«Когда-то в древности жила на свете глупая птица Феникс. Каждые несколько сотен лет она сжигала себя на костре. Должно быть, она была близкой роднёй человеку. Но, сгорев, она всякий раз снова возрождалась из пепла. Мы, люди, похожи на эту птицу. Однако у нас есть преимущество над ней. Мы знаем, какую глупость совершили. Мы знаем все глупости, сделанные нами за тысячу и более лет. А раз мы это знаем и всё это записано, и мы можем оглянуться назад и увидеть путь, который мы прошли, то есть надежда, что когда-нибудь мы перестанем сооружать эти дурацкие погребальные костры и кидаться в огонь. Каждое новое поколение оставляет нам людей, которые помнят об ошибках человечества».
«Есть люди прошлого, люди будущего, люди вечного. Большинство людей живёт в тех или иных разорванных частях времени, и лишь немногие прорываются к вечности… Пророки обращены к будущему, но они прозревают его только потому, что они в духе преодолевают время, судят о времени из вечности. В духе меняется измерение времени, время угасает, и наступает вечность».
Глава первая
Затерявшись на главной улице, где бегают собаки,
Шатаются парни из пригорода.
Мать делает себе причёску.
Говорит, что они выросли из игрушек.
Остановились на автобусной остановке с маркером
В этом пригородном аду,
А вдалеке – полицейская машина,
Нарушающая очарование пригорода.
Давай пройдёмся
И побегаем с собаками этой ночью в пригороде.
Тебе не скрыться,
Бегай с собаками этой ночью
В пригороде.
Разбиваешь окно в мэрии…
Прислушайся! Вдалеке воет сирена,
Как будто перекликаются
Все пригородные мечты.
Я просто хотел заняться чем-то ещё, кроме
как болтаться без дела.
Это на первой полосе газет —
Настал час их испытаний.
Где полицейский, когда тебе нужно
Обвинить цветное телевидение?
Давай пройдёмся
И побегаем с собаками этой ночью
В пригороде.
Воскресенье – замечательный день. Для многих людей это, в первую очередь, последний заветный выходной. Драгоценные часы отдыха, заслуженного честным трудом, когда можно поваляться до двенадцати, отключив будильник. Которые приятно провести в компании семьи и друзей, занимаясь приготовлением шипящего на гриле, сочного говяжьего барбекю с тушеными овощами под соусом «Джек Дэниелс», напоминающим глазурь, как любят все соседи. Играя с детьми, смеяться, наблюдая, как лохматый пес Барни, виляя хвостом, с радостным лаем, подпрыгивая, гоняется по лужайке за бросаемой фрисби. Маленькие простые радости трудового среднего класса.
В то же время это конец уик-энда, приправленный лёгкой горчинкой того, что завтра нужно опять на работу, и, в ожидании следующих выходных, придется как следует попотеть. Поужинав и обсудив последние сплетни, все, наконец, расходятся, и вновь наступает момент, когда ты остаёшься один на один с предстоящей неделей. Остается помочь жене убрать со стола, вымыть посуду и отправиться спать.
Но для некоторых это такой же рабочий день, как и все прочие. Вот и для рядового полицейского Саймона Ричмонда то утро началось, как и все прочие – спозаранку. Он уже не помнил, когда последний раз его дежурство не приходилось на выходные, и лютой ненавистью ненавидел пахать в воскресенье. Конечно, он любил свою работу и старался добросовестно её выполнять, но, будучи заядлым садовником, только досадливо скрипел зубами, возвращаясь домой по газону, трава на котором уже начинала доставать ему до щиколотки.
Ничего, наверстаем. Застегивая форменную рубашку, Ричмонд посмотрел на календарь, повешенный на внутреннюю сторону дверцы своего шкафчика, где красным маркером были обведены последующие смены. И суббота, и воскресенье там были свободны. Отлично! Вот тогда-то он и возьмётся за свою лужайку.
Единственное, что терзало его – это предчувствие. Непонятное ощущение, что сегодня что-то должно было случиться. Что-то особенное, необычное. Не будучи шибко религиозным, Ричмонд не слишком уделял внимание всяким там символам и предзнаменованиям, в отличие от жены и её матери, которые обожали коротать время за раскладыванием Таро. Гадалки, медиумы, предсказатели… Собачья чушь!
Ричмонд всегда смотрел на это увлечение сквозь пальцы и каждый раз, когда во время семейных вечеров дело неизменно доходило до карт, с ироничной усмешкой удалялся в другую комнату, прихватив с собой бокальчик сдобренного льдом бренди.
Но на самом деле он нет-нет, да и заглядывал на последнюю страницу «Садовника и огорода», где печатали гороскопы на месяц. Сначала просто из любопытства, а когда, со временем, пару раз внезапно сбылось, уже с затаённым интересом, который тщательно скрывал. Просто не хотел показывать жене, над которой добродушно посмеивался, что тоже всерьёз обращает внимание на всю эту галиматью. Это бы означало уступить и сдать свои позиции. А Ричмонд не любил уступать. А уж тем более в делах, которые касались жены. Хотя он внутренне её даже побаивался, но при этом безумно любил.
И не то чтобы он стал суеверным. Просто Ричмонд, с присущей его ремеслу наблюдательностью, стал внимательнее приглядываться к различным совпадениям и случайностям, казавшимся на первый взгляд незначительными.
Вот и сегодня утром, решив оставить машину дома, он, привычно спеша в управление, на мгновение задержался, обратив внимание на иссиня-чёрную кошку с большими зелёными глазами, испуганно перебегавшую небольшой мостик через речку недалеко от его дома.
Таких в округе он никогда не видел. Даже у заядлой престарелой кошатницы миссис Норрис, что жила от них через два дома, от которого за версту разило кошачьим дерьмом, не имелось таких.
Будучи от природы обстоятельным и неторопливым, Саймон очень не любил, когда в его маленький и тщательно спрогнозированный, вплоть до пенсии, мирок вмешивались какие-либо посторонние вещи, пусть это даже была какая-то облезлая бездомная кошка.
Потом он, стоя на остановке, прикрикнул на группу мальчишек, с весёлым гвалтом баловавшихся с канистрой, в которой плескалось немного бензина, и пытавшихся поджечь засунутый в горлышко кусок тряпки.
Саймону, привыкшему добираться до офиса без приключений, всё это очень и очень не понравилось. Неприятное предчувствие росло с каждой минутой, как бы он ни старался его отогнать. Не помогал даже свежий выпуск любимого «Садовника и огорода», который он привычно почитывал, когда добирался до управления в автобусе.
– Хэлло, Саймон! – отвлекая от раздумий, приветствовал коллегу вошедший в раздевалку из душа молодой напарник Ститс, которого недавно прикомандировали к их участку из Чиктоваги. – Как дела, смотрел вчера игру?
– Да, знатно продули, – кисло откликнулся Ричмонд, застёгивая верхнюю пуговицу рубашки и прикрепляя на грудь значок.
– Как тебе пас наших в третьем периоде в нейтральную зону?
– Угу, – неопределённо согласился Саймон.
– А тачдаун?[75]
– Неплохо. Джефферсон красиво летел, но всё равно не спасло.
– Ты чего такой угрюмый? – поинтересовался Ститс.
– Семь утра, воскресенье, – одёргивая манжеты рубашки, ответил Ричмонд. – Я не дома в кровати с женой, а снова тут нагибаюсь. Опять, вот в какой уже раз, не пожарю мясо, не поиграю с детьми и не послушаю подколы соседа о запущенной парадной лужайке. Так как ты думаешь?
– Ну да, эти маленькие, честно заработанные радости трудолюбивого сына Америки, – понимающе фыркнул Ститс и, открыв соседний шкафчик, развязал полотенце на бедрах, тоже приступая к переодеванию. – Служить и защищать. Покой нам только снится.
Утреннее построение началось с того, что сержант, обстоятельно и не стесняясь в выражениях, как следует всыпал их коллегам Юджину и Гасу за патрульную машину, которую дети облили строительной краской, выбросив банку из окна на капот. Вообще Колмэк сегодня выглядел непривычно нервным и озлобленным.
– Вам университет, – добравшись до стоявших с краю Ститса и Ричмонда, иронично пошевелив усами, определил задание он.
– Что там случилось? – поинтересовался Ричмонд.
– Группа студентов, футбольных игроков, устроила дебош и перестрелку туалетной бумагой у арки на въезде в студгородок, – в ряду послышалось несколько сдержанных нестройных смешков, которые тут же затихли под косым испепеляющим взглядом Колмэка.
– И почему нам вечно достаётся всякое дерьмо, – негромко посетовал Ститс, но начальник его расслышал.
– Тебя что-то не устраивает, Ститс? – с нарочитой ласковостью поинтересовался Колмэк.
– Нет, сэр.
– Вот и умничка. Вам всё ясно? – повышая голос, рявкнул сержант.
– Да, сэр, – уныло сникли напарники.
– Тогда ноги в руки, и вперёд!
Худшие подозрения Ричмонда насчёт увиденных по дороге на работу предзнаменований начинали постепенно оправдываться. Это обещал быть тот ещё денек. И геморрой, по всей видимости, только начинался.
Получив последние распоряжения от сержанта, они со Ститсом пошли в гараж, где их дожидался патрульный «Додж Коронет».
Над аркой при въезде в студенческий городок университета Буффало действительно хорошо «поработали». Набросанные кое-как на кованый девиз «В здоровом теле здоровый дух», свисавшие до земли размотанные рулоны туалетной бумаги покачивались на лёгком сентябрьском ветру, словно бамбуковые занавески, какие обычно использовали в качестве межкомнатных дверей в бедных районах, которых за свою карьеру патрульного Саймон повидал немало.
А всё из-за чего? Из-за алкоголя и этого дурацкого ощущения вседозволенности. Последнее время молодёжь окончательно слетела с катушек, подумал Ричмонд и тут же одёрнул себя. Ворчит, как старик, а рановато на пенсию-то вроде еще.
– И вот сколько нам ещё разгребать подобную хрень, а? – с тоской поинтересовался выбравшийся из машины Ститс, надевая на голову фуражку. – Гоняют по всякой фигне. Колмэку просто нравится издеваться над нами. Тоже мне, всемогущее начальство.
– Ладно, не стони. Делать-то всё равно нечего. Ну, что тут у вас? – устало спросил Ричмонд, когда они неторопливо подошли к стремянке, на верху которой стоял человек в комбинезоне работника студгородка, один за другим снимавший рулоны и кидавший бумагу на землю, где её подбирал помощник и засовывал в мусорные мешки.
– Вы разве не видите, – раздражённо откликнулся рабочий, попутно отцепляя очередной рулон. – Молодёжь развлекается, а я потом возись с этим полдня. Столько рулонов перевели.
– Понимаю. Что-нибудь ещё, жалобы, например?
– Да нет, угомонились уже, – пожал плечами работник, не отрываясь от своего занятия. – Перепились, как обычно, погорланили, и по койкам. Обычное дело.
– Ясно, – скучным голосом заключил Ститс и засунул большой палец за пряжку ремня. – Отличное начало нового отличного дня.
– Это «три-восемь-шесть», проверили студгородок, – вернувшись к патрульной машине, Саймон взял «луковицу» рации и нажал кнопку приёма. – Бытовое хулиганство, местные рабочие всё убирают. Так что порядок, ничего необычного.
– Зачинщиков нашли?
– Нет. Да и что это даст. Студентов за уши таскать?
– Понял вас, «три-восемь-шесть», – голосом девушки-диспетчера откликнулась рация. – Побудьте там ещё некоторое время, на всякий случай. Мало ли что.
– О’кей, – подтвердил Саймон и отключил рацию, переглянувшись со Ститсом, который страдальчески закатил глаза. – Кофе?
– В самый раз, – сразу оживился напарник.
Небольшая закусочная с экстравагантным для подобного заведения названием «Старый башмак», которую содержал пожилой мексиканец Хосе и куда местные копы любили частенько захаживать во время патрулей, находилась в квартале от университета.
Взяв по стакану хорошего крепкого кофе и по порции дымящегося буррито в мягкой пшеничной тортилье, в которую была завернута всевозможная разнообразная начинка в виде фарша, пережаренных бобов, риса, помидоров, авокадо и сыра, напарники устроились в машине и, опустив боковые стекла, стали с удовольствием завтракать.
Решив с утра пораньше пожалеть свою язву, Ричмонд попросил добавить в свою порцию также салат и пару ложек сметаны с укропом для мягкости. Когда как Ститс, наоборот, велел «соорудить» себе двойную порцию чили, да «покрепче». Саймон на это лишь мысленно усмехнулся, ну-ну, молодая кровь, посмотрим на тебя лет так через десять-пятнадцать. Сам-то он давно уже не ел ничего острее кетчупа с чесноком.
Вдобавок к «горячему» Саймон прихватил коробку с шоколадными пончиками, которые были его настоящей страстью, несмотря на постоянное ворчание лечащего врача. А когда на его сторону частенько вставала жена, Ричмонд только равнодушно пожимал плечами и, засунув руки в карманы, замечал, что он, в конце концов, полицейский, и ему положены пончики по долгу службы.
– Ты не лопнешь? – поинтересовался Ститс и, откусывая большой кусок от буррито, блаженно замычал.
– А что?
– Ничего. Просто ты каждый раз с утра так накидываешься, будто проводишь ночь на голодном острове.
– Люблю это дело, и всё. Нет ничего лучше свежего пончика, чтобы поднять себе настроение.
– Мы, кстати, с дочкой пару недель назад разучивали сказку про Джонни-пончика, – глядя на коробку, вдруг вспомнил жующий Ститс.
– Джонни-пончика? – переспросил Саймон.
– Угу. Ей домашнее задание дали в садике. Так я столько с ней мучился, что сам наизусть выучил.
– Что может быть интересного в сказке про тесто? – отдававший предпочтение технической литературе, где всё всегда было точно и разложено по полочкам, Ричмонд не очень любил все эти накрученные сказки и вымыслы. Под одну гребёнку попадали также фантастика и приключения. Нет, он не слыл занудой, и пока дети были маленькими, с удовольствием читал им «Мумми-троллей» и «Волшебника из Страны Оз». Но максимум, на что его самого могло хватить, – это полистать какой-нибудь ненавязчивый детектив, где уже с середины становилось ясно, кто виноват во всех несчастьях и злоключениях героев. И то только в том случае, если рядом не оказывалось ничего другого. Куда больше грели душу всякие научные передачи и альманахи «Науки и техники».
– Ну, не скажи. В сказках всегда присутствуют метафоры всякие, – ответил Ститс. – Поучительные ситуации там, мораль. Да и посмеяться иногда тоже не помешает…
– Пф! Брось. Это всего лишь развлечение для малышей, и всё.
– И ничего смешного. Люди ведь неспроста их веками придумывают. В каждой сказке так или иначе есть доля реальности. Вот послушай-ка, – посмотрев на улицу через лобовое стекло, Ститс нахмурил лоб, вспоминая, и, куснув буррито, начал рассказ: – Жили-были на свете старик со старухой, и был у них маленький сынок. Как-то утром замесила старуха тесто, скатала пончик и посадила его в печку, чтобы он испёкся. Смотри за Джонни-пончиком, пока мы с отцом будем на огороде работать, сказала она мальчику.
И родители ушли окучивать картошку, а сынишку оставили смотреть за печкой. Но ему это вскоре надоело. Вдруг слышит он какой-то шум, взглянул на печку и видит – дверца печки сама собой открывается, и выскакивает оттуда Джонни-пончик.
Как покатится Джонни-пончик прямо к открытой двери! Мальчик бросился закрывать её, но Джонни-пончик оказался проворнее – выкатился за дверь, перекатился через порог, скатился со ступенек и покатился по дороге. Со всех ног погнался за ним мальчик, клича родителей. Те услышали крик, бросили свои мотыги и тоже пустились в погоню. Но Джонни-пончик уже был далеко и вскоре скрылся из виду. А старик со старухой и мальчик так запыхались, что уселись на скамью дух перевести.
Вот покатился Джонни-пончик дальше и вскоре прикатился к двум рабочим, что рыли колодец. Они перестали работать и спрашивают:
– Куда спешишь, Джонни-пончик?
А Джонни-пончик им в ответ:
– Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчонки убежал, и от вас я убегу!
– От нас? Ну, это мы ещё посмотрим! – сказали рабочие.
Бросили кирки и погнались за Джонни-пончиком. Но куда там! Разве его догонишь? Пришлось рабочим сесть у дороги передохнуть.
А Джонни-пончик покатился дальше и вскоре прикатился к двум землекопам, что рыли канаву.
– Куда спешишь, Джонни-пончик? – спросили они. А Джонни-пончик им:
– Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчонки убежал, от двух рабочих убежал, от вас тоже убегу!
– От нас? Ну, это мы ещё посмотрим! – сказали землекопы.
Бросили заступы и тоже погнались за Джонни-пончиком. Но Джонни-пончик бежал быстрее. Увидели землекопы – не поймать им Джонни-пончика, перестали за ним гнаться и присели отдохнуть.
