– Почти пятнадцать лет.
– Пятнадцать?! – поразился я.
Ни разу не приходилось встречаться с теми, кто пробыл здесь так долго. Представляю, какой у него колоссальный опыт выживания на дикой планете. Особенно если учесть, что местный год здесь куда длиннее земного. Недаром же он выглядит как фениморовский Следопыт. Но Остап явно не пожелал продолжать разговор на эту тему.
– Здесь только те ящерки, которые отстали от других. Уже третье нашествие одну и ту же картину наблюдаю: основная масса идет плотненько, растянувшись длинной полосой. А за ней разрозненные особи тянутся. Мелкими группами или вообще поодиночке. Те целенаправленно назад, к морю идут, а эти шарахаются из стороны в сторону, а иной раз и вообще возвращаются назад, к побережью. Видел даже, как один из них больше недели по кругу ходил, пока наконец не издох.
– Есть-то их можно? – вспомнив чей-то интерес, спросил я.
– Как говорят китайцы, съесть можно все, кроме отражения луны в воде. Наверное, и их тоже. Не знаю, не пробовал, слишком омерзительны на вид. И запашок еще тот, даже когда живые.
Остап хотел добавить что-то еще и даже открыл рот, но тут, сбивая с ног, резко толкнул меня. По дороге к земле успела прийти мысль: «Он специально сюда заманил, чтобы сбросить с утеса!» Затем прогремел близкий выстрел, и стало не до теории заговоров. Не раздумывая, катнулся по земле, почувствовав, как в бок впивается острый край камня, чтобы оказаться под защитой другого, куда более крупного. За таким бы и четверо защиту нашли, если бы правильно угадали сторону, за которой следует прятаться. И сразу же выстрелил раз, другой.
Выстрелил наугад, даже не пытаясь направить карабин параллельно земле и совершенно не надеясь в кого-то попасть. Боря Гудрон учил, что требуется немалая подготовка и опыт, чтобы не вздрогнуть от выстрела, сбивая себе прицел, и оставалось только надеяться, что их у врага нет. Ну и в не меньшей степени для того, чтобы Янис, Трофим и остальные смогли понять – что-то со мной не так. Вероятно, моя нехитрая уловка помогла, поскольку следующая пуля ударила в камень чуть выше головы, чтобы с визгом срикошетировать. Снова катнувшись, выстрелил в третий раз. И только затем посмотрел на Остапа – как он там, за соседним камнем, живой?
Тот до сих пор ни разу еще не выстрелил, хотя оружие держал наготове. Вряд ли экономя патроны – не та ситуация. Охота шла на меня, и в этом не оставалось никаких сомнений. Ну зачем ему было влезать, хотя бы по той причине, чтобы не нажить себе новых врагов? Возможно, он даже пожалел, что успел вмешаться. Мы уйдем, а ему здесь жить.
Надеюсь, что уйдем… Пуля щелкнула где-то поблизости, и я инстинктивно вжал голову в плечи. Трижды ответил сам, веером, в кустарник, откуда и велась пальба. Отполз еще дальше за камень и, встав на колени, лихорадочно принялся дозаряжать магазин, в котором оставалось только два патрона. Так сноровисто, что обязательно диву бы дался, если бы имел возможность наблюдать себя со стороны. Затем, прислушиваясь, застыл, надеясь вовремя обнаружить приближение противника.
Выстрелов больше не последовало, молчал и я. Со стороны поселка тоже не доносилось ни звука. Оно и понятно, никто не станет орать, надрывая глотку: «Держись, Теоретик, помощь близка!» Что бы я сделал на их месте? То же самое, что наверняка делают сейчас они. Обошел бы по дуге с целью зайти стрелкам сбоку. Или даже в тыл, чтобы встретить их, когда те начнут отходить.
И еще, чего уж там, было стыдно. Позиционирую себя как крутого атамана, стараюсь, чтобы лицо всегда было бесстрастным. Постоянно, по примеру Грека, настаиваю: «Не теряем бдительности!» И не смог вовремя обнаружить опасность у себя под носом. Остап смог. И, без всякого преувеличения, спас мне жизнь. Рискуя своей собственной. Мы стояли с ним рядом, но, обнаружив стрелка, он, вместо того чтобы рухнуть на землю и уже оттуда крикнуть «ложись!», сначала толкнул меня.
Вот кто действительно ее не теряет, бдительность. Хотя чего здесь удивительного? Умудриться прожить тут долгих пятнадцать лет – та еще школа. Судя по его возрасту, попал Остап сюда совсем еще юным, так что вряд ли у него за плечами служба в армии, не говоря уже о чем-то более серьезном. Но он прошел здесь такую учебку, которая дала ему въевшуюся в кровь привычку ждать опасности на каждом шагу. Которая никак не может въесться одному придурку, уставившемуся на динозавриков и позабывшему обо всем на свете. Кстати, учебка здесь бессрочная, выпусков из нее нет, и длиться она будет до конца жизни. Так что не расслабляйся, Игорь. Не расслабляйся никогда!
Откуда-то из глубины леса, довольно далеко отсюда, донеслись хлопки. Короткая, на три патрона, очередь, и сразу же за ней несколько хлестких выстрелов из СВД. Янис владеет ею отменно, как скрипач-виртуоз своим инструментом. И я готов был поклясться, что стрелял он от бедра – слишком маленькие промежутки между выстрелами. Автомат конечно же был Трофима.
