Тот же день, вечер. Я наконец вспомнил, что случилось во время последней высадки. Попробую описать подробно…
…Внезапно почва под ногами завибрировала, вибрация распространилась по телу и, видимо, перешла на частоту, близкую к альфа-ритму мозга. Мощность нарастала очень быстро, я ощутил резкую боль. Пристинская тоже вскрикнула и упала. Маслов что-то кричал, но я не смог разобрать слов, так как мое сознание отключилось.
По всем признакам, мы должны были умереть на месте. Однако не умерли. Я очнулся в шлюпке, возвращавшейся на корабль…
«Воскрешение» и блокировка памяти заставили меня усомниться в природном источнике заболевания. Но если это была чья-то целенаправленная акция, то задачи ее мне непонятны. Возможно, мое тело трансформируется в нечто, отличное от человека? В существо, не нуждающееся в пище и кислороде, нечувствительное к боли, с поразительной устойчивостью тканей. А как же моя личность, мое человеческое сознание?
Я приступил к более радикальным экспериментам – изучил воздействие на кожу и слизистые высокой и низкой температур. Я использовал раскаленную стальную пластину и запас имевшегося у меня жидкого азота. В итоге получил небольшие ожоги и довольно неприятные ощущения. Следы от ожогов исчезли в течение трех часов. Затем я проверил воздействие на организм кислот и щелочей – результат аналогичен.
01.08
Сегодня я обратил внимание, что просыпаюсь каждый день позже, а спать укладываюсь раньше. Телу все больше времени необходимо проводить в «фосфоресцирующей летаргии», – это я придумал название. Слабость усиливается, с трудом передвигаюсь по квартире, пальцы почти утратили чувствительность. Тем не менее я продолжил эксперимент. Я попытался выяснить пределы устойчивости моего организма. Я отдаю себе отчет, что опыты смертельно опасны для обычного человека, но после азота и реактивов я чувствую себя неуязвимым.
Итак, начал я с самого простого – асфиксии. Никаких последствий, по всей видимости, мое тело больше не нуждается в притоке кислорода. Затем я экспериментировал с электрическим током различной силы, напряжения и частоты. Мне удалось остановить сердцебиение, но ни к чему, кроме неприятных ощущений, это не привело. И последнее, что я попробовал, – хирургический скальпель. Я понимаю, что вскрытие вен и артерий никакого эффекта не даст, так как кровоток остановлен, поэтому пытался отрезать части тела. Подробно описывать не буду, так как мне это неприятно, коротко перечислю результаты. Единственное, что мне удалось, – отрезать небольшие части кожи. Вскрыть брюшную полость и отделить несколько фаланг пальца я не смог: мышцы под кожей оказались необычно прочными, крепче закаленной стали.
Проведенные опыты дали большой материал для размышлений. И прежде всего о том, какова же природа защитного механизма? Я легко могу срезать у себя кусочек кожи, выдавить несколько капель крови. Эти частички моего тела реагируют на температуру и химические реактивы вполне адекватно: горят, обугливаются, растворяются. Защитный механизм действует не на клеточном, а на уровне индивидуума в целом. То есть мой организм обладает функцией, которую нельзя вывести из функций его составных частей. Функцией, не биологической по своей природе? Но не биологическая функция не может принадлежать биологическому организму. Следующий шаг в цепочке рассуждений, и приходим к тому, что человеческий разум, личность не есть функция биологического организма. Возможно, я как никогда близко подошел к ответу, который ищу всю жизнь? Если после того, как сознание перестанет управлять телом, тело вернет обычные человеческие качества, значит, я был прав! Моя теория о самодостаточности разума верна!
Вопрос в том, как отделить сознание от тела. Буду думать.
Тот же день, вечер. Звонил Маслов. У нас получился странный разговор, но мы поняли друг друга. Он спросил: «С тобой то же самое?». Я ответил: «Да». – «Есть идеи, как прекратить это?» – «Отделить сознание от тела». – «Как?!» – «Пока не знаю…» Маслов выключил связь. Сможет ли он найти способ? Я перебрал множество вариантов, но каждый предполагает воздействие на тело, а оно у меня неуязвимое.
02.08
Тот же день, вечер. У меня появилась идея! В кратере все началось с инфразвука, что, если попробовать его? Причем во время «фосфоресцирующей летаргии». Очень интересный эксперимент! Завтра посмотрим, чем он закончится.
Тот же вечер. Я собрал инфразвуковой излучатель и подключил к нему таймер. К началу эксперимента все готово. Но неожиданно пришла мысль: отсоединение тела от сознания – не то ли самое, что тривиальная смерть? Собственно, а что такое смерть? Жалею, что не уделял в свое время должного внимания философии. Например, моя мама уверена, что после смерти некая «душа» отправляется в другой мир, но что есть «душа» – толкового ответа у нее нет.
Я сижу на кровати, смотрю на свой прибор и не знаю, что предпринять. Отложить эксперимент? Порыться в сети, поискать информацию о мире после смерти? Но я не знаю, есть ли у меня на это время. Теперь я почти уверен, слабость – побочный эффект приобретенных способностей. Видимо, мое сознание не совладало с ними. Возможно, человеческое сознание вообще не способно совладать с такой мощью? Или ему не хватает чего-то? Какой-то подпитки извне, какой-то энергии?
