Анастасии, вместе с другими равньми ей по сословию стоявшей в первом ряду, показалось вдруг, что взгляд Серого Кардинала встретился с ее взглядом, и по ее телу прошла дрожь — но это не страх перед всесильным жрецом, здесь что-то совершенно иное…
Первый Жрец вышла на возвышение перед неподвижной шеренгой остальных одиннадцати и, пытливо всматриваясь в лица паствы, нараспев произнесла ритуальный вопрос:
— Есть ли среди вас те, кто считают, что Почетный Президиум недостоен?
Молчание.
— Есть ли среди вас еретики, диссиденты и вкушавшие кукурузу? Изыдите, таковые!
Молчание. Все стоят неподвижно.
— Тогда разрешите же мне, о приверженцы святой истинной веры, передать вам теплый отеческий привет от Пяти Звезд, Ослепительного Лика, Великого Бре!
Пламя лампад колыхнулось — паства, как полагалось, молотила в ладоши, ожесточенно, самозабвенно, исступленно, вкладывая всю силу (единственной ложкой дегтя Обедни было то, что потом ладони долго побаливали и ныли, даже распухали ощутимо). Гром рукоплесканий шквалом метался по Собору, не находя выхода. И Первый Жрец, и остальные Старейшие тоже старались изо всех сил — кроме, вдруг сообразила Анастасия, Серого Кардинала. Не то чтобы Кардинал не проявляла истовости, нет, но она словно боялась причинить себе боль, словно она… Широкие серые рукава сползли к локтям, и на запястье белеет повязка…
У Анастасии перехватило дыхание. Она узнала руки Серого Кардинала — руки Катерины!
Вот так так! Анастасию угораздило схватиться с самим Серым Кардиналом Тома — вообще-то Кардиналом можно стать в любом возрасте, среди них как раз редки старцы, такая уж должность. Но откуда эта вчерашняя злоба? Что Анастасия ей сделала и чем обидела? Н-да, узелок…
Аплодисменты смолкли, и глас Первого Жреца плыл над паствой, смешиваясь с волнами благовонного ладана:
— Вначале был Мрак, в коем смешались земля и небо, воды и скалы, ничего, кроме Мрака, и владел им недостойный владыка Зловещий Ро. Долго так длилось, дольше, чем под ветром разрушаются скалы, дольше, чем существуют Луна и Неподвижные Звезды. Но вот сквозь Мрак пробилось сияние — дочери и сыны мои, то сияли Пять Звезд, Созвездие Святой Истинной Веры, Великий Бре. И рассеял он Мрак, и Пять Звезд превратились в Лик Великого Бре, каждоутренне встающий из Рассветного Океана и каждовечерне тонущий в Закатном Море, чтобы вновь неисповедимым образом очутиться в Рассветном Океане. И отделил Великий Бре воды от суши, сделав воду мокрой, землю плоской. И была вначале земля малая, а потом стала огромна. И населил Великий Бре в неизреченной милости своей землю людьми и животными, служащими людям. А чтобы не забыли люди о гневе божественном, который может в любой миг излиться на отступников, создал Великий Бре чудовищ и диких зверей людовредительных. И возжег он белые неподвижные звезды, отправил по небу в вечное странствие звезды плывущие, а ночного освещения ради возжег багровую Луну. Велико было стремление сил зла помешать Великому Бре творить скалы и воды, людей и звезды. Но разбил Великий Бре сатанинские полки. И явился черный демон, Стеклянноглазый Тро, смуту несущий, — но поборол его Великий Бре силою мысли. И явилась Блудница Анах, разврат в умах сеющая, — но поставил ей ногу на выю Великий Бре и низверг. И явился самый лютый, таящийся в зарослях кукурузы Гологоловый Хру, ловец душ человеческих — но одолел и его Великий Бре, а затем проклял кукурузу и вкушающих ее. И благодать разлилась тогда под Ликом Великого Бре, и восславил его люд знатный и простого звания в мыслях своих, речах и свершениях. А если еще и таятся среди нас еретики, диссиденты и подлые вкушатели кукурузы, то исключительно потому, чтобы страшной участью своей упредить верующих о кознях Гологолового Хру.
Первый Жрец воздела костлявые старческие руки, и остальные Жрецы тихо, истово запели.
— И царили вначале среди племени людского беспорядок, неразбериха, разброд, безверие, вседозволенность, путаница и шатания, — продолжала Первый Жрец. — Но явились вначале верные слуги Великого Бре, славные основатели многих дворянских родов, опоры Счастливой Империи. И сказал Великий Бре: сей порядок, на смену Хаосу и Мраку пришедший — незыблем! И да расточатся враги его! Аминь! И души тех, кто был верен заветам, перенесутся после смерти в благодатные вечнозеленые края Светлого Завтра, а души отступников сгинут в холоде и сумраке Свалки Истории! Аминь!
И вновь полилось торжественное песнопение.
…Уже закончилась Обедня, уже Анастасия ждала своей очереди у выхода из Собора, где согласно ритуалу жрец сноровисто макала печатку в краску и оттискивала на лбу склонившегося верующего Пять Звезд. А беспокойство все не проходило — ошиблась она, или злые глаза Серого Кардинала не отрывались от нее на протяжении всей Обедни?
Верстовой столб 3. ЗА ПОРОГОМ МРАКА
Мы — забытые следы
чьей-то глубины.
