льшой и указательный палец так, как будто между ними был жадр.
Пришлось пожать плечами. Полной уверенности нет, но исключать этого нельзя. Мы действительно должны были прибыть в Нужду еще вчера, если бы не суточная заминка. Нет, лодка была ни при чем. Все случилось в устье реки, где остановились на дневку. Сама река не примечательна ничем, здесь таких сколько угодно. Мелкая, каменистая, с быстрым течением. Там-то Остап и предложил попытать счастья. Если конечно же мы не стремимся попасть в Нужду как можно быстрее. Гудрон отреагировал тут же:
– Кто как, но уж я-то совсем не тороплюсь. – Еще бы, если там, скорее всего, придется с Борисом расстаться. – А в чем именно его попытать? Особенно перед тем, как попасть в Нужду?
Вообще-то, со слов Остапа, название поселку дало не то значение слова, когда нужда означает крайнюю бедность. И уж тем более не та, после которой один из перквизиторов мог уединиться за камень, где и наткнуться на нас с Остапом. Возникла когда-то потребность в поселке, его и основали – необходимость заставила. Нуждой и назвали.
– Золота здесь много, – пояснил Остап. – Понимаю, оно совсем не в цене. Разве что на пули или дробь. Но согласитесь, забавно ведь, когда единственный раз лопатой копнешь, и сразу несколько самородков величиной с кулак выворотишь? А то и с голову. Не говоря уже о песке. Ну так что?
Я посмотрел на других – как они? Самому мне действительно показалось забавным. И торопиться нам особенно некуда. Мы и остались. С самородками величиной с голову или хотя бы с кулак не повезло никому. Да и лопат с собой не нашлось. Но золота действительно оказалось так много, что старательство быстро нам прискучило. Ни азарта, на который так надеялись, ни даже самого легкого удовлетворения от находок. Да и как его можно получить от поисков того, что и ценности-то не имеет? Закончилось тем, что все желающие взяли себе на память по сувениру – небольшому самородку, после чего мы свой прииск и закрыли. Но, как бы там ни было, день был потерян. Как выяснилось теперь, наверное, к счастью, если связать вместе появление перквизиторов, пожар в поселке и их разговор. Утешало единственное: им нужна не моя голова, а сам я полностью. Утешало, но не могло избавить от главного: как нам следует поступить дальше? Высока вероятность, что перквизиторы на лодку не наткнутся, ведь та спрятана достаточно хорошо. Сверху над ней каменный козырек, с него свисает густая растительность, которая сама по себе дает неплохое укрытие. К тому же добраться до лодки по илистому берегу, где нога иной раз проваливается по колено, будет крайне нелегко. Это нас с Остапом пройти там заставила та самая нужда, которая и дала название поселку. А если вода успела прибыть еще? Ну попрутся они вдоль берега, некоторое время помучаются, затем плюнут и обойдут поверху. Перквизиторам и в голову не придет, что лодка у них под ногами. А если нет? Будут упорно идти, чавкая жижей, пока наконец ее не увидят? Их услышат загодя и примут все меры. Но на шум стрельбы обязательно прибежит четверка, которую мы увидели первой. И еще, кто может заверить, что она там единственная? И тогда лодка попадет в ловушку. Возможно, перквизиторы отойдут, чтобы в перестрелке случайно не убить того, кто обязательно им нужен живым. А если нет? Если у них где-нибудь рядом спрятана собственная лодка? Каким-то образом они же сюда попали?
Как ни крути, наша первоочередная задача – дать знать оставшимся в лодке, что перквизиторы идут вдоль самой воды и обязательно на них наткнутся.
А значит, необходимо убедиться точно, что перквизиторы не собираются возвращаться, обнаружив, что именно им предстоит. Затем попытаться их проредить, стреляя в спины и отвлекая на себя. После чего быстро уйти, пока нам самим не перекроют пути отхода.
Я в нескольких словах обрисовал Остапу ситуацию и сам план. На секунду напрягся в ожидании, что он вильнет глазами: ему-то из-за чего рисковать? И расслабился, когда ничего подобного не произошло.
– Потопали!
Остап Грека не знает, и потому можно не опасаться, что он обвинит меня в присвоении любимой команды Георгича в таких и подобных случаях. И мы потопали. Не быстро, но и не ползком.
Я опасался от них отстать. Но и торопиться, памятую навыки стрельбы перквизиторов и всего остального прочего, категорически было нельзя. И еще приходилось брать во внимание тех, кто находился выше по берегу. Вряд ли они намного опередили вторую группу. К тому же в любой момент им могла прийти мысль соединиться в одну. Теперь Остап находился сзади, но дорога в какой-то степени была уже знакомой. Наконец далеко впереди среди кустов мелькнуло бурое пятно. И вряд ли оно могло быть чем-либо иным, чем спиной перквизитора. Наступал решающий момент.
Именно там начиналась отвесная стена скал, и теперь стоило немного подождать, чтобы выяснить, пойдут ли они вдоль берега или все же предпочтут обойти этот участок сверху.
Наша позиция была не так уж и плоха. Островки зелени, огромные валуны, за которыми так легко найти укрытие. И удобный отход в случае необходимости.