А Джонни-пончик покатился дальше и вскоре прикатился к медведю.
– Куда спешишь, Джонни-пончик? – спросил медведь.
А Джонни-пончик в ответ:
– Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчонки убежал, от двух рабочих убежал, от землекопов убежал, и от тебя я убегу!
– От меня? – проворчал медведь. – Ну, это мы ещё посмотрим!
И медведь со всех ног пустился в погоню за Джонни-пончиком. А тот бежал без оглядки, и вскоре медведь так отстал, что и сам увидел – не угнаться ему за беглецом. Ну он и растянулся у дороги, передохнуть захотел.
А Джонни-пончик покатился дальше и вскоре прикатился к волку.
– Куда спешишь, Джонни-пончик? – спросил волк. А Джонни ему своё:
– Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчонки убежал, от двух рабочих убежал, от землекопов убежал, от медведя убежал, и от тебя я убегу-у-у!
– От меня? – огрызнулся волк. – Ну, это мы ещё посмотрим!
И волк пустился вскачь за Джонни-пончиком. Но тот катился всё быстрей и быстрей, так что волк тоже отчаялся догнать его и улёгся отдохнуть.
А Джонни-пончик покатился дальше и вскоре прикатился к лисе, что тихонько лежала в углу ограды.
– Куда спешишь, Джонни-пончик? – спросила лиса ласковым голосом.
А Джонни-пончик опять:
– Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчонки убежал, от двух рабочих убежал, от землекопов убежал, от медведя убежал и от волка убежал. От тебя, лиса, я тоже убегу-у-у!
Тут лиса наклонила голову набок и говорит:
– Что-то я тебя плохо слышу, Джонни-пончик. Подойди-ка поближе!
Джонни-пончик подкатился к лисе и громко повторил:
– Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчонки убежал, от двух рабочих убежал, от землекопов убежал, от медведя убежал и от волка убежал. От тебя, лиса, я тоже убегу-у-у!
– Никак не расслышу. Подойди ещё чуточку ближе! – попросила лиса слабым голосом. А сама вытянула в сторону Джонни-пончика шею и приложила лапу к уху.
Джонни-пончик подкатился ещё ближе, наклонился к самому уху лисы и прокричал что было силы:
– Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчонки убежал, от двух рабочих убежал, от землекопов убежал, от медведя убежал и от волка убежал. От тебя, лиса, я тоже убегу-у-у!
– От меня? Ну нет! – тявкнула лиса и мигом схватила Джонни-пончика своими острыми зубами.
– И съела? – спросил Ричмонд, когда напарник замолчал, и стало понятно, что продолжения не будет.
– Чего?
– Схватила зубами и съела его? – повторил вопрос Ричмонд.
– Да откуда я ж знаю, – удивился Ститс. – Схватила, и всё. А что дальше было, нам неизвестно.
– Странная сказка, – что-то мысленно взвесив, рассудил Саймон.
– Ничуть не хуже других, – дипломатично заключил Ститс.
– А чего в ней поучительного? Парень сбегает из дома, всех чурается и в итоге попадает впросак.
– Он попадает к лисе, – поправил напарника Ститс.
– То есть получается, что всё зло от женщин?
– Да что ты до меня докопался, в конце концов! – не выдержав, взвился Ститс. – Сказка, она и есть сказка. Как придумано, так и придумано. Она должна быть весёлой и поучительной. И вообще, дай доесть…
– Вот я тебя и спрашиваю, что в этой истории поучительного…
Этот спор мог бы продолжаться бесконечно, если бы внезапно, пошуршав помехами, не ожила рация, зафиксированная в креплении на торпеде.
– Внимание! Перестрелка в кампусе Буффалского университета. Всем машинам немедленно…
– Что за хрень, – подавившись непрожёванным куском, вслушиваясь, пробормотал Саймон, с недоумением смотря на напарника. – Мы же там только что были.
– Говорит «три-восемь-шесть», – отложив еду и схватив рацию, Ричмонд сосредоточенно надавил кнопку связи. – Принято! Мы в квартале оттуда. Выезжаем!
– Вот это уже разговор! – азартно пристегивая ремень безопасности, Ститс в порыве эмоций уронил из тортильи на брюки толчёные помидоры с куском авокадо. – Ай, черт…
– Отстирается, только не три сейчас, – успокоил напарника заводивший машину Саймон. – Знаешь шутку? Один портной, первый раз в жизни увидев Ниагарский водопад, воскликнул: «Вот где можно отмыть все пятна с сюртука!»
– Юморист, – фыркнул Ститс, и машина, рванув с места, понеслась к Буффалскому университету, оглашая улицу воем сирены.
Проехав под аркой в студенческий городок, с которой к этому моменту успели снять всю туалетную бумагу, Ричмонд и Ститс припарковались у здания технических и прикладных наук, при входе в который их уже поджидал заметно растерянный охранник.
– Офицеры Ричмонд и Ститс! – выбравшись из машины, представились полицейские. – К нам поступил вызов о перестрелке.
– Да, да. Это я звонил, – поспешил им навстречу охранник. – Винсент Боклин.
– Что здесь произошло? – нахмурившись, спросил Саймон.
– Понимаете, – торопясь, начал сбивчиво объяснять охранник, сняв бейсболку с эмблемой университетской охраны и почесав макушку. – Это всё фэбээровцы! Нагрянули, словно снег на голову! Человек двадцать, наверное! Вроде облава! Ищут какого-то маньяка! Прямо Буффало Билл какой-то! Потом бах! Перестрелка! Дым, крики!..
– Покажите, где конкретно это произошло, – нетерпеливым жестом оборвав бессвязную речь охранника и переглянувшись с Ричмондом, потребовал Ститс.
– Конечно, идите за мной! – охотно пригласил тот.
Полицейские, следуя за охранником, прошли по коридору к аудитории, в которой проводили ремонт. Ещё с порога Ричмонд ощутил привычно защекотавший ноздри остаточный привкус пороха.
– Стрельба была вот тут, – стал объяснять охранник. – И ещё там, в коридоре, палили. Я покажу…
Побродив некоторое время в окрестностях аудитории, Ричмонд и Ститс всё тщательно осмотрели, поковыряли пальцами несколько пулевых отверстий в стенах (самих пуль не обнаружилось), вдоволь надышались постепенно выветривавшимся запахом пороха и больше ничего не нашли. За исключением двух этих вещей, помещение выглядело чистым, словно здесь вообще ничего не происходило. Ни пятен крови, ни каких-либо других зацепок. Ничего.
Изучая коридор, где, по словам охранника, происходила большая часть «операции», Ричмонд хмурился всё сильнее. Учитывая тот факт, что звонок из университета поступил на пульт диспетчерской не более двадцати – двадцати пяти минут назад, то с какой скоростью нужно было работать, чтобы так искусно замести следы? С другой стороны, это же фэбээровцы, от них чего угодно можно ожидать.
– Где вы находились всё это время?
– Сидел у себя в сторожке, – немного помявшись, ответил охранник. – А когда вышел, уже никого не было.
Ричмонд почесал переносицу. Чертовщина какая-то.
– Да уж, не густо.
– Что имеем, сэр.
– Но если это была какая-то там специальная операция ФБР, – сухо поинтересовался Саймон, чувствуя, как начинает медленно закипать, – то какого чёрта вы вызвали нас?
– Ну, так я поначалу не знал, кто они такие, – развёл руками охранник. – Они уже после представились. А что бы вы сделали, если вот так ни с того ни с сего к вам ввалилась орава парней с пушками и начала пальбу без разбора?
– Короче, мы тут ничего не можем сделать, – направляясь к выходу и спускаясь по ступеням к машине, категорически заключил Ричмонд и повернулся к охраннику: – Тем более если здесь работало ФБР. С ними связываться себе дороже, да это и не в нашей компетенции. Так что подождите, приедет детектив, разберётся.
– И на том спасибо, всего хорошего, – буркнул охранник и скрылся в дверях здания.
– Да что же это за день такой, – сдвигая фуражку на затылок, мрачно пробормотал Ститс и посмотрел на висящий в небе бледный диск сентябрьского солнца.
Глава вторая
Итак, покажи мне путь
В следующий виски-бар.
О, не спрашивай, почему,
О, не спрашивай, почему…
Если мы не найдём,
Следующий виски-бар,
Я говорю тебе, мы должны умереть,
Я говорю тебе, мы должны умереть…
О, луна Алабамы,
Сейчас мы должны сказать: «До свидания!»
Мы потеряли нашу старую добрую подружку,
И у нас должно быть виски, ты знаешь, почему!
Итак, покажи мне путь
К следующей малышке,
О, не спрашивай, почему,
О, не спрашивай, почему…
Если мы не найдём
Следующую малышку,
Я говорю тебе, мы должны умереть,
Я говорю тебе, мы должны умереть…
Яркие лучи вставшего солнца освещали несущийся по трассе чёрный автомобиль. Через некоторое время, убедившись, что за ними нет «хвоста», Кейт сбросила скорость и позволила себе перевести дух, хотя в бронежилете дышать полной грудью получалось с трудом.
Достав из кармана брюк носовой платок, Кейт, морщась от боли, вытерла кровь с подбородка. Щека начинала стремительно отекать.
Всё не так! Всё не так, как надо! Чёрт!
Она посмотрела на сидящего рядом Нордлихта, который застыл, словно в шоковом оцепенении, и потрогала рассечённый висок. Хоть не паникует, уже хорошо.
– Кейт…
– Разговоры потом, профессор.
Ей нужно было где-то остановиться, чтобы немного передохнуть после напряжённой бессонной ночи, только что произошедшего сражения и как следует собраться с мыслями.
Размышляя таким образом, она заметила визитку, которую утром вручил ей Джарвис, лежавшую на торпеде позади руля. Взяв ее, она повертела картонку в руке, желая прочитать адрес. Неподалёку от отеля «Риверкрок», куда она их привезла накануне.
Бар назывался «Carrefour», что владеющий несколькими языками Нордлихт без труда вслух перевёл с французского как «Перекрёсток». Решение пришло само. Вернув визитку на место, она внутренне усмехнулась иронии. Вот оно, символическое распутье, на котором ей придётся сделать свой выбор, куда идти. Что предстоит делать дальше.
– Приехали. Это здесь, – голос девушки вывел учёного из раздумий, когда она вывернула руль, паркуясь на стоянке перед указанным на визитке баром с витиеватой вывеской «Carrefour».
Рядом с баром весьма кстати обнаружилась бензоколонка. Кейт остановилась возле неё и посмотрела на табло с ценами.
– Ого! Я душу готова отдать за то, чтобы в моё время галлон бензина стоил каких-то двадцать пять центов!
Порывшись в бардачке, девушка отыскала конверт с деньгами и, не глядя, достала из него толстую пачку купюр, одну из которых протянула профессору.
– Если вам не сложно, заплатите за полный бак бензина. А на сдачу возьмите нам чего-нибудь выпить. У меня во рту так пересохло, что точно можно встретить перекати-поле. Кстати, может быть, вы есть хотите?
Нордлихт ничего не ответил. С самого момента, как самим своим появлением загадочная девушка поставила его жизнь с ног на голову, Свен никак не мог прийти в себя. Кейт Гринвуд из… будущего.
Женщина из другого мира, другой эпохи. Живой человек из плоти и крови, сидящий в нескольких сантиметрах от него. Он судорожно вздохнул, сглотнув подкативший к горлу комок, и облизнул пересохшие губы. Его Машина, его творение работало!
Нордлихт безропотно кивнул и отправился по направлению к бару.
Прежде чем последовать за ним, Кейт открыла специальный подсумок, оттягивавший ремень парой дымовых шашек, и положила туда гранату. Перестраховка перестраховкой, но лишней она не будет. Хотя в душе Кейт надеялась обойтись лишь одним пистолетом.
Заправив машину, Кейт на некоторое время отлучилась в дамскую комнату, чтобы хоть как-то привести разбитое лицо в порядок.
Стоя напротив зеркала, девушка попыталась проанализировать последние события. Не шли из головы нагрянувшие ни с того ни сего агенты «Хроноса». И кто из них принадлежал к какой корпорации?
Вот зачем для неё в бункере приготовили такой арсенал? Профессор знал, что оба местных отдела корпораций будут тоже за ним охотиться. Выходит, ей сказочно повезло, что она каким-то образом опередила их всего на несколько минут… Или так и было задумано? Опять игра в кошки-мышки?..
Оглядывая в зеркале подсохшую царапину на виске и припухшую нижнюю губу, Кейт осторожно дотронулась до неё пальцем. Кожа онемела и была натянута, словно барабан. Наверняка будет синяк. Хотя теперь-то какая разница.
Отогнув край рта и оскалив зубы, Кейт посмотрела на кровоточащую ямку, в которой когда-то сидел выбитый зуб. Да, хорошо же он ей врезал. Хоть челюсть не свернул. Ничего, ему тоже досталось. Парень теперь точно пару недель пролежит на больничном.
Первый и последний раз Кейт по-настоящему дралась только на специальных учениях в академии, но там был профессиональный спарринг-партнер, не представлявший угрозы для её жизни.
Ну и ещё с отцом, в рушащемся небоскрёбе Трампа. А ведь её сегодня могли запросто убить. Ставка в идущей игре – жизнь Нордлихта и его изобретение – была слишком высока. И для тех, и для других. В этой схватке не было компромисса.
Высвободившийся во время стычки с агентами адреналин в крови слегка кружил голову. Пульсирующая в челюсти боль глухо отдавала в левый висок. Смочив несколько салфеток, Кейт осторожно вытерла лицо. Холодная влага слегка успокоила нервы.
Прополоскав рот ледяной водой из-под крана, она сплюнула в чашу закрутившийся в сливе густой кровавый комок и, подняв голову, посмотрела на своё отражение. Уставшая, осунувшаяся, загнанная.
– Что, сдаёшься… бельчонок? – Страх, словно неотступно преследующий её двойник, выплывший из подсознания, в очередной раз криво ухмыльнулся в зеркале.
– Чёрта с два, – злобно огрызнулась Кейт. – Ещё ничего не закончено. Пошла вон!
К чёрту страх! Ещё раз сполоснув лицо, она сдёрнула резинку и тряхнула головой, рассыпая по плечам свои густые русые волосы.
И что дальше? План не удался, и она не убила его. Там, в университете, ей пришлось действовать быстро, согласно отработанным профессиональным инстинктам. Но по всему выходило, что вместо того, чтобы уничтожить Нордлихта, Кейт спасла ему жизнь. Что дальше?
Внезапно её пронзила новая мысль, от которой Кейт на мгновение застыла, словно громом поражённая. А что, если он сбежал? Дура! Как можно было оставлять его одного!
Небрежно скомкав салфетки, она кинула их в мусорное ведро и, толкнув ладонями дверь, бросилась в зал.
Вопреки её опасениям, Нордлихт сидел за столиком, ссутулившись, отрешённо возил салфеткой по отутюженной скатерти, прижимая её к поверхности пальцем.
Заведение было не из богатых, но не лишённое своей непритязательной атмосферы, свойственной заведениям, в которых, несмотря на обстановку, очень прилично кормят. Просторный зал с несколькими дюжинами столиков, за которыми расположились немногочисленные клиенты. На стенах были развешаны всевозможные картины и плакаты, полки с вазами и бутылками, стилизованные под раритетные грампластинки, и прочие атрибуты любого уважающего себя питейно-закусочного заведения.
Также имелась расположенная полукругом, подсвеченная сцена в глубине, на которой были расставлены инструменты.
Кейт прищурилась, прочитав на торце барабана название группы «Джарвис и Манкимен». Всё верно. Она поискала глазами неразлучную парочку и, наконец, заметила две чёрные шляпы.
Сейчас музыканты взяли перерыв и устроились за специально отведённым для них столиком в дальнем углу между сценой и барной стойкой с внушительным алкогольным ассортиментом. Но подходить и заводить разговор у Кейт никакого желания не было, не та ситуация, да и оставлять профессора без присмотра не хотелось.
– Как вы? – спросила Кейт, присаживаясь напротив профессора.
– Заказал нам кофе, – тихо пробормотал Нордлихт и, поставив локти на стол, запустил пальцы в волосы. – Кто были эти люди?
– Сотрудники корпораций «Хронос Один» и «Хронос Два».
– «Хронос»… Но что им было нужно?
– Вы, – коротко ответила Кейт. – Так же как и мне.
– Голова идёт кругом. Я ещё даже не приступил к работе, ничего не построил, и тут появляетесь вы…
– Вы разве не верили, что всё получится? – удивилась Кейт, делая глоток из своей кружки, когда им подали кофе.
– Верил, – учёный пожал плечами. – Но одно дело грезить, казалось бы, несбыточной мечтой, над которой все дружно смеялись. А другое – видеть… вас, живую. Здесь и сейчас, – он помолчал, собираясь с мыслями. – Скажите. Будущее, откуда вы пришли. Какое оно?
Кейт на некоторое время задумалась, подбирая ответ.
– Как вам сказать. Такое же. Полное жестокости, вранья, насилия. Люди… – она грустно вздохнула. – Меняются времена, эпохи, а вот люди, к сожалению, нет.
