Глава 9
Третий отряд Синсэнгуми преследовал группу бунтовщиков, на которых навёл один из шпионов. Сёдэн приказал окружить их дом и если бы те к прибытию Волков Мибу уже не выходили оттуда, никому не удалось бы сбежать. Теперь пришлось бегать за ними по улицам, рискуя нарваться на отряд «патриотов» побольше. Нет, Сёдэн не боялся драки, но и людей в нынешние времена терять не хотел. Слишком горячие времена.
Из какого-то тёмного переулка наперерез отряду Синсэнгуми вышел человек. Юноша с огненно-рыжими (казалось, что они светятся во тьме) волосами и характерным крестообразным шрамом на лице. О нём уже давно складывали легенды и вспоминали его лишь шёпотом. Никто из верных сёгунату не видел его и смог после этого рассказать — живых не оставалось, однако слухи ползли. Отряд замер на мгновение, ошеломлённый появлением столь известного врага. Первым вперёд выступил, конечно же, Икухара Исао — самый молодой самурай обучился в Тамия рю, основой философии которой было «вступи в бой с любым противником, что встретится тебе на пути», то что этот противник сам Самурай-с-крестом нисколько не смущало мальчишку.
Исао рванулся навстречу противнику, не слыша окрика Сёдэна, попытавшегося осадить его. Схватка завершилась в считанные мгновения. Самурай-с-крестом легко увернулся от его атаки и, выхватив меч, ударил паренька тяжёлой рукояткой по лицу. Тот по инерции пробежал ещё несколько шагов, прижав левую ладонь к лицу, из-под пальцев текла кровь.
— Остановитесь! — крикнул Сёдэн, шагая навстречу Самураю-с-крестом, на ходу обнажая катану. — Здесь есть лишь один достойный тебя противник, Самурай-с-крестом.
Юноша пожал плечами, медленным и расчетливым движением пряча катану в ножны. Сёдэн рванулся ему навстречу, делая выпад. Казалось, он двигался невероятно быстро, парировать его атаку противник просто не смог бы. Но это только казалось. Клинки мечей скрестились с характерным звоном, рассыпая во все стороны искры, калеча линию закалки, оставляя на ней уродливые зазубрины. Через мгновение противников словно порывом ветра отбросило друг от друга и тут же они вновь бросились вперёд. Они замирали на секунду, чтобы следом начать новое молниеносное движение, невидное взгляды простого человека, не приобщившегося к высокому кэндзюцу[65]. Во тьме ночной метались две тени, которые высвечивали вспышки, рождающиеся когда скрещивались их клинки.
Весь третий отряд Синсэнгуми замер, наблюдая за этой невероятной схваткой. Никто из них не сомневался, что она может закончится лишь одним — смертью одного (а то и обоих) противников. Однако в этот раз всё сложилось иначе. С треском клинок катаны Самурая-с-крестом распорол светло-синее кимоно Сёдэна, проскрежетав по лёгкой до, которую тот носил под ним. Теперь мотающиеся полосы ткани и плохо сидящее кимоно мешали Сёдэну двигаться, сковывая правую руку не хуже цепей.
— Убить тебя теперь было бы слишком легко, — произнёс неожиданно Самурай-с-крестом. — Уходи отсюда и забирай всех своих людей. Иначе я убью всех вас.
И глядя в его холодные, мёртвые, глаза его Хадзимэ Сёдэн понял — так оно и будет. Этому человеку (если это, конечно, человек) ничего не стоит перебить весь его отряд. Сёдэн рывком поправил разорванное кимоно и сделал своим людям знак следовать за ним.
— Мудрое решение принял этот командир, — произнёс Чоушу Ёсио с характерной для него в последнее время грустноватой улыбкой. — Противостоять тебе и остаться в живых, такое выпадает на долю очень немногих.
— Что тревожит вас, Ёсио-доно? — поинтересовался Кэнсин.
— С чего ты взял? — удивлённо изогнул бровь Ёсио, считавший, что всегда мастерски владеет собой.
— Сегодня ваш голос много грустнее, нежели обычно, — ответил Кэнсин, — что-то заставило вас грустить.
— Иидзима Сёго умер, — просто произнёс Ёсио.
— Они погиб в бою, как и должно истинному самураю, сражаясь с войсками Токугавы, — в голосе юноши не было и тени сомнения в своих словах. — Зачем же тогда грустить?
— Он был мне другом и товарищем много лет, эта потеря невосполнима, — вздохнул даймё, — но главное то, что он не погиб в сражении. Болезнь взяла над ним верх.
Кэнсин был просто ошеломлён этими словами. Казавшийся стальным Иидзима Сёго уступил своей болезни. Это невозможно в принципе!
— Кто сообщил об этом? — поинтересовался Кэнсин.
— Думаешь, это может быть провокация со стороны шпионов Токугавы, — покачал головой Ёсио, — но нет — источник не вызывает сомнений. Кэндзи привёз его… — он замялся на мгновение, но так и смог произнести слово «труп» или «тело», — сюда. Он лежит в доме, принадлежавшем Сёго.
Они помолчали несколько минут, пока Ёсио не нарушил повисшую в воздухе очень тяжёлую тишину.
— Но я вызвал тебя не для того, чтобы сообщить это новость. Мы можем прекратить войну, закончить её блистательной победой над Токугавой. Миссия Виктора Делакруа завершилась удачно. Страндар уже несколько месяцев назад выслал нам в помощь эскадру из четырёх кораблей под командованием Мэтью Перри.