Все-таки я это сделаю. Смерть в общепринятом значении этого термина меня не пугает. Обидно, если не смогу узнать, что у меня получилось. Если меня не станет, скажите маме… Не знаю, что ей нужно сказать!
Рихард Берг. Земля, Киев, 5 августа
Инспектор СБК по особо важным делам Рихард Берг смотрел на пустой экран, будто ждал продолжения дневника. Продолжения не было, Коновалец умер «в общепринятом значении этого термина». Так прозаично закончилась зловещая история «двойника».
Кибернетик «Христофора Колумба» кое в чем ошибался. Он не подозревал, что два месяца жил с чужим телом, что прилетел на Землю «инопланетянином». Если бы знал, то ему не потребовались бы жутковатые эксперименты, чтобы убедиться в своей правоте: сознание не привязано намертво к телу. Был ли он прав в остальном? Вернуло ли его тело обычные человеческие качества? Берг тоже хотел это знать.
В верхнем ящике стола он нашел скальпель, очевидно, тот самый, «экспериментальный», взял его, пошел в спальню. Ему предстояло выполнить одну неприятную процедуру. Коновалец все так же лежал, вытянувшись на кровати. А чего ожидать от покойника? Берг осторожно расстегнул мастерку, обнажил впалый бледный живот. И быстро сделал глубокий вертикальный разрез. Он старался приготовиться к чему угодно. Даже к тому, что Коновалец вдруг вскочит, вцепится ему в горло, хоть это было и вовсе дико. А ничего не случилось. То есть случилось именно то, что происходило в анатомичке, на занятиях по судмедэкспертизе. На кровати лежало обычное человеческое тело. Мертвое.
Для верности следовало поискать кислоту или щелочь, но не хотелось. Пусть «головастики» экспериментируют… если им дадут материал для экспериментов. Рихарду хватило скальпеля, чтобы убедиться: Коновалец не ошибся. Тело его оставалось самым обычным человеческим телом. Ни биология, ни химия не имели никакого отношения к его сверхвозможностям. Да, это тело собрали по неизвестным человечеству технологиям, но главное было не в этом. Некто изменил сознание угодивших в ловушку людей, добавил в него необычные способности и какой-то ограничитель. А затем вернул людей на Землю. Их попросту превратили в живые индикаторы, предназначенные выявить…
Что именно хотели выявить «некты», Берг по-прежнему не знал. Но теперь он не сомневался в своей версии.
Он бросил скальпель на пол рядом с прибором и вернулся в кабинет. За окном начинался очередной день большого города. Улицы заполнили машины, появились прохожие на тротуарах, открывались двери магазинов и кафе. Люди жили размеренной будничной жизнью, не подозревая, что рядом с ними, в самой обычной киевской квартире лежит тело инопланетянина.
Не так представлялось расследование пять дней назад, совсем не так. Берг ожидал напряженного поединка с могущественным противником. Да, он не знал его цели – благие они или враждебные. Противник без спроса проник на чужую территорию, и уже в этом была его вина и его преступление. Берг хотел встретиться с ним лицом к лицу, обрубить запущенные в самую гущу человечества щупальца.
А противник переиграл, оказался куда коварнее и подлее. Он и не думал сам соваться на Землю, он использовал людей для достижения своих целей. Людей, не подозревающих, что они стали чьими-то пешками. «Твари, сволочи!» – мысленно крикнул Берг своим неизвестным противникам. И тут же подумал: а мы сами намного лучше? «Наша тактика и стратегия – уничтожить». А если те, кого предстоит уничтожить, не пришельцы, пробравшиеся без спроса на чужую планету, а люди, вернувшиеся домой? Они и так испуганы, растеряны, не понимают, что происходит, а мы их – «зачистить». Ради того, чтобы глуповатое «тело» человечества не испугалось, не заболело со страху, собираемся провести профилактическую операцию – отсечь от него кусочек. Маленький, всего несколько жизней. Жизнь человека стоит дешево.
Инспектор Службы Безопасности Космофлота по особо важным делам Рихард Берг смотрел в окно на будничную суету огромного города. Ему было до тошноты противно то, что предстояло выполнить. Выполнить собственноручно – секретность операции не позволяла прибегнуть на последнем этапе к помощи Лауры и ее людей. Но ничего не поделаешь! Сколько раз в жизни ему приходилось подписывать смертный приговор? Сколько раз собственноручно приводить его в исполнение? Пожалуй, не вспомнишь всех сразу, и в тайной полиции, и после. Да, то были убийцы, террористы, сбесившиеся шакалы в человеческом облике. Вся вина этих людей – в том, что они имели неосторожность попасть в мышеловку. Вина и беда. Будем считать, что это несчастный случай со смертельным исходом, от которого никто не застрахован. Пожертвуем малым, чтобы сохранить большее, – так всегда было, и всегда будет. И уж кому-кому, как не ему, Рихарду Бергу, знать это! «А если бы тебе пришлось выбирать – моя жизнь или восемьсот чужих, ты бы выстрелил?» – «Не задумываясь»…