– Здесь я с вами согласен. Над этим время не властно. А технологии, – глаза Нордлихта азартно блеснули. – Что стало с прогрессом? Человечество встало на новую ступень?
– Войны стали ещё более кровавыми. Телефон можно положить в карман и унести с собой. Спутниковая связь, Интернет, компьютеры. Развитие технологий достигло невероятных высот…
– Компьютеры? – Нордлихт нахмурился.
– Это такие…
Слушая Кейт, Свен отпил кофе, поморщился, посмотрев на него, и оглядел столик. Сахарница в салфетнице была пуста.
– Ну вот, сахар не принесли, – отвлекаясь от разговора, со свойственной учёным рассеянностью, с досадой сказал он.
– Не любите чёрный? Так давайте попросим, – Кейт стала высматривать в зале кого-нибудь из официантов, желая привлечь внимание.
– Не стоит беспокоиться, я схожу, – вернув чашку на блюдце, Нордлихт поднялся и пошел к барной стойке.
Пока Нордлихт ходил за сахаром, Кейт почувствовала, как сердце ёкнуло от новой, неожиданно пришедшей ей на ум мысли. Вот же он! Человек, с которого всё началось. Властелин мира! Волшебник! Он может всё исправить!
Всё. Исправить.
Осенённая новой идеей, от которой перехватило дыхание, Кейт повернулась в сторону стойки, где Нордлихт брал у бармена пакетики с сахаром, и с нетерпением побарабанила пальцами по скатерти, желая поскорее поделиться с ним своими мыслями.
– Спасибо, – поблагодарив бармена, Нордлихт пошёл обратно к столику, за которым дожидалась Кейт, пройдя мимо Джарвиса и Манкимена, тянувших пиво и игравших в карты.
Проводив профессора взглядом, бармен подошёл к окну и посмотрел на припаркованные рядом с баром автомобили. Потушив сигарету, бармен подошёл к телефонному аппарату, висящему возле стойки.
Набрав номер, он немного подождал, а потом отрывисто сказал всего несколько слов:
– Попросите к телефону агента Билла Шекли. Нет на месте? Тогда передайте ему, что «Кадиллак Эльдорадо», который он искал, припаркован у бара «Carrefour». Адрес он знает.
В это время, за столиком музыкантов, Джарвис и Манкимен принялись о чём-то спорить с низеньким худощавым субъектом в дорогом пёстром костюме.
– Джимми, ты охренел? – пересчитывая тощую пачку купюр, взвился он. – Сколько мы ещё должны нагибаться за эти грёбаные гроши! Ник, ты только глянь на это дерьмо! С меня хватит! Короче, либо ты повышаешь нам зарплату, либо мы ищем другого менеджера!
– Остыньте, парни, – тощий, как и принесённая им пачка банкнот, с противной улыбочкой, от которой за версту разило обманом, Джимми примирительно поднял руки, на пальцах которых посверкивали дорогие перстни. – Посмотрите на себя, я сделал из вас приличных людей. Хотите больше налички, тогда придётся ещё поработать. Я и так верчусь, как могу. Так что дохлёбывайте своё пойло, и на сцену.
С этими словами он скрылся за дверью, ведущей в подсобные помещения.
– Вертится он, – отпив пива и продолжая ворчать, блюзмены возобновили партию в «шипшед»[76].
А Кейт и Нордлихт продолжали беседовать.
– Послушайте! Мне же совсем не нужно вас убивать!
Сыпавший в кофе сахар Нордлихт вздрогнул и выронил пакетик на стол.
– Успокойтесь и выслушайте меня. Наши судьбы связаны. Мы просто спрячемся, убежим, – Кейт придвинулась ближе и понизила голос, в котором всё больше проступало волнение. Всё больше воодушевляясь. Наполняясь новой хрупкой надеждой.
Ее последняя встреча с отцом, когда они рыбачили в Канаде. Залитая багрянцем река Фрейзер…
– Есть одно заповедное место в Канаде, мы пересечём границу и спрячемся там, нас никто не найдёт, даю слово. Вы укроетесь и не будете создавать никаких корпораций, ведь из-за них всё и начнётся. Понимаете? Вы сможете построить Машину, а я привезу, я достану вам всё, что нужно! Буду помогать изо всех сил! Любые детали… – Новая идея полностью захватила Кейт. Сейчас она была готова на что угодно, на любое безумие или безрассудство! Горы свернуть, если потребуется, только чтобы мечта стала, наконец, реальностью. Она подняла на собеседника свои большие, полные тоски и надежды глаза. – Я смогу ждать, сколько потребуется, обещаю. А когда вы закончите, мы сможем вернуться в… будущее, и спасти моих родителей, а потом использовать Машину во благо…
– А что случилось с вашими родителями? – внимательно посмотрев на девушку, негромко поинтересовался Нордлихт.
– Они умерли.
– Сожалею… – докончить фразу он не успел, так как в этот момент в бар с криками ввалились агенты «Хронос Один», утром нагрянувшие в университет.
Кейт пружинисто вскочила, выхватывая из подсумка дымовые шашки.
Глава третья
Иногда у меня возникает чувство,
Будто я возвращаюсь в прежние деньки, в давно ушедшее
время.
Когда мы были детьми, когда мы были молоды,
Всё казалось таким совершенным – ты понимаешь?
Дни были бесконечны, мы были безумны, мы были молоды,
Солнце всегда светило, мы жили для веселья.
Порой кажется, что всё как в недавнем прошлом, правда,
я в этом не уверен,
А остальная часть моей жизни – лишь шоу.
То были дни нашей жизни,
Плохого тогда в ней было так мало,
Теперь те дни прошли, но одно верно:
Когда я смотрю на свою жизнь, то осознаю,
что по-прежнему люблю тебя.
Ты не можешь перевести стрелки часов назад,
ты не в силах вернуть время,
Разве это не досадно?
Мне бы хотелось вернуться на этот аттракцион,
состоящий из взлётов и падений,
Когда жизнь была только игрой.
Нет смысла сидеть и думать о прожитом…
Раз ты можешь расслабиться и насладиться жизнью
благодаря своим детям.
Порой кажется, что всё как в недавнем прошлом, правда,
я в этом не уверен,
Лучше бездельничать и плыть по течению.
Ведь это дни нашей жизни,
Они промелькнули так же быстро, как и само время.
Теперь эти дни прошли, но кое-что осталось:
Когда я смотрю на свою жизнь, то осознаю, что ничего
не изменилось.
То были дни нашей жизни,
Плохого тогда в ней было так мало,
Теперь те дни прошли, но одно всё ещё верно:
Когда я смотрю на свою жизнь, то понимаю,
что по-прежнему люблю тебя.
Я по-прежнему люблю тебя.
Эштон и Билл спустились на подземную парковку Сити-Холла. Только что им пришлось пережить не самые приятные минуты в кабинете Дукакиса. Шеф рвал и метал, брызгал слюной и винил во всем своих подчинённых. Оправдания не принимались.
– Вы понимаете, что его могли похитить агенты «Хронос Два» и уже давно пустить на дно озера Эри, обув его в бетонные башмаки!
Получив нагоняй от начальства, оперативники понуро шагали по парковке в сторону «Студебеккера», в котором уже успели заменить отсутствовавшее лобовое стекло. Гир и Шекли подняли на ноги всех своих информаторов в поисках любой информации о приметном «Кадиллаке Эльдорадо».
А пока им не оставалось ничего иного, как уповать на капризную Удачу и ждать новостей.
– Босс, а чем вы занимались? Ну, до перевода в наш офис.
– Работал, – Эштону явно не хотелось рассказывать о своей прошлой жизни. Шекли это понимал, но его просто тянуло поболтать, скрасить, так сказать, время ожидания. Поэтому он решил зайти с другой стороны.
– А я как-то раз уже сталкивался по работе с одним профессором. Как раз на предыдущем месте службы, в Канзасе. Отправили меня в тысяча восемьсот семьдесят третий. Ну, помнишь, когда во все офисы поступило задание способствовать Мировому экономическому кризису. До сих пор не понимаю, зачем это было нужно? Но я сейчас не об этом.
И вот занесла меня судьба в небольшой городок Лабетт-Каунти. Местечко, скажу тебе, в те времена весьма неспокойное. Там промышляли конокрады и банды грабителей. К тому же суд штата там предпочитали заменять в основном линчеванием.
Время было к вечеру, а на ночлег остановиться было негде.
Стена, рядом со входом в салун, буквально пестрела объявлениями о пропавших без вести и новостями о найденных в окрестностях изуродованных телах. За два года до этого в соседнем городке Драм-Крик было найдено тело некого Джонса, с раздробленным черепом и перерезанным горлом. В феврале семьдесят второго детишки обнаружили трупы двух мужчин с травмами, похожими на увечья Джонса.
А уж список пропавших без вести был столь внушительным, что даже у меня пробежали по телу неприятные мурашки. Пропадали самые разные люди: торговец лошадьми, адвокат, бродяга и иммигрант с маленькой дочерью. Тогда я подумал, что у местных жителей просто возникли непростые отношения с американскими индейцами, и тут не мешало бы побывать ребятам из кавалерии.
Вдруг вижу, среди этих ужастиков висит забавное объявление:
«Профессор мисс Кейт Бендер. Провидица, экстрасенс и медиум. Излечивает болезни, лечит также слепоту и глухоту. Живёт в 14 милях к востоку от Индепенденса, по дороге к Осейдж-Мишн. Еда и ночлег».
Делать нечего, решил заночевать в гостинице мисс Бендер. Согласись, звучит волнующе: провидица, экстрасенс и медиум. Но реальность оказалась куда хуже моих фантазий. Гостиница эта состояла из ветхой хибары, сарая для скота, колодца и яблоневого сада.
К тому же мисс профессор жила не одна, а с целой семейкой. Ее отцу, Бендеру-старшему, на вид было около пятидесяти лет. Роста в нём было не меньше шести футов, настоящий гигант. Густая борода, длинные волосы, чёрные, глубоко посаженные глаза – одним словом, тролль. Он почти не говорил по-английски, как и его недружелюбная супруга. Был ещё парень, Джон Бендер-младший, с красивыми тёмно-рыжими волосами и усами. Он постоянно хохотал без видимой причины, из-за чего я счёл его немного не в себе.
Хотя сама мисс Кейт Бендер оказалась в точности такой, какой я её себе и представлял. С лицом киноактрисы и повадками светской львицы. Она сразу же набросилась на меня с рассказами о потусторонних силах и предложила мне провести спиритический сеанс. Думаю, именно благодаря дочке Бендеров их убогая гостиница пользовалась популярностью.
При воспоминании о красоте юной профессорши взгляд Шекли затуманился.
– Ну и что было дальше? – Эштон достал из кармана пачку сигарет, но с разочарованием обнаружил, что та уже пуста. Смяв пачку в бумажный комок, он открыл бардачок и забросил её к нескольким таким же. – Надо будет здесь прибраться.
– Тебе всё равно машину в автомастерскую отдавать, там и почистят, – Шекли протянул начальнику свои сигареты и продолжил рассказ: – Значит, предлагает она мне вызвать духов усопших родственников, а я ей объясняю, что вполне могу обойтись ужином и ночлегом. Проводили меня в хибару. Единственная большая комната поделена на две части простой холщовой занавеской. Одна часть – гостиная, во второй живёт семейство.
Посадили меня за стол, спиной к занавеске. Мисс Кейт, сидевшая за столом напротив меня, представилась как целительница и медиум. Стала рассказывать о том, что она с успехом читает в городе лекции о спиритизме, на которых также проводит лечебные сеансы.
– Хотите, я проведу сеанс прямо сейчас? Вы не подумайте плохого, мистер Шекли!
И в это мгновение я заметил, что ширма за моей спиной качнулась. Я бы не придал этому большого значения, но что-то на лице мисс Кейт в тот момент неуловимо изменилось. В её глазах мелькнуло что-то хищное, первобытное. Я, скорее интуитивно, нежели осознанно, наклонился вправо, и только это спасло мою жизнь. Моё правое плечо пронзила сильная тупая боль.
Не задумываясь, я схватился за кобуру и нажал на спусковой крючок револьвера, прямо так, не доставая его наружу.
Мисс Кейт вскрикнула и повалилась спиной на пол. Я забрался под стол и перевернулся, целясь из револьвера по неведомому противнику. Все, что смог тогда рассмотреть – лишь пыльные штаны и грязные башмаки, по которым я понял, кто на меня напал. Злодеем оказался Бендер-старший.
– Какого чёрта?! – заорал я.
В ответ безумный великан принялся молотить по крышке стола чем-то тяжёлым. Я решил не дожидаться, когда он расколет столешницу пополам, и, примерившись, выстрелил несколько раз, стараясь попасть ему в корпус. Удача и в этот раз оказалась на моей стороне. С протяжным хрипом бородатый гигант рухнул, выронив своё оружие. Как оказалось, он орудовал тяжёлым молотком, этакой маленькой кувалдой на длинной рукоятке.
Я не расслаблялся, так как помнил, что семейство Бендеров насчитывало четырёх домочадцев. Но я не был тогда уверен, что они замешаны в проделках отца и дочери. Осторожно выбравшись из-за стола, я перезарядил револьвер и отправился на поиски оставшихся членов семьи.
Джона Бендера-младшего я встретил на пороге хибары. Издав свой коронный безумный смешок, рыжий засранец бросился на меня с ножом, метя в живот. Без всяких сожалений я пустил ему пулю между глаз.
Тут у себя за спиной я услышал громкую ругань на немецком. Обернувшись, я успел перехватить руку миссис Бендер, в кулаке которой был зажат острый серп. Усилив захват, я услышал, как хрустнули её тонкие кости, и миссис Бендер истошно закричала от боли. Но стоило мне оттолкнуть её от себя в сторону распростёртого на полу трупа мужа, как она подхватила лежавший рядом молот и снова бросилась в атаку.
– Назад! – закричал я в ответ, направляя на неё стол револьвера. Но безумная просто не оставила мне выбора, продолжая наступать. И я выстрелил.
Когда пороховая гарь немного развеялась, я поочерёдно проверил пульс у каждого из них и обнаружил, что девушка ещё дышала и даже была в сознании.
Перед смертью мисс Кейт рассказала мне, как её семейка обделывала свои грязные делишки. Когда путник оказывался в комнате, его принимали и усаживали за стол таким образом, что за его спиной оказывалась занавеска, за которой прятался или Бендер-старший, или его сын. Стол был поставлен так близко к перегородке, что гостю приходилось прислоняться к ней головой – в результате её положение было хорошо видно сзади. Сама Кейт отвлекала внимание гостя, в то время как папаша или его сын молотком разбивали ему череп из-за занавески. Последней в дело вступала мамаша, которая перерезала жертве горло ножом или серпом. С остывающего тела снимали все украшения, а карманы тщательно опустошались.
– Там… в полу… люк… – Слабеющей рукою Кейт указала мне в сторону отгороженной занавеской половины гостиной, служившей жилым помещением для садистской семейки.
Там действительно оказался потайной люк. Следуя за витавшим в воздухе неприятным запахом, я обнаружил его крышку под кроватью. Под крышкой находилась будка два на два метра и глубиной около метра, где на полу обнаружил сгустки крови и три молотка. Так вот, убитых сбрасывали через люк в полу в подпол. А вечером они хоронили тело у себя в саду.
Когда я закончил осматривать люк, профессор мисс Кейт уже умерла от потери крови. Никакие целительные способности не помогли ей исцелить огнестрельную рану в живот.
Я вынес их тела на улицу и соорудил большой погребальный костер прямо посреди их яблоневого сада. Сам понимаешь, оставлять улики мне было нельзя. Пусть они и убийцы, но лишать их жизни мне никто не поручал. Ну а после этого я вернулся обратно в наш офис, в будущее.
Потом я читал исторические хроники. Местные жители всё же решились устроить охоту на ведьм, надеясь отыскать пропавших горожан. Они обыскали каждую усадьбу между Биг-Хилл-Крик и Драм-Крик. И только на третий день поисков кто-то заметил, что гостиница Бендеров пустует, а их домашние животные измучены голодом. Коровы бродили по загону в поисках пищи. Некоторые были уже мертвы, распространяя по округе зловонный запах. Я до сих пор раскаиваюсь, что не подумал тогда открыть дверь их загона.
Когда во владения Бендеров проникла поисковая группа, то ни одного из членов семьи, как ты понимаешь, не оказалось дома. А потом они нашли трупы. Бендеры закопали в саду тела одиннадцати человек, включая Джорджа Лончера и его дочь, Джонса и двух мужчин, об исчезновении которых я читал в объявлениях на стене салуна.
Но, как оказалось, перед смертью мисс Кейт не открыла мне всей правды. На одном из тел, принадлежащем молодой девушке, не обнаружили никаких видимых повреждений. По какой-то причине эти уроды решили похоронить её заживо. А потом обнаружили тело ещё одной девочки, с длинными светлыми волосами. На вид ей было около восьми лет. Ее убили с исключительной жестокостью, почти все её кости были переломаны. Ноги были вырваны из суставов и подогнуты под тело.
