Тибальт продолжал сомневаться:
— Это несколько из другой области, Айли. Я даю тебе мое...
Айли не дала ему договорить, прервав с нескрываемой невежливостью:
— Нам нужен Синклер Фист во главе реганских военных сил. Ты это-то хоть понимаешь? Вся мощь Сеззы превратится в гнилой орех, и нам ничего не будет стоить раздавить его.
— А Компаньоны?
Глаза Айли с удовлетворением блеснули:
— Синклер снова сможет проявить свои феноменальные способности, мой император. Без Стаффы они не могут противостоять гениальности Синклера. Я знаю это. Он просто невероятный тактик и стратег! Он сумеет захватить Итреатические Астероиды, пока Скайла Лима закончит причесываться.
Тибальт готов был сдаться:
— Если я соглашусь со всем этим?
— Ты понимаешь, что он нам нужен... так же, как и я. Я ведь посылала тебе видеозапись его расправы с дивизиями Ристы.
Тибальт подпрыгнул от возбуждения:
— Мне действительно не хватало тебя, Айли. Никто меня так не стимулирует, как ты.— Он остановил на ней свой взгляд, она тайком улыбалась... с триумфом? Тибальт обнял ее и с жадностью поцеловал.
— Еще есть какие-нибудь неотложные дела, мой император?— спросила она, лаская пальцами его грудь.
— Поглядим,— прерывающимся голосом ответил он, сбрасывая мантию. Но даже когда он раздел ее и уложил на ковер, перед ним все равно стояло великолепное лицо седди а некой женщины.
На панели коммуникатора загорелся сигнал вызова, и раздался голос Синклера Фиста:
— Приветствую, Стаффа кар Терма...
Сердце Стаффы учащенно забилось. Как это Фист узнал его? Холодок пробежал по его спине. Все, теперь Рега бросит всю свою мощь против Седди. Айли проследит за этим, чтобы скрыть свой промах. И даже если он сумеет переговорить с Тибальтом, что может подумать Седьмой император? Что Лорд Командующий сражается на стороне Седди?
Стаффа постарался успокоиться, оглядывая комнату, наскоро устроенную под военный штаб.
— Поздравляю с открытием,— ответил Стаффа, голос его оставался ровным и невозмутимым.
Синклер так же невозмутимо продолжал:
— Мне бы доставило огромное удовольствие уничтожить тебя, Звездный Палач. Я очень сожалею, что это дело доверили не мне. Тебе осталось всего несколько часов. Мне приказано эвакуироваться. Орбитальная бомбардировка закончит уничтожение Макарты,— пауза. Потом:— Мне жаль. Но это приказ Тибальта. Впрочем, ты можешь капитулировать.
Стаффа деревянным взглядом смотрел в никуда. В голосе Фиста звучало крушение всех надежд. «Я бы хотел встретиться с тобой, Фист. Я хотел бы посмотреть в твои глаза и увидеть, какой ты человек».
— А твои шестьсот мужчин и женщин, запертых на пятом уровне? Ты приговариваешь и их тоже?
Голос Фиета зазвучал так, будто из него вынули часть души:
— Император приказал. Я... не могу спасти их. Я пытался... Стаффа прервал:
— Человеческая жизнь, Синклер, самая дешевая вещь на свете. Ты свыкнешься с этим. Я был в твоем положении много лет. А сейчас я глубоко опечален гибелью людей, которых я уничтожил,— он помолчал.— Мне так же жаль золотой медальон, который будет погребен здесь, в пещерах, вместе с нами. Он должен быть среди людей, как символ красоты, чтобы им восхищались. Подумай — что же мы за создания, если разрушаем самое ценное — знания?
Синклер с неожиданной горечью отозвался:
— Может, мы на самом деле прокляты, как считают этарианцы. Прогнившие Боги вырвались на свободу, и их дыхание пропитало всю Вселенную. Существование — это сплошные страдания, Звездный Палач. Боль, бедствия, несправедливость — вот наше наследие. Единственная реальность — власть.
— Миф односторонности,— ответил Стаффа с печалью в голосе,— исковерканная эпистемология. Иллюзия, как и...
Синклер перебил:
— Но достаточно сильная, чтобы возобладать на этот момент.
— Это наша вечная трагедия,— согласился Стаффа.
В голосе Синклера зазвучала нескрываемая ирония:
— Если это тебе так ненавистно, зачем ты принимаешь участие в борьбе? Зачем же ты ввергнул Таргу в пучину революции, причем бессмысленной? Как ты можешь рассуждать о справедливости, когда ты сам подстрекаешь своих людей быть палачами? Мне не хочется тебе верить! Ты рассуждаешь об искореженной эпистемологии? Надеюсь, что твоя душа зад охнется в волнах лжи.
Стаффа поймал себя на том, что кивает темному экрану:
— Не я начинал эту бучу на Тарге. И даже если бы я тебе объяснил, почему так произошло, ты бы мне все равно не поверил. Седди считают, что кванты — это шутка Бога во Вселенной. Заключительная ирония. Может, это так и есть. Я еще не искупил свою вину, Синклер. Но тем не менее, я борюсь на стороне Седди — не столько за их жизни, сколько за то, чему они могут научить человечество.
Комм донес легкий, с издевкой, смешок:
— В самом деле? Столько жертв, принесенных на алтарь убийств, интриг, террора и бунта? Избавь меня от своих заблуждений...
— Надежд,— поправил Стаффа.— Может, именно здесь лежит путь нашей свободы из ловушки Запретных Границ. Может, мы сумеем вернуться назад на Землю и...
Синклер резко оборвал:
— Еще один миф.
