Судя по всему, ястанские аэростаты базировались где-то за проливом. Видимо, именно по этой причине маршруты их возвращения частенько пролегали недалеко от Наймарской крепости, располагающейся в самой крайней точке Мадерского полуострова. Так что оставалось только курсировать вдоль берега, высматривая подходящую цель. Этим Сергей обычно и занимался в последние два месяца. Утром и днем проводил занятия со своей группой будущих пилотов, а к вечеру садился в кабину истребителя, отправляясь на очередную охоту.
Андре удалось непонятно откуда достать несколько коробок зажигательных патронов для «Тиссонов», и это принесло свои плоды. Фюзеляж биплана украсился еще тремя звездочками, а остатки пары «Эстаров» и одного легкого разведчика класса «Стай» надежно скрыли воды Рекайского пролива. Последний вообще вспыхнул от одной очереди, и Сергей, шедший на него в пике, едва успел отвернуть в сторону, молясь, чтобы его хрупкий самолетик смог выдержать подобный резкий маневр.
И все же чаще всего приходилось уклоняться от боя, нападая в основном на одиночные цели, и только в том случае, если уверенность в победе была стопроцентная. Судя по поведению противника, тот все еще не мог понять, с кем имеет дело, потому как экипажи аэростатов обычно медлили до последнего, прежде чем открыть огонь на поражение. Это было несколько странно, так как с момента первого боя прошло уже достаточно времени и вернувшийся на базу экипаж уцелевшего аэростата наверняка доложил об атаковавшем их аппарате. Объяснений этому могло быть только два: дирижабль не добрался до базы или вернувшимся просто не поверили. Сергей почему-то склонялся ко второму варианту, так как знал, что на этой планете постройка самолетов считалась делом практически безнадежным. Возможно, доклад экипажа проигнорировали, посчитав, что те придумали эту историю для оправдания своего бегства с места схватки.
Больше беспокоило другое – со стороны руссарских военных структур за все это время не поступило ни одного запроса. А ведь хоть кто-то должен был заинтересоваться фактом использования так называемых крыланов. Ратный надеялся на это и одновременно боялся. С одной стороны, подобный интерес мог бы открыть перед ним новые возможности, с другой – вполне мог породить ненужные вопросы относительно его персоны. А в том, что они появятся, Сергей не сомневался. Настоящий Серг Эйтан был человеком военным, причем, по меркам здешнего мира, служил в элитных частях, так что наверняка на него существовало какое-нибудь досье. К тому же вполне возможно, что живы те, кто знал тер Эйтана лично, поэтому если им всерьез заинтересуются определенные структуры, то вся его легенда рухнет как карточный домик. Пока ему просто везло… И чтобы это везение продолжалось дальше, требовалось одно: обзавестись нужными связями, став практически незаменимым человеком в определенных кругах. Хотя был и другой вариант: бросить все и, дождавшись окончания войны, жить обычной жизнью, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Впрочем, после всего, что он сделал за последние месяцы, это уже практически невозможно, и остается лишь продолжать начатое.
В первом бою его биплан видели с двух кораблей, и вряд ли кто-то решится списать этот факт на массовую галлюцинацию, а значит, была какая-то причина молчания со стороны военных. Хотя в том, что за его действиями все же наблюдают, он в последнее время не сомневался. Маленьким подозрительным звоночком был тот факт, что счета, отправленные Роханцевым с курьерским дирижаблем, были оплачены в полном объеме и без лишних вопросов. Это настолько удивило коменданта, что он поделился этой вестью с Сергеем. Впрочем, Ратный не стал делиться с капитаном своими размышлениями, предположив, что им просто повезло. В ответ тот только фыркнул в усы, бросив, что хотел бы подобного везения почаще, а то обычно на каждую мелкую сумму приходится писать объяснительную, и порой не одну.
Меж тем ястанский аэростат приближался, и Сергей с удивлением заметил рядом с ним еще две небольшие цели. Сперва он принял их за легких разведчиков, размер шаров которых обычно не превышал пары десятков метров, и, только подлетев ближе, понял, что ошибся, – судя по очертаниям, это были «Эстары».
– Да он же не меньше транслайнера! – присвистнул Ратный, неожиданно осознав размеры цели, ибо «Эстар-хо», достигающие в длину около ста тридцати метров, просто терялись на фоне этого гиганта.
Об атаке не стоило даже помышлять: его биплан был вооружен слишком слабо для нападения на подобную махину. Сергей развернул истребитель и пару минут шел параллельным курсом, внимательно разглядывая неспешно плывущее среди облаков чудо ястанской инженерной мысли.
Странная форма: не овал, а, скорее, огромная трапеция с закругленными краями, развернутая широким основанием вниз. Сверху и снизу отчетливо видны горбы гондол с поблескивающими на солнце стеклами иллюминаторов. Верхний киль почему-то смещен к середине, отчего дирижабль со стороны немного похож на причудливую рыбу.