Ясное дело, правительство объявило награду за поимку Бендеров. Сперва тысячу долларов серебряными монетами в качестве вознаграждения за информацию, способную привести к поимке преступной семейки. Потом подняли сумму в два раза, но уже за арест всех четырёх.
– Обидно, наверное? Ну, что упустил такой куш? – оживился наконец Эштон.
– Признаюсь честно, босс, была у меня шальная мысль напроситься в очередную командировку в семьдесят третий год и получить своё законное вознаграждение. Но как-то всё недосуг.
– И чем всё закончилось?
– Да, собственно, практически ничем! В народе стали ходить легенды и истории. Одна гласит, что Бендеров поймал отряд линчевателей и расстрелял всех, а мисс Кейт и вовсе заживо сожгли на костре, словно ведьму. По другой версии, охотники поймали и линчевали Бендеров, а потом бросили тела в реку Вердигрис. Орудия убийства, те три молотка, что я нашёл в потайном люке, демонстрируют в музее в Черривейле. А лачугу Бендеров растащили охотники за сувенирами, не оставив там даже фундамента.
– Дела, – задумчиво протянул Эштон. Билл согласно кивнул и хотел попробовать развести босса на ответную байку, но его планам помешали.
– Агент Шекли! – по парковке, в сторону сидящих в машине Билла и Эштона, бежал один из младших офисных сотрудников, тряся в воздухе зажатым в кулаке листом бумаги. Шекли опустил стекло и поинтересовался:
– Что случилось?
– Звонил один из ваших информаторов. Мы знаем, где припаркован тот самый «Кадиллак Эльдорадо».
Услышав радостную весть, губы Эштона Гира расплылись в широкой улыбке. Теперь он сможет поквитаться с той мелкой дрянью за свою малышку Мэри.
Глава четвёртая
Это конец.
Задержи дыхание и досчитай до десяти.
Почувствуй вращение Земли,
Услышь, как моё сердце взрывается вновь.
Я тонула и мечтала об этом мгновении,
Но он настал слишком поздно… Я в долгу перед ними.
Я в смятении, я во власти этого чувства.
Пусть небеса обрушатся.
Когда они разверзнутся,
Мы не дрогнем,
Мы выдержим это вместе.
Разделённые тысячами километров, на разных полюсах,
Когда миры враждуют друг с другом, а дни всё мрачнее…
Ты можешь получить мой номер, можешь назваться
моим именем,
Но тебе не завладеть моим сердцем.
Пусть небеса обрушатся.
Когда они разверзнутся,
Мы не дрогнем,
Мы выдержим это вместе.
Я иду туда, куда идёшь ты,
Я вижу то, что видишь ты…
Я знаю, что не буду собой без защиты
Твоих нежных объятий,
Оберегающих меня от зла.
Вложи свою руку в мою —
И мы выстоим.
Пусть небеса обрушатся.
Когда они разверзнутся,
Мы не дрогнем,
Мы выдержим это вместе.
Брошенные Кейт шашки со змеиным шипением стремительно выпускали из баллонов густой, обволакивающий помещение дым. Раздался выстрел. Кто-то отрывисто закричал, голос тут же заглушила звонкая какофония бьющегося стекла.
– Профессор! На пол! – закричала подскочившая к Нордлихту Кейт, дёргая его за руку вниз.
Следуя её примеру, учёный послушно опустился на четвереньки.
– Держитесь за мной! – продолжала командовать Кейт и, пытаясь сориентироваться в дыму, быстро перебирая руками и ногами, двинулась в сторону, где, как она помнила, находилась дверь в служебные помещения.
Каким образом их нашли? С момента стычки с агентами обеих корпораций в университете прошло никак не меньше часа, а то и больше. «Хвоста» за ними не было, Кейт проверяла и даже некоторое время специально поплутала по буффалским улочкам, запутывая возможных преследователей. Это было просто невозможно!
И, тем не менее, агенты одной из корпорации – какой именно, Кейт не могла понять – сейчас, ругаясь в застившем всё едком дыму, ломились в бар через главный вход. А значит, скоро подоспеют и их противники. Если они уже не здесь.
Облава шла полным ходом.
Второй вариант был ещё более безумным – агенты работали по чьей-то наводке. Но в пятьдесят седьмом году не было технологий, позволявших настолько мобильно передавать информацию на расстоянии. Ни сотовых, ни спутников, а уж тем более виртуальной связи. А это значит, что об их местоположении кто-то сообщил по телефону, прямо сейчас находившийся тут же в здании.
Неужели в Буффало существовала такая слаженная, чётко сработанная сеть, и к появлению Кейт успели приготовиться и теперь загоняли, словно перепуганную дичь? Продолжая двигаться на четвереньках, девушка обернулась проверить, следует ли за ней профессор.
В этот момент со стороны входа с яркой вспышкой раздался очередной выстрел. Женский визг послышался снова.
Медлить было нельзя. Нужно уходить. Мысли волчком завертелись в голове. Но кто мог предвидеть, что им не удастся так просто уйти. Как же они на них вышли?
Вокруг царило безумие. Люди метались, разгоняя клубившийся дым, ругались, падали, наталкиваясь друг на друга, кто-то продолжал истошно кричать. Снова загрохотали выстрелы и больше уже не стихали – по всей видимости, к месту наконец подоспела команда агентов второй корпорации.
Продолжая движение, Кейт доползла до подножия сцены и, держа её за ориентир, двинулась вдоль возвышения к показавшемуся в сером мареве столу с разбросанными вокруг табуретами, под которым прятались Джарвис и Манкимен.
Блюзмены сохраняли невозмутимость и, казалось, старались разглядеть происходящее в зале, подсвечивая себе зажигалками. Тёмные очки по-прежнему закрывали их глаза – даже в самой критической ситуации музыканты оставались верными своему имиджу.
– Ребята! – схватившись за ножку, Кейт залезла под стол, и музыканты чуть отползли назад, потеснившись. – Профессор, сюда!
Нордлихт послушно следовал за девушкой.
– О-о, привет, крошка! – разглядев в дыму приблизившуюся Кейт, в своей привычной манере Ник прищёлкнул языком. – Всё-таки решила заглянуть на шоу? Ну и как тебе? Дымища такая, что сам чёрт ногу сломит. Круто ты замутила с этими штуками! А кто те парни, что вломились сюда?
– Те, с кем лучше не встречаться, – прокряхтела Кейт, проверяя подсумок. – Мой совет, уносите отсюда ноги, и поскорее. Как вы, профессор?
– Держусь, – кисло отозвался Нордлихт.
– Ба! Да ты с компанией, леди, – Ник оглядел спутника девушки. – Могла бы привести кого-нибудь помоложе!
– Мне не до шуток, Ник! – отрезала Кейт. – Нам нужно выбраться отсюда! И желательно как можно незаметнее!..
Джарвис и Манкимен переглянулись.
– Канадский коридор, – наконец кивнул Айгор.
– О’кей, сестрёнка. Понятия не имею, во что ты влезла, но ты нас сегодня подбросила, поэтому услуга за услугу, – Ник поправил шляпу и, захлопнув крышку, потушил зажигалку. – Давайте за нами, ребята!
Всё так же на четвереньках Кейт и Нордлихт двинулись из-под стола в сторону темневшей в нескольких метрах барной стойки, тускло мерцавшей в дыму неоновой рекламой напитков. Оказавшись за стойкой, под которой прятался бармен, Джарвис потормошил его:
– Эй, Вилли! Нам нужен погреб, и срочно! Мы сваливаем!
– Сами открывайте, – проскулил в ответ бородатый громила в фартуке, руками в татуировках по-детски закрывая голову.
– Ладно, туда, – беглецы поползли вслед за Ником дальше. – Мак, помоги-ка.
Привстав, но так, чтобы их не было видно из-за стойки, блюзмены быстро оттащили в сторону несколько полных пивных кег, под которыми обнаружился небольшой квадратный люк, открыв который Джарвис стал первым спускаться вниз. Изнутри дохнуло застоявшимся, пахнущим плесенью воздухом давно не проветриваемого помещения.
– Давайте-давайте, – Айгор поманил Кейт, и девушка, не заставляя себя упрашивать, стала спускаться по небольшой лесенке в подвал. Нордлихт без колебаний последовал за ней.
– Почему вы нам помогаете? – задержавшись на полпути, спросил он у Айгора.
– Это блюз, старик, – ответил тот. – Давай шустрее!
Последним забравшись в отверстие, Манкимен взялся за ручку люка с внутренней стороны и, бросив последний взгляд на трясущегося от звуков пальбы бармена, покачал головой и опустил крышку.
– Это Канадский коридор, – снова запалив зажигалку и поправив пиджак, начал рассказывать Ник, когда рядом с ним на земляной пол последним спрыгнул Айгор и кивком показал, что всё в порядке. – Во времена сухого закона бутлеггеры переправляли по нему контрабандную выпивку из Канады. Потом, в своё время, лавочку прикрыли, и копы завалили тоннель.
Тоже зажёгший свой «зиппо» Манкимен, пройдя немного в глубь темноты, продемонстрировал плотно замурованную стену, состоящую из скреплённых цементом камней.
– И что дальше? – спросила Кейт, вдыхая едкий запах плесени, от которого зачесались ноздри и захотелось чихнуть. Девушка сдержалась и сморщила нос. Звуки идущей наверху перестрелки доносились сюда словно издалека и походили на негромкие хлопки.
– Пошли, – блюзмены направились в противоположную от замурованного участка коридора сторону.
Пройдя немного, они остановились в тупичке с ещё одной лестницей, ведущей наверх.
– Этот выход находится на заброшенном складе через дорогу от бара, – продолжал свою импровизированную экскурсию Джарвис. – Во времена нелегальной выпивки здесь стояли на шухере мальчишки и следили за копами, чтобы знать, когда можно давать сигнал о безопасной переправке пойла, а когда нужно выждать, чтобы не замели. Да-а, лихое времечко было. Сейчас-то такого уже нет, скука сплошная.
– Почему его не замуровали, а оставили? – поинтересовался Нордлихт.
– Не знаю, – пожал плечами Джарвис. – Когда завалили основной туннель, копы не стали трогать этот люк. Может, им и того хватило, а может, держали на всякий случай, как запасный выход для эвакуации при пожаре. Эту рухлядь уже несколько раз пытались подлатать, и два раза при пожаре чуть маляры не сгорели. Ладно, харэ рассусоливать, за мной.
Потушив зажигалку, он взялся за перекладины и полез наверх, пока оставшийся внизу Айгор подсвечивал своей остальным. Поднявшись наверх вслед за Нордлихтом, Кейт оглядела ветхое складское помещение, покрытое густым слоем пыли. Всюду были разбросаны пустые коробки, какая-то полусгнившая рухлядь, всевозможный строительный мусор.
– Настоящий рай для бомжей, – перехватив её взгляд, фыркнул Ник. – И когда это всё уже снесут, на хрен. Только лишнее место занимает. Построили бы лучше очередной кабак или ещё лучше клуб! А что, лишняя площадка для выступлений.
Только сейчас, при более светлом освещении, Ник обратил внимание на лицо Кейт.
– Э, подруга, – он поднял указательный палец. – Кто это тебя так отделал, скажи на милость?
– Долго рассказывать, – неопределённо ответила девушка, порадовавшись, что до того, как началась облава, хотя бы успела смыть с лица кровь.
– Пары часов не прошло, а ты уже куда-то вляпалась? Не похоже на заурядный переплёт. Значит, все эти ребята со стволами что, по твою душу?
– Э-э-э…
– Готов спорить, что это как-то связано со всякими историческими штучками конторы, в которой ты работаешь, – прищёлкнув пальцами, догадался Айгор.
– Так это всё правда? – удивлённо крякнул Ник, и над его очками показались ползущие вверх брови. – О чем это ты толкуешь, Мак?
Кейт не успела ответить. Снаружи раздался шум, и, повернувшись на звук, она направилась к одному из больших, заколоченных досками окон. Сквозь щели в них внутрь спицами пробивались косые лучи солнца, в которых золотыми песчинками кружилась поднятая людьми пыль. Под подошвами ботинок девушки гулко захрустело битое стекло.
Прильнув к одному из отверстий, Кейт оглядела здание бара, располагавшееся прямо напротив, вокруг которого сновали вооружённые люди. Очень много людей с оружием. Судя по всему, для её поимки оба местных отдела снарядили все имеющиеся силы.
Внутри уже не стреляли. Видимо, «Хронос Один» и «Хронос Два», убедившись, что её и профессора нет в здании, не нашли смысла дальше ломать копья и без надобности проливать лишнюю кровь. Разумно, когда ясно, что лакомый кусок снова проскользнул между пальцев.
Если бы не Джарвис и Манкимен со своим Канадским коридором, ей и Нордлихту ни за что не удалось бы вырваться из окружённого бара. Местные агенты работали на редкость оперативно и слаженно.
А что, если оперативники, проверяя здание, обнаружат люк за барной стойкой? Трусливый бармен вряд ли позаботился о том, чтобы вернуть пивные кеги на прежнее место, а значит, что, как только дымовая завеса рассеется, вход в секретный лаз будет с лёгкостью найден. Это означало, что в любой момент беглецы могут быть обнаружены.
Кейт снова почувствовала нарастающее напряжение. Нужно было уходить, и как можно скорее.
– Спасибо, ребята, я у вас в долгу, – отвернувшись от окна, Кейт устало улыбнулась блюзменам и поморщилась, когда разбитую челюсть снова пронзила боль.
– Пустяки, – заверил Ник, прикуривая сигарету. – День и так тухло начинался, а так хоть какое-то приключение.
– И этот день ещё не закончен, – Кейт посмотрела на Нордлихта. – Осталось самое сложное.
– Что теперь? – спросил он.
– Теперь нам надо подобраться к машине и убраться отсюда как можно скорее, – она снова прильнула к щели между досок и стала оглядывать прилегающую к бару территорию, выискивая среди автомобилей агентов свой «Кадиллак».
Машина находилась там же, где она её оставила, на стоянке возле главного входа. Но как попасть в неё? Незаметно, конечно же, не получится, слишком много агентов снаружи. Должно быть что-то ещё. Продолжая осматривать улицу, Кейт зацепилась взглядом за бензоколонку, где недавно заправляла машину. Сейчас заправка пустовала.
Разве что отвлечь их. В голове девушки мгновенно сложился дальнейший план действий. Открыв подсумок, она проверила лежавшую в нём гранату. Рискованно, но другого выхода у неё нет. Ждать, пока агенты снимут осаду бара, было нельзя.
– Все, ребята, – подойдя к музыкантам и профессору, она пожала Джарвису и Манкимену руки. – Спасибо за то, что сделали для меня. Вы даже представить не можете, насколько это важно.
– Рады участвовать, – махнув рукой, между пальцев которых была зажата недокуренная сигарета, ответил Манкимен. – Зато из этого может выйти отличный материал для песни или, может быть, даже целой книги. Чем чёрт не шутит.
– Теперь дальше мы сами. Мистер Нордлихт, сейчас придётся действовать очень быстро, – Кейт серьёзно посмотрела на профессора. – Не отставайте ни на шаг и делайте в точности то, что я вам скажу, договорились?
– Я готов, – согласно кивнул Нордлихт.
– Хорошо. Счастливо, ребята.
– Бывай, крошка. И поменьше вляпывайся во всякое дерьмо, – по обыкновению напутствовал на прощание Ник. – Своя шкура дороже.
– Постараюсь.
– Выход там, – Айгор сигаретой указал в дальний конец склада. – Дверь не закрывается.
Направившись в указанном музыкантами направлении, Кейт и Нордлихт подошли к полуразвалившимся двустворчатым дверям. Осторожно приоткрыв одну из створок, из-за чего с диким визгом заскрипела одна из проржавевших петель, заставив девушку испуганно отдёрнуть руку и замереть, Кейт ещё раз оглядела улицу с парковкой и бензоколонкой, до которой от места, где они находились, было примерно метров двадцать.
– Вы быстро бегаете, профессор? – она посмотрела на своего спутника.
– Если потребуется.
Снова открыв подсумок, Кейт взмокшими пальцами сжала гранату и, вытащив, молча показала её отпрянувшему Нордлихту.
– Что вы задумали, Кейт? – упавшим голосом спросил он.
– Наш последний шанс. Их нужно как-то отвлечь. А эта штука уж наверняка заставит как следует посуетиться. Итак, как только шарахнет, не останавливаясь, бежим к машине, всё ясно?
– Да.
– Готовы?
– Готов.
Кейт выдернула чеку, как следует замахнулась и, вложив в бросок всю свою силу, кинула гранату в сторону заправки. Пролетев по дуге, смертоносный шарик с глухим стуком приземлился и, подпрыгивая по асфальту, покатился к одной из колонок.
Замерев, Кейт, словно загипнотизированная, следила за гранатой, боясь, что могла не рассчитать силу.
Вкатившись на территорию заправки, та продолжала резво перемещаться дальше, и Кейт с ужасом подумала, что кинула слишком сильно, как в следующую секунду её лицо обдало волной горячего воздуха.
