— Но это же враг сёгуната! — перебил его Дзин-Эмон.
— Ты сам видел как он сражается, — совершенно спокойно произнёс Сейсиро. — Он перебьёт всех нас за несколько минут, если не быстрее. И ты, Дзин-Эмон, отлично понимаешь это.
Старый самурай неожиданно опустил взгляд и отступил на несколько шагов, едва не выронив кама-яри. Он был, похоже, разбит этими (вполне правдивыми) словами Сейсиро. За ним потянулись и остальные буси, многие не скрывали своего облегчения.
— Мудрое решение, Сейсиро-кун, — сказал я, вкладывая тати в ножны. — Наши стычки лишь на руку Злодейскому трио. Однако лучше и тебе вернуться в Зэген. Ты ранен, а нам предстоит ещё не одна битва.
— Может и так, — кивнул упрямый самурай, — но возвращаться я не намерен. Я послан сюда сёгунатом, чтобы покончить с беспорядками. Может быть, мне суждена смерть, но иначе поступить я не могу.
И тут земля под нашими ногами задрожала в коротком спазме, следом воскликнул один из самураев, указывая куда-то в сторону замка Тенгэн. Мы все повернулись туда и взглядам нашим предстало преинтереснейшее зрелище. В небо уходил мост угольно-чёрного цвета, словно свитый из дыма, вьющегося над шахтами, он упирался в такой же замок, висящий в небе на высоте нескольких сотен футов.
— Последний замок Цунаёси, — бросил Дзин-Эмон. — Что же за сила противостоит нам?
— Что это за замок? — спросил Сейсиро.
— Эх, молодёжь-молодёжь, — буркнул старый самурай. — Не помните вы историю. — Он прислонился спиной к дереву, положив на плечо кама-яри. — Токугава Цунаёси обезумел в своих поисках бессмертия, для того, чтобы обрести его, он обратился за помощью к таким силам, о которых и знать-то, наверное, не стоит. Если, конечно, ты совсем не дорожишь своей душой. Эти самые силы и выстроили для Цунаёси пять замков, соединённых с чёрными мостами с их двойниками, где он мог укрываться на случай падения обычных. Но это не спасло безумца и Токугава Иэнобу, которому поклялись в верности остальные кланы дабы противостоять Цунаёси, покончил с ним, разрушив четыре из пяти замков. С тех пор ходило очень много историй и легенд о последнем замке, но найти его никому не удалось.
— Вы мудрый человек, Дзин-Эмон-доно, — усмехнулся я. — Жаль, что мы стали врагами.
Старый самурай как-то странно поглядел на меня и повернулся к вверенным ему людям, делая вид, что у него просто не времени попусту болтать со мной.
— Сила, сила, сила, сила… — Оборо буквально приплясывал вокруг Микото, любуясь на неё. — Моя красавица, ненаглядная моя Микото. Наконец, ты переродилась. Теперь перед нами содрогнутся все.
— Да, — ровным голосом произнесла девушка, презрительно глядя на старика, который вёл себя как дитё малое. — Но только передо мной.
Оборо так и замер, уронив руки, так что на мгновение стал похож на птицу, взмахнувшую крыльями.
— Э нет, — прошептал он, — нет, Микото. Только вместе со мной ты обретёшь власть.
Микото ухватила его за горло, приподняв в воздух. Только тут Оборо увидел Тоуму, стоявшего в углу комнаты. Рядом с выбитой дверью, что обычно была заперта снаружи.
— Извести меня захотели, — прошипел Оборо, похоже, ничуть не смёщенный своим положением. — Меня, Сумераги Оборо, основателя ордена императорских омъёдзи[73], скрывшего ото всех капище древней богини смерти, выстроившего пять замков Цунаёси, сотворившего из Амакудзо то, чем он был, да и ты всем именно мне. Ничего у тебя не выйдет, девчонка! — Он ухватил Микото за лицо и заглянул в глаза.
Девушка тут же ощутила как вновьобретённые силы покидают её.
— Моя сила теперь твоя! — рассмеялся Оборо.
Однако выпить её силу ему не удалось. Аоки вонзил в спину предателю омъёдзи свою катану по самую рукоять, причём так, что клинок её прошёл мимо Микото. Освободив оружие, Тоума вытер его лезвие о кимоно Оборо и подал руку оседающей на землю девушке.
— Вместе мы сможем достичь любых вершин, — улыбнулся он ей.
Микото улыбнулась ему в ответ. Этот человек нравился ей куда больше отвратного старика Оборо, обрекшего её на чудовищные муки перерождения.
Он слишком часто задерживался на службе в замке. Иногда чтобы выпить с друзьями, иногда из-за работы. В тот раз это стоило всего самого дорогого в жизни. Отложивший меч после женитьбы молодой самурай Сакаки Юсиро работал в поте лице, чтобы обеспечить достойную жизнь любимой жене и будущему сыну. Он всегда был уверен, что у него родится сын, ведь в роду Сакаки не бывало ещё первенцев-девочек. Но ему никогда теперь не узнать кого носила в чреве Карэн — его жена. Его родная деревня была дотла сожжена проходившими через неё бандитами, нанятыми Злодейским трио. Тогда Юсиро вынул из тайника, расположенного под полом его сгоревшего дома, свой меч. Злодейское трио ещё познает гнев Сакаки Юсиро.
Юсиро не стал рассказывать эту историю Дзюбею. Но воспоминания сами собой нахлынули на него, когда наёмник спросил его зачем он сражается с трио. Они шагали по пустому замку, видимо, все люди Оборо были либо в городе, либо во дворе. Одну за одной они осматривали комнаты в поисках хоть кого-нибудь, однако ни единой живой души не повстречали. Так, безо всяких приключений, они добрались до комнаты Оборо.
