На этой фразе я дёрнул за ручку калитки, и мы вышли, направившись по извилистой тропинке между дворовыми участками к нашей позиции.
– Гришка, у тебя серьёзно к Василисе, или ты просто придерживаешься привычки и ни одной юбки не пропускаешь? – задал я правомерный вопрос, в свяызи с особенностями натуры Грини. – Просто ты, Григорий, уже, вроде как, сохнешь по Марфе, Роксане и даже по княжне Анне Демидовой!
Распутин насупился.
– Нет, там мне просто нравятся они, а тут я хочу жениться, – оглоушил меня молодой граф, таким вот, прямолинейным ответом.
– Гринь, а ничего, что она простолюдинка? – решился я на напоминание очевидного.
– Дворянам не возбраняется, – парировал Гриня и ускорил шаг. – Можно даже троих иметь, но мне нужна только она, единственная.
Больше я ничего не успел сказать, так как мы прибыли на место.
Наша позиция оказалась недалеко от уцелевшего моста, в доме, стоявшем почти на самом берегу речушки, разделяющей деревеньку. Его недавно покинули хозяева, забрав все самое ценное.
Тут отличный обзор и моста, и мосточка с другой стороны. Нет забора. Лестница на чердак находится прямо в доме. Окон аж четыре штуки, причём два выходят на речку, а ещё пара штук – смотрят в разные стороны, что поможет засечь окружение нашей позиции, в случае прорыва неприятеля через речку.
Она хоть и узкая, но просто так не форсируешь, так как протекает она в овражке с крутыми берегами. Мостки и мост – это единственный путь преодоления преграды для неприятеля.
Итак, мост слева и мосток справа, которые прикрывают боевые маги. Ну, а наша задача простая – помогать и тем и этим, по возможности, огнём из рунных карабинов. Не забывать о защите Черепа сотоварищи и, собственно, далее всё будет зависеть от ситуации.
Кстати, Ермак вместе с Черепом будет занят теми, кто на лошадях через мост ломанётся, а вот по мосткам верхом никак. Так что, супостатам пешочком, да под перекрёстным огнём продираться придётся.
А как оно там будет, в реальности, увидим примерно уже минут через пять.
– Гринь, долби все стёкла, – я вспомнил о важной детали стрельбы со скрытной позиции.
– Зачем? – предсказуемый вопрос задал мой Санчо Панса.
– Долби! Стол ставим посередине, ведём стрельбу прямо из дома, – начал я пояснение, – из положения сидя на столе. Крутимся и спокойно стреляем, ибо так пороховые газы и звон разбитого стекла нас не сразу выдадут, как и стволы карабинов, торчащие из окон, – расшифровал я необходимость Гришке, выражение которого изменилось с удивлённого на восторженное.
– А когда заметят? – не унялся друг.
– О-хо-хо, Гриня! Тогда – по старинке, – пожал я плечами. – Почаще меняем позицию, и про чердак помним, – завершил я, и первым долбанул по стеклу. – Быстрее, иначе шум услышат, – пришлось подогнать молодого графа Распутина.
С задачей по ликвидации помех для стрельбы справились лихо и быстро. Я оставил Гриню внизу, а сам избрал для начала позицию повыше.
Поднявшись на чердак, я сразу избавился от пары досок, а точнее, пробил в черепице из коры множество дыр на разных уровнях. Предусмотрел возможность стрельбы и лёжа, и сидя, и стоя. Ну, и выломал чердачную дверку, закрывающую выход наружу и хороший обзор на участок речки с мостком.
Вовремя успел закончить приготовления, так как движение началось.
Причём, я его словно спинным мозгом почуял, так как именно в этот момент я посмотрел налево, туда, где мост прикрывает сам Череп вместе с Всеволодом и нашим штатским помощником, дедом Ермаком. Внучка благоразумно покинула поселение, по крайней мере, так Василиса сказала Гришке перед нашим выходом.
И тут, это неуловимое движение снаружи.
Я осторожно и тихо сменил положение, присев напротив выломанной дверки, но чуть в глубине чердака. Прикинул, что дальше, справа, по нашей стороне речки, находится позиция Феоктиста, так что туда и смотреть нет смысла, ведь он всяко опытнее нас будет. А вот этот сектор остаётся только под нашу с Гриней ответственность.
Кинул камешек вниз, через люк с лестницей, в комнату, привлекая внимание Гришки. Он тоже кинул что-то мелкое в ответ, дав понять, что готов, всё слышит и наблюдает за сектором.
Ага. Это хорошо. Так что, крадущиеся паразиты врасплох нас не застали, а где они, кстати?
Более беспокоиться за готовность друга нет смысла, посему я сосредоточил внимание на противоположном берегу, в районе мостка, что находится под нашей ответственностью.
– Короче, Чукча, – я вспомнил про бонус. – Знаю, что тут ты где-то, поэтому будешь нам с Гришкой связь обеспечивать. Что б он всё, что я ему говорить буду, слышал. Ты понял, Гриня?
Таракан сработал без пререканий.
– Да, Феликс! – прозвучал голос друга в голове.
– Ну, вот и славненько!
На противоположной стороне, как минимум десяток головорезов пробираются к нашей переправе короткими перебежками, используя остатки домов в качестве укрытий, но делают это не очень умело. Или просто не стараются быть незамеченными. Самоуверенность – не очень хорошее качество, как по мне, даже несмотря на превосходящие по численности силы.
