— После заката и до рассвета они меняют флаг и вешают символы Ночного клана. Лунорожденных, — пояснил капрал, заметив мой интерес.
— Значит, ночью и днем здесь разная власть?
— Ночью и днем это два разных города. И неизвестно, какой на самом деле страшнее…
Внутри здания воздух казался неподвижным. Шаги гулко отдавались от стен, где висели какие-то списки и карты приграничных секторов. Лишь редкие фигуры в серых мундирах сновали между залами.
Капрал кивнул мне:
— Стой здесь и не болтай. Говори, только если Лазурный клинок прикажет.
— Кто?
Он уже подошёл к большому столу, за которым сидел мужчина в пафосной бело-голубой форме с плетёным золотым шевроном и эмблемой Дневного клана. Видимо, Лазурный клинок — это должность. Или звание. Его мундир был вычищен до блеска, сапоги — без единой пылинки. А вот глаза — красные, уставшие.
— К-хм, прошу прощения, капитан, — быстро поклонился Эйрикс. Он явно благоговел перед представителем клана. — Капрал Эйрикс, патруль Внешнего сектора. Мы доставили субъекта, найденного в подсекторе три-сорок семь. Семьсот шагов от Чёрной трещины. Без документов. Без ауры. Утверждает, что потерял память.
— И какое отношение это имеет к Солнцерожденным? — невозмутимо спросил Лазурный.
— Рамка диагностики дважды не сработала, — робко проговорил Эйрикс. — Ничего не показала.
Лазурный, до этого не удостоивший нас и взглядом, перестал листать бумаги. Его рука замерла в воздухе.
— В каком смысле — не сработала?
— Полное игнорирование субъекта, — подтвердил Эйрикс. — Будто он… не существует. Рамка исправна, но поскольку ваш клан контролирует работу магического артефакта, мы посчитали правильным…
В воздухе повисла пауза.
Лазурный внимательно на меня уставился. Его взгляд зацепился за мои руки, лицо, рваную рубашку.
— Как тебя зовут, парень? — спросил он. Его голос был ровным, даже приятным.
— Ром.
— Просто Ром? Какое полное имя? Из какого ты рода?
Я пожал плечами.
— Хороший вопрос. Понятия не имею. Не помню.
— И, разумеется, не помнишь, как оказался так далеко от стен города?
— Именно.
Капрал снова кашлянул, привлекая внимание.
— Понимаете, он и правда словно не отсюда. Ничего не знает. Ни эмблем кланов, ни форм обращения. Он даже не знал, что происходит ночью… Как с луны свалился.
Это еще сильнее заинтересовало ряженого Лазурного.
— Выходит, ты провел какое-то время в Диких землях…
Он поднялся и обошел вокруг меня, словно что-то искал. Затем достал из кармана какой-то маленький предмет из позолоченного металла с кристаллом. Что-то пошептал над ним, направил кристалл на меня и стал чего-то ждать.
И… снова ничего не произошло.
— Очень странно, — нахмурился Лазурный клинок. — Мой портативный счетчик Ноктиума тоже не реагирует. Но я не вижу признаков нестабильности ауры. Интересно…
— Именно, капитан! — с энтузиазмом подхватил Эйрикс. — Да, он выглядит, как босяк, но его аура… Мы много раз ловили дикарей. От них за сто шагов фонит грязным Ноктиумом — никакой магии не надо, чтобы это почувствовать. А этот… Словно не покидал города.
Я окончательно перестал понимать, о чем они говорили.
— Кто-нибудь объяснит мне, что такое этот ваш Ноктиум?
Оба — и капрал, и капитан, одновременно на меня уставились.
— То есть он настолько несведущ? — удивился щеголь.
— Да, господин капитан. Ничегошеньки не знает.
Лазурный клинок вернулся за стол, откинулся назад в кресле и сцепил пальцы, не сводя с меня взгляда.
— Диус! Зарегистрируй этого парня как безродного и вызови группу Щитов, — сказал он младшему офицеру. — Пусть сопроводят его в Башню Белой ткани. Запроси полную проверку. Магическая, физическая, психическая. Пока он не признан безопасным — обращаться по расширенному протоколу.
Я улыбнулся.
— Вы всерьёз считаете, что я опасен?
Лазурный капитан посмотрел на меня с долей сожаления. Или усталости.
— Ты и правда не знаешь? А, ну конечно… — Голос был всё таким же спокойным. — Те, кто проводит в Диких землях больше пары ночных часов без специальной защиты, впитывают в себя грязный Ноктиум. А Ноктиум… Это основа всего. Но чистый. Грязный… не любит, когда его трогают. Иногда достаточно лёгкого прикосновения — и зараженный объект вспыхивает. Нестабильная магическая энергия неуправляема и опасна для окружающих.
Что ж, зато теперь понятно, откуда трещины и подпалины на этом здании.
Он встал. Подошёл ближе. Ростом он был не выше меня, но пафосная форма делала его шире в плечах.
— Так что, Ром, — сказал он, тихо, почти по-дружески. — Пока ты не доказал, что ты не ходячая бомба — мы будем к тебе относиться соответствующе. Понимаешь?
— Если меня признают безопасным, что тогда?
— Тогда… Все будет зависеть от того, что ты из себя представляешь. Как раз в Башне это и выяснят.
