Я поднял клинок. Он не дрожал. Он — дышал. Мерно, спокойно, а рукоять — словно была выточена под мою ладонь.
И тут я снова почувствовал ту фантомную дрожь в крови.
Что-то возвращалось. И у этого что-то было имя. Другое имя.
Ворота квартала Лунорожденных не казались массивными и крепкими. Но каждый знал, что силой их не возьмёшь. Это не стены, а черта: если ты её пересекаешь — должен быть готов, что с тебя спросят.
Мы с Салине вышли первыми. За нами — Хван, пара наставников, и охрана в чёрных масках. Всё выглядело… официально. Слишком. Даже закатный свет скользил по плитам, как по лезвию.
Снаружи ждали.
Шестеро представителей Солнцерожденных. Белые мантии и мундиры, золото на эмблемах, даже механические лошади тоже были белыми. Возглавлял их тот, кого я помнил с первой встречи.
— Молодой лорд Альтен, — Салине поприветствовала его коротким кивком.
Высокий, статный, с лицом, будто вырезанным из мрамора. Его взгляд скользнул по мне — не грубо. Но так, как смотрят на найденную вещь.
— Магистр Салине, — произнёс он ровно. — Мы здесь по запросу Совета. Формальное основание — магическая аномалия в вашем квартале и потенциальная угроза стабильности энергетическим каналам Альбигора. Согласно соглашению между кланами…
Салине даже не изменилась в лице.
— Напомню, почтенный лорд Альтен, что согласно соглашению, вы имеете право на обращение. Но не на изъятие. А если хотите подискутировать о «стабильности» — начните с того, почему в лабораториях по очистке Ноктиума в последний год зафиксировано аж двенадцать инцидентов.
Кто-то из солнечных фыркнул. Один из их магов — молодой, но уже явно преисполненный праведной яростью, — шагнул вперёд.
— Этот рекрут потенциально опасен!
— Все мы потенциально опасны, — отрезала Салине. — Вопрос — для кого. Наш клан интересует лишь то, насколько мы опасны для тварей за пределами Города.
Я стоял рядом. Пока что не говорил ни слова и наблюдал. Изучал. Но Альтен всё же повернулся ко мне. Окинул взглядом, в котором не было ни страха, ни злобы. Только интерес. Так смотрят смертоносную бактерию в пробирке. Или на родственника, которого предпочли бы забыть.
— Если ты — то, о чём я думаю… скоро вся Империя заговорит о твоём имени. — Он, не мигая, уставился на меня. — Вопрос лишь в том, на каком языке: страха или ненависти.
Я выдержал взгляд. Не дернулся. Просто сказал:
— Я пока не выбрал, на каком языке предпочитаю отвечать.
За его спиной кто-то дёрнулся — мол, дерзко. Он лишь приподнял бровь.
— Хорошо. Мы ещё вернёмся. — Он перевёл взгляд на Салине. — Совет получит официальную жалобу от нашего клана. Причина — отказ от сотрудничества и подрыв древнего договора.
— Как и положено, — кивнула она. — Только поторопитесь. Пока вы пишете жалобы, мы здесь растим тех, кто защищает вас по ночам.
Они уехали. Медленно, чинно, как приличествует тем, кто не привык проигрывать.
Я остался стоять перед воротами. Тень-Шаль на поясе недовольно гудел, словно сам был возмущен неподобающим обращением.
Ночь окутала ворота. Камни под ногами хранили тепло. Но воздух был холоден. И в этом холоде я вдруг ощутил, как моя Тень снова колыхнулась сама. Без призыва. Тень отделилась и скользнула к дороге — в сторону, куда уехал Альтен и Солнцерожденные.
Она словно знала Альтена. Я почувствовал это.
И он ей очень не нравился.
Глава 6
Общий зал гудел, как встревоженный улей. Всех рекрутов этого цикла выстроили в шеренгу. Кто-то пытался стоять по стойке «смирно», кто-то, наоборот, зевал с вызовом — словно хотел этим зевком вызвать магистра, который все никак не появлялся.
Я стоял у стены, глядя на пыльные витражи и вдыхая запах начищенного пола, сырой ткани и раствора Ноктиума.
— Сколько можно ждать? — рыкнул кто-то слева.
— Они выбирают, кто умрёт первым, вот и колеблются, — пробормотал другой.
Хван подошёл ко мне сзади и боднул плечом:
— Держу пари, нас с тобой запихнут в самую скучную секцию. Хочешь — в операторы контроля помех? Или в обслуживание бронемашин… Уверен, наш дружок Остен сделает для этого все возможное.
Я усмехнулся, но не успел ответить — двери распахнулись. Вошли сразу трое магистров. И среди них — Лунный страж Тарен Сойр, та самая большая шишка из совета Герцога. Всё в нём напоминало о полном контакте с Тенью: от черно-серой брони под плащом до взгляда — острого, холодного, мрачного. Да и оружие у него было явно древнее.
— Внимание, рекруты! — начал магистр Алвар Трейн. — Озвучивается предварительное распределение по итогам первой ступени отбора. Эти списки не финальны, но с них начинается ваше настоящее обучение. И ваша служба. Игры кончились.
Списки материализовались прямо в воздухе — полупрозрачные свитки медленно разворачиваясь перед нашими глазами.
Хван был среди первых:
— Группа стажеров-оперативников, — тихо прочитал я. — Уровень допуска — секторные вылазки. Допуск к внешним миссиям в сопровождении. Право на стажировку у Лунных стражей… Поздравляю, Хван. Ты в списке.