— Нет, это не миф. Это мечта,— возразил Стаффа.— Цель всего человечества, его назначение. То, чего у нас нет в данный момент. Куда мы идем, Синклер? Когда ты уйдешь, я буду мертв и похоронен. Затем ты нападешь на сеззанцев и, если быть честным, выиграешь. Ты сумеешь совершить чудо и покорить Компаньонов. А потом? Где конец всему? Гы уничтожишь человечество. Мечты превратятся в радиоактивную пыль. Оплавленные обломки расколотых миров в отравленной атмосфере. Блестящее и манящее будущее, не правда ли?
— Разговор у нас бесцельный, Звездный Палач,— ответил утомленный голос.— Твоя последняя надежда — выйти и сдаться.
Стаффа рассмеялся:
— Чтобы попасть в ручки Айли? Ты что, серьезно? Ответь мне, что ты знаешь о ней? Прогнившие Боги, ты же сам не доверяешь ей, разве не так?
Синклер раздраженно отрезал:
— А ты считаешь, я должен доверять седдианскому бунтовщику? Не говори мне о доверии. Твои Седди довели моих родителей до гибели. Я на себе познал то зло, которое зовут Седди. Но я и не предполагал, как дорого это будет стоить — убить тебя.
Стаффа взглянул на индикатор времени и сказал:
— Я помогу тебе спасти Мака и его людей. Дай нам выйти. Только выпусти нас и увидишь, как тебе сразу удастся выручить Макрудера,— Стаффа рассмеялся.— И что бы ты, Синклер, ни думал, победа все равно на моей стороне. У меня около двухсот мужчин и женщин, почти необученных. А мне удалось захватить шестьсот твоих лучших ребят. Этого уже не изменить, даже если мы все здесь погибнем.
Несколько мгновений комм молчал, потом снова раздался негромкий голос:
— Мне бы очень хотелось проучить тебя и твоих Компаньонов, Звездный Палач. Но сейчас мы в неравных условиях.
— Да, увы, это так.
— Больше всего, Звездный Палач, мне хочется заглянуть в твои глаза.
Связь прекратилась. Стаффа отвернулся, прошел через комнату и сел на деревянный стул у большого планшета с расстеленной картой. Отсутствующим взглядом он смотрел куда-то поверх стола, полностью погруженный в свои мысли, не сразу расслышав неожиданный вопрос.
Бруен повторил:
— Ты понимаешь все это?
Стаффа повернулся:
— Я даже не слышал, как ты вошел.
Бруен стоял на пороге, опираясь тонкой рукой о притолоку. Синяк на его лбу по-прежнему выглядел ужасным. Усталый пожилой человек в белоснежной робе неуверенно шагнул вперед и медленно опустился на скамью, невесело вздохнув:
— Я все делаю бесшумно в эти дни,— помолчал и добавил:— Я очень рад, что ты проникся идеями.
Стаффа поднял руки и пожал плечами:
— Реальность — это искусственно создаваемая норма. На нашем уровне сознания мы нечувствительны к квантай. Мы принимаем только общие направления. Кайле нужно указывать ориентиры... и очень много думать, чтобы полностью постичь химеру реальности.
— Только кванты и Бог — вот реальность,— согласился Бруен, кивая головой, украшенной жутким пурпурным синяком.
Долгое время они сидели в молчании, погруженные каждый в свои мысли. Многие экраны мониторов погасли навсегда. На других помехи чертили замысловатую путаницу линий,— они должны были вот-вот отключиться.
Наконец Стаффа прервал молчание:
— Я считаю, что Мэг Комм должна быть уничтожена, чтоб не попасть в руки реганцев. Если Фист не блефует, то нас скоро разбомбят с орбиты. Я думаю, что за всем этим стоит Айли.
— Если воспользоваться туннелями? Одним из тех, что ты прорыл с верхнего уровня. Может, это наш шанс?— глаза Бруена на мгновение сверкнули.— Может, хоть некоторым удастся спастись? Бежать в...
Стаффа тоскливо улыбнулся:
— Мы не сможем спрятаться от них, но все же попытаемся,— голос его звучал печально:— Вдруг квант изменит волновую функцию? Ослепит наших врагов?
Бруен подтвердил:
— Это шанс. Наша единственная соломинка, за которую мы можем ухватиться... сейчас наблюдения никак не изменят реальности.
— Ну, что ж,— решительно сказал Стаффа,— соломинка так соломинка. Попробуем ухватиться...
Макрудер поерзал на месте: в его спину впивался острый камень. Он и вся его команда сидели в кромешной тьме, потеряв счет времени. Сверху слышался скрежещущий звук, и Мак почувствовал всеобщее растущее напряжение. Сколько же прошло времени с тех пор, как последний бластерный удар пронзил черную пещеру? Двое его людей были тяжело ранены упавшими обломками скалы. Остальные успели отскочить. Он посмотрел на индикатор атмосферного анализатора — для этого пришлось поднести руку к самым глазам. Впрочем, и без анализатора было ясно: кислород быстро расходовался. Он ощущал его нехватку всем своим существом — легкие сжимала боль. Во рту пересохло. Он бросил мгновенный взгляд на экран ИР-визора и увидел то, что опасался увидеть — пустые лица, безнадежность в глазах, потом щелкнул выключателем, сберегая батарейки и собственные нервы. Тишина и темнота тяжким гнетом давили на плечи, не давая распрямиться. «Синк? Где ты? Что там, снаружи, происходит?» Сколько прошло времени, как закончилась битва? Сколько времени прошло с тех пор, как последний толчок потряс их неустойчивую тюрьму? Бессильно моргая в темноту, Макрудер