росто уйдет. Да, она не может воздействовать на инспектора и его подругу, но остальная команда – в полной ее власти. Зря в облаву послали тех самых людей, что столько дней наступали ей на пятки. Она их всех уже подцепила на свои крючки. Например, эту крашенную в медь охранницу…
Медведева улыбнулась сидящей в кресле девушке. Спросила ее мысленно: «Зачем ты пришла в тайную полицию, подруга? Романтика, высокие идеалы? Как же – санитары общества! Готова пожертвовать жизнью, и не только своей, ради торжества справедливости?» Вполне годится! Сейчас мы с тобой наведем здесь полную справедливость!
Она чуть подправила улыбку, сделала ее грустной и покорной. Спросила тихо:
– Можно узнать – меня расстреляют или как-то по-другому это сделают?
Медноволосая дернулась, сжалась, вцепилась в оружие так, что костяшки пальцев побелели. Но Ярослава продолжала говорить:
– Ты же, наверное, знаешь, – как это бывает? Если из бластера стреляют в человека, это больно, да? Куда вы обычно целитесь во время расстрела? Куда ты целишься?
Спрашивала и тут же выуживала ответы из эмоциональных всплесков медноволосой. Расстреливать той не приходилось ни разу. Во время боевых операций – да, она убивала врагов, но это иное, горячка боя совсем не то, что хладнокровный расстрел. Медноволосая испугалась, что ей придется «зачистить» эту женщину, о жизни которой она успела узнать слишком много, чтобы не видеть за безликим «объектом» человека. Она мало прослужила в тайной полиции, не успела полюбить эту работу – убивать. Хорошо!
– Когда меня будут расстреливать… ты можешь попросить, чтобы тебе это поручили? Понимаешь, когда я училась в школе, у меня была подруга, чем-то похожая на тебя… И мне будет не так страшно.
Охранница наконец-то решилась разлепить губы. Подписывая смертный приговор и себе, и всем остальным, кто был в доме:
– С чего ты решила, что тебя расстреляют? Никто не…
– Расстреляют! – уверенно кивнула головой Медведева. – Я стала свидетелем событий, весьма неприятных для некоторых уважаемых людей космофлота. Например, для человека, который вами сегодня командует. А со свидетелями не цере…
– Ярослава!
Вскрик был такой громкий и неожиданный, что Медведева дернулась всем телом. И грустная улыбка вмиг застыла, превращаясь в гримасу. Вскрик был больше чем неожиданным. Он был невозможным, немыслимым.
Она невольно обвела взглядом комнату. Естественно, здесь не было никого, кроме нее и рыжей охранницы. И уж тем более здесь не было…
– Ярослава!
Голос звучал не в ушах, – гораздо глубже, внутри ее сознания. Он доносился будто из бездны. Но она узнала его, не могла не узнать.
– Вероника? Ты где?
– Я не знаю! Здесь ничего нет, кроме темноты. Я просто чувствую твое присутствие!
Невозможное оборачивалось неизбежным. Еще один камешек лег на свое место, камешек, которого Медведева не искала и потому не ожидала увидеть. Но он был, самый главный камешек в мозаике. И картина оказалась совсем не той, что она мысленно дорисовала несколько часов назад. Как было бы все светло и красиво – «жить должны лишь те, кто любимы!». Но это оказалось только маленьким штришком, следствием, а не причиной. И ответ на вопрос «зачем?», на вопрос, который Медведева ни разу себе не задавала, выступил на первый план. Ответ стал очевиден. До головокружения, до тошноты, до страшной пустоты внутри – очевиден.
– Ярослава, почему я здесь?! Я не хочу быть здесь! – Крик из бездны небытия хлестал по щекам.
С чего они решили, что Вероника умерла? Погибла лишь оболочка, в которой она вернулась с Горгоны! Выполнила предназначенное и перестала существовать. Случайностей нет. Вообще ничего случайного не происходило с той самой секунды, когда она, Ярослава Медведева, выбрала из разложенного бортовым компьютером пасьянса параметры входа в локальное пространство Горгоны… Или все началось намного раньше? В тот миг, когда Ваня ни с того ни с сего споткнулся об ее шезлонг? Затем лишь, чтобы она его заметила, разглядела и решила любить? Чтобы она стала пилотом косморазведки? Чтобы именно она, родившаяся человеком, но столько сделавшая, чтобы перестать им быть, привела людей на Горгону? Чтобы оставалась на вахте и видела все происходящее? Чтобы смогла понять, пользуясь не логикой, но интуицией, это послание и…
Следующим актом должен стать вовсе не ее побег от ищеек СБК. И уж точно в ней не предусматривался их с Ваней маленький, ни от кого не зависящий рай. Счастливый конец для отдельно взятых людей в ней, кажется, вообще не предусматривался. Что значат судьбы людей, когда речь зашла о человечестве? Подарки богов не бывают добрыми или жестокими… потому что боги не дарят подарков!
– Ярослава, ты вытащишь меня отсюда? Ты мне поможешь?!
Времени на размышление не оставалось. Да, случайностей нет, «боги не играют в кости». Но был ли предусмотрен в их плане этот «неправильный» инспектор Берг, вставший у нее на пути? Она рискнет, доиграет роль до конца в этом спектакле, но немного не так, как ждет режиссер. Режиссеру должна понравиться ее импровизация. И боги умеют быть щедрыми.
