«Так, стоп, самый полный стоп! – внезапно оборвал себя Костя. – По-моему, у меня головокружение от успехов. И рассуждаю я скорее всего как дилетант. Но фокус в том, что на мое решение это на самом деле мало влияет. Надо идти к клондальцам. Да и Виорел так советовал: если, говорил, схватят, то быстро отпустят. А старинная народная мудрость гласит: раньше сядешь – моложе выйдешь. Ерунда, конечно, лучше вообще не садиться, но у меня, по большому счету, и вариантов особых нет. Сидеть у Мичурина глупо. Идти в лапы к спецслужбам тоже глупо. Но это самый верный способ отыскать Виорела».
Вслед за этим всплыла не очень веселая мысль: а нужно ли Виорела вообще искать? Как он сам учил? Не верь в Центруме никому, особенно тем, кого знаешь лучше прочих. Вдруг Виорел снова использует его как пешку в сложной игре, в которой Костя не смыслит ни бельмеса? И сейчас самое время пешкой пожертвовать?
«Вот гадство, – подумал Костя с досадой. – Чем больше размышляешь, тем хуже все видится».
Очевидно, что вариант втихую сорваться домой, в Вологду, проблемы не решал: во‑первых, из Тала-Мазу Костя не мог открыть ход. Но даже если как-нибудь выбраться отсюда в джавальскую степь (что, кстати, без связей и денег весьма проблематично) и отыскать работающую локацию, по сути дела, Костя лишь отсрочит события, потому что клондальцы однажды достали его и в Вологде. И они знают, где живет Машка, – уж это Костя осознал вполне. Поэтому проблему нужно решать здесь и сейчас, а не бегать от нее заполошным зайцем.
«В общем, – подытожил Костя, – без вариантов: иду, сдаюсь, а там будь что будет».
Тем более что бегал Костя пока только от сурганцев, а с Клондалом вроде как сотрудничает.
И он прибавил шагу, направляясь к тому самому перекрестку, откуда совсем недавно удрал.
К улице, соединяющей причал с центральной площадью, он вышел не без внутреннего трепета. Но ни сурганцев, ни Виорела, ни клондальцев Костя не увидел, хотя в целом тут было людно. На него никто не обращал внимания, и Костя счел это добрым знаком. Приободрившись, он повернул направо и зашагал в гору, к площади.
Ежеминутно, ежесекундно Костя ждал, что его узнают, и дальше все пойдет само, без его активного участия. Куда-нибудь приведут, станут расспрашивать… хорошо бы без мордобоя. Но впору было поверить, что Виорел снабдил его шапкой-невидимкой – никого, совершенно никого на центральной площади Тала-Мазу не интересовал человек, который четверть часа назад удирал от сурганских агентов с драгоценным образцом керамики, а потом и убил этих агентов.
«Ну и?.. – подумал Костя растерянно. – Куда дальше?»
Куда могли увести Виорела, если схватили его? Клондальцы – скорее всего в «Черепаху». Сурганцы – неизвестно куда. По сути, у Кости и выбора-то не имелось – надо идти в «Черепаху». Если же и там он никого не отыщет, останется разве что по новой обходить все кабачки, авось кто-нибудь и встретится, кто обратит на него внимание.
С решительным видом Костя пересек площадь и приблизился ко входу в «Черепаху». Только поставив ногу на первую ступеньку, он наконец-то заинтересовал хоть кого-то.
В нескольких шагах стоял подтянутый моложавый мужчина; если бы не глаза – Костя дал бы ему лет тридцать. А так, наверное, все сорок, даже больше. Одет как Фертье до путешествия по подземельям, то есть франтовато и с иголочки. Чисто выбрит. Кроме того, незнакомец опирался на массивную трость, но в момент, когда они с Костей встретились взглядами, как раз прислонил ее к боку и собрался прикурить сигарету.
Костя сразу понял – этот товарищ однозначно из соответствующих органов. Неясно, правда, какой страны, но так ли оно важно?
И еще одну деталь отметил Костя: если предводитель сурганцев был элегантен скорее напоказ, то этот, как и советник Фертье, носил костюм с небрежностью потомственного аристократа.
Костя этого человека совершенно точно видел впервые в жизни, а вот он Костю, вне всякого сомнения, узнал, и что-то его очень удивило. То ли тот факт, что Костя все еще жив, то ли что по-прежнему на свободе. А может быть, не ожидал встретить Костю так близко к штаб-квартире клондальской делегации.
Преодолев замешательство, человек все-таки закурил, бросил горящую спичку прямо на тротуар, не глядя нашарил трость и, опираясь на нее, сделал несколько шагов к Косте.
Незнакомец заметно прихрамывал при ходьбе, и стало понятно: трость он носит отнюдь не для солидности.
Костя молча глядел на него. Просто потому, что не знал – что сказать или сделать. Ждал слов незнакомца.
И дождался.
– Да уж, молодой человек! Умеете вы действовать нестандартно…
Возраст незнакомца Костя, похоже, определил верно: назвать его самого молодым человеком мог только тот, кто как минимум разменял пятый десяток, причем не вчера.
– Вы в «Черепаху»? – спросил незнакомец.
– Возможно, – ответил Костя угрюмо.
«Туману, побольше туману и неопределенности, – подумал он. – Никаких ‟да” и ‟нет”. Только подобные ‟возможно”, ‟вероятно”, ‟не исключено”. И никакого волнения, это еще важнее. Даже хорошо, что я не до конца представляю, куда и насколько вляпался».