— Это был глава Злодейского трио, — бросил Дзюбей, тыкая ногой труп. — Личность почти легендарная и вот всё, что от него осталось. Он прожил уйму лет, наворотил уйму дел, а в итоге, получил, — он перевернул труп, так чтобы стала видна рана, — меч в спину. Вполне закономерно, не находишь?
— Мне плевать на него, — сказал Юсиро, стараясь за показной грубостью скрыть сожаление по поводу того, что ему не удалось своими руками расправиться с главой Злодейского трио. Это не укрылось от Дзюбея, но высказываться по этому поводу он не стал, не желая ранить чувства молодого самурая.
— Надо найти остальных, пока они не добрались до второго замка. У меня нет желания лезть туда.
— Тогда есть все резоны поспешить, — кивнул Юсиро, теперь подражая вечному шутливому тону Дзюбея. Не слишком, впрочем, удачно.
— Будь оно всё проклято! — воскликнул Делакруа. — Ты что же, обманул меня Шиминь? Но знал же, что без помощи мне не получить силы Килтии!
Загадочный адрандец обернулся к нам.
— Я должен быть там! Должен! Но вам там будет грозить опасность, несоразмерная вашим силам. Я отправлюсь туда один!
— Нет, Делакруа, — покачал головой я. — Ты втянул нас в это дело и мы пройдём этот путь с тобой до конца!
— Мне поручено было покончить с беззаконием на Ритэн-Кё, — отрезал Сейсиро, не смотря на то, что он едва держался на ногах от полученных ран, — и пока я не увижу тел Злодейского трио, не успокоюсь.
— Не люблю незавершённых дел, — просто произнёс Кэнсин.
— Я не спрашиваю вас, — отмахнулся Делакруа. — Я вам это просто сообщаю, ясно? Передай мои извинения Ёсио, я, навряд ли, вернусь в Химэндзи, а с капитаном Перри ты найдёшь общий язык и без меня. И не ходите вслед за мной, всё решится до того как вы доберётесь до Тенгэна.
— Что всё это значит, Делакруа? — всё же спросил его я, хотя и знал почти наверняка — не ответит.
Адрандец лишь отмахнулся. Он отвернулся от нас. Миг — и его и след простыл.
— Теперь уже я у тебя хочу спросить, что всё это значит? — поинтересовался у меня Сейсиро, которого уже качало от потери крови.
— Я мало что знаю, — покачал головой я, — в общем-то, почти ничего.
— Вы ведь прибыли сюда не для того, чтобы расправиться со Злодейским трио, так ведь? — продолжал настаивать Сейсиро. — Это просто совпадение, да?
Он качался всё сильнее и если бы я не ухватил его за руку, так бы и рухнул на землю. Юноша весь обмяк на моих руках, потерял сознание. Тут же ко мне вихрем подлетел Дзин-Эмон, который хоть и получил не меньше ран чем мой бывший друг, однако держался, похоже, на одном чувстве долга. Железные люди служат сёгуну. Дзин-Эмон снял с моих рук Сейсиро и бережно, как собственного ребёнка, отнёс к краю поляны, где самураи мастерили из подручного материала носилки для тех, кто как и Сейсиро уже не мог держаться на ногах.
— Убирайтесь отсюда, — бросил нам с Кэнсином через плечо старый буси. — У нас нет сил сражаться с вами. Но при следующей встрече кто-то из нас останется лежать мёртвым.
— Слишком высокие и пустые слова, Дзин-Эмон-доно, — сказал ему в ответ Кэнсин. — Мы и так это понимаем. А благодарности от нас вы не дождётесь, также как и мы от вас.
И мы с Кэнсином почти синхронно обернулись и зашагали к Зэгену, где, как оказалось, нас уже ждал капитан Перри со своей эскадрой, распугавшей видом своих чёрных кораблей, ощетинившихся рядами пушек, всех окрестных рыбаков.
Они настигли Микото и Аоки на самом краю чёрного моста. Остановил девушку короткий окрик Дзюбея. Она обернулась на его голос и замерла, пытаясь припомнить, кто же перед ней. Тем временем Юсиро и Дзюбей промчались по перилам чёрного моста, отрезав Злодейское трио (теперь уже Злодейскую пару) от замка Цунаёси.
— Я не дам проклятой силе окончательно отравить твою душу, Микото! — крикнул Дзюбей.
— Кто ты такой, чтобы заботится о твоей душе? — поинтересовалась девушка, медленно подходя к наёмнику, нарочито покачивая бёдрами.
— Девочка, — усмехнулся Дзюбей, глядя на неё почти с отеческой заботой, — ты ведь у меня на коленях сидела и просила покатать на руках. Так что не стоит показывать мне какая ты стала взрослая.
Микото замерла, растеряно хлопая глазами. Однако Аоки не собирался больше стоять на месте. Он рванулся навстречу Юсиро и Дзюбею. Сакаки быстро перехватил меч левой рукой, правой выдернув из ножен вакидзаси. Выстрелом из рукоятки катаны он сбил Аоки на пол — поля пробила грудь Тоумы, а следом в неё вонзился вакидзаси. Аоки рухнул навзничь, под спиной его начала растекаться алая лужа. Дзюбей коротко кивнул Юсиро и вскинул собственный меч.
— Дева Света! — воскликнул он, глядя в глаза опешившей окончательно Микото, которая не в силах была и пальцем пошевелить под этим взглядом. — Накоруру! Явись на зов мой. Я, Кирияма Дзюбей, призываю тебя!