5.0.4 погреб как бомбоубежище
5.3 не помню других таких потрясений начала войны
5.4 вернулись в Ленинград
6 [Отец на занятиях по штыковому бою]
7 «В общем, это вот было так. Вот»
8 «Теперь уже начинается блокада. Вот. Блокада… Блокада у нас протекала таким образом»
9 Жильцы квартиры
9.1 мужчины умерли, женщины выжили
9.1.1 «Отец мой умер…» 10 Отец умер в начале зимы
10.1 три месяца — концентрат блокады
10.2 неправильно распространять это на всю блокаду
10.2.1 люди жили
10.2.1.1 зеленый росток сквозь асфальт
10.3 начинают писать преимущественно о нечеловеческом
10.3.1 знаю, что было людоедство
10.3.1.1 семья одноклассника отравилась трупным ядом
Интервьюер: У вас не было возможности эвакуироваться?
11.0 Отец не мог
11.1 хотели эвакуировать меня и.1.1 неудачная эвакуация
11.1.1.1 решили, будь что будет
11.2 пожилая мама-инвалид; не решились уезжать
12
13 Мама — движущая сила
13.1 забота мамы об учебе и музыкальных занятиях
13.1.1 музыкальные занятия у преподавателя на дому — путешествие с отцом
13.1.1.2 «это уже в блокаду, после 8 сентября, при бомбежке»
13.1.2 занятия на дому; урок музыки на дому за два дня до смерти отца
13.1.2.1 дневничок
14
15 [Поездка отца за жмыхами на Охту]
15.1 [соседка видит, как он падал у двери; (плачет)]
15.2 [болезнь и смерть отца]
16
17 Бомбоубежище
18
19.0 Обстрел вскоре после смерти отца
19.0.1 квартира переселилась на кухню
19.1 эстетическое чувство
19.1.1 [тело отца в комнате после обстрела, лунный свет]
19.2 парадоксальность эстетических моментов
20
21 Конец школьных занятий
22 Первые месяцы: изматывающие тревоги, «мы еще совсем необстрелянные»
22.1 тревоги, походы в убежище
22.2 «враг изматывал»— должно относиться к первым месяцам
22.2.1 позже люди ходили в кино и театр
22.3 блокада разнородна
23
24 «Не могу сказать, чтобы я помнил о муках голода»
24.1 холод
24.1.1 проблема топлива
24.1.1.1 [мебель; дубовый стол]
24.1.1.2 ужасно топить книгами
24.1.1.2.1 (смеется)
24.1.1.2.1.1 сосед сжег «Капитал» Маркса
25
26 «Насчет голода»
26.1 [чечевичная каша, собранная с полу и съеденная]
26.1.1 [звук ложки по дну кастрюли]
27
28 Взрослые переживали больше детей
29
30.0 Мама проявляла себя героически— поиск продуктов
30.1 карточки — у кого какие
30.1.1 гордость отца по поводу рабочей карточки
30.1.1.1 запись в дневнике о карточке отца, которого клали в больницу («Мы его отпускаем, хотя его карточку у нас заберут»)
30.1.1.2 продолжали пользоваться карточкой отца после его смерти
30.1.1.2.1 «это было, так сказать, нам… это он как бы это оставил, вот»
31.0 Ситуация в декабре-январе; три дня не было хлеба в городе
31.1 дорога через Ладогу и люди с продуктами; они продавали и меняли
31.2.0 мама — общительный человек; ее знакомства, способствовавшие выживанию
31.2.0.1 помощь профессора
31.2.0.1.1 кастрюлька каши от профессора
31.2.0.2 еще одно помогавшее семейство
31.2.0.2.1 обед из трех блюд в гостях, обморок
31.2.0.2.1.1 ссылка на дневник
32 [Обмен-покупка]
33 [люди из пригорода ценили одежду]
33-1 [молочница привозила овощи]
33.2 [мясо убитого бизона из зоопарка]
34.0 «на хрусталь…»
34.0.1 [новые соседи]
34.1 [отдали хрусталь за столярный клей]
34.1.1 «Ну вы, наверное, уже слышали…»; столярный клей как продукт питания
34.1.1.1 сделан из костей (смеется)
34.1.2 студень
34.1.2.1 не через силу, а, казалось, что очень вкусно 35 [неожиданное поступление продуктов]
36.0 Помощь работы отца в заделывании выбитых окон
36.0.1 «вот я говорю, это было декабрь, еще один из первых месяцев»
36.1 работа обеспечила гроб и похороны
36.1.1 «я немножко сейчас как бы возвращаюсь назад, но все-таки это важно сказать»
36.2 похороны в Шувалове
36.2.1
36.2.1 могила существует в отличие от многих захоронений того времени
36.2.1.1 сосед завернут в портьеру и похоронен в траншее
37 «Вот. А на чем я? От чего я начал отклоняться сюда, я, может быть, и не вспомню. Почему-то я вспомнил э… вот эту комнату […] А вот, вспомнил»
38 Находка сахара в сахарнице в покинутой соседями комнате
38.1 радовались вместе с соседом и его родственницей
39 Бывали неожиданные удачи
39.1 иногда записывал в дневник, что ели три раза в день
39.2 сидели на столярном клее; цинга
39.2.1 весной суп из крапивы
40
41 Весной возобновились музыкальные занятия
41.1 письма матери своей приятельнице
41.1.1 настойчивость матери в требовании продолжать занятия музыкой
41.2 из писем матери— забота о будущем сына
41.3 детский дом при Дворце пионеров
41.3.1 [опасность обстрелов в зоне Московского вокзала]
41.4 он и мать ездили друг к другу
41.5 вместе с матерью на спектакле «Евгений Онегин»
41.5.1 где шли спектакли, расхождение с энциклопедическим словарем
41.6 ноты в подарок от матери
42
43 «Так что… у нас не было случаев, когда кто-то рвал кусок изо рта»
43.1 блокадные дневники: «кошмарные случаи описывают люди»
43.2 «конфликты были…» [умирающий сосед, конфликт с его родственницей]
43.3 страшных вещей не было