Незнакомец понимающе улыбнулся:
– Видите ли, у меня тоже встреча с… э-э-э… господином Бернардино.
Он запнулся, словно в голову ему пришла неожиданная мысль, потом с возросшим уважением поглядел на Костю:
– А ведь вы правы, черт возьми! Ваше присутствие сильно укрепит позиции… вы понимаете чьи. Но откуда вам стало известно о наших с господином Бернардино сегодняшних переговорах?
Незнакомец не особенно рассчитывал на ответ. Костя и не ответил.
– Что ж… – протянул незнакомец, ничуть не огорчившись. – Поглядим, к чему все это приведет. Прошу!
Он сделал приглашающий жест, и Косте ничего не осталось, как первым подняться по ступеням.
В «Черепахе» было все как обычно – убогонькие интерьеры, минимум обслуги в поле зрения, зато клондальские крепыши тут как тут. На Костю они взирали бесстрастно, но как-то ИНАЧЕ, чем раньше. Раньше, без сомнения, как на мелюзгу, которую приходится терпеть по работе. А теперь что же – как на равного? Или еще выше брать?
«Елки-палки, – подумал Костя с тревогой. – Если они меня приняли за шпика-профи, который до поры до времени ловко притворялся лопухом-торговцем, как дальше быть? Продолжать притворяться? Засыплюсь ведь…»
Он так и не успел выбрать линию поведения – как раз вошли в зал-ресторан, где за все тем же столиком, что и вчера по прибытии в Тала-Мазу, дожидался советник Фертье.
Все изменилось, это стало понятно сразу же. Вчера Фертье не прервал завтрака и даже не поднял взгляда, когда вошли Костя с Виорелом. Сегодня же советник немедленно встал из-за стола и вышел им с незнакомцем навстречу, не теряя, впрочем, всегдашней величавости.
– Нет, Ластер, – заговорил незнакомец. – Мы не заодно, мы просто столкнулись перед входом. Две-три минуты назад. Извини, я в открытую, без пелерин. Сам понимаешь, что это дает в присутствии… третьей стороны.
– Здравствуй, Берндт. – Фертье протянул руку незнакомцу, и тот пожал ее, как старый добрый приятель.
– Константин…
Костя тоже поручкался с Фертье, хотя они уже виделись сегодня утром, здесь же, в «Черепахе», только этажом выше.
– Вы уже знакомы? – осведомился советник, переводя вопросительный взгляд с Кости на Берндта.
– Разве что заочно… – процедил Костя, мельком глянув на незнакомца с тростью.
– Что ж… В таком случае я представлю: полковник Берндт Беккер, отдел внутренней безопасности пограничной службы Центрума.
Беккер церемонно поклонился, не слишком, впрочем, отдаляясь от вертикали. Костя сдержанно кивнул в ответ.
– Вас, извините, в полной мере представить не могу, поскольку на данный момент знаю о вас вряд ли больше полковника.
Фертье помедлил еще немного, потом вздохнул и покончил с церемониями:
– Прошу к столу!
Звучало это немного странно, поскольку стол был не накрыт. Даже солонки или салфетницы на нем не было. Но возможно, советник имел в виду вовсе не ужин, а, к примеру, переговоры и таким образом предлагал их начать. Наверняка так оно и было.
Прежде чем занять место за столом, Костя рискнул задать вопрос:
– Мой напарник у сурганцев? Или сумел уйти?
Фертье даже запнулся на миг, как раз в момент, когда собирался присесть.
– Вы имеете в виду Виорела? – осторожно уточнил он, глядя при этом на Беккера, который как раз повесил трость рукояткой на спинку соседнего стула и уселся.
– Ну а кого еще? – пожал плечами Костя.
– Виорел у сурганцев, – сухо подтвердил Фертье, выходя из ступора и опускаясь на стул. – Вы присаживайтесь, Константин, присаживайтесь.
Костя решительно приблизился к столу и сел напротив Фертье.
– Мы с Берндтом как раз собирались обсудить – стоит ли затевать операцию по его отбитию, – сказал Фертье значительно. – А вы как полагаете?
– Я полагаю, это даже обсуждать нечего, – заявил Костя тем же тоном, каким киношный Ипполит Матвеич Воробьянинов сообщал Кислярскому о неуместности торга.
И снова Косте невольно удалось озадачить эту скользкую парочку, поскольку возникла очередная пауза.
– Скажите, – заговорил наконец Фертье, – кого вы в данный момент представляете? Маранг? Или все-таки…
«Очаг», – мысленно закончил его фразу Костя.
Вряд ли Фертье намекал на что-либо иное.
– Я представляю Маранг, – ответил Костя максимально честно. – Но не вполне в том смысле, в каком проще всего подумать.
«Туману, побольше туману, – напомнил он себе. – Туману и недоговорок».
– Россию, надо полагать?
– Нет, – не колеблясь, ответил Костя. – Россия – не мой уровень.
– Хм… – Фертье, похоже, еще сильнее озадачился. – Неужели Интерпол?
– Нет, не в этом смысле. – Костю не на шутку понесло. – Я частник.
А вот тут Фертье даже расслабился – видимо, Костино заявление хорошо укладывалось в его видение ситуации.
– Что ж, оно и к лучшему, – произнес Фертье задумчиво.