только бульон, который готовила мама, я навещал тебя каждый день, так ты прожил еще почти месяц, превратился в скелет, но не страдал при этом, и в минуту смерти, перед тем как уйти в темноту, сделал мне знак рукой.
Мой Молодой Отец улыбнулся и пригладил волосы. Есть еще одна история, которую ты мне должен рассказать, ты ведь еще не закончил. Это все, сказал я. Ты все-таки недотепа, сказал он, мне нужно всего лишь узнать, хороший ли у меня сын, как ты поступил с оперировавшим меня хирургом. Послушай, отец, не знаю, поступил ли я правильно, лучше бы я поступил иначе и надавал ему пиздюлей, так было бы надежней, но я так не сделал, из-за этого у меня чувство вины, вместо того, чтобы отхерачить его, я написал рассказ о нашем с ним разговоре с глазу на глаз, он подал на меня в суд, утверждая, что все это ложь, я не сумел доказать судье свою правоту и проиграл процесс. Тебя осудили? – спросил меня мой Молодой Отец. Пока не окончательно, я подал апелляцию, процесс еще длится, но лучше бы я поступил иначе, отхерачил его по полной, как в былые времена, так было бы и круче, и достойней. Не расстраивайся, сынок, сказал мой Молодой Отец, ты поступил наилучшим образом, лучше использовать перо, чем кулаки, это более элегантный способ «отхерачить». Слава богу, отец, что ты меня успокаиваешь, сказал я, потому что я сам собой не доволен. Для этого я и нахожусь здесь, в комнате, сказал мой Молодой Отец, поскольку хотел тебя, а заодно и себя утешить, сейчас, когда ты мне все рассказал, я чувствую большое облегчение. Надеюсь, что так, отец, сказал я, надеюсь, ты перестанешь меня пугать, появляясь самым неожиданным образом, как все последнее время, для меня это стало невыносимо. В любом случае, ты должен знать одно, сказал мой Молодой Отец, я не по собственной воле явился к тебе в эту комнату, это ты позвал меня во сне, ты проявил свою волю, а сейчас у меня остается минутка попрощаться с тобою, сынок, в дверь собирается постучаться горничная, и я исчезаю.
Я услышал стук в дверь и проснулся, Вириата вошла и сказала: добрый вечер, вы проспали ровно час тридцать, как видите, я не опоздала, надеюсь, вы хорошо отдохнули. Она положила брюки и футболку на край постели и спросила: вы остаетесь на ночь? Нет, Вириата, отдохните сегодня, я исчезаю, хочу прогуляться. По такой жаре? – удивленно сказала Вириата. Короткая пешая прогулка, сказал я, потом, наверное, сяду в трамвай, у меня впереди еще вся вторая половина дня, и я собирался навестить одну картину. Навестить картину, сказала Вириата, какая странная мысль. Дело в том, что до меня не доходит смысл этой картины, может, сегодня сумею понять, знаешь, иногда бывает, а сегодня особенный день. Тогда, если не возражаете, я тоже ненадолго выйду, провожу вас до трамвайной остановки, сказала Вириата, я тоже хотела немного пройтись. С большим удовольствием, Вириата, сказал я, но прежде передай мне мой бумажник, который лежит в кармане брюк. Вириата поняла на лету, вскинула над головой руки и воскликнула: даже не думайте, никаких чаевых, вы отнеслись ко мне с симпатией, а симпатия – это лучший подарок, который только можно сделать даже незнакомому человеку.