Все четыре колонки ослепительно вспыхнули, и бензоколонка взорвалась, выплюнув в небо густой столб чадящего пламени. Привлечённые шумом агенты, перекрикиваясь, побежали на разгоравшийся пожар.
– Давайте! – Кейт сделала Нордлихту знак следовать за собой, и, выйдя из склада, они побежали вдоль стены, направляясь к парковке.
Адреналин с новой силой запульсировал в крови. Видя приближающийся «Кадиллак», Кейт ускорила темп. Счёт пошёл на секунды. Слава богу, машина была не заперта. Установленная на «Эльдорадо» хитроумная противоугонная система делала автомобиль абсолютно защищённым от дорожных воров. «Кадиллак» подчинялся только своему хозяину, у которого был специальный ключ, лежавший в её заднем кармане брюк. Достаточно было вставить его в стартёр и завести двигатель.
До машины оставалось каких-то пятнадцать метров, когда асфальт под ногами бегущей Кейт содрогнулся, и она упала, отброшенная вперёд, сильно оцарапав запястья о шершавый асфальт. Вкопанные в грунт двойные топливные цистерны, разогретые пожарищем, не выдержав, оглушительно взорвались, выплёвывая из-под земли фонтан ревущего огня.
Кейт едва успела откатиться и заслонить руками лицо от волны мелкой стеклянной крошки, брызнувшей во все стороны из упавшего на крышу «Доджа», который по инерции проволокло на несколько метров в сторону.
Уши заложило, ушибленное в нескольких местах тело сигнализировало тупой болью, но Кейт заставила себя подняться. Медлить было нельзя. Лицо обволакивал горячий воздух, ноздри щекотал едкий привкус горящего топлива.
– Профессор!
– Я здесь! – откликнулся поднимавшийся с колен Нордлихт, позади которого очередной вырвавшийся из-под земли взрыв подпалил ещё несколько машин.
– Эй!
Неожиданный оклик заставил бегущую Кейт обернуться.
– Эй, парни! Это она! Она! – тыча в девушку пальцем, кричал один из агентов, в котором Кейт узнала того самого типа, вооружённого «ремингтоном», караулившим машины на стоянке у университета. – Стой, сучка!
– Быстрее, профессор! – заторопилась Кейт. – Садитесь!
Подбежав к «Кадиллаку», Кейт и Нордлихт забрались в салон, и девушка, заведя автомобиль, по которому открыли шквальный огонь, резко сдала назад, разворачивая «Эльдорадо», и, выкрутив руль, нажала на газ, устремляясь прочь от полыхающей бензоколонки, вокруг которой с криками суетились агенты, рассаживающиеся по своим машинам.
На этот раз далеко уйти у Кейт не получилось. На хвост ей сели сразу. А ведь практически сработало, если бы не тот парень с университетской стоянки, который её узнал. Чёрт! Тысячу раз чёрт!
Ещё не успев достаточно удалиться от места взрыва бензоколонки, Кейт видела, как агенты быстро рассаживаются по уцелевшим машинам и устремляются за ней, словно гончие, которых спустили с цепи.
«Кадиллак» несся по улицам Буффало, преследуемый несколькими автомобилями, которые, не отставая, теснили друг друга, норовя вытолкнуть с дороги. Взяв след добычи, агенты корпорации продолжали борьбу за заветный приз.
Глава пятая
По радио – болтовня о беспорядках на улице.
По телеку – сплошные фильмы:
Там иностранные солдаты творят беспредел,
Тут – перестрелка!
Бери их на пушку, а затем вырубай!
Не жизнь, а сказка!
А вот и злодей мчится
В своём большом чёрном лимузине.
Перечь ему,
Не перечь —
Лучше просто беги прочь с его глаз.
А иначе – тебе хана.
Палачи, производители «узи» —
Все стреляют в своём Голливуде.
Настоящие змеи с «кольтами»,
Палят и палят. Ничего хорошего от них не жди.
Будешь долго думать, они сожрут тебя живьём,
Сдерут с тебя кожу.
Замаскированные охотники за женщинами,
Ищущие свою жертву в человеческом зоопарке.
– Что скажешь? – Ститс посмотрел на сидящего напротив напарника и отломил кусочек белого хлеба, аккуратно нарезанного в стоявшей на краю стола корзинке.
Полицейские сидели на веранде опрятной закусочной и, дуя на ложки, неторопливо ели фасолевый суп с беконом и базиликом.
– Хрень какая-то.
Наступивший воскресный день с каждой минутой нравился Ричмонду всё меньше и меньше. Сначала эта невесть откуда взявшаяся на мосту кошка, потом дети, играющие с канистрой. Идиотская выходка студентов-футболистов с аркой при въезде в университетский кампус. Теперь вот непонятная заваруха с перестрелкой, после которой не осталось никаких улик.
Можно, конечно, сделать запрос и пригнать баллистиков, чтобы по размерам и глубине пулевых отверстий рассчитать калибр и оружие, из которого произведён выстрел. И что это даст? Нет уж, фэбээровцы заварили, вот пусть фэбээровцы и разгребают. Не хватало ещё лишнего геморроя с выяснением отношений между конторами. А уж ему ли не знать, как те важные птицы любили красоваться своими перьями. К тому же они со Ститсом простые патрульные, и не в их компетенции решать такие вопросы.
Ричмонд поморщился, чувствуя подступающую головную боль, и отправил в рот ложку с остывшим супом, которую всё это время держал перед собой.
– Вот и я о том же толкую, – кивнул Ститс. – Что такого там могло произойти, что даже пуль не осталось? И охранник этот олух олухом. Кого только на работу берут – у него перестрелка на территории, а он в сторожке запирается. Хотя его тоже понять можно, кому захочется под пули лезть.
– Хоть догадался в полицию позвонить.
– Угу.
– Странно это всё, – продолжая размышлять, Ричмонд зачерпнул из тарелки ещё супа. – И одно за другим, как по заказу.
– С другой стороны, движуха, – отламывая ещё хлеба, Ститс попытался увидеть плюсы в происходящем. – А то велика радость – в выходной на работе без дела маяться.
Его слова заставили Ричмонда снова вспомнить о доме. Сейчас бы он только закончил читать утреннюю газету и выпил вторую чашечку кофе, а потом неторопливо стал собирать во дворе новенький мангал для барбекю. Сегодня же первое сентября, и скоро начнется похолодание. Нужно ловить последние тёплые деньки!
Приготовление барбекю, как у любого мужчины, знавшего толк в настоящем мясе, было для Саймона целым ритуалом. Оставленная на несколько часов свежая говяжья вырезка, нарезанная небольшими кусками и перемешанная с луком и тёртым чесноком, к тому моменту уже как следует бы замариновалась по его собственному секретному рецепту. А дальше всё зависело от умения повара управляться с доведённым до необходимой температуры огнём.
На решётке Саймон мог приготовить всё, что угодно. Нужно только выложить мясо и следить за ним двадцать – двадцать пять минут, время от времени переворачивая куски, чтобы они хорошо прожарились. И в процессе обязательно несколько раз сбрызнуть «секретным» маринадом а-ля Ричмонд.
Да! Нет ничего замечательнее уютного воскресного ужина на открытом воздухе в кругу друзей и семьи, с хорошим дымящимся мясом, с гарниром из зелёного лука, огурцов и помидоров, а также с нарезанными дольками лимона. И, конечно же, свежие фрукты на десерт.
И ещё чего-нибудь выпить…
Судорожно сглотнув слюну, Ричмонд решительно отставил тарелку с недоеденным остывшим супом. Нечего попусту себя накручивать, старина. Сбавь-ка обороты. До конца смены ещё пилить и пилить.
– Ты чего? – не понял жеста Ститс, застыв с открытой бутылкой кетчупа в руках.
– Задумался, – ответил Саймон и посмотрел на свою фуражку, которая лежала рядом с ним на соседнем стуле. – Да, ты прав, непонятного с этим университетом много…
– …Внимание, всем патрульным! – снова зашуршала рация в салоне припаркованной в нескольких метрах от стола машине, заставив полицейских вздрогнуть от неожиданности. – Взрыв бензоколонки возле бара «Перекрёсток» на Ридженс-стрит. Есть пострадавшие…
– Они что, издеваются? – едва не выронив бутылку, упавшим голосом спросил Ститс, в то время как Ричмонд почувствовал, как у него на голове начинают шевелиться волосы.
Сначала дебош пьяных студентов, потом перестрелка, теперь взрыв… Почему-то именно сегодня рок, или какие-то ещё неведомые ему силы, будто издеваясь, не желал давать передышки, один за другим сбрасывая на Ричмонда всё новые сюрпризы, и каждый из них был круче предыдущего, увеличиваясь в пропорциях, словно несущийся снежный ком.
Спешно расплатившись с официанткой и похватав фуражки, напарники сломя голову бросились к машине. Ричмонд, прыгнув за руль, прокричал по рации в диспетчерскую, что сообщение получено и они направляются к месту пожара.
Чадящее копотью пламя было видно за квартал от бара «Перекрёсток». На обнесённой заградительной лентой территории суетились медики и пожарные, отчаянно пытавшиеся укротить ревущий столб свечой вздымавшегося к небу огня.
Дежурившие у ограждения полицейские то и дело покрикивали на толпившихся по ту сторону зевак, собравшихся поглазеть на разрушения. Подъехав к бару, Ричмонд и Ститс, высмотрев начальника бригады среди пожарников, пенными струями заливавших из нескольких брандспойтов бушевавшее пламя, направились прямо к нему.
– Что здесь произошло? – остановившись на безопасном расстоянии, докуда только-только начинал доставать разящий горелым топливом жар, крикнул Саймон.
– Не похоже на утечку, – приблизившись, сообщил начальник бригады, поднимая стеклянное забрало шлема. – Пламя охватило все четыре колонки и вкопанные цистерны практически одновременно, поэтому вариант с сигаретой или случайным поджогом отпадает.
– Тогда что? – отвернувшись от него, Ричмонд оглядел парковку и группу работников дорожной службы, при помощи эвакуатора-тягача переворачивающих лежащий на крыше «Додж» с выбитыми стёклами. Чуть в стороне были поставлены в ряд обугленные от пожарища автомобили, покрытые густыми шапками пены.
– Пока трудно сказать, – шмыгнул носом пожарный, проведя по нему тыльной стороной затянутого в перчатку кулака. – Но по внешним признакам это больше всего напоминает подрыв. Мгновенное воспламенение. Хорошо ещё, пламя не перекинулось на ближайшие дома. Вон тот склад вообще на ладан дышит, прямо разложенный костер – жги, не хочу.
Пожарный указал на невысокое заброшенное здание с заколоченными окнами, через дорогу напротив «Перекрёстка». Выслушав его, Саймон и Ститс переглянулись.
Взрыв? Да что за чертовщина тут происходит? Сдвинув фуражку на затылок, Ричмонд глядел, как переворачиваемый ремонтниками смятый «Додж» грузно опускается на колёса.
– Не день, а какое-то дерьмо, – позади них остановился вышедший из бара сержант Колмэк, лицо которого было мрачнее тучи. – Все как с цепи сорвались. Кто-то явно намерен заставить нас сегодня разорвать задницу.
– Думаете, всё это связано? – спросил у него Ститс.
– Ничего я не думаю, – Колмэк усталым движением провёл ладонью по шее. – Но случайно такое в один день не может происходить. И дай-то бог, чтобы на этом всё и закончилось.
– Много пострадавших? – Ричмонд кивнул в сторону бара.
– Несколько человек. Но взрывом никого не зацепило. Самое интересное там внутри, – Колмэк указал большим пальцем за спину. – Бар разнесли начисто, но кто и для чего? На рядовой вандализм не похоже, бандитские разборки тоже – заведение без двойного дна, ни в чём сомнительном не замешано. Причём все свидетели из тех, кто находился внутри, в голос кричат, что одна девица из посетителей применила дымовые шашки, когда какие-то ребята с пушками начали ломиться в зал. И никаких улик, никаких зацепок, ровным счётом ничего. Есть пара следов от резины на асфальте, по всей видимости, кто-то старался как можно скорее унести отсюда ноги, – он посмотрел на фотографов-криминалистов, снимавших отпечатки шин, шумно выдохнул и покусал ус. – В итоге мы имеем огромную кучу дерьма, миллион вопросов и ни одного, мать его, ответа!
Сержанта кто-то окликнул, и он двинулся в сторону заграждения.
– Пошли, посмотрим, – Ститс направился ко входу в бар, и Ричмонд последовал за ним.
Главный зал «Перекрёстка» действительно выглядел словно после побоища. Кругом битое стекло, посуда и столовые приборы, разбросанная еда, скатерти, перевёрнутые и сломанные столики. Оглядев эту картину, Ричмонд присвистнул. Да уж, хозяев можно только пожалеть. Ничего, страховка наверняка покроет все издержки на ремонт.
– Как наутро после выпускного, – оценил Ститс.
Осматривая помещение, напарники прошли мимо сцены, на которой были разбросаны микрофоны, и стали обследовать пространство за барной стойкой.
– Эй, смотри-ка! – Ститс неожиданно позвал Ричмонда, бегло изучавшего батарею всевозможных бутылок с разноцветными жидкостями. – Похоже, у меня тут что-то есть.
Присев на корточки возле пивных кег, Ститс что-то внимательно рассматривал на полу под стойкой.
– Видишь? Вот здесь.
Склонившись над ним, Ричмонд стал следить за пальцем напарника, которым тот вёл вдоль едва заметной щели, видной из-под днища кеги, которая через несколько сантиметров резко загибалась в сторону под ровным прямым углом.
– Люк, – кивнул Саймон.
– Помоги-ка.
Вместе напарники оттащили кегу в сторону, и, взявшись за ручку, Ститс открыл проход в подземное помещение. Переглянувшись, полицейские сняли с ремней фонарики и, включив их, стали по очереди спускаться вниз.
Оказавшись в узком подземном коридоре, они прошли несколько метров и тщательно осмотрели каменную кладку, замуровавшую проход.
– Контрабандный коридор, – ведя кругом света от фонарика по потолку, определил Ричмонд. – Скорее всего, использовался бутлеггерами для переправки нелегальной выпивки.
– Хитро, – оценил Ститс.
– Ради денег, которые за это платили, люди подобного ремесла были готовы идти и не на такие выкрутасы, можешь мне поверить.
– А что с другой стороны? – Ститс направил луч фонаря в противоположную сторону.
– Давай посмотрим, – предложил Саймон.
Оказавшись возле второй лесенки, Ститс и Ричмонд некоторое время светили на закрытый люк в потолке, решая, что им предпринять.
– Совсем свежие, – перехватив фонарь, Ричмонд провёл пальцами по чёткому отпечатку фрагмента подошвы на покрытой пылью металлической лестничной перекладине.
– Идём?
Убрав фонари и расстегнув кобуры, чтобы в случае непредвиденной опасности иметь возможность сразу достать оружие, они друг за дружкой полезли наверх.
Подперев плечом крышку люка, Ститс резко откинул её и высунулся на полкорпуса, выхватив пистолет. В заброшенном складском помещении никого не было. Убедившись в этом в первую очередь и прочесав помещение из конца в конец, напарники приступили к более детальному осмотру. На полу возле одного из заколоченных окон, в щели которого отлично просматривалась улица с баром, парковкой и уничтоженной бензоколонкой, которую пожарные уверенно заканчивали тушить, они обнаружили два свежих сигаретных окурка.
– Вот и первые улики, – присевший на корточки Ститс снизу вверх посмотрел на светившего ему Ричмонда.
Оставив пока всё как есть, они продолжили свой осмотр и подошли к приоткрытым гнилым дверям, из которых как на ладони также была видна улица и бензоколонка с баром.
– Кто-то уходил из «Перекрёстка» этим путём, – уверенно сказал Ричмонд. – Причём, судя по сигаретам и отпечаткам подошв на лестнице, совсем недавно.
– Или, наоборот, входил, – предложил свою версию Ститс и снова посмотрел на улицу в дверной проём, пока напарник, заметив что-то у себя под ногами, присел на корточки, осматривая мусор. – Осталось понять, каким образом взорвали бензоколонку, кто напал на «Перекрёсток» и кому, в конце концов, это всё было нужно.
– Ну, на первый вопрос я могу ответить тебе уже сейчас, – задумчиво сказал Ричмонд, и повернувшийся Ститс увидел маленький круглый предмет чёрного цвета, на который Саймон светил фонариком.
Это было кольцо от гранаты. Ститс присвистнул.
– Нужно сообщить Колмэку и вызвать криминалистов. Похоже, мы напали на след.
Покинув склад и разыскав Колмэка, Ститс и Ричмонд поделились с ним своими наблюдениями.
– Хм. Вот это уже что-то, – вертя чеку, сильнее нахмурился сержант, когда заброшенное помещение наполнилось деловито снующими полицейскими. – Если б не разрушенный бар, я бы подумал, что это проделки хулиганья, выкравшего гранату из сундука папочки-ветерана. А так по-прежнему непонятно, что это такое – терроризм или бандитские разборки.
