— Претор добил тебя серией предположений, вокруг которых ты построил целую эпистемологию. Однажды разорванная искусственная личность позволила тебе выглянуть и обнаружить, что тобой руководит система понятий, такая же ненастоящая, как и твоя личность. Тебе удалось выяснить — как ты узнал то, что знаешь. Ты понимаешь, что в нашей особой культуре есть такая же фальшивая система — очень удобная своей односторонностью. Сезза II и Тибальт, Седьмой император, держатся на таком треснувшем фундаменте понимания. Мы зайдем очень далеко, если начнем воспринимать односторонность как истинную природу вещей — так, как делал ты до Миклена. И именно это позволило тебе командовать, принимать решения, ведущие к уничтожению целых миров.
Он глубоко вздохнул и кивнул:
— Да, да, но если ты мне это даже и сказала бы раньше, это бы не имело никакого значения. Я бы и не стал слушать. Власть надежно защищает человека от моральных принципов.
— Это оттого, что ты начал познавать искаженную систему понятий. Даже если ты на самом дне, как это было с нами на Этарии, односторонность все равно преобладает над нами, нашими поступками. Эпистемология окрашивает наши действия и поведение. Мы оглядываемся в наших несчастьях и бесчеловечных обстоятельствах и удивляемся: как наше общество может быть таким ничтожным? Потом мы проклинаем ре ганце в за причиненные ими страдания. Мы считаем их бессердечными отбросами человечества, если они так мало уважают чужие жизни. Мы их ненавидим и, поступая так, мы становимся жертвами основной суммы предположений, неоспариваемой, которая поставила эпистемологию на первое место. Мы обвиняем империю и чудовищ, ее населяющих, когда неверная система понятий лежит в сердцевине наших несчастий... и их тоже.
— Попытайся объяснить это Тибальту,— пожал плечами Стаффа.— Он относительно неглуп и способен оценить интересные нововведения и идеи. Но я тебя хочу сразу предупредить, что он ни за что не сменит систему, которая подняла его до вершин власти.
— Власть — это миф, Стаффа. Такой же, как миф о том человеке, которым ты был. Правда, это очень мощный миф, и в нашей системе в него искренне верят все. Седди, однако, считают это эпистемологическим безумием.
Стаффа вздрогнул:
— Когда ты так говоришь об этом, все становится очень понятным. Почему об этом раньше никто не задумывался?
Перекошенная улыбка мелькнула на ее губах, она оперлась головой о стену:
— О, конечно, не задумывались. Но как ты считаешь, может ля любое правительство поддерживать подобные представления? Поступать так — значило бы подрывать устои цивилизации: Ты знаешь всех первых лиц и сеззанской, и реганской политических структур. Как ты думаешь, кто из них первым бросится проповедовать уничтожение односторонности?
Стаффа насупился:
— Они сочтут это самоубийством.
— Но это действительно убийственно! Поддерживая односторонность, разве Рега и Сезза не ведут цивилизацию к катаклизму?
Стаффа потрогал отросшую бороду, между бровей пролегла складка:
— Да, все так. Это неизбежно при данной системе. Я помог им избрать такой путь — учил их искусству опустошения и шоковых атак. Говоря терминами односторонности, я дал им в руки орудие для самоубийства.
Кайла набрала полную грудь воздуха и выдохнула:
— Как ты думаешь, к чему мы придем в конце концов? К вымиранию? К темным векам?
Стаффа уселся поудобнее, привычно опершись на серую сиалоновую стенку спиной. По легкой вибрации пола чувствовалось, что скорость падает.
— Это зависит от того, на чьей стороне будут Компаньоны.
— Ах, да ты же с Компаньонами,— издевательски выпалила Кайла. Гордость и восхищение, звучавшие в ее тоне, когда они спорили об этике, мгновенно испарились.
Он уставился в верхний угол этого осточертевшего своей серостью и теснотой контейнера, почувствовав легкий инерционный толчок. Знакомое ощущение, и он знал, что оно означает: фрахтовщик заблаговременно изменил курс, чтобы точнее выйти на орбиту. Израненная войной Тарга должна была находиться прямо под ними. Это значило, что изнурительное путешествие наконец-то подходит к завершению.
— Вначале я думал принять сторону Сеззы. Мы бы выиграли больше, если бы поставили Регу на колени.
— Почему?
Стаффа заметил ее беспокойство и, улыбнувшись, успокаивающе поднял руку:
— Это одностороннее эпистемологическое ощущение.
В ней зажглась искорка интереса:
— А теперь, Лорд Командующий?
Он утомленно улыбнулся и покачал головой:
— Теперь я не знаю, Кайла Дон.— Он обвел рукой серые стены, окружающие их.— Вокруг нас нет цвета. Нет стимулов. Все события за этими серыми стенами — незначительны с тех пор, как Найклос запечатал нас тут. Вся реальность превратилась в абстракцию.
— И? — она пожевала губами. Уменьшение силы тяжести подтверждало, что их судно вышло на орбиту. Сколько времени пройдет, прежде чем корабль разгрузится, и они окажутся на планете? — подумала Кайла и спросила:— Чем заполнены твои мысли?
— Покаянием.
Она внимательно изучала его:
— Это беспокоило тебя еще там, на Этарусе, в трубе. Ты продолжаешь плакать и кричать по ночам во сне. Зачем тебе нужно каяться? Это не играет никакой роли для Бога. Ты же не веришь, как этарианцы, в то, что Благословенные Боги сидят и наблюдают за действиями человека.