Анастасия открыла дверь на тихий стук — и отступила, склонилась в поклоне:
— Милорд Сандра, такая честь…
Сандра, твердо, но удивительно бесшумно ставя каблуки сапог, прошлась по комнате от двери к окну, и назад, и снова к окну. Анастасия молча поворачивала голову следом. Ждала. Сандра присела у грубого резного стола, глянула на два пустых кубка, подняла забытую юношей застежку для волос, усмехнулась:
— Жизнь продолжается… Садись.
Анастасия села и молчала, почтительно и выжидательно.
— Ну что, девочка моя? — спросила Сандра. — Мечешься, ищешь неизвестно что, выспрашиваешь и выпытываешь. И совсем не думаешь, что где-то на этом пути могут встретиться люди, которые получают плату как раз за пересказ чужих разговоров… Княжна Анастасия, мне доводилось видеть костры, на которых сгорали дворяне и знатнее тебя…
— Но последний из этих костров вспыхивал так давно… — сказала Анастасия, невольно поежившись.
— В том-то все и дело. Кое-кто считает: это плохо, что костров так давно не было… А хуже всего на свете, знаешь ли — попасться на глаза, когда позарез необходим наглядный пример. Улавливаешь, куда ведут мысли старого рыцаря?
— Но я же…
— Вот мне и любопытно знать. — Сандра не сводила с нее глаз. — Насколько далеко ты продвинулась в своей ереси? Нет-нет, — она подняла широкую ладонь в старых шрамах, — только не вздумай уверять меня, что в святой истинной вере ты крепче Первого Жреца. Все равно не поверю. Потому что прожила долгую жизнь. Потому что ты зря думаешь, будто тебя первую стали посещать сомнения и ты первая задумалась над многими вещами, над которыми запрещено думать. Девочка, предшественников у тебя было множество. И каждому в запале юности казалось, что именно он был самым первым… Пойми ты это и не играй в детские тайны. Итак?
Анастасия колебалась. Невозможно было представить, чтобы Сандра, хранитель кодекса рыцарской чести, могла донести. Нужно решаться. И она решилась:
— В Великом Бре я не усомнилась ни разу. Однако мучает вопрос: верно ли жрецы передают Его заветы? Кто дал им право говорить от Его имени? Кто видел подтверждение этого права? Где свидетели? И наконец — не существовало ли и до Мрака нечто, люди и вещи?
Она замолчала и с тревогой вскинула глаза. Сандра смеялась тихонько, почти неслышно, и ее лицо на миг стало совсем добрым. Но только на миг.
— Вот видишь, — сказала Сандра. — Об этом я и говорила. Старые вопросы. Древние. В тысячный раз сегодня прозвучавшие. Когда-то, лет сто назад, даже кипели греческие споры, и с материалами дискуссий можно было при известной настойчивости ознакомиться. Болтают даже, будто некогда за власть боролись три Собора, и все по-разному толковали заветы Великого Бре. Победил один из них… Но потом времена изменились, со спорами и дискуссиями было покончено. Заступы по-прежнему вонзаются в землю, Копателей преследуют все яростнее, и попавшие в руки жрецов исчезают бесследно. Но еретики упрямы, и приходят новые… — Она спросила резко: — У тебя что-нибудь есть? Ну, смелее!
Анастасия открыла дорожную шкатулку, нажала нужный гвоздик и достала из открывшегося потайного ящичка тот самый флакон — пустой, матовый, неимоверно легкий. Вертя его в сильных пальцах, Сандра вслух читала слова, составленные из выпуклых букв, удивительным образом составлявших одно целое с флаконом:
— Шампунь «Ивушка» для мытья волос в воде любой жесткости. г. Свердловск цена 1 р. 15 к. ГОСТ 18-297-76…
— Цена — вещь понятная, — сказала Анастасия. — Хоть и неясно, при чем тут эти «р» и «к». Мытье волос, вода… Разве вода бывает жесткой? Жесткая… ну, постель. И все остальное непонятно напрочь. Что это значит?
— Откуда я знаю? — Сандра небрежно поставила флакон на стол. — Девочка, у многих найдутся за семью замками вещички и загадочнее. Не в них дело. Само их существование, сама их необычность неопровержимо гласят: что-то было до Мрака. Иначе откуда все эти вещи, несомненно сделанные человеческими руками? Ты ведь сама до этого додумалась, иначе не связалась бы с Копателями, верно?
— Да, — сказала Анастасия. — Сначала я хотела стать Жрецом, потом подумала — уйдут годы…
— Прежде чем ты приобщишься к великим тайнам и окажешься в неких подземельях, набитых загадочными вещами, да? Молодец, что вовремя одумалась. Другим это не приходило в голову, и они напрасно теряли долгие годы…
— Напрасно?
— Напрасно. Никаких подземелий нет. Если они и были, о них забыли сами Жрецы. Или давно уничтожили их, что вернее. А странные находки временами лежат прямо на земле, ибо слишком велики, чтобы можно было спрятать или уничтожить их.
— О чем вы? — жадно спросила Анастасия.
— Сама не знаю. Просто припомнила фразу из одной летописи. Сейчас этой летописи, по-моему, уже не существует — у нас ведь потихоньку сжигается все, кроме сказаний о рыцарских подвигах, даже Хроники Империи исчезают, хотя, казалось бы, кому, как не Императорам, сохранять и оберегать память о предках?
— Значит, и легендарная библиотека Императора…