пистолет из кобуры все-таки достал. Левой рукой, что и ожидалось.
Но передернуть затвор у него не очень-то получается. Одной рукой у «парабеллума» это сделать затруднительно. Об одежду тоже как-то не слишком получается.
Был бы у него «вальтер»…
Но не повезло офицеру.
Лязгает о землю выбитый пистолет, а окровавленный клинок уже пляшет у командира зенитчиков перед глазами.
– Habt ihr einen Angriff erwartet?
– Ja!
– Vom Himmel?
– Nein, von russischen Diversanten… wir wurden gewarnt…
– Eure Aufgabe?
– Die Infanterie zum Boden zu drücken. Die Panzer werden den Rest machen…[27]
Вот такие у нас пироги…
Нападения немцы ждали, и зенитки должны прижать нас к земле до того момента, как подошедшие откуда-то танки намотают наши кишки на гусеницы.
Не воздушную атаку собирались отражать зенитчики – ждали подхода диверсантов.
Продали нас…
Взмах клинка – не до тебя мне ныне, голуба… На том свете угольками сочтемся.
А вот запасные магазины я у него позаимствовал, надо же мне пистолет перезарядить?
На поле же тем временем заруба пошла основательная. Вовсю шарашили минометы, и результат их работы был вполне очевиден. Одна из вышек как-то скособочилась, а пулеметное гнездо у входа не подавало никаких признаков жизни.
Не остались в долгу и немцы – по опушке леса уже плясали кусты разрывов, и стегали по кустам трассы скорострельных зениток. Хрен с вами, дорогие товарищи, можете туда долбить хоть до посинения души, не думаю я, что наши сейчас там залегли. По плану они должны быть уже где-то около забора. Если, разумеется, саперы смогли сделать проходы в минных полях. Их наличие мы предполагали, для того и пополз с нами целый саперный взвод. Не знаю я, какова их квалификация, но уж совсем лохов во вражеский тыл, да на такую операцию – точно не направят. Стало быть, принимаем за основу, что проходы уже есть и ребята сейчас скапливаются для атаки.
Зуммер телефона!
Мать-мать-мать…
Хватаю трубку:
– Moser am Apparat!
– Hier Lieutenant Sommer! Warum ihre Kanone schweigt noch?
– Magazin verkantet. Wir brauchen nur eine Minute Herr Leutnant!
– Und keine Sekunde mehr![28]
Вот так, немец всего минуту дал, чтобы пушка стрелять начала. Поверил, лопух, что у нас кассету при подаче заклинило. И в горячке не врубился он, кем это я ему там назвался. А может быть, и угадать удалось, не знает же немецкий лейтенант по фамилиям всех артиллеристов? Минута, говоришь? Ничего, это даже слишком много…
Быстро перезаряжаюсь, подтаскиваю поближе к пушке снаряженные кассеты, благо, что немцы их сюда натаскали достаточно много. Заряжающего у меня нет, но как-нибудь справлюсь…
Да-дах!
Ого, как жахнуло!
Это минометчики перенесли огонь уже на склады.
Откровенно говоря, при такой-то выучке наводчиков эти «сарайчики» можно было просто минами расхреначить в мелкие дребезги. И без атаки обошлось бы вполне.
А немцам это сильно не понравилось!
Зенитки словно взбесились, в лесу прорубало уже целые просеки.
Но поднялись из травы темные фигурки разведчиков. Совсем немного осталось им до забора, а там… подорвать его, и вперед – к «сарайчикам»!
Сразу в двух местах рухнули вдруг подпиленные секции – ударили оттуда загодя пристрелянные пулеметы.
Не вышло броска.
Однако ж просто так ребята не сдались – рванули около пулеметных гнезд ручные гранаты. Удачно – один «стрекотун» поперхнулся.
Опускаю стволы и разворачиваю орудие в сторону забора. Кое-как примастыриваюсь в непривычном кресле наводчика. Снаряды уже досланы, и в перекрестье коллиматора медленно вползает темно-зеленый забор. Позиция у меня не слишком удобная, практически вдоль забора стрелять стану. Пушку-то когда размещали, небось про это и не подумали – иные тогда у артиллеристов предпочтения имелись.