— Покаяние нужно мне самому. Для покоя моего разума и через это — Бога. Может, здесь этическое начало — необходимость принять ответственность за себя?
— Может быть,— она скрестила руки.— Значит, это будет тебя преследовать всегда.
Он помассировал глаза пальцами:
— Я теперь могу выдерживать свои сны. Мне больше нет необходимости убивать себя. Я знаю, зачем и что я наделал. И надеюсь, что Бог сможет простить мне мою вину. Я не первый : Скольких людей посещало такое озарение?
— Не так уж много. Одного на биллион»
Он секунду подумал и сказал:
— Ты была права, когда говорила, что мне не понравится то, что я обнаружу. Я до сих пор не устаю поражаться хитрости Претора. Его психологические опыты были работой гениального мастера. Я был конструкцией — настоящим монстром. Человеческий артефакт.
Кайла поднялась и подошла к энергобатарее.
— Прошу тебя —успокойся.— Осторожно повернула выключатель и, возвратившись на привычное место, села, подобрав ноги.— Тарга в разгаре войны, Ты все равно попытаешься отыскать своего сына?
— Я должен.— Перед его мысленным взором возникла тысячу раз виденная картина: море огня, рвущиеся вверх столбы дыма, ослепительные вспышки бластеров. Он тряхнул головой, отгоняя видения.— Что ты поведаешь седдианским жрецам, в частности Бруену, обо мне?
— А что ты хочешь, чтобы я рассказала? Вот он, Стаффа кар Терма — Звездный Палач. Он чудный парень! Он здорово вел себя в пустыне,— она подняла брови, потянулась к ящику, где хранилась еда, покопалась в нем и поморщилась — консервы уже давно опротивели.
Стаффа настаивал:
— У тебя же есть свои собственные этические критерии. Неважно, что ты решила на мой счет, я бы хотел поговорить с ним. У меня есть предложения относительно нашего будущего, но я бы хотел выслушать вначале его.
— Я страшусь при мысли о том, что придется Бруену рассказать обо всем путешествии,— она качнула головой, коричневые волосы взъерошились.— Я должна тебя простить, Стаффа кар Терма? Это ты хотел услышать?
— То, что я причинил тебе, не может быть прощено. В этой жизни. Может тогда, когда мы соединимся с Богом, я смогу перестрадать весь ужас, который ты испытала из-за меня. Но теперь мне абсолютно не хочется заниматься самокопанием и самобичеванием,—-его лицо разгладилось, и он махнул рукой:-Но мне нужно понять, что я тебе сделал, чтобы разделить тяжесть, которая обрушилась на тебя по моей вине.
— Странно слышать такие слота от Звездного Палача.
Он встретил ее немигающий взгляд:
— Я использовал людей как средство для достижения цели. Может, этот печальный опыт даст мне преимущество и, создав собственную теорию разрушения односторонности, я смогу воплотить ее в реальность.
— Нарушить равновесие между Сеззой и Регой?
Стаффа встал и потянулся, чувствуя, как иголочки побежали по икрам ног. Он пригладил бороду и собрал длинные черные волосы над левым плечом.
— Нет, человечество Открытого Космоса нуждается в большем. Новая система понятий — новое направление,— он хлопнул в ладоши и зашагал по клетушке, мысли лихорадочно прыгали.— Ты знаешь, что Седди правы. Старая система понятий трещит по швам. Более того, мы достигли критической ступени. Я с самого начала планировал уничтожить Регу, затем Сеззу и взять в свои руки контроль над Открытым Космосом. Тогда я смог бы направить всю энергию на разрушение Запретных Границ. А теперь я поражаюсь, какие бедствия вызвали первые шаги на этом кровавом пути.
— Поэтому мы всегда ненавидели и боялись тебя. Что ты теперь собираешься делать?
— Если бы я знал? — он присел на корточки и заглянул ей в глаза:
— Как я могу что-то планировать, пока не увижу, что произошло с человечеством за эти месяцы?
Контейнер задрожал,— трюмные захваты подняли его и, покачивая на весу, потащили к грузовому люку. Кайла почувствовала, как внезапный страх объял ее, когда автоматы крепили их убежище; к шаттлу, который должен был доставить их на планету с орбиты. Стаффа собирал разбросанные вещи. Люк шаттла с шумом задвинулся, пол их опостылевшего убежища задрожал от вибрации. Стаффа собрал все и сел в углу напротив Кайлы.
— Ключ наших проблем лежит за пределами Запретных Границ,— сказал он.— Но сейчас нам всем вместе нужно починить то, что разрушил Стаффа кар Терма.
— Бруен тебе не поверит,— ровным голосом сказала Кайла.— Он потратил годы, пытаясь тебя уничтожить.
— Но я совсем не тот Стаффа кар Терма, что раньше.
Мэг Комм продолжала прогонять монументальную статистическую программу, пытаясь обнаружить, где именно в расчетах была допущена ошибка.
Между тем ситуация продолжала ухудшаться. Синклер полностью контролировал Таргу. Арту Фера похитили. К настоящему моменту Седди как политическая сила на Тарге не существовали, и только их глубокая, тщательно хранимая тайна оберегала Мэг Комм. Знал ли Фиет о Мака рте? Айли Такка нашла Стаффу кар Терма и снова его потеряла. Рега верила, что Лорд Командующий заключил контракт с Ре гой и безуспешно пыталась отыскать Стаффу кар Терма. Рега тем временем готовилась к вторжению на Сеззу, и Сезза из кожи вон лезла, чтобы достойно отразить нападение, хотя ни одна из