– Гриня, стрелять будем только после того, как первый сойдёт с мостка на нашу территорию.
Бу-ум-м!
Звук выстрела рунного карабина Гришки разрезал тишину и, выйдя через окна, прокатился эхом по поселению. Не выдержали у парня нервы, но и я сам готовился пальнуть по первому идущему.
Результатом послужили всполохи защитной ауры от артефакта остановившегося мага. Я моментально выстрелил в него и почти пробил защиту. Пуля ударила его в плечо, но энергии не хватило. Сработав автоматом, я ударил стихией Земли, и рой отточенных жал врезался в грудь бандита. Его одежда покрылась алым и капли крови упали на доски мостка.
– Гриня, стреляй, я вторым номером буду шарашить! – донёс я до друга инфу через таракана.
Второй залп прогремел с нашей стороны, но ударить стихией мне не позволил ответный залп. По крыше застучали пули, пробивая хлипкое покрытие, так что я еле успел упасть на живот. Посыпалась труха и моя защита сработала, всколыхнувшись радужными разводами сразу в нескольких местах.
Времени на перезарядку мне хватило, я выстелил из карабина и ещё раз из револьвера. Предсказуемо промазал, но заставил прижаться к земле атакующих.
Меж тем, я отметил, что справа и слева от нас завязалась перестрелка и зазвучали раскаты стихийных атак. Рассматривать не стал, так как и самим забот хватает с девятью, оставшимися в нашем секторе бандитами.
Пара выстрелов снаружи послужили ответом на выстрел Гришки, я резко встал и запомнил диспозицию. Успел пригнуться от удара шаровой молнии, раскроившей конёк крыши и запалившей пару досок над головой.
– Писец, Гриня! Поджарят! – вырвалось у меня. – Спускаюсь, один чёрт они уже близко к дому прошли.
Вскочив, я разрядил револьверы, не целясь, в проём двери чердака, и кубарем скатился по лестнице вниз. Вовремя.
Почти рухнул на голову двоим супостатам, появившимся из сработавшего портала. Кортик, из кобуры на голени, сам оказался в руке, и я, не поднимаясь с пола, нанёс многочисленные хаотичные удары по ногам прибывших магов.
Они заматерились, чем привлекли Гришку, шарахнувшего из карабина в упор одному, и из револьверов второму. Карабин он отбросил, так как попросту не успевал с перезарядкой.
Защиту я им снёс своей, когда просто шарахнулся сверху. Мои артефакты легко ликвидировали их магическое недоразумение, испепелив артефакты.
Первый из прибывших поник с разорванной грудью от тяжёлой пули крупного калибра, а второй отлетел к противоположной стене, где я его и догнал чётким ударом кортика в горло.
Итого, минус три…
Руку залило фонтаном брызнувшей крови, но я только мельком отметил сей факт, уже подхватывая карабин с пола и перезаряжая его.
На коленях подполз к открытой двери, встал, прикрываясь косяком и встретился нос к носу с бородатым бармалеем. Иначе этого бандоса и не назовёшь. Руна сама зародилась в сознании, а я лишь пронаблюдал результат её действия на мужике, не концентрируясь на мысли, что это я вогнал ему в глотку копьё из пламени. Голова просто почернела, и он рухнул, даже не поняв, что произошло.
Сзади грохнул выстрел и послышался шквал звенящих ударов клинка о клинок. Обернулся.
– Гришаня, мать её! Спину держи! – заорал я.
Распутин на автомате внял моему воплю, как и двое нападавших. Гришка прислонился к стене, а я ринулся навстречу бандиту, атакующему уже меня.
Уйти от прямого выпада труда не составило. Как на тренировке – шаг влево навстречу, провод руки с одновременным захватом, и излом с приседанием и перехватом.
Хрусть! Звук сломанной кисти даже в канонаде боя резанул нервы и мне и Гришке. Ноги чела оторвались от пола, и я направил его полёт в окно, где он словил выстрелы с улицы своих же, атакующих и ведущих огонь по окнам дома.
Тело горемыки обмякло и неуклюже повисло в проёме без движения, а я вновь взялся за револьверы.
Перезарядил оба очень быстро, причём, не обращая внимания, сколько осталось неистраченных выстрелов.
Гриня справился, как матерый фехтовальщик, но после моего удара по ногам вражины. После падения соперника он пришпилил его к полу шпагой, и потянулся за карабином. Но в пол, рядом с прикладом, вонзилась отточенная игла, и он отпрянул назад, смотря на меня.
Я пожал плечами и прижал палец к губам, показывая на пальцах, что четверо, вроде, осталось, но где они сейчас – я не имею понятия.
– А-а-а! – раздался крик снаружи, усиленный четырьмя лужёными глотками.
В воплях наступающих, а это они орут, не иначе, легко слышится ужас и отчаяние. И мы аккуратно выглянули в дверь, и в окно, кто к чему стоял ближе.
– Ого! – это было первое, что у меня вырвалось. – Охренеть и застрелиться!
– Ох и нех! – первый раз заматерился Гришка.
На дворе стоит спокойная Василиса, обрадованно смотрящая на Гришку, а у сломанного забора происходит нечто несуразное. Живые бандюки просто проросли насквозь чем-то природным, к тому же, вьющимся.