И у меня не нашлось сил солгать. Да и просто слов. И потому я лишь кивнул. Затем добавил:
– Нам просто не повезло. Думаю, не будь даже вас, они обязательно бы нашли другую причину.
– Но причиной стали именно мы. – Лера не спрашивала, а утверждала.
– Так уж устроен этот мир. Ею могло бы стать и что-либо другое. Оружие бы им приглянулось, что-то еще… Если бы у них все получилось, кто бы с них спросил?
– Но мы же такими не станем? – Требовательности в ее голосе стало еще больше.
– Мы – нет.
И это был самый простой вопрос и самый легкий ответ. Мы не станем такими никогда. Защищая свою жизнь, не задумываясь, убьем любого. Но только защищаясь.
– Ну и что там решили-постановили? – наконец-то поинтересовался я.
– Мог бы и сам догадаться: идти на юг.
– А Янис?
– Как и остальные. И еще добавил, что обязательно за Настей вернется. Или сделает так, чтобы она к нему пришла сама.
Сделанный Янисом шаг вовсе не предательство любимой, а проявление здравого смысла – в одиночку ему туда не добраться.
– Игорь, а как бы ты поступил на его месте?
– Пошел бы к тебе, где бы ты ни была, – ответил я, противореча своим же недавним мыслям. Ответил искренне, ведь именно так все и было бы. – Смотришь на всю черноту вокруг, и единственное светлое пятно в ней – ты, Лера. Так что отправился бы к тебе, даже не задумываясь. А там будь что будет.
Все уже ждали нас за столом. По сумрачному лицу Яниса отчетливо было видно, что его решение далось ему нелегко, но иного выхода он не нашел. Дарья тоже не выглядела олицетворением счастья. Но не было ни заплаканных глаз, ни покрасневших век, лишь грустный-грустный взгляд. Такой бывает у тех, у кого забрали мечту, в осуществление которой они уже успели поверить. Ну и чем ей можно помочь? Сказать, что время лечит? Так она и без меня знает прекрасно.
– Ну так что, обсудим дорогу? – с ходу начал я, едва усевшись за стол. – Трофим, тебе слово. – У нас с ним было время обдумать, когда ночью возвращались к своим.
Для начала он начертил в воздухе пальцем нечто вроде полукруга.
– Мы находимся примерно здесь, – указал Трофим туда, где должен располагаться центр, если бы дуга вдруг стала окружностью. – На севере от нас, как всем хорошо известно, побережье с Радужным. На западе, за моей спиной, залив соединяется с болотами. На востоке – само море, откуда и заявились головастики. Так вот, наш путь лежит строго на юг, к побережью. По словам Петра, основная масса людей обитает на континенте, где в его глубине, в двух неделях пути, и находится нужный нам Звездный. Первостепенная наша задача – добраться до южного побережья. Кстати, чем дальше на юг, тем меньше шансов встретить головастиков. Они и в эти-то края редко забредают, уж не знаю почему им так нравится северное, и их можно особенно не опасаться. До берега примерно пять-шесть дней пути, и на нем, пусть и редко, но встречаются поселения. Еще Петруха утверждал, что они добираются за четыре, но маршрут им, в отличие от нас, хорошо известен. Собственно, все. Остается решить главное: когда именно отправляться? Сейчас или все-таки подождать, когда головастики вернутся туда, откуда и явились. – Трофим посмотрел на меня.
А вслед за ним и все остальные. Согласен – теперь слово за мной.
– Считаю, засиживаться здесь не имеет ни малейшего смысла. Так что отправимся сразу же, как только Борис почувствует себя достаточно хорошо.
Нынешнее убежище не идет ни в какое сравнение с тем, где обитал Карабас и его люди. Во всех отношениях. Ни для обороны, ни для жилья. Единственное его достоинство – то и дело иссякающий источник питьевой воды. Солоноватой и скверного качества. Но благо, что и с ним повезло.
– На пару деньков попрошу еще здесь задержаться. Прежним за этот срок точно не стану, и все же, все же… – Гудрон вздохнул. – Знали бы про вядель, весь им не отдали бы. Этот хмырь говорил, что он от всех болезней. Глядишь, и мне помогло бы.
Мы с Трофимом покрутили головами. Увы…. Со слов того же Петра с вяделем все не так просто. То, что добывается здесь, – это, так сказать, полуфабрикат. До ума его доводят где-то на побережье, а большая часть и вовсе уходит в Звездный. Причем он клятвенно утверждал, что понятия не имеет, каким образом бурый порошок становится кристалликами синеватого цвета.
В остальном все выглядит так: жгутся водоросли, причем любые. Получившееся нечто заливают водой и опускают туда добытые здесь же раковины. Затем все это кипятят, после чего соскребают со стенок похожее на слизь нечто. Его и высушивают. Все, товар готов. Но в таком виде он бесполезен, даже ядовит.
– Так что выбрось, Борис, подобные мысли из головы и выздоравливай за счет своих внутренних резервов.