– Что будем делать дальше, сэр? – поинтересовался Ститс, в котором сделанные находки распалили охотничий азарт детектива.
– Сначала закончим здесь, – Колмэк посмотрел на скелет бензоколонки, укрытый саваном белой пены. – Нужно ещё раз как следует всё прочесать на предмет внезапных сюрпризов, вроде коридора, который вы нашли, парни. Отличная работа.
– Спасибо, сэр.
– Так. Окурки и чеку в лабораторию на экспертизу, – перечисляя, Колмэк стал загибать пальцы. – Отпечатки, слюна, всё, что удастся найти. Вы двое пока будьте здесь под рукой. Билли!
– Да! – откликнулся кто-то из криминалистов.
– Как закончите тут, давайте к бензоколонке и пошарьте там как следует. Интересует любая мелочь.
– О’кей, будет сделано.
– И я хочу взглянуть на этот подземный коридор…
– Сержант Колмэк, сэр! – рванув складскую дверь с такой силой, что она, с размаху ударившись о стену, от ветхости разломилась пополам, в помещение влетел патрульный офицер. – Вас вызывают, по рации!
– Что ещё? – недовольный, что его отвлекают от выдачи указаний, обернувшись, рявкнул Колмэк. – Кто спрашивает?
– Это срочно! – почти умолял запыхавшийся паренёк. – Скорее!
Бормоча в усы отрывистые ругательства, Колмэк быстро покинул склад вслед за офицером.
Оставшиеся Ститс и Ричмонд продолжали терпеливо переминаться в сторонке, наблюдая за работой криминалистов. Через минуту в помещение вбежал тяжело дышащий Колмэк, его лицо, до этого багровое от напряжения, теперь было белым, как снег.
– Что-то случилось, сэр? – встревоженно спросил Ститс, никогда не видевший всегда твёрдого как сталь начальника в таком состоянии.
– Сэр? – забеспокоился Ричмонд, ощущая, как внутри всё снова начинает сжиматься от напряжения.
– По… машинам, – сержант с булькающим хрипом выталкивал из себя слова, будто его ими тошнило. – Все… быстро!..
Глава шестая
Время менять настало и прошло,
Я наблюдал, как твои страхи стали твоим Богом.
Это твоё решение…
Сокрушённый, ты выбрал путь побега,
Равнодушный к потрясениям.
Это твоё решение…
Ты поджигаешь пламя, которое сжигает нас всех,
Когда ты солгал.
Чтобы почувствовать боль, которая подстёгивает тебя,
Глубоко внутри.
Никто не планирует выбрать путь, который ослабит тебя,
А теперь ты стоишь здесь перед нами и говоришь:
«Всё кончено…
Всё кончено…»
Это может показаться запоздалым размышлением,
Да, это больно знать, что ты куплен.
Это твоё решение…
Ты поджигаешь пламя, которое сжигает нас всех,
Когда ты солгал.
Чтобы почувствовать боль, которая подстёгивает тебя
Глубоко внутри.
Это твоё решение…
Никто не планирует выбрать путь, который ослабит тебя,
А теперь ты стоишь здесь перед нами и говоришь:
«Всё кончено…
Всё кончено…»
Алан Дукакис устало опустился в глубокое кожаное кресло в VIP-зале. Через несколько минут в аэропорт «Ниагара» должен прибыть частный самолёт с начальством из главных офисов «Хронос Один» в Америке. В самом аэропорту царила извечная суета, ведь ежедневно в нём обслуживали несколько десятков тысяч пассажиров, и число это постоянно увеличивается. Причиной тому являлись одни из самых низких цен на билеты на перелёты внутри страны.
Но сегодня Дукакис прибыл сюда не для покупки билетов, а для того, чтобы организовать встречу важных гостей. Он с тревогой следил за табло прилётов спецрейсов из Чикаго, Нью-Йорка и Далласа.
– Шеф, они прибыли, – из полумрака возник один из оперативных агентов и жестом пригласил следовать за ним. Алан, с неприязнью отмечая факт противного скрипа в своих коленных суставах, рывком поднялся и поспешил вслед за подчинённым. Идти пришлось долго. Они то и дело сворачивали в какие-то узкие коридоры, заканчивающиеся не менее узкими винтовыми лестницами.
– Долго ещё? – спросил теряющий терпение Дукакис.
– Почти пришли, шеф, – с этими словами оперативник открыл перед начальником очередную неприметную дверь, и внезапно они вышли прямо на взлетную площадку. Неподалёку от них шла разгрузка тяжёлого транспортного самолёта, из недр которого крепкие ребята в камуфляже без знаков и нашивок выносили большие деревянные и металлические ящики.
– А вот и вы!
Дукакис перевёл взгляд с самолёта на небольшую группу людей в дорогих костюмах, наблюдавших за разгрузкой со стороны. Один из этой группы был знаком Алану ещё по временам его службы в оперативном отделе. Но это было так давно, что в памяти сохранились лишь его лицо и фамилия.
– Агент Браун? Рад вас видеть! – он ответил на крепкое рукопожатие гостя.
– Теперь я, как и вы, шеф Дукакис, не просто агент, – ответил Браун, всем своим видом давая понять, кто здесь главный. – Сейчас я возглавляю отдел экстренных вмешательств в нью-йоркском офисе. Вообще мое постоянное время службы в двухтысячном году, но так совпало, что я был у вас в командировке, когда все машины-ретрансляторы, а вместе с ними и хроноперстни, вышли из строя.
– Тогда вы, может быть, объясните мне, что здесь происходит? И почему моим людям было поручено охранять какого-то профессора Нордлихта?
– Всё, что я могу вам сказать, шеф Дукакис, так это лишь то, что профессор Свен Нордлихт жизненно необходим нашей корпорации. Особенно в свете случившихся событий. И если агенты из «Хронос Два» найдут его первыми, то все мы попросту исчезнем. Наступит натуральный конец света.
– Что вы хотите этим сказать? – Алан недоуменно посмотрел на нью-йоркца.
– Я хочу сказать, чтобы вы перестали задавать ненужные вопросы и отчитались перед нами о проделанной работе. Вы нашли профессора? Всё под контролем?
– И да, и нет. – Шеф Дукакис буквально кожей почувствовал тяжёлые взгляды начальства.
– Как прикажете вас понимать? – подал голос стоящий рядом с Брауном низкорослый агент в примечательной широкополой фетровой шляпе, украшенной павлиньим пером.
– Я отправил своих лучших людей наблюдать за профессором, но тут в дело вмешались агенты из «Хронос Два». Но, в конечном итоге, Нордлихт ускользнул и от тех, и от других. Ему помогла какая-то девушка, личность которой мы сейчас устанавливаем…
– Чёрт бы вас побрал, Дукакис! Нас не интересует личность какой-то там бабы. Где сейчас профессор Нордлихт?
Алан, сдерживая приступ гнева, сжал кулаки с такой силой, что впившиеся в ладонь ногти оставили на коже кровавые царапины.
– По информации от одного из наших осведомителей, сейчас профессор Свен Нордлихт предположительно находится в баре «Перекрёсток», работающем при отеле «Риверкрок». Там уже работают наши агенты. Руководит операцией мой заместитель, начальник оперативного отдела Эштон Гир. Ему приказано убедиться, что в баре именно наш клиент, и если данные подтвердятся, доставить профессора в наш офис в Сити-Холле.
– Хорошо, – одобрительно кивнул Браун и вернулся к группе наблюдателей. Коротко переговорив, он оставил фетровую шляпу руководить разгрузкой самолёта, а сам велел проводить его в зал ожидания. – Мне нужно сделать несколько срочных звонков. Да и вам, Алан, будет не лишним проконтролировать действия вашего заместителя. Важно, чтобы с головы Нордлихта не упал даже малюсенький волосок. Это в наших общих интересах, шеф Дукакис.
Угрюмый шеф буффалского офиса брёл вслед за Брауном и на ходу размышлял о том, с каким бы удовольствием он набил морду бывшему коллеге, превратившемуся из нормального оперативника в столь заносчивую свинью из числа высшего руководства. Это внезапно заставило Дукакиса задуматься и о том, не превратился ли он в глазах своих подчинённых в истеричную свинью-начальника.
Вернувшись в VIP-зал ожидания, Дукакис первым делом направился к телефону и позвонил в офис, узнать, как идут дела у Гира и его команды. И то, что он услышал, ему совсем не понравилось.
– Да вы там совсем охренели? – казалось, рёв шефа Дукакиса был подобен брачному зову бизона. Даже невозмутимый доселе Браун вздрогнул, услышав этот утробный звук. – Немедленно бросить все силы в погоню! Поймать, заблокировать, доставить в офис! Передайте Гиру, что я яйца ему откручу и на карандаш их намотаю! Выполнять!
Алан со злости так опустил трубку на рычаг, что изящный пластиковый корпус аппарата жалобно хрустнул и дал трещину.
«Точно, – с тоскою подумал шеф Дукакис, – для моих ребят я давно уже кровопийца-начальник, а не старый добрый оперативный агент Алан Дукакис, с которым можно потрепаться о том о сём за кружечкой пивка».
– Что случилось, шеф Дукакис? – неслышно подошедший Браун уже оказался у Алана за плечом и строго смотрел в глаза разъяренного руководителя буффалского офиса.
– Эти раздолбаи опять упустили профессора! И опять в дело вмешалась какая-то баба! Дерьмо! Несколько десятков моих лучших агентов не могут справиться с какой-то девчонкой! Всех уволю, к чертям собачьим, без выходного пособия!
– Мистер Браун! – В зал ожидания вбежал один из прибывших агентов, разгуливавших по взлётной полосе в камуфляже. – Сэр, есть новости.
– Докладывайте, агент. – Браун утратил всякий интерес к проштрафившемуся Дукакису.
– Диспетчер сообщил, что с военной базы Камп Драм взлетели пять вертолётов «Белла», которые направились в сторону Буффало. По нашим данным, на борту этих вертолётов находятся агенты «Хронос Два».
– Что? – от этих новостей шефу Дукакису стало дурно. – Они там у себя в конторе совсем с катушек слетели? Сейчас же середина выходного дня. Неужели они хотят устроить погоню на военных вертолётах прямо над городом?
– Шеф Дукакис, вы так и не поняли. Сейчас на карту поставлена не просто судьба нескольких сотен тысяч жителей Буффало. Ставкой является весь мир! Так что перестаньте паниковать. – Браун вполголоса отдал несколько распоряжений агенту в камуфляже, и тот исчез столь же внезапно, как и появился. – К счастью, мы предвидели подобный поворот событий и успели подготовиться.
– В смысле?
– В корпорации давно разработали план на случай, если главная Машина времени выйдет из строя и обесточит наши хроноперстни, лишив нас возможности отправиться с их помощью в прошлое или в будущее, дабы предотвратить поломку. Только мы не предполагали, что подобная проблема одновременно возникнет и у наших конкурентов из «Хронос Два».
– Но при чём здесь Нордлихт? Почему он так нужен и нам и агентам «Хроноса Два»?
– Понимаете, Дукакис, все путешествия во времени имеют одну общую отправную точку. А именно изобретение профессором Нордлихтом первой Машины времени. И если мы сейчас не получим профессора в свои руки, то Машина попросту не будет изобретена. Мы все можем отправляться по домам. А именно этого хотят в корпорации «Хронос Два». Собственно, её именно для этого и создали. Теперь вы знаете, что нам очень нужно заполучить профессора. И как можно скорее.
Шеф Дукакис молчал, подавленный услышанной только что информацией. Но Браун не собирался церемониться с ошарашенным подчинённым и несколько бесцеремонно потряс его за плечо.
– Алан. Алан, приди в себя! Нам необходимо срочно найти вертолёты, для того чтобы прикрыть профессора с воздуха от «Беллов» конкурентов.
– В Буффало нет военной авиации… – растерянно ответил Дукакис.
– А я и не говорил о военной технике. Подойдут и гражданские вертолёты. Они есть у СМИ, у пожарных или у медиков. Полицейские вертолёты, в конце концов!
– У местной полиции нет такой роскоши, как собственный парк авиации. Но я понял, что вы имеете в виду. Здесь, в аэропорту, есть несколько частных вертолётов. Мы можем воспользоваться ими.
– Отлично! – Браун взмахнул рукой, и, словно по мановению волшебной палочки, из темноты материализовался один из его помощников. – Агент Сэндли, отдайте команде наших пилотов приказ занять все вертолёты, которые сейчас есть на территории «Ниагары». Пусть диспетчеры обеспечат беспрепятственный взлёт. К каждому из пилотов приставить оперативного агента с тяжёлым вооружением. Пулеметы, фаустпатроны, гранаты, минометы – в общем, всё, что найдётся в арсенале на нашем самолёте. Выполняйте.
– Да, сэр.
– Шеф Дукакис. Мне нужно, чтобы вы связались со своими людьми и организовали их связь с моими лётчиками. Нужно скоординировать наши действия. Ваши агенты обеспечат наземное преследование профессора, а мои ребята прикроют их от вертолётов противника.
– Хорошо. – Дукакис бросился к телефону, чувствуя, как внутри него просыпается давно позабытое предвкушение большой операции. Всё же он засиделся на офисной работе. Пришла пора вспомнить старые добрые времена и надрать пару чьих-то не в меру самоуверенных задниц.
Огромные туши военных вертолётов с шумом зависли над крышами торгового дома «Сомерсет и сыновья». Жители окрестных домов в панике закрывали окна и двери, матери созывали игравших в воскресный день на площадках детей, а случайные прохожие, если решались поддаться любопытству и посмотреть на невиданную картину, тут же вежливо, но настойчиво прогонялись оцепившими улицу агентами «Хронос Два».
Стоявший на крыше конспиративной штаб-квартиры корпорации Марк Харрисон по рации координировал действия пилотов. Чёрные «Беллы» поочерёдно садились на расчищенную от автомобилей улицу и брали на борт небольшие отряды, состоявшие из трёх-четырёх агентов. Когда осталось заполнить последний вертолёт, к Харрисону подбежал агент Чапман и спросил, изо всех сил стараясь перекричать рокот вертолётных двигателей:
– Вызывали, босс?
Харрисон утвердительно кивнул и указал рукой в сторону нескольких «Шевроле», которыми агенты перегородили улицы вокруг здания «Сомерсета».
– Да. Возьми всех оставшихся в здании агентов, и на машинах выдвигайтесь в сторону набережной. Вам нужно выгнать машину с профессором и его подружкой прочь из города. Нам будет помогать городская полиция, Хогграт уже обо всем договорился. Загоните её на мост, а там уже мы закончим работу.
– Понял, босс!
– Тогда выполняй!
Воодушевлённый новым заданием и ответственностью, возложенной на него начальством, Нил Чапман бросился вниз по лестнице, по дороге окликая агентов из числа оперативных работников.
– Все за мной! Отправляемся на охоту!
Садясь в вертолёт, Харрисон посмотрел, как агент Чапман забирается в синий «Шевроле» и увлекает за собой кавалькаду служебных автомобилей. В это же время пилот вертолёта сообщил по внутренней связи, что полиция засекла чёрно-синий «Кадиллак Эльдорадо» в трёх кварталах от «Сомерсет и сыновья»
– Передайте по рации координаты агенту Чапману! – приказал Харрисон, защёлкивая замки на ремнях безопасности. Марк никогда не признавался ни одной живой душе, что он ужасно боится высоты. Тот, кто метит занять пост главы буффалского филиала «Хронос Два», не может иметь недостатков.
Глава седьмая
Когда это началось,
Мне было нечего сказать.
Я потерялся в пустоте, которая была внутри меня,
Я запутался.
Я поделился тем, что у меня накопилось в душе, и узнал,
Что не у одного меня такие мысли.
Внутри меня,
Слова принесли осознание пустоты…
Неужели единственное, что я ещё могу чувствовать,
Это что мне нечего терять?
Я просто застрял, в пустоте и одиночестве…
И это моя ошибка, я сам во всём виноват.
Я хочу излечиться,
Я хочу почувствовать то,
Что мне всегда казалось ненастоящим.
Я хочу отпустить боль, которую чувствовал так долго.
Я хочу навсегда отпустить эту боль.
Хочу излечиться,
Хочу почувствовать,
Что я близок к чему-то настоящему.
Хочу найти что-то, чего я всегда хотел —
Там, где моё место.
Ричмонд был прав с самого начала, когда почувствовал, что это будет дерьмовый день. Сначала дебош этих недомерков-спорстменов на въезде в университетский кампус, со своей дурацкой туалетной бумагой, потом непонятно кем спровоцированная перестрелка внутри самого студгородка – кругом следы от пулевых отверстий, и никого.
Ещё через час доклад о взрыве бензоколонки возле бара «Перекрёсток». Та ещё берлога, их давным-давно стоило бы прикрыть. И опять ничего. Снесено пол-улицы, несколько повреждённых машин, на которые у сердобольных хозяев, разумеется, была страховка. Вот и возись теперь…
И это всё до полудня! Он даже толком пообедать не успел. Каждый раз, получив сигнал вызова, они с помощником неслись, как могли, свесив языки на плечо, но успевали приехать уже либо к упаковке тел, либо на пепелище.