«Возвращайтесь! – молил их я. – Ну достаточно же прошли, чтобы убедиться: поверху будет куда удобнее». Лезть вслед за ними не хотелось до дрожи. Вполне может произойти и так, что, пройдя какое-то расстояние, они повернут назад. И если произойдет стычка, мы с Остапом окажемся в крайне невыгодном положении. Нашим врагам тоже придется несладко, но их как минимум вдвое больше.
– Сдается мне, они уже не вернутся, – какое-то время спустя сказал Остап. И посмотрел вопросительно: дальше-то что?
Самому бы знать. Можно просто шумнуть выстрелами, их обязательно услышат в лодке. И быстренько отсюда ретироваться в безопасное место. Но откуда взять уверенность, что бурое пятно действительно принадлежит перквизитору? А что, если нет? Возможно, они отправились в обход, и тогда шуметь вообще никакой нужды нет. Минуют лодку и пойдут себе дальше, пусть даже до самых Новлей. Думал я недолго.
– Вперед!
– А стоит ли теперь? – Остап ясно давал понять, что несколько раз выстрелить будет более чем достаточно.
– Убедимся. И сразу назад.
Он кивнул, и на душе у меня немного полегчало: одному идти не придется. У берега, даже если очень стараешься красться, ничего у тебя не получится. Погрузить ногу в трясину беззвучно еще можно, но когда с усилием выдираешь ее обратно, обязательно чавкнет. Уровень воды действительно поднялся, пусть и немного. Утром она скрывала ноги едва по колено, но теперь местами достигала пояса. И еще солнце. Теперь оно светило прямо в глаза, бликуя на поверхности моря. Где-то впереди должен быть участок, когда и раньше пришлось поднять оружие над головой, теперь уже точно придется двигаться вплавь.
– Поворачиваем назад, – наконец решил я. И сознался в принятии дурацкого решения: – Зря только мучились.
Едва не выругался в свой адрес. Какого черта мы вообще сюда поперлись? Ведь обязательно должно быть более мудрое решение. Если перквизиторы идут быстрее нас (в чем можно не сомневаться: все-таки режим тишины они соблюдают далеко не так старательно), они должны уже достичь лодки. Но впереди не слышно ни звука. Остап кивнул.
– Давай, только передохнем несколько минут. В этой болотине ноги скоро судорогой сводить начнет. Благо вода теплая.
Я ничего не имел против. Так мы и стояли некоторое время, набираясь сил перед обратной дорогой. Остап молчал, хотя мог бы и высказаться.
– Пошли, – наконец сказал я, когда с той стороны, где находилась лодка, послышалось «чавк-чавк-чавк».
Мы тревожно переглянулись: что это? Какое-нибудь животное, наши зачем-то решили сделать вылазку или все-таки те, от которых хотелось держаться как можно дальше? Если все-таки перквизиторы, мы оказались в ситуации, хуже которой не придумаешь. Я даже едва слышно зарычал сквозь плотно стиснутые зубы. Вообразил себя командиром! Нет чтобы послушаться куда более опытного Остапа! Мы не сможем оторваться, даже если приложим все силы.
Затем с надеждой взглянул вверх. Вдруг там окажется расселина, куда можно взобраться с помощью густо покрывающей стену растительности? Некоторые побеги внушали доверие своей толщиной. Увы, ничего подобного и близко не нашлось.
Получалось, если это возвращаются перквизиторы, нам придется принять бой. Сразу позади нас такой участок, что уходишь в жижу почти по пояс, где уж нам преодолеть его быстро! И сама стена выглядит так, как будто ее специально выравнивали. Впереди дело обстояло чуть лучше, небольшой выступ позволял за ним укрыться.
Остап осторожно снял оружие с предохранителя. Среди всего оружия, которое мы предоставили, ему приглянулся охотничий карабин, еще на Земле переделанный из армейского АКМ. По сути, вся переделка заключалась в том, что у него убрали возможность автоматического огня. Правда, его экземпляр отличался от стандартных удлиненным стволом.
Не таким длинным, как, например, у РПК, но на четверть длиннее обычного. Но магазины у Остапа нашлись точно пулеметные, а один даже был барабанным. Мне бы и в голову не пришло на такое оружие позариться. Но недаром же говорят: «Выбирай оружие, как женщину, – по своему вкусу, а не по советам других». Он и выбрал, сообразуясь именно с ним. Но сейчас я поменялся бы с ним с удовольствием. Все-таки семьдесят пять патронов – не те несчастные восемь, что в моем собственном.
Чавканье все приближалось, пока не появились те, видеть которых хотелось в самую последнюю очередь, – перквизиторы. Сначала один, с самым злым выражением лица, которое только можно представить. Наверное, тот самый Пихля.
В него я и выстрелил. В голову, в злобное выражение, которое застыло на его морде, как маска. Конечно же попал – не та дистанция, чтобы промахиваться. И тут же надавил на спуск снова. У шедшего вслед за ним была видна только часть ноги, от середины бедра и ниже. Мишень более трудная, но у меня получилось не промахнуться и на этот раз. Чтобы с удивлением услышать вопль боли.
«Значит, вы ее все-таки чувствуете! – злорадно думал я, досылая в подствольный магазин недостающие два патрона. – Во всяком случае, иногда».