– Игорь, у тебя кровь на щеке.
Знаю. Легко отделался. Осколком камня посекло, когда по нему угодила пуля. Или фрагментом самой пули. Внизу на склоне послышался все нарастающий топот ног – сюда бежали люди. Точно не враги, те так шуметь не стали бы. И действительно, вскоре показался десяток вооруженных жителей Новлей.
– Что у вас тут за пальба? – с ходу поинтересовался один из них у Остапа. – Кто это был?
Ему точно было под пятьдесят, но удивительное дело: взбираясь сюда бегом, он даже не запыхался. Хотя чему особенно поражаться? Сама жизнь заставляет держать себя в отличной физической форме, ведь крепость ног тут куда важнее длины языка.
– Самому бы знать, – пожал плечами Остап. – Кто-то был.
Тот продолжал смотреть на него в ожидании приказов или распоряжений.
– Сейчас его люди вернутся. – Остап взглядом указал на меня. – Тогда уже и решим, как нам следует поступить. Игорь, твоим людям помощь нужна?
– Нет.
Наших действий мы не согласовывали, и любая самодеятельность может закончиться трагически. Джунгли настолько густы, что не получится издалека отличить своего от чужого. Тем более что все будут тщательно соблюдать режим тишины. И когда кто-нибудь внезапно обнаружит всего-то в нескольких шагах человека, перед ним встанет сложный выбор. Стрелять сразу же, поскольку малейшее промедление может стоить жизни. Или вначале попробовать определиться. Чтобы тут же получить пулю, потому что не признали его. Особенно в том случае, если не хватит выдержки, а я в людях Остапа совсем не уверен. Умирать не хочется вообще. Но особенно став жертвой недоразумения. И мы отправились вниз. Мельком я взглянул на море. Парочка головастиков явно направлялась в сторону Новлей. Но сейчас уже было совсем не до них.
– Спасибо! – уже в поселке, когда мы остались одни, от всей души поблагодарил я Остапа. – Одного понять не могу: как ты смог их увидеть?
– Давняя история. – Остап невесело улыбнулся. – Знаешь, лет пять назад я сам прятался именно в тех кустах. И примерно с той же целью. Как видишь, тогда заметить меня не смогли.
Спустя какое-то время из зарослей на краю селения появились фигуры Яниса, Трофима и Славы Профа с Демьяном. «Никого не зацепило, – с одного взгляда определил я. – По крайней мере, серьезно. Да и стреляли, по-моему, только они». Вот Слава увидел нас, сказал остальным, и они направились к нам.
– Трое их всего было, – рассказывал Трофим. – Два из них – работа Артемона. Он посмотрел на Яниса с заметным уважением. «Это ты еще до конца его не знаешь!» – Кто они, что они, увы, узнать не получилось.
«Трофим, ты плакать начни, что языка взять не удалось! Напрасный риск, и он того не стоит». Затем мне пришлось рассказать то, что случилось с нами.
– Сдается мне, они на тебя охотились. – В голосе Демьяна было больше утверждения, чем сомнений.
С северного побережья прибыли охотники за моей головой? Сложно представить, но не исключено. Они оказались здесь так же случайно, как и мы сами? Как вариант. Собиратели вяделя решили отомстить за Карабаса и остальных? С натяжкой, но тоже пойдет. Чтобы сделать правильные выводы, катастрофически не хватало информации. Слава Проф, рассуждая о логике, привел, на мой взгляд, замечательный пример:
– Дали Буратино три яблока. Два из них он съел. Спрашивается, сколько яблок у него осталось? Казалось бы, ответ очевиден. Но нет! Ответ «одно» будет верным только в том случае, если у нас есть уверенность – других у него не было.
Вот и сейчас. Пока мы не знаем истинных мотивов незадачливых киллеров, можно только гадать: кто они, откуда прибыли и почему пытались убить.
– Единственное во всем этом светлое пятно – арсенал у нас стал больше, – глядя на стену, где добавилось три новых ствола, улыбнулся Гудрон.
– Остап сказал, что согласен купить лишнее, если цена устроит, – вспомнил я. Все-таки решения подобного рода принимаются не в одиночку: дело касается денег. – Да, если никто не против, мне хотелось бы подарить ему приглянувшийся экземпляр. Честно скажу, я бы уже остыл, если бы он вовремя их не заметил.
– Дари хоть два, – пожал плечами Янис. – Игорь, а еще лучше, предложи ему отправиться вместе с нами.
– С нами?
Мне подобная мысль даже в голову не приходила. Нет, еще один человек нам точно бы не помешал. Тем более такого уровня. Но как его заинтересовать и чем именно? Нелегкой прогулкой длиной в несколько недель с неясной перспективой в ее конце?
– Ну да, с нами. Что его тут держит?
Многое. Спокойная жизнь, которую изредка будет прерывать очередной спятивший недоумок и вонь от сдохшего недалеко от берега ящера. К тому же наверняка у него тут семья и, скорее всего, дети. Ради чего ему их бросать и отправляться непонятно куда? Глупо даже затевать с ним разговор.
– Да ничего абсолютно, – продолжал Янис. – Мне тут рассказывали, несколько лет назад был случай. Какие-то залетные решили Новли пощипать. Местным, конечно, пришлось не по вкусу. В общем, случилась маленькая война. Жертвы, понятное дело, были с обеих сторон. И ко всему его жену убили. Так что ему держаться здесь не за что.