44 предлагает сделать перерыв (после перерыва)
45 [Выступления на радио и в воинских частях]
45.1 чувствовал себя человеком: «такова жизнь артиста»
46
47 Училище при консерватории
48 «Ну обстрелы, да, были»
48.1 бомбежки в 41-м и обстрелы в 43-м
48.1.1 скорострельные батареи немцев
48.1.2 [предчувствие матери: не пустила в школу]
48.2 «В наш дом попал снаряд»
48.2.1 отсиживались в ванной
48.2.1.1 читали стихи Пушкина
48.2.1.1.1 в доме было много книг
49 Не только жгли книги, но и читали
50 Дневничок кончился летом 42-го
50.1 [новая жизнь стала обычной]
«Ну, наверное, я исчерпался в течение часа»
Здесь мы встречаемся с несколькими сквозными темами, которые придают рассказу целостность и диктуют осмысление излагаемых событий в определенном ключе. Основная тема может быть сформулирована так: «люди жили и оставались людьми». Рассказчик вступает в заочную дискуссию с мнениями, отраженными в печатных публикациях, о том, что невыносимо тяжелые условия блокады приводили к потере человеческого облика. Наш информант сторонится подробных описаний шокирующих обстоятельств и предлагает другой взгляд. Хотя его собственный опыт и включает знакомство с выходящими за пределы общепринятых моральных норм поведения поступками людей, поставленных на грань выживания (он упоминает людоедство), информант осмысляет свой опыт прежде всего как свидетельство парадоксальной жажды человека к жизни, к проявлениям духа и человечности, а не к животному выживанию. Эта тематическая доминанта вводится при помощи метафоры зеленого ростка, прорастающего сквозь асфальт, ср. 10.2.1–10.3.1:
Информант: (10.2.1) Понимаете, в блокаду люди… В блокаду люди жили. В особых условиях, но при каждой возможности они все же вспоминали, что они люди. (10.2.1.1) Так же, как, скажем, какой-то зеленый росток мы видим на заасфальтированной дороге. Возникла какая-то трещинка, вот этот зеленый росток вылезает, вот так вот при какой-то малейшей возможности в человек тоже что-то… жизнь как-то пробуждалась что ли. Понимаете? (10.3) Поэтому я не согласен с тем, когда сейчас начинают вот о блокаде писать только вот так, в ракурсе этих трех (самых страшных. — Авт.) месяцев. Понимаете, там вплоть до людоедства. (10.3.1) Это было, это было, я знаю.
В двух местах рассказчик прямо опровергает образ блокады как кошмара, как единого целого, указывая на неоднородность периода блокады. Наряду с 10.2, это также и 22.2.1: когда самый страшный период был позади, люди ходили в кино и в театр, 41.5 — рассказчик вместе с матерью на спектакле «Евгений Онегин». Книги не только жгли в печке, но и читали их (49). Это упоминание о сожжении книг в конце интервью отсылает нас к более раннему эпизоду, где повествуется о сожжении соседом «Капитала» К. Маркса (24.1.1.2–24.1.1.2.1.1). Этот эпизод возникает в контексте разговора о холоде и недостатке дров (тематический блок 24), предваряющем рассказы о голоде (несколько эпизодов, начиная с тематического блока 26). Описывая в блоке 49 обстрелы, во время которых немногочисленные жильцы квартиры укрывались в не имевшей окон ванной комнате, чтобы избежать возможного попадания осколков, рассказчик указывает, что «в самую тяжкую пору» (а это определение может быть отнесено и к моментам обстрелов, и к выделяемым им отдельным периодам блокады) они читали, ср.:
Информант: (48.2.1.1) В самую тяжкую пору читали. Чем-то занять все-таки нужно себя. Читали так, коллективно. Был такой толстый том Пушкина, вот Пушкина стихи. (48.2.1.1.1) Вообще, дома книг много было. (49) Так что читать в эту пору все-таки продолжали, не только жечь, но и читать.
Этот отрывок заканчивается как обобщение, утверждение о ленинградцах вообще. Упоминание о том, что дома у рассказчика было много книг, оказывается тут мотивированным, только если учесть, что для рассказчика духовные (в особенности эстетические и прежде всего музыкальные) запросы и интересы — важнейший компонент собственного образа.
Самые трагические и наиболее тяжело переживаемые до сих пор события (гибель отца) совместились с поразившей воображение мальчика картиной, которая видится сегодняшнему рассказчику как свидетельство того, что художественный взгляд на жизнь не утрачивался даже в такие минуты:
Информант: (19.i) Понимаете, в такой момент, в таких условиях, какое-то чувство эстетическое все-таки сохранялось, потому что тело отца, он был уже подготовлен для похорон, я не помню, в гробу он стоял или нет, похоронили мы его еще в гробу, удалось, это было все-таки самое начало массовых смертей, так вот, (19.1.1) все его тело было покрыто такой стекольной пылью. И… луна яркая, окна-то были затемнены, а от взрыва все это сорвалось, все эти самые шторы, все тряпки, которые там были, все это сорвало, луна светила вовсю и это… Помню, как… как красиво было в лунном свете, эта пыль играла всеми цветами, всеми… переливалась вот такими огоньками, понимаете? Вот. (19.2) Так что вот какие-то такие эстетические моменты и даже