— Он всего лишь испуганный юноша. И вы же знаете, с кем имеете дело,— с часовым механизмом бомбы. Вам отлично известны его возможности и его потенциал. Мы получили то, что в него вложили. Оборони нас Господь, если узнают, каким образом мы победили на экзаменах. Только представьте себе, что они могли из него сделать, несмотря на то, кто его родители.
Главный регент кивнул и забарабанил пальцами по полированной крышке стола.
— Что же нам делать, Марта? Он ведь испытывает непреодолимое стремление применить свои знания и таланты.
Она шагнула к столу и, обхватив в раздумье большим и указательным пальцами подбородок, напомнила:
— А что мы всегда делаем, когда у детей возникают проблемы? Отдайте его военным.
Главный регент безрадостно рассмеялся:
— Ты что, воспринимаешь его как ракету на конвейере военного завода?
Марта широко развела руками:
— Не вижу другого выхода. С тех пор, как я наблюдаю за ним, я все время вижу беды, которые его подстерегают и которые мы с трудом успеваем нейтрализовать.
Регент с видимым сожалением кивнул:
— И ты думаешь, что, отдав его в армию, мы тем самым сумеем избежать возможных бед? Ну ладно, хорошо, свяжись с Бруеном, посоветуйся с ним. И если он согласится, я сделаю все необходимое.— Он с сомнением покачал головой.— Да было бы неплохо, если бы ты оказалась права.
— Надеюсь, что так и будет,— ответила Марта.— Тем более, что другого варианта у нас просто нет.
Леонидас Андропулос поставил стассовую чашку в автомат-диспенсер и ждал, когда густая темная жидкость наполнит ее. Затем опять откинулся в своем скрипучем кресле и уставился на женщину и двух мужчин — пришельцев с Веги, о чем свидетельствовали их шарфы, скрывающие по веганскому обычаю нижнюю половину лица. Годы работы в должности начальника службы безопасности космопорта Миклена научили его сразу распознавать подобных коммерсантов и торговцев, с которыми ему обычно приходилось иметь дело. Этих он сразу определил: путешественники после дальней и долгой дороги, которые пренебрегают правилами, где только можно, или полностью отбрасывают всякие законы, если считают, что шансы на получение прибыли превышают риск,
Андропулос поставил чашку на обогреватель, стоящий немного в стороне от стола, уселся поудобнее, сцепив толстые короткие пальцы у себя на животе.
— День добрый. Я полковник Андропулос, к вашим услугам. Чем могу быть вам полезен?
Вперед выступила женщина. Она была одета в поношенную мешковатую робу, потертую до блеска на локтях и на коленях. Яркий красный шарф скрывал нижнюю половину ее лица, но Леонидас сразу мог сказать, что это чертовски привлекательная женщина. Пряди снежно-белых волос выбивались из-под шляпы.
Мужчины выглядели как типичные торговцы, опекающие портовые бары и публичные дома, обычно таким людям крепко доставалось, когда в порту вспыхивали драки, ссоры и поножовщина.
Женщина едва заметно кивнула:
— Добрый день, полковник,— тон ее голоса был сух и резок.— Я — Алексия Дармон, Представляю здесь капитана Рузе с «Трикстера», судна веганского коммерческого агентства. Мы с трудом прорвались к вам в дом и хотели бы зарегистрироваться. Кстати, мы думали, что первым, кого увидим, будете вы, именно потому, что, как мы слыхали, при посадке корабля график сдвигается.
— Наверняка вы наслушались разных историй о войне с Сеззой,— Андропулос побарабанил пальцами по столу.— Вы не первые и не последние. Полагаю, что вам нужен офицер для сопровождения и принятия груза. Вам нужна помощь в заполнении судовой декларации в чрезвычайных обстоятельствах? Как вы догадываетесь, это будет стоить очень дорого.
— Мы готовы платить, полковник. Нам дороже обойдется потеря прибыли.
Он фыркнул:
— И вас не смущает, что, если вы вернетесь на Вегу и узнаете, что Звездный Палач и не думал нападать, получится, что вы зря выбросили такие деньги на ветер?
Она в ответ кивнула:
— Риск — это часть бизнеса, как вы думаете, полковник?
Он поднял чашку, отпил глоток, другой рукой нажал нужную кнопку. На мониторе высветился текст. Андропулос в удивлении поднял бровь:
— Согласно нашим файлам, «Трикстер» числится в должниках. У него непогашенная задолженность в 200 кредитов.
Дармон без слов запустила руку в мешок, висящий у нее на поясе, и выложила на стол пять золотых монет:
— Пятьсот кредитов, полковник,— в золоте. Я думаю, этого вполне хватит на оплату и счетов, и издержек.— Она наклонилась вперед, ее голубые глаза выражали нетерпение: — И мы опять будем с золотом, когда улетим. Это намного больше, чем нужно по нынешним временам.
Он смог уловить смутную насмешку в ее глазах.
— Итак, наша задолженность погашена... да и вы не в обиде, полковник. Мы бы хотели быть уверенными, что у нас не будет проблем с отлетом.
Андропулос улыбнулся и смахнул три монеты в ящик стола. Потом снова нажал кнопку и попросил:
— Теодора, пожалуйста, пришли двоих из твоего персонала безопасности. Они немедленно отправятся на задание.
