— Четыреста тридцать, леди министр.
Айли поиграла пальцами, украшенными длинными ногтями:
— И вы считаете, что достаточно эффективно сокрушили силы Первой дивизии?
Риста пожевала губами, прежде чем сообщить:
— Но это очевидно. Их командование рассеяно. Отдельные группы изолированы... они разбиты на еще более мелкие группы, у которых отсутствует единая тактика. Люди Фиста — это всего лишь неорганизованный сброд. Нам нужно немного времени, чтобы собрать их з кучу и депортировать, а потом отдать под трибунал.
— Отлично,— Айли помолчала.— У меня только одно условие, командир. Вы доставите мне Синклера Фиста живым.
Тень облегчения промелькнула на лице Ристы:
— С удовольствием, леди министр. Мы немедленно доставим его вам.
— Я хочу исключить несчастный случай,— Айли махнула рукой.— Ваши вояки между делом могут прикончить его. Иногда они не понимают, что есть вещи поважнее, чем их месть. Вы согласны со мной?
— Думаю, что понимаю вас.
— Тогда пожалуйста, предупредите своих подчиненных именем министра внутренней безопасности, что я лично займусь каждым, кто скажет, что Фист был случайно убит.— Айли изучала женщину из-под полуопущенных век.
— Его доставят к вам живым,— в глазах Ристы вспыхнуло раздражение.
— Надеюсь,— Айли выключила связь.
Она провела ногтем указательного пальца по гладкой поверхности экрана. «Молись Богам, чтобы я не ошиблась на твой счет, Фиет! В противном случае, мне лучше взять мой крейсер, мой символ власти и бежать на Сеззу! На Реге моя жизнь будет очень мало стоить».
Синклер потряс головой, чтобы прояснить мысли. На мониторах спрятанного десантного судна он дважды видел восход и заход солнца. И ни одного слова от Гретты. Он вытянулся в командном кресле, чтобы облегчить боль в мышцах. В течение этих длинных часов, которые он провел здесь, остальные мужчины и женщины, его мужчины и женщины, сражались за свои жизни. Маленький контрольный пункт стал его тесной камерой, стальной тюрьмой. На комме зажглись предупредительные огни, показывающие, что кто-то на связи. Он координировал все сопротивление. На передних планах порта он видел золотящиеся в первых лучах солнца окна зданий, стоящие напротив кирпичного завода, где был укрыт корабль, ставший его временной тюрьмой.
— Все в порядке, Мак,— Синклер потер подбородок и почувствовал, как оорос щетиной.— Теперь все неплохо, не то что раньше. Давай. Выведи их и сыграй роль приманки.
— Понял,— вернулся голос Макрудера, в нем чувствовалось страшное напряжение:—Синк? На всякий случай. Позаботься, ага? Если все получится, расскажи моим парням, как я это сделал. Идет, Синк?
— Да, Мак.
Голос Макрудера смягчился:
— Ты был самый лучший, дружище. Да хранят тебя Благословенные Боги. Передай мои наилучшие пожелания Гретте. Если я не смогу быть на свадьбе... выпей за меня. Первое отделение, отключаюсь.
— Самые наилучшие пожелания тебе тоже,— прошептал Синклер, пытаясь побороть внезапное оцепенение: на какой риск шли люда, о которых он заботился! Он пытался сделать невозможное, безумное! Когда Синклер лихорадочно связывался с разрозненными отделениями, план вырисовывался у него в голове: пользуясь нелепой верой нападавших в рекомендации дурацких учебников, они пытаются проскочить между челюстями смерти. Но многие могут погибнуть...
«Если бы рядом была Гретта, чтобы сказать мне, что все в порядке!»
— Китмон? — спросил Синклер, собирая волю в кулак.— Ты готов нанести удар Пятой этарианской?
— Принято. Мы попробовали много каналов, попытаемся сбить их с толку. Хотя они глушат нашу трансляцию. Если они полностью заглушат нас, мы перейдем на лазерную связь. И так же можем использовать телеграфную азбуку. Это будет непросто, но я думаю, мы сумеем их одурачить.
— Неплохо. Ты знаешь ситуацию лучше, чем я. Действуй по своему усмотрению. Стреляй по необходимости,— Синклер взял со стола чашку со стассой и допил остатки.
«Сколько я уже не спал? Щетина на щеках отросла на палец, а в глаза будто насыпали горсть песка. Ты мне так нужна, Гретта. Я никогда не делал этого один. Если с тобой что-то случилось, они дорого заплатят и будут платить... платить... и платить». Он закрыл глаза и успокоил дыхание.
Поморгав, чтобы унять боль в глазах, он снова присел к монитору. Пришло время связи:
— Хоувз? Рапортуй!
Голос с трудом доносился через хрипящий комм:
— Мы внутри, Синк. Мы проскочили через их кордон. План срабатывает, как часы. Что-то легко у нас получается.
— Что ты имеешь в виду? Они отступают без боя?
— Нет. Они здорово стреляют. Я не знаю. Просто предчувствие.
Синклер вернулся к комму, покрутил контрольную ручку настройки. Территория поля битвы вокруг Рэктанских шахт прояснилась после кадастрового обзора. Синклер составил план продвижений Хоувза против предполагаемых позиций реганцев. Третья аштанская дивизия под командованием Первого Вибоува должна составить оборонный периметр согласно учебнику, и они будут сражаться, как бешеные собаки, чтобы сохранить периметр. Синклер внимательно вглядывался в монитор, напряженно раздумывая.