Он чуть не подпрыгнул.
— Видал⁈ Мама говорила, что я способен максимум на погребение трупов. А тут — почти герой!
Я улыбнулся. За него я действительно радовался.
— Лия Альтен, — объявил Алвар. — Ты также в группе стажеров-оперативников с правом на стажировку у Лунных стражей. Поздравляю.
Она стояла чуть поодаль, в тени колонны. Не шелохнулась. Но я видел — пальцы девушки сжались в кулак. Она была рада больше, чем хотела показать. Это была её личная победа.
А потом дошла очередь до меня, и в зале повисла пауза. Заметная, тягучая.
— Ром. Особое распределение. Стажёр Лунных Стражей. — Магистр кивнул в сторону главы подразделения. — Под личным наблюдением мастера Сойра. Остен Рейвель, аналогично.
Воздух в зале дрогнул.
Некоторые повернулись в мою сторону. Другие — преимущественно аристократы клана — отвернулись, словно от меня исходили зловонные миазмы. Рожи у них перекосило знатно. Особенно у моего приятеля Остена.
Баронский сынуля усмехнулся громко, нарочито, шагнул вперёд:
— Почтенные магистры! Рекрут Ром не прошел полный учебный курс, не сдавал общую аттестацию и не доказал, что надежен. За что он получил место в Лунных стражах?
Я встретился с ним взглядом.
— Наверное, за улыбку моей Тени. Кажется, она очень обаятельна.
Он шагнул ближе:
— Таким, как ты, место на цепи, а не в строю, — прошипел он. — Лунный страж — это элита…
— Остен, — раздался голос Салине. — Мы все здесь на цепи. И твоя цепь — это устав. Умей его придерживаться, иначе у Совета возникнут вопросы не только к тебе, но и к твоему отцу.
Он застыл и захлопнул рот, когда Салине упомянула барона. Насколько я понял, здесь родители по полной программе отвечали за проступки своих детей. Даже аристократы. Особенно аристократы. В какой-то степени рядовым членам клана вроде Хвана было куда проще. Меньше ответственности и требований.
Хван хлопнул меня по плечу, хихикнул:
— Мог бы поделиться удачей, а?
— Не спеши радоваться, Ром, — бросила Лия. Она подошла вплотную. — Стажтровка у Лунных стражей — это не подарок, а очередное испытание.
Я кивнул.
— Ага, им, кажется, понравилось меня испытывать.
— В этот раз они будут смотреть не просто на твою силу, а на то, как ты её используешь. Осторожно, Ром. Ты сейчас на той тонкой грани, где один шаг — и ты станешь угрозой самому клану. И тогда…
В глазах Лии промелькнуло беспокойство, словно ей и правда было не всё равно.
— Понял, — отозвался я. — Спасибо за предупреждение.
Я почти вышел из здания, когда услышал шаги. Ровные, уверенные. Чужие.
— Ты не слишком спешишь для безродного, которому выпала такая честь, — раздался знакомый голос за спиной.
Остен.
Я обернулся. Он стоял, скрестив руки, как мрачная статуя. На лацкане куртки красовались всё те же знаки отличия: серп Луны и две звезды, отливающие сталью. Его глаза сверлили меня, как будто я — неуместная грязь на подошве его ботинок.
Этот барончик начинал мне надоедать.
— Всегда так рад видеть тебя, Остен. Не знал, что ты скучаешь, — отозвался я и опёрся о стену.
Он сделал шаг ближе.
— Ты зарываешься, безродный. Я видел вас. Тогда, на крыше. Тебя и Лию. Не думай, что ты можешь… что вообще стоишь ее. Ты — никто. Ошибка клана. Без имени, без рода, без права на славу.
— Странно, что ты решил говорить за неё, — я пожал плечами. — Она вроде умеет разговаривать сама? Или аристократия теперь говорит за женщин тоже? Прогресс, а я не знал.
В его глазах мелькнула искра. Неподдельная злость. Он ненавидел не столько мои слова, сколько то, что я вообще осмелился ответить. Меня же это откровенно забавляло.
— Ты думаешь, что твоя «особенность» даёт тебе право перешагивать границы? — прошипел он. — Но мы в Ночном клане. И здесь свои законы.
Я усмехнулся.
— Ты, видимо, путаешь границы с загонами. А я — не скот. Хотя спасибо, что напоминаешь, где тут пастухи. И кто лает громче всех.
Остен напрягся. Я чувствовал, как его Тень уже дрожала рядом, готовая вырваться наружу. Он почти вытащил артефактный кинжал.
Почти.
— Ещё слово, и я покажу, кто ты есть. Без экзаменов. Без протоколов.
Я развёл руками:
— Да пожалуйста, если тебе не надоело целовать пол. Но помни, что сейчас угрожаешь стажёру Лунных стражей. Хотя давай подождем парочку свидетелей — и тогда о твоем позоре заговорят громче.
Он шагнул ближе.
Я не отступил.
Воздух между нами раскалился.
И тут послышались шаги.
На повороте появился наставник Теваль. Старик с хромотой и стальным взглядом. Он задержался и уставился на нас.
— Проблемы, рекруты? — его голос мог бы заморозить лаву.
Остен отступил на полшага и поклонился:
— Никак нет, наставник. Просто… обсуждение философии клановых границ и устава.