— Что же, это хорошая новость, — протянул Кэнсин. — Этот Мэтью Перри уже был здесь более десяти лет назад, не так ли?
— Да, — согласно кивнул Ёсио, — именно его «чёрные[66]» корабли заставили некогда Токугаву Иэсада открыть порты для купцов-гаидзинов. Это показало слабость сёгуната и дало пищу для первых выступлений против него. Теперь именно он приведёт корабли для того, чтобы полностью покончить с сёгунатом как таковым. Символично, как ты думаешь?
Кэнсин в ответ лишь пожал плечами. Над такими вещами он никогда не задумывался.
— Эта эскадра прибудет в на маленький остров Ритэн-Кё, — продолжил, не особенно и рассчитывавший на ответ Ёсио, — а оттуда возьмёт курс на Мурото. На её борту должны быть наши люди. Я принял решение послать тебя и Кэндзи, также с вами поедет Виктор Делакруа, как организатор этого похода страндарцев.
Кэнсин поднялся и коротко поклонился.
— Мне собираться?
— Всё уже готово, — отмахнулся Ёсио, — вы отправитесь в путь завтра с утра. Но времени у вас достаточно, эскадра прибудет не раньше чем через месяц.
Увидеть Кэнсина и Делакруа было очень приятно, однако повод, заставивший меня вернуться в Химэндзи, был не самый хороший. Смерть Иидзимы Сёго подкосила его жену Юмико, которая час за часом рыдала над его телом, да и Ёсио пришлось весьма тяжко. Признаться, я был даже немного рад убраться подальше от столицы как можно быстрее. Похоже, эта ситуация вполне устраивала и Кэнсина с Делакруа. Мы, все трое, отправились по приказу даймё на далёкий остров Ритэн-Кё, в гавани которого должна была пристать страндарская эскадра, прибывшая нам в помощь.
— Как он умер? — спросил у меня Кэнсин, имея в виду явно Иидзиму Сёго.
Мы ехали верхом на восток, встающее солнце светило нам в глаза. Начинался третий день, третий с тех пор как мы покинули Химэндзи.
— В седле и с мечом в руках, — пожал я плечами. — Я точно знаю, что он был жив когда повёл в атаку своих людей. Они с боем прорвались через мост, разметав асигару и растоптав вражеских лучников, а следом Сёго развернул их и направил в тыл оставшимся самураям врага, преследовавшим меня и моих стрелков.
Я вздохнул и поудобнее перехватил поводья.
— Никто не заметил когда именно он умер, — продолжил я. — Даже когда битва закончилась все просто подумали, что он не покидает седла как обычно, наблюдая за всем с его высоты. Я подошёл к нему и толкнул в плечо, а он вдруг взял и вывалился из седла. Я сдёрнул с его лица мэмпо, лицо под ней было бледнее мела, а подбородок и маску с обратной стороны залила кровь.
Мы ещё очень долго молчали. Как-то не о чем было говорить. Однако после лёд, сковавший наши с Кэнсином сердца подрастаял и мы принялись рассказывать друг другу истории, я — о войне, он — о столкновениях в столице. Делакруа предпочитал отмалчиваться, его служба не подразумевала излишней говорливости, оно и понятно. До Ритэн-Кё мы добрались без каких-либо приключений, продав коней в порту и купив себе места на небольшом корабле, ходившем на этот остров. Кажется, это были мелкие контрабандисты, но нам до этого не было дела, главное, чтобы они довезли нас куда надо. Впрочем, так они и сделали.
Ритэн-Кё был маленьким островом с единственным городом, носившим имя Зэген. Городок это довольно грязный, с узкими улочками, где на голову вполне могли вылить помойное ведро, совершенно не глядя идёт внизу кто или нет.
— Главное, чтобы у Перри не сложилось впечатление обо всём Такамацу по одному этому городу, — усмехнулся Делакруа, присаживаясь на циновку в нашей комнате, снимаемой нами в лучшем гостевом доме.
— Он уже был на Такамо, — возразил ему Кэнсин, — в Мурото.
— Значит, Зэген станет для него сюрпризом, — улыбнулся я, — неприятным.
Кирияма Дзюбей был знаком со странной девушкой, явившейся к нему в тот жаркий день. Это была Дева Света Накоруру, благодаря помощи которой он сумел победить перерождённого Сиро Такасаудо Амакудзо, превращённого при помощи чёрного дзюцу в чудовищного демона, наводившего ужас на население нескольких провинций.
— Приветствую тебя, — слегка поклонился ей наёмник, уже давным давно ни на кого не работавший, хотя в последние несколько лет людям его специальности было весьма легко найти работу, — Дева Света.
— Оставь, — улыбнулась та и Дзюбей в который раз подивился этой странной улыбке — всё знающей и всё понимающей, такую очень странно было видеть на лице девушки, едва переступившей порог юности. — После всего, что мы пережили формальности — пустяк.
— Ладно, — кивнул Дзюбей, также не удержавшись от улыбки. — Так что за дело заставило тебя явиться пред мои очи?
— Я всегда любила твоё чувство юмора, но, увы, дело весьма грустное. Пропала девушка, что осталась в живых после нашего сражения с перерождённым Амакудзо. Микото. С тех в её душе борются свет, горевший с рождения, и тьма — зловещее наследство Амакудзо. Её похитили слуги Оборо, который, как я считаю, сделал из праведника и почти святого человека Амакудзо то с чем мы боролись.