Алексия посмотрела на своих Компаньонов, которые начали ухмыляться так, что это можно было видеть даже через шарфы.
Андропулос лениво спросил:
— Ну, так что, вы действительно думаете, что дело идет к войне? — он приподнял брови, откинувшись назад в своем скрипучем кресле. В ответ Дармон пожала плечами и поправила шарф:
— Будет очень скверно и очень стыдно, если это произойдет. Коммерсанты могут иметь дело только с суверенным Микленом. Я считаю, что торговать лучше, чем воевать. Если империя проглотит вас, то вам понадобится время, чтобы восстановить экономику. И тогда вы станете такими же, как и все остальные. Нам придется делать деньги на трофеях, а не на торговле.
Андропулос фыркнул и покачал головой:
— Можете об этом сказать Богу-императору.
— При случае мы сделаем это непременно,— подал голос один из мужчин,— Возможно, наши пожелания окажутся недостаточно священными на его вкус.
Андропулос оценил шутку, и тут вошли его сотрудники, неся инвентаризационные компьютеры, сканеры и прочее более мелкое оборудование,
— Спасибо, что вы так быстро пришли. Я хочу вам представить...
Раздался негромкий хлопок, затем шипение, и офицеры вдруг упали.
— Что за...— Андропулос вскочил, но Алексия схватила его за плечо и швырнула назад в кресло. Тонкие струйки газа окутали его, и он почувствовал, что лишается сил.
— Не беспокойтесь, полковник. Газ не повредит вам,— говорила она, пока ее пальцы проворно бегали по клавиатуре коммуникационного контроля.— Вы только парализованы, однако сохраните ясность мысли и даже сможете говорить, если нам понадобится.
Андропулос мог видеть, как она прошла к двери, которую двое мужчин уже выбили, и теперь разоружали его офицеров. Его ужас рос по мере того, как на его глазах уничтожались системы безопасности.
Дармон глянула на ручной монитор:
— Все, Газ рассеялся.
Она сняла красный шарф с лица и вместе с ним маленький незаметный противогаз.
— Хр-рра,— каркнул Андропулос.
Один из диверсантов резко ткнул его кулаком под дых, и Андропулос зашелся в икоте, судорожно пытаясь выкарабкаться из внезапно навалившейся тьмы. Когда сознание наконец вернулось к нему, он почти отсутствующим взглядом стал следить за происходящим, почему-то совершенно не удивляясь его невероятности. Чужаки деловито сновали у приборов и пультов, то и дело мгновенно замирая, словно колдовали. Один за другим мертвели экраны мониторов, гасли огоньки цветных индикаторов, система умирала на глазах — быстро и неотвратимо.
Откуда-то из-за спины раздался голос с явными нотками торжества:
— Подполковник авиации, здесь мы, пожалуй, управились. Система обесточена, ввод-вывод перекрыт.
Женщина, не оборачиваясь, мотнула головой. Она тщательно обследовала сиалоновую стену, отделявшую комнату Андропулоса от главного компьютерного зала. Наконец, закончив осмотр, резко хлопнула ладонью по стене и коротко приказала:
— Убрать!
Андропулос со своего места мог видеть налетчиков, вонзавших в стену виброкинжалы — слишком маленькие, чтобы их могли обнаружить детекторы службы безопасности, но достаточно большие, чтобы разрушить панели стены.
И много времени действительно не понадобилось. Через несколько минут или секунд — Андропулос потерял ощущение времени — в защитной стене было проделано довольно большое овальное отверстие. Не дожидаясь команды, двое диверсантов, слегка нагнувшись, один за другим нырнули в дыру, оплавленные края которой еще дымились. И тут же послышался характерный стрекот импульсных пистолетов и следом глухие хлопки взрывающихся вакуумных трубок компьютерных терминалов. И еще через несколько минут (или секунд?) через дыру в стене вынырнул один, а через мгновение второй налетчик. Лица их невозможно было разглядеть, но не расслышать слов было нельзя. Уже очевидно ничего не опасаясь, один из возвратившихся громко доложил:
— Дело сделано. Можно уходить.
Андропулос снова прохрипел:
— Кто...
Светловолосая женщина, не обращая на него никакого внимания, наклонилась над спинкой кресла, проверяя информацию на считывателях службы безопасности. Андропулос увидел пересекающий ее мраморную щеку страшный шрам, и невольно опустил веки.
— Нет никакой тревоги, Райман, все спокойно,— обратилась она к одному из диверсантов.
Андропулос, еле выдавливая слова, напрягся из последних сил:
— Кто... это?
Она развернула его кресло и деловито сказала:
— Приношу свои извинения за нанесенный ущерб, полковник, но, как вы догадываетесь, это только начало ваших неприятностей. Развитие событий еще долгое время будет весьма безрадостным для вас, прежде, чем начнет меняться к лучшему.
Еле двигая непослушными губами, он пробормотал:
— Убирайтесь... убирайтесь... отсюда!..
Женщина усмехнулась:
— Ну уж нет, во всяком случае не раньше, чем мы сокрушим вашу компьютерную защиту до конца.
— Подполковник авиации, мы нашли! — крикнул один из мужчин.