— Ждите, бабушка, — коротко ответила Зинаида Петровна, — мастер непременно будет на следующей неделе.
— Да я уже и так… — пыталась возразить утомленная обещаниями пенсионерка.
— Сделаем, не волнуйтесь! — отрезала Зинуля и, встав из-за стола, вежливо выдворила бабулю за дверь.
Очередной посетитель попытался протиснуться сквозь толпу в кабинет, но массивная Зинаида загородила вход своими рельефными формами и тоном, не терпящим возражений, громко крикнула:
— Граждане, подождите минуту! Производственное совещание!
Толпа недовольно загудела, но властная женщина резко закрыла дверь.
— Зинуля, — весело окликнул слесарь-водопроводчик проходящую мимо начальницу и шаловливо хлопнул ее ладонью по упитанным ягодицам, — подкинь заказ нормальный.
Женщина недовольно вильнула толстой задницей, но не возмутилась, словно ничего не произошло, и села за стол.
— Заказик? — зло передразнила она тощего мужичка.
— Ну, — обрадованно подтвердил водопроводчик и провел ребром ладони себе по горлу, — во как нужна халтура!
— Похмельный синдром?
— Горят буксы, милая.
Он перегнулся через стол и попытался обнять огромное упругое тело недовольной женщины, но та так жестко отвергла неуместные ласки, что Петухов снова с грохотом приземлился на прежнее место.
— Петухов! — грозно прошипела женщина.
— Ну ты что, Зинуля? — обиженно прогнусавил мужчина.
— Буксы у него горят! — с силой грохнула мастерица огромной ладонью по столу. — А у меня вот здесь горит.
Женщина энергично постучала кулаком себя в грудь, отчего огромная грудь заколыхалась и пошла волнами. Дверь отворилась, и в проеме показалась физиономия какого-то старичка.
— Можно? — виновато поинтересовался он.
— Я занята! — рявкнула Зинаида.
Дверь моментально захлопнулась, и разъяренная женщина решительно встала.
— Слушай, Петухов, — серьезным тоном произнесла мастерица, — ты мне надоел со своим враньем и обещаниями. Хочешь, чтобы выгнали с работы и по новой загреметь?!
— Ну, Зинок…
— И перестань меня называть своими мерзкими зэковскими кликушками! — отрезала она.
— Хорошо, хорошо, — быстро согласился не в меру шустрый слесарь.
Зинаида медленно прошлась по комнате, словно собираясь с мыслями, и выпалила:
— Вот так, Петухов, или я или твои собутыльники. Выбирай!
— Зинаида Петровна… — развел руками слесарь, — да что я, ну посидел вчера маленько…
Опечаленная женщина устало опустилась на стул и отвернулась к окну.
— Коль разлюбил, Миша, — обреченно произнесла она, — то честно скажи, а не крути…
Петухов как-то неуклюже встал и подошел к Зинаиде. У него был удрученный и виноватый вид.
— Да я, Зинаида Петровна…
— Я тебе, Миша, не подстилка.
От этих слов Миша даже подскочил.
— Что ты несешь, — возмутился он, — ты же знаешь, как я к тебе отношусь! А то, что было, забудь. Пить брошу и с дружками завяжу.
Зинаида недоверчиво взглянула на своего сожителя и покачала головой.
— Не веришь?
— Веришь, — вздохнула она.
Петухов выпрямился и, подковырнув ногтем большого пальца верхний зуб, твердо и гордо выпалил:
— Век воли не видать!
Женщина вздохнула, но уже с облегчением, махнула рукой и протянула листок бумаги.
— Ладно, вот тебе заявка.
Петухов повертел в руках документ и прочитал вслух фамилию заказчика:
— Лефтова Надежда Макаровна, переулок Багратиона, дом 6, квартира 22.
Миха чуть не вскрикнул от радости. Это был адрес золотой старушки, о которой вчера вспоминали с корешами.
— Да смотри поосторожней, — предупредила Зинаида Петровна, — заказчица нервная, хоть и из интеллигентов, заслуженная учительница.
— Все понял, Зинок, — подмигнул водопроводчик и чмокнул в щеку любовницу, — вечером зайду!
— Как вчера?
— Я же сказал!
Разговевшая женщина примирительно расплылась в широкой улыбке, обнажив красивые белые зубы. Петухов стремглав выскочил за дверь, а Зинаида громко пробасила:
— Следующий!
Глава 2
Бежевый «Запорожец» свернул с магистрали на проселочную дорогу и, проехав метров пятьдесят, въехал в ворота дачного поселка.
— Привет, Михалыч! — крикнул Велихов, махнув рукой из притормозившего автомобиля сторожу.
— Здорово, Андреич! — радостно ответил дряхлый мужичок, выходя из своей сторожки. — Никак в городе был? — поинтересовался он, подходя к машине.
— Да прокатился по делам, — ответил Велихов и вышел из машины, — пенсию получил.
При слове «пенсия» глаза Михалыча озорно загорелись, и мужик хитро подмигнул.
— Дело хорошее, — сказал он, — неплохо бы и замочить это дело.
Велихов молча улыбнулся. Они с Михалычем частенько посиживали вечерком у костра или перед камином, ведя задушевные разговоры.