— Да,— Синклер наклонился вперед: его осенила внезапная догадка.— Конечно! Хоувз? Послушай, перед тобой расстилается долина, так?
— Да. Похоже, они отступают туда. Если бы мы смогли собрать их там, занять окружающие вершины, мы бы...
— Стоп! Не повторяй! Хоувз, это ловушка. Они поймают тебя. Вы будете на прицеле. Они расстреляют вас с орбиты. Уф, давай посмотрим в учебнике на странице 95 «Концентрация сил противника для орбитальной атаки с помощью неправильных указаний». Помнишь? Ты можешь правильно развернуться? Разбить их фланги? Отбросить их и расколоть их силы? Нарушить их баланс, и тогда ты сможешь быстро пробиться к центру поселка.
— Я помню. Ты прав. Мы пошли! — стаккато бластеров и импульсного огня перекрыли голос Хоувза.
Долгое время сидел Синклер, уставившись на монитор, стараясь представить отделение Хоувза, маневрирующее против аштанской дивизии ветеранов Вибоува.
Потом комм крякнул, и прорвался кричащий волнующийся голос Хоувза:
— Я начинаю думать, что эти аштанские ребята пальцем сделаны. Каждая группа ждет, пока первое отделение не укажет им направление движения. Потом они отправляются. Никакой инициативы. Да, мы показываем им когти. Они и не подозревают. Ты снова на коне, Синк!
Синклер ликовал, наполовину чувствуя радостное изнеможение.
— Только смотри, не недооцени их. Они попытаются чем-то компенсировать собственную медлительность.
— Синк? — голос Хоувза был едва слышен — орбитальные глушители работали на всю мощь.
Из комма донеслось сквозь треск помех:
— Мы наступаем. Группа С достала их фланги. Мы пробиваемся по центру.
Синклер прокричал:
— Отлично, Хоувз. Им придется ввести в бой еще две группы, чтобы усилить свои фланги. А на это понадобится время. Держись, ты идешь к победе!
В голосе Хоувза ясно слышалась тревога:
— Да. Но у нас большие потери. Так просто не получается. Они прут и прут с трех сторон.
— Я не знаю. Но держаться надо! — Синклер потер лицо жесткими ладонями, пытаясь стряхнуть навалившуюся усталость. Краем глаза он заметил Мхитшула, осторожно наливавшего стассу в щербатую чашку. На клочке бумаги лежала желтая пилюля. Сколько нужно принять наркотика, чтобы затуманить реальность? И зачем это Мхитшулу? Синклер отвернулся.
Хоувз несет потери? Сколько? Сколько будет стоить этот реганский идиотизм? Была ли цена крови выше тщетных попыток защитить пять реганских дивизий одновременно на семи фронтах? Проклятые Боги! Какой непроходимый идиотизм!
Синклер снова наклонился к комму:
— Кэп? Докладывай, Кэп!
В ответ слышался только треск. И тишина.
Он нажимал и нажимал кнопку вызова:
— Эймз? Ты на месте?
Снова ничего в ответ.
— Прогнившие Боги! Они заглушили нас полностью,— Синклер кулаками потер глаза, помотал головой, пытаясь восстановить ясность ума. Все эти мужчины и женщины должны полагаться только на себя. Он не мог им помочь. Они знали план действий, сами знали, куда идти, что делать. Но столько всего случается, что невозможно ни предвидеть, ни предугадать. Их могли случайно обстрелять. Можно нарваться на мину... Сколько могут погибнуть? Сколько? Он сжал голову руками, эти слова бесконечным водоворотом крутились 'в его воспаленном от усталости и тревоги мозгу.
На панели комма замигал сигнал вызова:
— Ка дела? — раздался шуршащий голос Шиксты, прерывая навалившуюся на Синклера тревогу. Было слышно, как ухают тяжелые гаубицы Шиксты.
Синклер устало выдохнул:
— Все висит на волоске. События могут развиваться и так, и эдак. Им удалось оборвать нашу связь с тремя отделениями, они уничтожают попавших в окружение.
— Уф,— шумно выдохнул Шикста и вдруг спросил:— Какое ты интересное слово называл, когда мы планировали позиции?
Ну, погоди, вспомню... Да! Паралич! Вызов командного паралича! Как ты думаешь, они слышали о таком? Хочешь, я отправлю к ним парней с белым флагом? Может, напомним им, что по учебнику они должны все разбежаться в панике, и тогда мы выбьем из них все дерьмо?
Синклер только собрался оборвать Шиксту, как смысл его слов дошел до него. И он, вскочив, приказал:
— Эгей, Шик! Сделай это! А я тем временем буду молиться, как Седди, чтобы свершилось чудо.
— Ладно! — донеслось в ответ, и связь прервалась.
Скайла в последний раз проверила системы корабля и встала, слегка помассировав виски, после того как сняла ментошдем. Контрольные лампы на панелях успокаивающе мигали. На верхнем экране сверкали фиолетовые звезды — ее крейсер, пожирая пространство, на максимальной скорости мчался к далеким Итреатическим Астероидам. Все идет нормально. Переключив комм на автоматическую запись сообщений, Скайла огляделась и вышла в коридор. Перешагнув высокий порог люка и осторожно прикрыв его, она увидела Найклоса, сгорбившегося над монитором. В руке у него была чашка