5
Ваш ананасовый сумо́л, с гримасой отвращения сказал Бармен в Музее старинного искусства, ставя на мой столик стакан. Сад – восхитительный, сказал я лишь бы что-нибудь сказать, здесь прохладно, даже в такую жарищу, очень правильно сделали, что открыли здесь кафе, в мое время ничего этого не было. Ну да, сказал он с той же гримасой отвращения, мы подаем алкогольные напитки и все прочее, но посетители почему-то заказывают только сумол и лимонады. Мне сумол необходим для пищеварения, сказал я, я ел на обед тяжелую пищу, до сих пор не могу переварить. Для пищеварения лучше что-нибудь с алкоголем, сказал Бармен Музея старинного искусства, только алкогольные напитки способствуют пищеварению, вы, как иностранец, должны это знать. Почему, как иностранец, я должен это знать? – спросил я. Потому что за границей все всё знают, сказал он невозмутимо, а в этой стране никто ничего слыхом не слыхивал, темный народ, вот в чем проблема, мало путешествуют. Не хотите присесть? – спросил я, предложив ему стул. Бармен Музея старинного искусства посмотрел вокруг себя и сказал: ну, поскольку народу нет, можно хоть вытянуть ноги, я с утра сегодня не присел. Он сел, скрестил ноги и прикурил сигарету. А вы много путешествовали? – возобновил я прерванный разговор. Я был во Франции, сказал он, много лет там прожил в эмиграции, вы бы знали, как хорошо было в Париже, но в прошлом году решил вернуться и теперь подаю лимонады, хотя, если по правде, я должен был бы работать в каком-нибудь из тех роскошных баров Кашкайша, где напиваются французы и англичане, но в Кашкайше и Эшториле практически невозможно найти работу, все места уже заняты, но я вам больше скажу, парни, которые там работают, не отличают бурбон от местного бренди, вот такое убожество. А вам не нравится подавать лимонад? – спросил я. Ну, в общем, сказал он, я бармен по профессии, настоящий бармен, который взбивает коктейли и long drinks, а подавать лимонады – это потеря квалификации, представьте, я был барменом в парижском Harry’s Bar, наверное, знаете, да? Нет, не знаю, ответил я. Это на улице Доно́, в районе Оперы, сказал он, если случится побывать, спросите Даниеля, скажите, что вы от меня, это лучший бармен в мире, он меня всему научил, сейчас он уже немолод, но все равно лучше всех, попросите у него «Александр», не пожалеете. Бармен Музея старинного искусства докурил сигарету, погасил ее в пепельнице и вздохнул. Сразу же увидите разницу, сказал он, здесь я подаю лимонад, а подумайте, у нас в Harry’s Bar было сто шестьдесят различных сортов виски, не знаю, понимаете ли, но Harry’s Bar – это quartier gе́nе́ral[7] англичан и американцев в Париже, людей, умеющих пить, не то что португальцы, пьющие только оранжады. Я с понятной неловкостью допил свой сумол и сказал: я не согласен, по части выпить португальцы в обиду себя не дают. Ну да, вино, сказал Бармен Музея старинного искусства, насчет вина ничего возразить не могу, но посудите сами, речь идет только о вине. Ну и граппа, добавил я, с граппой они тоже управляются будьте-нате. Ну да, сказал Бармен Музея старинного искусства, но до коктейлей им нет дела, они даже представления не имеют, что это такое. Так зачем вы вернулись? – сказал я, могли бы оставаться в Париже. Он снова вздохнул и сказал: пришлось вернуться, теща заболела, паралич, жила одна в Бенфике, жена захотела ухаживать за матерью и, сказать по правде, ей не очень-то нравилось во Франции, страдала по нашим сосискам и сардинам, у меня жена португалка до мозга костей, бедняжка, но притом хорошая женщина, в общем, сделали то, что полагалось сделать, и поэтому я теперь подаю лимонады. Бармен Музея старинного искусства посмотрел на мой пустой стакан и постарался пересечься со мной взглядом. Ну как, переварили? – спросил он. Думаю, что да, сказал я: сумол не имеет себе равных для пищеварения, особенно сумол из ананаса. Тогда я, возможно, могу предложить вам drink моего изобретения, сказал Бармен Музея старинного искусства, этот коктейль я придумал, когда пришел работать сюда, вы даже представить себе не можете, кто его вчера пробовал, посмотрим, сумеете