И вот теперь. Час от часу не легче. Сдвинув шляпу на затылок, Ричмонд достал из нагрудного кармана рубашки платок и промокнул взмокший лоб. Ближе к полудню начинало припекать. Засунув скомканный платок обратно, Ричмонд отошёл от перил моста Пис-Бридж-Плаза, в срочном порядке перекрытого с двух сторон от Лейкшор-роуд до Берд-Айленд-Пир, и ещё раз оглядел наскоро сооружённый кордон в полукилометре от съезда. На другом конце моста точно такой же.
Всё как обычно – две машины нос к носу клином посередине, две дюжины вооружённых парней, замерших, словно статуи, включенные проблесковые маячки, шум плещущейся внизу Ниагары.
Ждут.
Чего ждут? Кого? Хотя на этот счёт ориентировка была – чёрный «Кадиллак Эльдорадо», за рулём девушка, с ней мужчина средних лет. Ричмонду так и не удосужились объяснить, зачем, собственно, городить такой огород на оживлённой трассе средь бела дня. Ради одной машины? Небось очередная лихачащая девчонка, везущая нагрузившегося папаньку домой. Большая проблема, знаете ли.
Но позвонивший в отделение начальник сказал, что приказ идёт с самого верха, а потом в их участок напрямую сержанту позвонил какой-то Харрисон из ФБР, который без предисловий начал орать, чтобы они немедленно отправили все свободные патрульные машины и что есть мочи гнали перекрывать выезд с чёртова моста.
Съевшие на полицейском деле не одну собаку, а тем более не привыкшие попусту обсуждать поступающие сверху приказы, Ричмонд с напарником немедленно прибыли на указанный мост, ожидая неизвестно чего.
– Вот, привезли. Как ты любишь, с мятной пудрой, – подошедший Ститс подал ему тёплую коробку с пончиками «Dunkin’ Donuts».
– О, наконец-то. Хоть какая-то радость. Спасибо, – открыв коробку, Ричмонд взял салфетку и, подцепив один из сочащихся маслом румяных донатов, с наслаждением его надкусил.
М-м-м, божественно! И пусть Сара не ворчит, что он опять прибавляет в весе. С этой работой можно забыть о нормальной еде. Они со Ститсом и так с самого утра жирок растрясли. Только и остаётся, что тешить себя маленькими печёными радостями, присыпанными пудрой или сдобренными персиковым джемом. Хотя он сейчас ох как бы не отказался от хорошо прожаренного бифштекса с кровью и томатами, фасолью и лаймом.
Ричмонд подавился слюной и побыстрее, доев первый пончик, сразу же принялся за второй. Шут знает, когда со всей этой катавасией придётся ещё перекусить. Да и вообще, не такой он уж и толстый, хотя утренние пробежки забросил давным-давно, скрывая от жены, что начинает подводить сердце, и попросту выгуливал Барни, беседуя с соседом о преимуществе новых газонокосилок, так как на днях собрался, наконец, поменять старую.
Ему хотелось попробовать новую электрическую модель, с дополнительным мешком для сбора травы, которую он приглядел в ежемесячном каталоге «Садовник и огород». Ричмонд даже отложил небольшую заначку, часть из которой предполагалось потратить на поездку к родителям жены в Коннектикут на следующий уик-энд. Ничего, никуда не денутся, подождут. А вот трава на газоне ждать не будет. И так самый заросший двор на их улице – сразу видно, здесь живёт семья жмота либо полицейского. А жмотом Ричмонд никогда не был и работу свою очень любил.
Затем по рации поступил новый приказ. Сержант приказал усилить бдительность и приготовить боевые патроны. Озадаченные полицейские поспешили выполнить приказание.
Ожидание затягивалось.
Ричмонд как раз доедал третий пончик, когда сообразил, что к гулу бегущей под ногами реки прибавился новый звук, который становился всё отчетливее с каждой секундой. Потом послышался отголосок взрыва, и Саймон, наконец, заметил одинокий чёрный автомобиль, стремительно приближавшийся к кордону с противоположной стороны моста. Глядя на машину, Ричмонд вдруг вспомнил кошку, которую видел на мостике возле дома, по дороге на работу.
– Похоже, это наш клиент! – оживился Ститс, положив руку на кобуру.
– Вижу, – чувствуя, как съеденные пончики запросились обратно наружу, Ричардс смотрел на вертолёты, которые, планируя с двух сторон, неотрывно неслись за машиной, ведя друг по другу шквальный огонь.
Что ещё за чёрт! Военные «Беллы»? Это что, учения?.. Положив коробку с недоеденными донатами на капот своей машины, Ричмонд прищурился и приложил ладонь к глазам козырьком.
– Внимание! Сбавьте скорость! – вооружившись мегафоном, приказал приближающемуся автомобилю Ститс.
Преследуемый вертолётами и ещё группой показавшихся следом машин «Эльдорадо» и не думал останавливаться. Наоборот, даже прибавил скорость.
– Повторяю, – голос Ститса дрогнул. – Сбавьте скорость и остановитесь!
В этот момент один из «Беллов» коротко харкнул оставившей за собой дымный след ракетой, и один из небольших вертолётов класса «Стрекоза» огненным шаром рухнул на дорожное полотно моста и, перекувыркнувшись, камнем полетел в Ниагару.
Саймон Ричмонд судорожно сглотнул, чувствуя, как ноги прирастают к асфальту.
Преследуемый грандиозной погоней, автомобиль стремительно приближался.
Крепко держа руль исцарапанными руками, кожа на которых местами была содрана, Кейт сосредоточенно управляла машиной, используя все свои накопленные за годы навыки вождения.
Все дороги назад были отрезаны. Теперь или пан, или пропал. Им нужно прорваться в Канаду, а там уж она придумает, как спрятать и себя и профессора. Никто их не найдёт в заповеднике. Нордлихт построит новую Машину, и Кейт снова увидит родителей. Всё снова будет хорошо. Это был её заветный кусочек счастья, и она никому не позволит его у неё отнять!
– Их слишком много, Кейт! – сидевший рядом с девушкой Нордлихт проявлял поистине чудеса выдержки.
– Не переживайте, профессор. Прорвёмся!
Делая широкий «полицейский разворот» на очередном перекрестке в попытке уйти от «хвоста», Кейт вспомнила о дополнительном оснащении, которое было вмонтировано в автомобиль. Надавив на одну из кнопок в приборной панели, она подождала, пока рядом с ручкой коробки передач появится дополнительная консоль управления.
– Они нас догонят! Слишком тяжёлый автомобиль!
– Это не обычный автомобиль.
Но, бросив взгляд на россыпь разноцветных кнопочек, Кейт с ужасом поняла, что за время всех произошедших за утро событий совершенно позабыла, какая что означает. Вспоминать было некогда. Выворачивая на узкую улочку, опрокинув по дороге столик маленького уличного кафе, девушка наугад надавила на жёлтую кнопку и в зеркале заднего вида увидела, как навстречу одному из вырвавшихся вперёд автомобилей преследователей полетела россыпь маленьких металлических шариков.
Ударившись о капот несущегося следом «Шевроле», они взорвались, превращая переднюю часть машины в бесформенное железное месиво.
– Как вы это сделали? – потрясённо выкрикнул Нордлихт, повернувшись назад.
Вильнув задом, автомобиль врезался в стену дома и заглох, заблокировав тем самым путь остальным преследователям.
Воодушевлённая Кейт прибавила газу, видя впереди конец улочки и кусок зелёной лужайки расположенного на набережной парка Фронт. Но радость мгновенно исчезла, когда Кейт заметила группу военных вертолётов, летящих ей навстречу со стороны реки Ниагара. Отделы включали в погоню всё новые силы.
Вырвавшийся вперёд один из вертолётов «Белла» открыл огонь из пулемётов, вспарывая пасторальную лужайку парка фонтанами разлетающейся земли. Несколько машин, едущих по трассе, заметались в разные стороны, одна из которых на полном ходу врезалась в светофорный столб прямо перед бампером Кейт.
Девушка в ужасе вскрикнула и ударила по тормозам, разворачивая завизжавшую резиной машину, увидев, как из боковой улицы наперерез несутся автомобили с агентами.
– Кейт, Кейт, Кейт! – закричал вцепившийся в торпеду Нордлихт. Царящий вокруг хаос напоминал горячечный кошмар. Всё происходило слишком внезапно и стремительно.
Вопль профессора напомнил Кейт о Муни и их погоню за Нострадамусом, когда-то давным-давно. Словно это было в прошлой жизни. Девушка бросила «Кадиллак» на встречную полосу, объезжая аварию и несясь прямо под приближающийся шквал крупнокалиберного огня.
Свернуть Кейт уже не успевала, только подумала, выдержит ли броня «Эльдорадо», как в следующий миг «Белл» взорвался ослепительной вспышкой огня и рухнул на проезжую часть, переворачиваясь и разбрасывая во все стороны обломки искорёженных лопастей, одна из которых, со свистом пролетев над крышей «Кадиллака», врубилась в лобовое стекло подобравшейся ближе всех машины-преследователя.
Какой конторе принадлежал вертолёт и остался ли там кто-то живой, Кейт не интересовало. Сейчас ей уже было всё равно. Бой шёл не на жизнь, а на смерть. Не сбавляя скорости, завертев головой, она увидела вторую эскадрилью вертолётов, несущуюся наперерез атаковавшим её военным машинам.
Средь бела дня над городом! А как же другие люди? Только сейчас она в полной мере стала осознавать, какие по-настоящему высокие ставки были сделаны в этой игре. Обе корпорации поставили всё на эту операцию. Только чтобы достать профессора.
Живым или мёртвым.
Воспользовавшись тем, что вертолёты перемешались, став перестреливаться друг с другом, и вырулив на Бейрд-Драйв, Кейт рванула в сторону моста Пис-Бридж-Плаза.
Ей нужно было попасть на другую сторону реки, за которой находилась Канада.
Уже несясь по дорожному рукаву, выводящему на мост, она увидела полицейский кордон из нескольких машин, перегораживающих путь. Попались! Сворачивать было поздно, да и сзади наступали на пятки теснившие друг друга автомобили преследователей. Кто-то из полицейских кричал в мегафон, требуя остановиться. Хлопнуло несколько предупредительных выстрелов.
Но Кейт на это плевать хотела. Словно хватающаяся за жизнь лиса, загоняемая охотниками в силки, она отчаянно решила бороться. Сражаться до самого конца. Это был абсолютный предел, и девушка это понимала. Находясь на краю пропасти, она заглянула за край.
– Держитесь крепче, профессор! – переключив передачу, Кейт крепче сжала руль и прибавила скорости.
– Что вы делаете! – Нордлихт в панике схватился за голову. – Мы же разобьёмся!
Но Кейт не обращала на него внимания, полностью сконцентрировавшись на небольшом зазоре между капотами поставленных в середине кордона машин. Сообразив, что угрозы и требования бесполезны, полицейские испуганно брызнули в разные стороны.
– Это безумие! – успел выкрикнуть Нордлихт.
Стиснув зубы, Кейт задержала дыхание, когда «Эльдорадо» на полной скорости врезался между полицейскими экипажами, отбрасывая одну машину и переворачивая набок вторую. Удар был такой силы, что Кейт с размаху стукнулась лбом о руль. Из глаз посыпались искры, но девушка удержала завихлявший автомобиль и с упрямым остервенением погнала его по мосту к съезду на другом берегу, где был виден второй кордон.
Воздушный бой над головами беглецов продолжался. Военные вертолёты пытались сосредоточить огонь на «Кадиллаке», но силы противника постоянно мешали им это сделать. Не переставая маневрировать, вертолёты кружили в смертельном танце, поливая друг друга шквальным огнём из всех орудий.
– Кейт, вы в порядке? – Нордлихт с беспокойством посмотрел на трущую лоб девушку.
– Теперь уже всё равно, – прохрипела в ответ Кейт, у которой перед глазами, наконец, перестали плясать круги. – Главное – выбраться!
– А если не получится?
– Должно получиться, – тоном, не терпящим возражений, отрезала Кейт, вновь сосредотачиваясь на руле. Не для того она столько перенесла, чтобы останавливаться, не дойдя до конца.
Одному из «Беллов» удалось вырваться из схватки, и на «Эльдорадо» обрушился прицельный ураган крупнокалиберного свинца. Кейт и Нордлихт инстинктивно вжали головы, но броня «Кадиллака» выдержала.
В следующий миг один из гражданских вертолётов типа «Стрекоза» ощетинился одиночным выстрелом из гранатомёта и разнёс атаковавший «Эльдорадо» «Белл» в клочья. Подбитый военный вертолёт вспыхнул огненным цветком в небе, и его обломки дождём посыпались в реку.
На полной скорости раскидав машины во втором кордоне, Кейт выдохнула и, вытерев тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы, посмотрела на сидящего рядом профессора. Нордлихт тяжело дышал и взглянул на девушку такими глазами, словно не верил в происходящее.
Они прорвались! Они на территории Канады. Но Кейт знала, что вот так просто вырваться из лап корпорации у неё вряд ли получится. Над головой загрохотало, и над «Кадиллаком» пронеслась низко летящая туша «Белла», сделавшего крутой вираж.
На развернувшемся боком вертолёте застрекотал пулемёт, чертя линию на асфальте перед съезжающим с моста «Кадиллаком».
– Кейт! – Нордлихт закрыл руками лицо.
Несколько пуль чиркнули по обшивке «Кадиллака», когда он пронесся под брюхом вертолёта, навстречу мчащейся группе завывающих полицейских машин.
– Чёрт!
Ударив по тормозам, девушка выкрутила руль, и «Эльдорадо», круто развернувшись, поехал обратно в сторону набережной.
Это была не погоня. Это была война. Битва между корпорациями, сражение за величайшего учёного. Поединок одинокой девушки, отчаянно боровшейся за свою мечту.
Кейт уверенно загоняли, вынуждая держать «Кадиллак» у набережной, где она представляла собой незащищенную мишень. Грохочущие вертолёты, несущиеся по пятам автомобили с перестреливающимися агентами «Хроносов» – всё это невероятное столпотворение вынуждало Кейт всё сильнее давить на газ, стараясь убежать от преследователей как можно дальше.
Теперь её преследовала целая кавалькада, состоящая из серых «Шевроле», управлявшие которыми люди в костюмах явно принадлежали к одной из корпораций, а быть может, обеим, и присоединившиеся к этой смертоносной гонке автомобили полиции. Перемешавшись с машинами корпораций, они вместе с ними пустились в погоню за помятым «Кадиллаком».
Одной из машин агентов корпорации удалось догнать «Эльдорадо», и водитель, прибавив газу, с разгона врезался в задний бампер «Кадиллака», стараясь вытолкать его с трассы. Автомобиль бросило вперёд, и Кейт чуть не врезалась в неторопливо едущий впереди грузовик, в кузове которого громыхали положенные боком большие фермерские бидоны.
Не в силах избавиться от преследователя, Кейт снова посмотрела на консоль, управляющую вооружением, возле коробки передач и несколько раз нажала жёлтую кнопку. Но шары-бомбы, по всей видимости, были рассчитаны на один раз. Запаниковав, Кейт стала нажимать на всё подряд, пока по краям капота неожиданно не высунулись два лёгких ленточных пулемёта, вмонтированные в крылья, а в набалдашнике ручки переключения передач не появилась кнопка-гашетка.
Нордлихт издал удивлённый возглас, а Кейт, наоборот, чуть не выругалась от досады. Какой толк от оружия спереди, если противник сзади! Висящий на хвосте оперативник из корпорации чуть поотстал и, с новой силой втопив, врезался в «Кадиллак», подталкивая его вперёд.
– Нужно как-то стряхнуть его! – крикнул Нордлихт.
– Как?! – раздражённо откликнулась девушка.
Посмотрев на маячивший впереди грузовик с бидонами и готовое к работе оружие, Кейт быстро приняла решение и надавила на гашетку. Пулеметы загрохотали, разрывая в клочья заднюю стенку кузова грузовика. По обеим сторонам «Кадиллака» потянулись змеящиеся ленты стреляных гильз.
Стенка кузова отвалилась и рухнула под колёса «Эльдорадо». Убрав руку с гашетки, Кейт прибавила газу и резко бросила машину в сторону, когда из кузова грузовика один за другим с лязгом стали вываливаться бидоны.
Теснивший «Эльдорадо» «Шевроле» тоже попытался уклониться, но, получив удар бидоном в лобовое стекло, сбавил скорость, и в него сзади врезался полицейский экипаж. Несущиеся следом машины нарушили строй, объезжая возникшие на трассе неожиданные препятствия.
– Это их хоть как-то задержит! – Кейт поколдовала с консолью, и пулемёты спрятались обратно в капот.
Но сколько они могут так ехать? Километры? Сотни километров? Вечность? Гнать, пока противники окончательно не израсходуют все боезапасы или у неё самой не закончится бензин? Она ведь прекрасно понимала, что гонка не может идти бесконечно. Рано или поздно кто-то должен будет изменить игру.