Насколько Сергей помнил, таких гигантов на Земле не строили. Дирижабли довольно быстро сошли с арены, уступив место самолетам, однако нечто подобное он все же видел. По информвидео как-то транслировались записи, доставленные разведчиками с Элькарты, небольшой планеты зеленой звезды из созвездия Лебедя. Ее жители как раз использовали в качестве летательных аппаратов огромные цельнометаллические дирижабли с атомными силовыми установками на борту. Развитие здешних технологий может пойти по такому же пути, и этот ястанский дирижабль – один из предвестников эпохи воздушных левиафанов. Правда, история может повернуть и на другой путь. Сергей вздохнул и, бросив последний взгляд на неспешно плывущего гиганта, развернул самолет к берегу, направив его в противоположную от базы сторону.
Впервые на ум пришли мысли о правомерности его действий, о правильности поступков. Ведь не зря же ИВИс разработал большое количество инструкций и запретов относительно цивилизаций с низким уровнем развития, причем в первую очередь запреты касались передачи технологий и так называемого прогрессорства. Проще говоря, нельзя нарушать естественного хода развития цивилизации, а ведь именно это он сейчас и делал. И если когда-нибудь сюда доберутся исследовательские корабли Федерации, то по голове его явно не погладят. Если доберутся… Сергей криво усмехнулся. То, что на этой планете отсутствовали наблюдатели ИВИса, было уже понятно, а это, в свою очередь, означало только одно – домой он уже никогда не вернется.
Ратный невольно похлопал себя по груди, где за несколькими слоями одежды на потемневшей от пота бечевке висел сигнальный маячок. Некогда снятый с кресла спасательной капсулы, он уже давно превратился в подобие талисмана «на удачу». Этот мир стал новым домом Сергея, новой родиной. Здесь он как бы родился во второй раз. Здесь живут его новые друзья, и здесь есть худенькая девчонка, чьи большие карие глаза горят любовью только для него. И он просто обязан защитить друзей и эту девчонку – сделав все возможное и невозможное, наплевав на запреты и мораль родной планеты, находящейся где-то там, в бездонной черноте безбрежного космоса. Обязан…
– Мой император, – Майсер опустился на одно колено, склонив голову в приветственном поклоне.
Стоящий у письменного стола высокий плотный мужчина, одетый в костюм военного покроя, обернулся и, бросив хмурый взгляд на коленопреклоненного инженера, повелительным жестом руки велел ему подняться.
– Как это понимать, господин Майсер? – спросил он тихим голосом, беря со стола листок бумаги и демонстрируя его аэроконструктору.
– Мое прошение об отставке…
– Это я и сам вижу. – Император Эрних Гарбш III раздраженно потер подбородок, который украшала седая щетина примерно недельной давности, и, скомкав листок, отправил его в стоявшую около стола корзину для бумаг. – Будем считать, что это мой официальный ответ.
– Но, мой император… – Отто обреченно посмотрел на корзину, почти физически ощущая, как разрушаются его так давно и тщательно обдумываемые планы.
– Никаких «но», господин Майсер. – Император быстрым шагом подошел к стене, завешанной сшитыми из тяжелого бархата темно-зелеными шторами, и, дернув за болтавшийся сбоку шнурок, заставил их разъехаться в разные стороны, открывая висевшую за ними карту мира. – Смотрите, господин инженер, вы видите?
– Что именно? – поинтересовался Отто, непонимающе смотря на карту.
– Враги, господин Майсер, враги. – Император сделал круговой жест рукой перед своим лицом. – Все окружающие нас государства только и ждут, когда мы дадим слабину, чтобы сразу наброситься, подобно стае мерзких шатклов, однако мы этого им не позволим. – Он резко сжал руку в кулак. – Наша империя прирастет землями этих поганцев.
Инженер с беспокойством посмотрел на властителя Герании, глаза которого блестели фанатичным блеском собственной правоты, и попробовал осторожно возразить:
– Но, мой император, среди этих стран есть наши союзники.
– Союзники? – Гарбш III удивленно посмотрел на инженера. Его широкое лицо, левую щеку которого украшала узкая извилистая полоска шрама, на мгновение перекосила гримаса презрения. – Эти союзники хуже наших врагов, – бросил он. – Те хоть честны с нами.
Император задвинул штору и возвратился к столу.
– Хотя надо признать, что союзники пока нужны нам, – сказал он уже спокойным тоном. – Теперь вы понимаете, господин Майсер, почему я не могу отпустить вас?
– Новая война…
– Пока нет, – покачал головой властитель. – Сначала мы должны собрать силы, перевооружить армию, и стране нужны все ваши знания. – Он обошел стол и опустился в стоявшее возле него мягкое кресло, затем с хитрой улыбкой посмотрел на помрачневшего инженера: – А про вашу задумку с собственным заводиком я знаю…
Майсер удивленно посмотрел на императора, заставив того рассмеяться.
– Признайтесь, господин Майсер, вы, наверное, думаете, что моя тайная канцелярия зря ест свой хлеб?
– Я… – Отто несколько растерялся и не знал, что ответить.