ли отгадать. Понятия не имею, сказал я, ни малейшего. Вы на самом деле не знаете, кто здесь был вчера? – спросил огорченный Бармен Музея старинного искусства, об этом даже в газетах писали, «Общественная газета»[8] напечатала даже специальный репортаж, я там виден на одной фотографии. Я не покупал сегодня газет, сказал я, мне очень жаль, я взял только A Bola. A Bola?! – воскликнул он с пренебрежением, надо читать «Общественную газету», она напоминает французские. Увы, сказал я и развел руками, я купил только A Bola. Ладно, сказал Бармен Музея старинного искусства, все равно попробуйте отгадать. Что отгадать? – спросил я. Отгадать, кто здесь был вчера, сказал он. Ну что вы, сказал я, ни малейшего понятия не имею. Президент республики! – воскликнул, просияв, Бармен Музея старинного искусства, Президент республики собственной персоной с иностранным гостем, прибывшим в Португалию с официальным визитом, премьер-министр какой-то азиатской страны, приехали посетить музей. Бармен Музея старинного искусства хлопнул меня по плечу, словно старого друга. Ладно, сказал он, я не из хвастливых, но знаете, что он мне сказал? Он мне сказал: добрый вечер, сеньор Мануэль, вы только подумайте, он назвал меня по имени, сеньор Мануэль. Ну, наверное, у них неплохая служба информации, заметил я, перед любым официальным визитом они получают все необходимые сведения и знают все подробности. Ничего подобного, уважаемый, возразил Бармен Музея старинного искусства, ничего подобного, а дело в том, что наш Президент республики зашел однажды в Harry’s Bar, много лет назад, когда он был еще в ссылке в Париже, и просто-напросто меня запомнил, у нашего президента феноменальная память. Согласен, память у него неординарная, согласился я, а цепкая память – это первостепенный дар для политика. И он меня спрашивает: как поживаете, сеньор Мануэль? – повторил Бармен Музея старинного искусства, по-вашему, это ли не сверхъестественно? Еще как, сказал я, а вы что ему ответили, сеньор Мануэль? Я протянул ему руку, сказал он, и приготовил коктейль что надо, я знаю, что ему нравится, наш президент – человек необыкновенный, он любит поесть и выпить, и тогда я приготовил ему роскошный drink, как раз тот, что собирался предложить вам после пищеварения, не хотите попробовать? Вполне возможно, ответил я, а о чем идет речь? В общем, сказал он, это не в прямом смысле коктейль и в то же время не long drink, а что-то среднее, я сам изобрел, называется «Сон зеленых окон». Одно название – уже находка, сказал я, а из чего состоит? В общем-то, я не привык разглашать ингредиенты своего напитка, это профессиональный секрет, но вы иностранец, вам я могу рассказать, берете три четверти водки, четверть лимонного сока, чайную ложечку мятного сиропа, кладете в шейкер три кубика льда и взбиваете, пока не заболит рука, а перед подачей извлекаете лед, водка и лимон полностью смешаны, а перечная мята придает напитку не только аромат, но и зеленый цвет, что необходимо по определению, не знаю, понимаете ли вы, о чем я: зеленый, «зеленые окна», это самое главное. Прекрасно, сказал я, похоже, мне хочется попробовать этого зелья, вы, кажется, раззадорили меня. Отличный выбор, воскликнул Бармен Музея старинного искусства, я вам больше скажу: лимонный сок утолит вашу жажду, водка прибавит сил, а это как раз то, что требуется в такой раскаленный день, а перечная мята понизит кислотность желудочного сока, что говорить, прекрасный выбор. Он быстро поднялся и направился за стойку бара. Вскоре вернулся и с триумфальным видом поставил на столик мой «Сон зеленых окон». Я пригубил и подумал, что даже если это бурда, я не должен показывать виду, вести себя следовало по-мужски, как подобало ситуации, но в результате не потребовалось, от удовольствия я даже прищелкнул языком и сказал: классно. Бармен Музея старинного искусства снова сел рядом и спросил: нет? Да, повторил я, действительно классно. И продолжил: послушайте, Мануэль, у меня проблема, вы знакомы со смотрителями залов музея? Со всеми, ответил он, не задумываясь, все они мои друзья-приятели. То