Обогнав тормозивший грузовик, в кабине которого, грозя кулаком, что-то кричал водитель, Кейт стала уверенно увеличивать расстояние между ней и преследователями.
Яркое солнце освещало сражение за профессора Нордлихта, которое приближалось к Ниагарскому водопаду. Грохотание от многих тонн воды слышалось за несколько километров на подступах к великолепному исполину, смешиваясь со взрывами и стрельбой сошедшихся между собой корпораций, боровшихся за отчаянно несущийся чёрный «Кадиллак».
Прилегающая территория водопада была окружена клубящимся туманом водяной пыли, вихрем взвивающейся из хищных недр бесновавшегося водяного молоха Ниагары.
Кейт, загнанная, измождённая, бесконечно уставшая, на пределе последних человеческих сил вцепившаяся в руль, словно пальцы были к нему приклеены, бросила затравленный взгляд на открывшуюся величественную панораму водопада Хорсшу-Фолс с прилегавшим к нему зданием туристического комплекса. Грохот падающей воды нарастал.
В этот момент девушка заметила, как один из «Беллов», отделившийся от сражения, обогнав, рванул наперерез несущемуся «Кадиллаку» и, сделав вираж, развернулся к приближающемуся мосту, до которого оставалась пара десятков ярдов.
– Ну уж нет! – с ужасом разгадав замысел пилота, Кейт стиснула зубы и сильнее вдавила педаль газа, выжимая из натруженного двигателя последний максимум. – Держитесь, профессор!
Выпущенные вертолётом ракеты и автомобиль достигли моста практически одновременно. Дорога под колёсами беглецов содрогнулась и выгнулась дугой. На несколько метров опережавший снаряды «Эльдорадо» с рёвом нёсся вперёд, подстегиваемый сокрушительным шквалом расцветавшего алыми султанами огня, вздымавшими осколки бетона и мостовых перекрытий.
Сражавшаяся с управлением Кейт с ужасом смотрела, как в зеркале заднего вида стремительно надвигается стена неукротимого пламени. На соседнем сиденье что-то неразборчиво кричал Нордлихт.
– Давай, родной, – сквозь стиснутые зубы прохрипела Кейт, треснув кулаком по рулю. – Мы сможем…
Глава восьмая
Жизнь слишком коротка для обид,
Ты можешь о прошлом жалеть, но это не даст тебе жить.
Я здесь, если хочешь позвонить —
Пялюсь в пятно на стене…
Мир прекрасен, когда понимаешь, кто ты есть,
И на заднем сиденье ты мчишься слишком быстро…
Ты решаешь попытаться ещё раз,
Стоя посреди бездонного голубого неба,
Говоришь шофёру: «Езжай».
Ты никогда не чувствовал себя настолько живым…
Мы открываем дверь и выпускаем звук наружу,
Мы слышали только отзвук мечты.
И я мечусь среди стен
Моей души.
Я убью ради мечты этой ночью.
Зеркало разбито о стену.
Меня не видно, но я вижу всё.
Оно манит, но неверно отражает,
И всё прекрасное исчезает.
Вот стакан мне, а вот стакан для тебя,
Ведь эти подлые стаканы должны пригодиться.
Ты решаешь попытаться ещё раз,
Стоя посреди бездонного голубого неба,
Говоришь шофёру: «Езжай».
Ты никогда не чувствовал себя настолько живым…
Мы открываем дверь и выпускаем звук наружу,
Мы слышали только отзвук мечты.
И я мечусь среди стен
Моей души.
Я убью этой ночью ради мечты.
Тем временем на мосту пришедший в себя Ричмонд прыгнул за руль одной из уцелевших после прорыва «Кадиллака» машин и, прикрикнув на присоединившегося к нему Ститса, рванул автомобиль к съезду с моста.
– Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное, сэр? – не сводя глаз с дороги, поинтересовался потрясённый Ститс.
– Нет, – Ричмонд отрицательно покачал головой. – Что же такого невероятного в том «Кадиллаке», что из-за него началась война…
Взвизгнув стирающимися об асфальтовое покрытие покрышками, машина с напарниками рванулась вслед за уже бросившимися в погоню патрульными автомобилями. Боковым зрением Саймон увидел в зеркале заднего вида несколько десятков серых «Шевроле».
– Черт, а это ещё кто? – воскликнул полицейский. Его напарник, обернувшись, заметил на торпедах присоединившихся к погоне машин проблесковые маячки.
– Похоже, это те самые агенты ФБР, которые утром устроили облаву на маньяка в кампусе университета.
– Да что здесь вообще происходит? – Ричмонд быстрым движением утёр выступившие на лбу крупные капли пота и включил рацию. – Это «три-восемь-шесть»! Преследуем «Кадиллак Эльдорадо», чёрного цвета. Следует по Ниагара-Паркуэй в сторону Парк-Квин-Виктория. Ведём преследование, есть пострадавшие.
Отпустив кнопку вызова, он дёрнул рычаг, переключая скорость на третью.
– Повторяю, преследуем «Кадиллак Эльдорадо» чёрного цвета. Следует по Ниагара-Паркуэй в сторону Парк-Квин-Виктория. Это Ричмонд! Требуется подкрепление! Повторяю, требуется подкрепление!
– Это диспетчер. Слышу вас, «три-восемь-шесть», – отозвалась рация, когда Ричмонд вновь отпустил кнопку, продолжая крутить руль. – Что там у вас?
– Тут творится чёрт знает что! Повторяю, требуется подкрепление! Пришлите всех свободных! Пришлите всё, что есть!..
Неожиданно их машину сотряс чудовищный толчок от столкновения с другим полицейским автомобилем.
– Ститс, держись!
Лишь чудом Ричмонд не выпустил руль из рук и смог удержать машину на дорожном полотне. В этот момент мимо них пронеслась целая колонна гражданских автомобилей. Почему-то пассажиры этих машин палили друг по другу из всех видов оружия.
– Господи Иисусе! Да они все с ума сошли!
– Саймон, дружище, – притихший на соседнем сиденье Стикс посмотрел на напарника, и на лице его читались испуг и недоумение. – Давай не будем торопиться. Честно, я не хочу лезть в эту разборку. Я планировал дожить до пенсии, а не сложить голову во время безумной разборки федералов.
– Полностью с тобою согласен, напарник, – кивнул Ричмонд, постепенно сбавляя скорость. В небе над ними пронеслись несколько вертолётов, в том числе и военных.
– Да что это за автомобиль такой! – удивлённо крикнул пилот военного вертолёта, следящий краем глаза за наземной схваткой, и посмотрел на напряжённого Харрисона.
Тот неотрывно следил за несущимся по мосту «Кадиллаком», с высоты казавшимся всего лишь чёрным пятном, и невольно поражался мужеству девушки, которая управляла машиной. Одна против всех. На что она надеется? Если бы не ввязавшиеся в драку ребята из другой конторы, от неё бы давно мокрого места не осталось. Да и они особой погоды не сделают. Всего лишь дадут ей отсрочку, не более того. В одиночку противостоять такой могущественной армаде было попросту невозможно. Но стойкостью и упорством девушки можно было действительно восхищаться.
– Гоните её к реке! – приказал сидящий в салоне Харрисон. – На открытой местности её легче будет достать!
Второй пилот передал приказ Харрисона по рации сперва на одной частоте для агентов корпорации, затем продублировал его по второй, уже для полицейских.
В наушниках у Марка Харрисона тут же зазвучали голоса переговаривающихся между собой сотрудников буффалской полиции:
– Это «три-восемь-шесть»! Преследуем «Кадиллак Эльдорадо» чёрного цвета. Следует по Ниагара-Паркуэй в сторону Парк-Квин-Виктория. Ведём преследование, есть пострадавшие, – шорох, шипение. – Повторяю, преследуем «Кадиллак Эльдорадо» чёрного цвета. Следует по Ниагара-Паркуэй в сторону Парк-Квин-Виктория. Это Ричмонд! Требуется подкрепление! Повторяю, требуется подкрепление!
– Это диспетчер. Слышу вас, «три-восемь-шесть», – отозвалась рация, когда Ричмонд отпустил кнопку, продолжая крутить руль. – Что там у вас?
– Тут творится чёрт знает что! Повторяю, требуется подкрепление! Пришлите всех свободных! Пришлите всё, что есть!..
Связь между полицейскими неожиданно прервалась, Харрисон прильнул к иллюминатору и попытался узнать, что там произошло. Как оказалось, к загонявшим «Эльдорадо» копам и агентам из «Хронос Два» присоединились ещё несколько автомобилей. И судя по тому, что из салонов этих машин, высунувшись по пояс, стали появляться вооружённые люди, ведущие огонь из автоматического оружия по «Шевроле» его подчинённых, в дело вступили агенты «Хронос Один».
Марк попытался разглядеть в потоке маневрирующих на дороге автомобилей, чьи пассажиры отчаянно перестреливались практически в упор, машину агента Нила Чапмана. Через минуту он наконец заметил крышу синего «Шевроле». Нил как раз бросил свой автомобиль к обочине, когда прямо перед ним столкнулись две патрульные машины полицейских.
Чапману удалось вырваться из общей свалки, но вслед за ним увязался бежевый «Студебеккер». Харрисон попытался припомнить, видел ли он раньше этот «Скай Хоук» в гараже или на парковке их офиса, и пришёл к выводу, что это скорее всего машина конкурентов. Но пока агенты «Хронос Один» заметно отставали от возглавляющих сумасшедшую гонку «Эльдорадо» и синего «Шевроле» Чапмана, Марк решил не обращать на них особого внимания.
– Подъезжают к развилке на Фрейзер-Хилл, – доложил агент Келли, сидящий рядом с Харрисоном и наблюдавший в полевой бинокль за чёрно-синим «Кадиллаком», едущим по мосту, перекинутому над небольшим водохранилищем. – Ну даёт девчонка.
– Сбейте вы её, наконец! – не выдержав от напряжения, заорал Харрисон, яростно прижимая микрофонную гарнитуру к губам. – Это всего лишь один долбаный автомобиль, мать его!
– Но, сэр… Это туристическая зона! Здесь же полно гражданских… – неуверенно начал кто-то из пилотов «Беллов», которые, маневрируя и не прекращая огня, теснили от «Кадиллака» наседавшие вертолёты противника.
– Вы в своём уме, агент? Это прямое неподчинение! – Харрисон заорал так, что по его раскрасневшемуся лицу побежал пот. – В городе вы почему-то спокойно стреляли! К чёрту всё! Это приказ!
– Подъезжают к мосту, – прокричал Келли.
– Значит, взрывайте, на хрен, мост!
– Есть, сэр. – на секунду пилот задержал палец над кнопкой запуска ракет, но всё же не посмел ослушаться приказа начальника. «Белл» качнуло, и пара стальных стрел, оставляя за собой шлейф из отработанного топлива, устремились к намеченной цели.
– Йу-ху! – не отрываясь от бинокля, азартно выкрикнул Келли. – Сейчас мы их накроем!
Но Харрисон не спешил разделять оптимизма подчинённого. Только сейчас он осознал, что повисший у «Эльдорадо» на «хвосте» автомобиль Чапмана тоже угодит под обстрел.
Кабину вертолёта озарила яркая вспышка, вслед за ней последовал грохот от взрыва и толчок ударной волны. Харрисон вцепился руками в страховочные петли, свисавшие с потолка.
– Чёрт, они успели, – оторвав бинокль от глаз, Келли разочарованно посмотрел на Харрисона.
– А Чапман? – Марк, преодолевая нахлынувшее на него после болтанки чувство страха, смог взглянуть вниз, с надеждой высматривая крышу синего «Шевроле». Но единственный автомобиль, который он увидел возле обвалившегося моста, – это бежевый «Студебеккер».
– Прости меня, Нил. – Не отрываясь от разраставшегося пожарища, откуда в последний момент вылетел «Эльдорадо», навстречу которому неслись несколько полицейских машин, прошептал Харрисон. – Я этого не хотел…
– Босс!.. – Келли до рези в глазах прильнул к окулярам бинокля.
– Какого чёрта они делают! – отчаянно заорал Харрисон. – Нужно немедленно остановить машину!
– Нет, сэр… – прильнув к прозрачному куполу кабины, потрясённо ответил пилот, делая вираж. – Поздно! Уже не успеть!
В последнюю секунду слетевший со взорванного моста «Кадиллак» захлестнула ударная волна, оторвав задние колёса от дороги. Протащившись на переднем бампере несколько метров, автомобиль грузно вернулся в прежнее положение и, не сбавляя скорости, продолжил гнать.
Кейт не переставала бороться.
Но становилось ясно, что теперь отступать было совершенно некуда – их загоняли с профессиональной натасканностью жаждущих крови гончих, которым отчаянно пытались помешать агенты из «Хронос Один». «Первые» их всё равно не смогут отбить у «Вторых». К чему всё это теперь? Зачем?
– Нужно остановить это безумие! – Лицо Нордлихта искажала гримаса неподдельного ужаса. – Эти люди сошли с ума!
– Этих людей создали вы! – парировала Кейт, с упавшим сердцем смотря сквозь покрытое трещинами лобовое стекло на полицейские машины, с воем охотничьих псов несущиеся им наперерез.
Таранная система второго раза не выдержит. Вот и всё. Ловушка захлопнулась, их загнали в капкан. Охота закончилась. Избегая столкновения, Кейт в последней безумной попытке спастись бросила машину с дороги на газон паркового комплекса Ниагары.
– То есть, если я не изобрету Машину, ничего этого не случится? – отвернувшись от стекла заднего вида, за которым по пятам неслось воздушное сражение, вдруг прокричал Нордлихт, глядя на отчаянно сражавшуюся с рулём Кейт.
– Да-а! – откликнулась та, стискивая зубы от горькой мысли, что отправивший её сюда профессор с самого начала был прав – это замкнутый круг, из которого нет спасения.
И личная жажда возвращения семьи неумолимо повлечёт за собой всё новые и новые витки неконтролируемых изменений. Всё начнётся сначала. Это была дорога её отца. Человека, который знал всё и при этом ничего не смог.
– Люди будут продолжать жить, как им хочется, и решать каждый сам для себя! У человечества снова будет выбор! Это Возрождение!
Слушая Кейт, в последний момент объехавшую очередное препятствие в виде туристического киоска, от которого с криками в панике разбежались люди, Нордлихт отрешённо смотрел прямо перед собой, погружённый в свои мысли.
Со стороны канадской границы уже подоспело подкрепление, насчитывающее несколько десятков полицейских автомобилей. Мерцали красно-синие сполохи, заунывно выла сирена.
– Тогда нужно прекратить это прямо сейчас, – наконец решительно прокричал Нордлихт. – Немедленно! Мы не можем вечно бежать!
У Кейт сжалось сердце, когда она сообразила, что предлагает профессор, наблюдая, как вогнутая линия падения воды Ниагарского водопада стремительно приближалась навстречу. Хотя она и сама уже поняла это.
В любом случае пути назад нет, с каким-то гипнотизирующим спокойствием поняла она и даже внутренне примирилась с этим. Время столько играло с ней, перекидывая из стороны в сторону, словно кот, забавляющийся с мышкой. И вот она, наконец, нашла лазейку. Долгожданный побег. И ничего от времени уже не зависит. Пусть это решение примет она сама. Это её выбор.
– Значит, пусть будет так, – чувствуя, как щеки исполосовали горячие ниточки слёз, Кейт непослушными руками выкрутила руль, резко бросая «Кадиллак» в сторону.
Сражающиеся между собой сотрудники обеих корпораций, увлечённые боем, не сразу заметили, что происходит на берегу впереди. Автомобили противников затормозили, неуклюже сбившись в кучу у края разрушенного моста. Вертолёты, не сбавляя скорости, набрали безопасную высоту и пошли над Ниагарой по широкой дуге.
Пробив бетонное ограждение, от удара с которым рваным металлом брызнул капот, истерзанный «Эльдорадо» пролетел несколько метров и глубоко погрузился в воду, вертикально задрав задний бампер. Закручивающиеся могучие буруны тут же потащили автомобиль к бездонному краю исполинской подковы, перекатываясь через крышу вращавшейся на воде машины.
Кейт сняла ногу с педали газа, отпустила руль и, спокойно выдохнув, бросила взгляд на пенящийся за окнами пейзаж. Она устала бежать. Сидящий рядом Нордлихт молчал, крепко держась за ручку над дверью со своей стороны, пока салон стремительно заполняла вода.
Посмотрев на профессора, девушка поняла, что не ощущает страха. Ревущая пропасть стремительно разверзлась под ними, и «Кадиллак» раненой птицей камнем полетел вниз с высоты более полусотни метров.
С зависших вертолётов было видно, как машина, казавшаяся на фоне гигантского водопада крохотной песчинкой, стремительно исчезает в вихрях клубящейся водяной пыли.
Всё за лобовым стеклом завертелось, и Кейт на секунду показалось, что она увидела радугу…
Она зажмурилась за мгновение до того, как автомобиль, перевернувшись на крышу, столкнулся с неукротимой рокочущей стихией.