Сложись обстоятельства иначе, мы и сами могли бы попробовать добыть вядель. Раковин вокруг достаточно – то ли место такое, то ли они везде в изобилии. Дров и водорослей – тоже. Но дым… Если сжигать водоросли, он получается еще тот. Пока мы добирались сюда, именно дым и помог обойти далеко стороной острова, на которых промышляли подобные Карабасу люди. И если высоко в небо поднимется еще один столб, обязательно возникнет интерес: кто это? Так что в ближайшие два дня придется скучать, набираясь сил перед тяжелой дорогой. И еще мечтать, чтобы допотопные твари не заглянули к нам на огонек, укрыться от них здесь будет негде.
Обстоятельства заставили нас отправиться на следующий же день. Тот скудный источник пресной воды, который с трудом, но позволял не испытывать ее недостаток, окончательно сдох.
И продолжай мы оставаться здесь, нам пришлось бы пользоваться тем небольшим запасом, который был заготовлен в дорогу.
И мы отправились. С первыми лучами солнца. Янис занял место на носу, рядом с ним находился Трофим. За весла взялись Демьян с Вячеславом, далее расположился Гудрон в вальяжной позе султана, в окружении одалисок Леры и Дарьи. И на самой корме – Игорь Святославович Черниговский. Эмоционал, Теоретик, а по совместительству еще и великий кормчий. На корме вместо румпеля было прилажено весло, с помощью которого я не давал лодке рыскать. И потому сравнение с ним напрашивалось само собой.
Для начала взяли курс на восток. На ост, если говорить по-морскому. Туда, где через какое-то количество километров, или, по-морскому – миль, должно начинаться настоящее море.
Или не начинаться, если оно и там сплошь покрыто островами. Но направились мы на восток совсем не для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Именно там существовала наименьшая вероятность кого-нибудь встретить. Ведь восточнее, по утверждению Петра, ракушки перестают попадаться и добытчиков вяделя там нет.
Первый день плавания дался нам относительно легко. Все-таки по-настоящему жаркое солнце на воде переносится куда легче, чем где-нибудь вдали от моря, не говоря о душных джунглях. Еще и легкий ветерок, который ласкал кожу своими нежными прикосновениями. К тому же и места были самые живописнейшие. Глядя на потрясающие по красоте пейзажи, забывалось о том, что в любой момент из зарослей ближайшего острова вдруг грянет выстрел, а за ним еще и еще. Или из-под воды покажется зубастая морда чудовища. Или какая-нибудь очередная разновидность птеров поднимется с ближайшего клочка суши и направится к нам такой густой тучей, что ляжет тень. Но ничего не случалось и даже не настораживало, и мы знай себе гребли, изредка меняясь на веслах.
По утверждению Демьяна, скорость нашего движения равнялась примерно шести километрам в час. Земных километров за земной час.
– Крейсерская скорость, – добавил он.
– Что-то наше корыто на крейсер совсем не похоже, – высказался Гудрон.
«Все так и случилось, – подумал я, вспомнив о своих недавних размышлениях. – Оба они теперь будут оттачивать свое остроумие друг на друге».
Демьян посмотрел на него нарочито презрительно.
– Понимаешь ли, в чем дело, уважаемый Гудрон Александрович, – забавно соединил он кличку и отчество. – Существует множество морских терминов, которые сухопутным крысам будут не до конца понятны. Если понятны вообще. Так вот, крейсерская скорость – именно из них. А означает она скорость длительного движения транспортного средства с максимальной скоростью, незначительное превышение которой достигается значительным увеличением расхода энергии на единицу пути. То есть и не на пределе, но и не абы как.
Его менторскому тону позавидовал бы и Слава Проф. Хотя за все время, что я его знал, он его использовал пару раз от силы. И тоже в адрес Гудрона, когда тот изрядно его допекал. Борис не был бы сам собой, если бы не нашел, что Демьяну ответить.
– Вообще-то я морских волков представлял совсем иначе.
– Как именно?
– Помимо знания теории, они еще и неплохие практики. И потому не сажают на мель доверенные им корабли при первом же удобном случае. Причем так, что и починить-то их уже не представляется возможным.
Вины Демьяна в том, что наш «Контус» сел на мель, пробив при этом днище, не было никакой, и все об этом знали. Демьян, молодчина, обижаться не стал. Вместо этого он подставил ладонь, по которой Борис хлопнул своей. Боевая ничья – так можно было понять.
Их обмен колкостями произошел буквально перед тем, как я решительно потянул рулевое весло на себя, заставив лодку взять резко вправо, на юг. За четыре часа мы прошли достаточное расстояние, чтобы уж точно не наткнуться на людей, встреча с которыми не сулила нам ничего хорошего. По той самой причине, что они меня запомнили. Поскольку именно я вел все переговоры с Петром, и те, кто находился вместе с ним в лодке, никого другого не видели. Дальше было еще несколько часов пути и удачно подвернувшийся на закате остров, которому точно прилив не грозил затоплением. Перспектива провести ночь в лодке ничего хорошего не сулила – когда целый день машешь веслами, нужен полноценный сон, но не дремота в скрюченном состоянии.
Проблемы начались на второй день. Уровень воды с того самого момента, когда наш «Контус» лег бортом на песок, продолжал оставаться низким. Слава даже предположил, что прилива не будет до тех пор, пока ящеры не уберутся.