Сергей Михайлович Алейников около года как переехал к сыну из Казахстана вместе с женой, но в городе не остался. Сын занимался торговлей, имел достаток и жил безбедно, но вышла какая-то размолвка, и Михалыч наотрез отказался жить у сына, даже собирался вновь вернуться в Казахстан, но супруга уговорила старика остаться, и они стали жить на даче, построенной сыном.
Дом был огромный, в четыре этажа, из красного кирпича, с отоплением и несколькими туалетами, гаражом и сауной. Правда, часть дома сын сдавал каким-то крепким ребятам, по-видимому, своим друзьям, которые постоянно торчали на даче и ничего не делали.
Сын наведывался редко, но регулярно привозил продукты, свежие газеты и новости. Вот и сегодня он должен был заехать, чтобы скоротать вечерок с семьей, сходить в лес на шашлыки и пропустить рюмочку.
— Возможно, Михалыч, и замочим, — неопределенно пообещал Велихов приятелю.
Сторож энергично закивал головой.
— А че возможно? — ухмыльнулся мужичок. — Вечером Толик приедет, приготовит шашлыки, вот мы под них по рюмашке и сообразим!
Панкратий Андреевич укоризненно покачал лысой головой и вздохнул.
— По рюмашке можно, — согласился он, — но ты же знаешь, что до шашлыков и разных мясных деликатесов я не охоч, и уже лет с десять не употребляю их ни в сыром, ни в жареном виде, ни под соусом, ни без него…
Михалыч махнул рукой.
— Забыл, Панкратий Андреич! — рассмеялся сторож, прикурил сигарету и выпалил. — Ты же у нас… как это…
— Вегетарианец.
— Во-во, оно самое! — обрадованно поддакнул мужичок. Ве-ге-тарианец… Так и ноги недолго протянуть! Моя Мария специально для тебя салат сварганит, она на эти дела мастерица, да пирожков с капустой напечет… А я с собой огурец соленый прихвачу! — И он снова весело засмеялся, обнажая прокуренные, пожелтевшие от никотина зубы.
— Ну там будет видно, — сдержанно улыбнулся Велихов.
— Так я жду, — повторил Михалыч, закрывая ворота и не сводя глаз с приятеля.
— Ладно, уговорил! — согласился дачник и включил мотор. — Ко мне никто не наведывался? — как бы между прочим поинтересовался Велихов.
— А кто к тебе может наведаться? — удивился сторож. — Ты же, как сыч, живешь…
Велихов горько усмехнулся, грустно покачав лысой аккуратной головой.
— И то верно! — согласился он. — Это я так просто, на всякий случай…
«Запорожец» затарахтел и медленно дернулся с места по колдобинам.
— Так я жду! — крикнул вдогонку Михалыч и, глубоко затянувшись дымом сигареты, поплелся в свою сторожку.
Дом Велихова стоял как бы особняком, у самого леса. Это была небольшая двухэтажная крестьянская изба из толстых бревен с русской печью-камином. Рядом стояли гараж, сарайчик и маленькая банька, а чуть поодаль — парничок.
Велихов был хорошим хозяином, любил повозиться с землей на приусадебном участке. В сарайчике дачник держал несколько кур с петухом, и было у него две собаки: немецкая овчарка и ротвейлер…
Убранство дома было простым и скромным, ничего не говорило о большом достатке и роскоши.
Гостей у Панкратия Андреевича почти никогда не было за те несколько лет, что он прожил на даче, а жил он тут и зимой и летом, лишь изредка уезжая на недельку-другую в город или куда-нибудь в санаторий подлечиться, оставляя дом под присмотром Михалыча и соседки Клавдии Ивановны — молодой пенсионерки, одинокой вдовы, неравнодушной к Велихову.
Правда, пару раз к нему заезжала комиссия из профкома с его бывшего предприятия да навещала среди ночи машина скорой помощи… На памяти старожилов был случай, когда его наведала министерская «Волга», из которой вышли люди в штатском, но по выправке и поведению можно было предположить, что товарищи эти — служивые…
В основном же Андреевич жил затворником, в город выезжал редко, чтобы проверить, в порядке ли однокомнатная квартира, да взять кое-что из вещей. Иногда Велихов оставался там переночевать, но, как он сам говорил, не любил городской суеты. «Душно там. Мне бы на волю, к земле поближе…»
Время было раннее, и Велихов, не загоняя машину в гараж, зашел в дом переодеться и привести себя в порядок. Он хотел сегодня же поехать в гости к Наде… Панкратий смотрел на себя в зеркало, завязывая красный галстук, и размышлял, как лучше объявиться у старой подруги молодости. Возможно, она не очень-то будет довольна его приходу. И что он ей скажет после стольких лет разлуки? Может, только разбередит старые раны, нарушит покой и внесет разлад в ее семью… Интересно, замужем ли сейчас она? Десятки вопросов роились в умной лысой голове, и были десятки причин, по которым ему не стоило ехать на встречу со своим прошлым, со своим вторым «я»…
Однако Велихов не смог устоять перед соблазном и уступил зову своего сердца.
Глава 3
Старший лейтенант районного отделения милиции Александр Глотов, местный участковый, находился на дежурстве, лениво прохаживаясь по улицам своего района и изредка посматривая на позолоченные часы — подарок МВД. Он, будучи еще совсем молоденьким младшим сержантом, задержал опасного маньяка-рецедивиста, убившего и изнасиловавшего несколько детей и женщин.