Обращались со мной и правда как с опасным грузом.
Еще одно подразделение Солнцерожденных — воины в белой форме с серебряными плащами, организовали настоящий защищенный коридор для моего перемещения. Надо мной соорудили что-то вроде магического кокона, который должен был защитить окружающих, если я решу взорваться.
Странность была только в одном — раз нестабильного Ноктиума во мне не обнаружили, то и взрываться, по идее, было нечему. И все же Солнцерожденные проявили бдительность.
Меня провели через череду ворот, улиц и площадей, пока мы не остановились у здания, которое выглядело как храм, госпиталь и гробница одновременно.
— Башня Белой Ткани, — пояснил один из Щитов.
— Госпиталь, значит?
— Не только.
Башня была белее снега, с перламутровым отливом. По фасаду текли какие-то магические знаки — я не понимал их, но они гудели, как осиное гнездо.
— Надеюсь, ты все же ничего не подорвешь, — сказал Эйрикс, передавая меня людям в серебряных плащах. — Бывай, парень. А у меня смена закончилась, грибной эль сам себя не выпьет…
У входа нас встретили двое мужчин в белых мантиях. Их лица были закрыты тонкими масками с белым стеклом в прорезях, и от этого они казались незрячими.
— Сопровождаемый потенциально нестабилен, — отрапортовал глава нашей группы. — Уровень угрозы — неизвестен. Аура Ноктиума неизвестна и не зафикстрована. Субъект не идентифицирован. Срочно нужна полная диагностика.
— Разумеется, господа, — раздался тихий голос из-под маски. — Прошу за нами в Тихое крыло.
Меня провели внутрь, и мы почти сразу же свернули на отдельную лестницу. Контуры стен повторяли защитные силовые барьеры похожие на тот кокон, которым меня окутали. Полы были выложены плиткой, по которой текли едва заметные рунические линии. Защитные заклинания? Воздух — стерильный, но тяжёлый. Видимо, Тихое крыло предназначалось для работы с нестабильными элементами. Вроде меня.
Мы пересекли зал с полупрозрачными перегородками, за которыми угадывались тени пациентов и медиков, и направились к странному лифту. Платформа из серебристого сплава с вставкой из какого-то кристалла подняла нас быстро, но без единого звука.
На нужном этаже нас уже ждала симпатичная женщина с высоко убранными волосами, в мантии с серебряной полосой и в белых перчатках. На груди она носила символ, который я еще не видел — скрещенные жезл и перо. А еще ее явно предупредили.
— Субъект, прошу сюда, в капсулу.
Субъект? Очаровательно.
— У меня есть имя, — отозвался я.
— Прошу прощения, но пока что ваша личность не установлена, — вежливо ответила дама. — Согласно правилам таких, как вы, именуют субъектами. В этом нет ничего оскорбительного, поверьте. Лишь формальное название — наше дело требует точности. Прошу в капсулу, господин.
Капсула чем-то походила на саркофаг. Прозрачная оболочка, внутри — кристаллическая структура, похожая на лед. Мне помогли забраться внутрь. Мягко, вежливо, но без лишних нежностей. Закрыли крышку…
— Дыхание ровное. Пульс в норме. Плотность ноктиумного поля в ауре нулевая, — читала одна из магов, смотря в какой-то артефакт, похожий на линзу, встроенную в черепаховый полумесяц.
— Запускаем раздражитель, — спокойно проговорила женщина в мантии.
В ту же секунду воздух вокруг меня начал дрожать. Я почувствовал зуд под кожей. Будто тонкая игла, невидимая и холодная, начала тыкать в каждый нерв. С каждой секундой это ощущение бесило все сильнее, но взрываться пока что не хотелось.
— Высокая сопротивляемость к раздражителям, — констатировала девушка с «лупой».
— Переходите к реакции на излучения.
В капсуле пришлось валяться долго. Одно хорошо — этот гроб оказался настолько удобным, что меня едва не потянуло в сон. Они проверяли, как моя структура ауры реагирует на свет, звук, магию, давление.
— Состояние стабильное, субъект показывает высочайшую устойчивость, — фиксировала девушка с линзой. — Колебания ауры отсутствуют, психоэмоциаональное состояние стабильное…
Я украдкой взглянул на женщину в мантии — она явно была здесь главной. Дама с удовлетворением отметила несколько показателей и, поймав мой взгляд, улыбнулась. Улыбка шла ей и делала моложе.
— Вы прекрасно переносите тесты. Пока результаты обнадеживающие. Остался один этап, мы скоро закончим.
— А у вас здесь кормят? — улыбнулся я, воспользовавшись моментом.
Женщина покачала головой:
— Перед подобными тестами все равно не рекомендуется принимать пищу — все по-разному реагируют на раздражители. Но после, если всё будет в порядке, мы найдем для вас что-нибудь перекусить.
А мне даже начинало здесь нравиться. Да, прием в Альбигоре мне оказали не самый радушный, зато в Башне дамы оказались вполне приятными. Быть может, они и с памятью помогут? Мне и самому было ужасно интересно, как я докатился до амнезии.
— Запускаю синхронизацию.
Меня окружили шестью зеркалами, каждое — привязано к определённому элементу. Тени и свет плясали по полу, и где-то в этом безумии я услышал… Что-то похожее на пение. Пело что-то внутри меня…