Ярослава решилась:
– Вероника, я вытащу тебя! Обязательно!
Рихард Берг. Земля, столица Евро́ссии, 7 августа
Рихард положил руки на письменный стол, удобней устроил зад в кресле. Он старался освоиться в этом кабинете, почувствовать себя в нем «как дома». Недаром говорят – дома и стены помогают, а Берг не отказался бы ни от какой помощи в предстоящем разговоре. Тем более что в собственный «дом», Управление Космофлота, соваться пока не следовало, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, пресловутая секретность, а во-вторых… О второй причине Рихард старался не думать.
Он обвел взглядом кабинет для допросов. Или для бесед со свидетелями – как кому нравится. С точки зрения тайной полиции, особого различия между этими категориями «объектов» не было. Здесь не суд, никто не станет доказывать вину. Считайте, что вам повезло, если разрешат попытаться доказать невиновность. Рихард улыбнулся этой мысли. Десять лет назад такое ему в голову не приходило. Десять лет назад он твердо знал, что занимается правым делом.
Он вспомнил утренний разговор с шефом. Интересно, откуда начальник СБК получает оперативную информацию о действиях подчиненного? Специально приставил кого-то следить или есть информатор в группе Арман? Скорее, первое, чем второе. Инспектор Берг следит за «двойниками», некто следит за инспектором Бергом. Нормальный расклад, так и должно быть в серьезной операции. В любом случае завтра ему предстоит визит в управление, и «разбор полетов» ожидается нешуточный, – очень уж с большим сомнением смотрел шеф во время разговора.
Берг потер висок. Ладно, о завтрашних заботах будем думать завтра, сегодня ему предстоит беседа с Медведевой. Или допрос. Два дня прошло с облавы на «Гнездо чайки», и, разумеется, ни Коцюбу, ни Круминя в Крыму перехватить не удалось. Так что откладывать разговор дальше смысла нет. А после завтрашнего визита в Управление вообще неизвестно, как все обернется.
Он нагнулся к селектору:
– Проводите задержанную Медведеву в четвертую комнату, пожалуйста.
Пока где-то внизу, в подземной тюрьме Главного Управления тайной полиции, конвоир вел «задержанную Медведеву», Рихард успел еще раз проверить электронную защиту помещения. Звукоподавление здесь обеспечивалось по высшей категории, только пользы от этого немного. Поэтому, закончив проверку штатной аппаратуры, он вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой серебристый коробочек, сунул его в ящик стола, нажал красную кнопочку на торце. Вот теперь он был уверен: ни один микрочип в этой комнате не работает. В том, что окружающие его стены имеют уши, Берг не сомневался.
Дверь кабинета отворилась, и Рихард невольно напрягся, как будто это не ему предстояло допросить Медведеву, а наоборот. Впрочем, от этой женщины всего стоило ожидать.
– Задержанная Медведева доставлена!
Конвоир ввел женщину и захлопнул дверь за ее спиной, сухо щелкнув замком. Перед отлетом Медведева надела черный тренировочный костюм, и на миг перед глазами Рихарда мелькнула картинка из далекого прошлого: девчонка-террористка в окне заброшенной электростанции. «Чушь!»: Он постарался прогнать воспоминания. Медведева вовсе не походила на девчонку-подростка. Зрелая женщина выше среднего роста, довольно худощавая. Хотя нет, телосложение у нее нормальное, просто нет ни грамма лишнего жира под кожей. И в каждом движении угадывалась сила тренированных мышц. Лицо нельзя назвать красивым, но глаза…
В глаза ей лучше не смотреть! Ведьма или не ведьма, но с глазами надо быть осторожней. Берг быстро отвел взгляд, буркнул:
– Доброе утро!
Медведева заметила это его движение, улыбнулась уголками губ:
– Давно «добрый день», инспектор. Вы не спешили.
Голос ее звучал насмешливо, но в лице заметна усталость. «А ведь она тоже готовилась к нашей беседе, – понял Берг, – и сейчас тоже волнуется». От понимания этого стало легче.
– Присаживайтесь, пожалуйста.
– Спасибо. – Медведева опустилась на единственный стул, стоящий в двух метрах от стола и намертво приделанный к полу. Имелись в стуле и другие хитрости. – Теперь я знаю, что ощущают невинно осужденные. Благодаря вам я расширила кругозор.
– Так уж и невинно?
– А в чем меня обвиняет СБК?
– Хотя бы в отказе от сотрудничества. Где в настоящее время находится Иван Круминь? Ярослава, вы же умная женщина, понимаете, что у меня есть средства добиться от вас правды.
– Разве? И какие, если не секрет? Бить вы меня не станете, слишком грубо и примитивно. Примените «сыворотку правды»? Что там у вас, пентотал или что-то новенькое изобрели? – Она деловито закатала рукав, протянула обнаженную руку: – Прошу!
Рихард даже растерялся:
– Мне бы не хотелось к этому прибегать…
– Вы уж определитесь, инспектор! Если решили что-то делать, делайте. А пугать меня бесполезно.
– Не чересчур ли вы уверены в себе?