Ну… где-то так.
Пом-пом-пом!
Взлетели в воздух обломки досок и какие-то тряпки – снаряды прошили забор и рванули где-то там… внутри уже.
Пом-пом-пом!
Вся кассета, надо менять!
Спрыгиваю на землю и подскакиваю к снарядоприемнику. Очередная перезарядка…
Пом-пом-пом!
Заткнулся и этот пулемет, но существенно легче от этого не стало. За обвалившимся на приличном протяжении забором явились моему взгляду земляные валы. Эк у них тут все грамотно устроено! Фига с два тут чего минометом нашуруешь! Даже и какой-то случайный выстрел, при самом фантастическом везении наводчиков, навряд ли сможет завести хранящиеся здесь боеприпасы. Грамотно здесь все сделано, нечего сказать.
На валах, затянутых сверху масксетями, вспыхивают дымки выстрелов – охрана ведет огонь. Вот оно, значит, как… Ребят попросту удерживают в поле, не давая им войти на территорию складов. Тогда, как и проговорился офицер, следует ожидать появления танков.
Все это я додумываю на бегу, мечась между приемником для снарядов и неудобным креслом наводчика.
Кассету подобрать, в приемник воткнуть, перезарядить. Выпалить очередную порцию снарядов, снова бегом к приемнику…
На моих глазах очередная мина попадает прямо в сарай. Вверх взлетают щепки, доски, облако пыли… и ничего более не происходит. Обманка это, нет в сараях ничего взрывоопасного. Все, что может жахнуть, упрятано за земляными валами. А те затянуты сверху маскировочной сетью. Понятно, почему авиация толком ничего конкретного разглядеть не смогла – это только с земли видно. И то только тогда, когда войдешь за забор. Или, как в моем случае, спилишь его очередью из скорострелки. Кстати, никакого эффекта от стрельбы по валам из пушки не наблюдается. Нет, кого-то из немцев я, возможно, там и «приласкал»… но до главного не добрался. Не может «Эрликон» пробить земляной вал многометровой толщины. Да и более солидное орудие тоже не враз с ним сможет справиться.
Над огневой взлетает пыль, и мимо меня что-то противно визжит – опомнившиеся немцы вдарили по взбесившейся зенитке. Ну, здесь вам, ребятки, не тут! Ответная очередь смешивает с землей расхрабрившихся стрелков. Карабин или пулемет в противостоянии со скорострельным зенитным автоматом не пляшут. Калибр, знаете ли, у нас слишком уж не соответствующий для такого противоборства…
Увлекшись перестрелкой, я прозевал появление на поле боя танков. И опомнился только тогда, когда громыхнул разрыв снаряда, упавшего в опасной близости около меня.
Взгляд в сторону – здрасьте…
Вот они и танки – восемь штук.
Тут, даже в теории, нам ловить неча. Минометами по танкам лупить – затея глупая и несерьезная. Даже если эти танки на месте стоять будут. А никакого специального противотанкового оружия у нас с собою не имелось вовсе. Разве что связки гранат успеют скрутить… да и то…
Уходить надо парням! Все, бой пошел по немецкому сценарию. А если они еще и пехотой с боков и сзади прижмут…
И прижмут – не просто же так сидят в лесу те самые замеченные мною фрицы. Уверен, что, кроме этих, есть еще и другие, про которых нам ничего не известно.
Но в данном случае, господа фашисты, в вашем плане есть один маленький изъян…
Скорострельная зенитка на огневой позиции.
И работающая во фланг атакующим танкам.
Маленький камешек, в масштабах боя, может, и не очень значимый.
Но быстро уже не побегать, с камешком-то в сапоге…
От ответной очереди запнулся один из танков, потерявший гусеницу. И пусть я не очень хороший стрелок из пушки, но с такой дистанции промазать затруднительно.
Новая кассета…
Пом-пом-пом!
Ахает рядом разрыв – пристрелялись танкисты. Это еще хорошо, что зенитчикам моя позиция недоступна – те и вовсе уже с землей перемешали бы, калибр там существенно серьезнее. Те же «ахт-ахт» дадут разок – уноси готовенького!