знак своему помощнику и на арену вновь ввели сияющего от радости старика. Он, завидев девушку, расплылся в улыбке, поспешил к ней, прижимая к груди пальцы.
Калина лишь бросила на него взгляд и щелкнула пальцами.
Старик взорвался, словно новогодняя петарда. Ошметки разлетелись во все стороны, влажно падая на пустые трибуны. На полу, где еще миг назад стоял ордалианин, осталось красное пятно, напоминающее снежинку.
И ничего. Был человек — и не стало.
— Вы не поняли, — произнесла Калина, и ее слова эхом разнеслись по замолкшим рядам. — Я не торгуюсь. Я разъясняю вам новые правила игры. С вами или без вас, но она все равно начнется.
Илияс запричитал, путая слова молитвы. Парня обуял неподдельный ужас.
Волков же, казалось, утратил способность удивляться. Он лишь подгонял новые данные под известные ему факты. Наверное, перегорел со всеми этими чудесами.
Ясно — Калина хочет власти. В ее случае, власть может стать абсолютной. Вершиной карьеры. И ей не нужны толпы разъяренных людей, ведомые в бой обиженными религиозными гуру. Ей нужны те, кто будет контролировать народ. Хотя бы, первое время. А там уж она их потихоньку уберет с доски, за ненадобностью. Чем не план?
Только вот лжет, паскуда, говоря о судьбах людей и религиозных распрях. Власть ей нужна не ради этого, не ради чего-то подобного. Калина не планирует стать Черной Владычицей или всемирным миротворцем. Наверное, да, обдумывает открывшиеся возможности, но строить политические планы и тащить людей в будущее? Нет, это не по ней. Она — спортсмен-олимпиец от карьеры. Она не остановится, пока не завладеет главным призом, самым главным призом в своей жизни. А уж там можно будет подумать в кого поиграть — в злую или в добрую повелительницу мира.
Только что ее связывает с Андреем и его ребятами? Уж в их-то планы никак не входит такой поворот событий. Их идея в том, чтобы все вернуть к былому, а не отказываться от своих убеждений. То есть что, здесь опять второе дно? Опять обман?
И для чего тогда снайперская пара? Здесь и, скорее всего, еще на нескольких позициях на арене? Ну конечно! Ведь из темноты так удобно стрелять по освещенным прожекторами Старшим.
— Бог ты мой, я словно в сказку попал, — вслух пробубнил Волков. — В дурную и глупую сказку.
— Дорогая КалинА, — нужно отдать должное выдержке Князева, его голос звучал сдержано и неторопливо, будто на его глазах только что человек не превратился в облако кровавых брызг. — В твоих словах есть некая доля истины. Я даже сказал бы, что мы готовы рассмотреть и принять тебя как нашего духовного лидера. Но скажи, что мешает тебе сделать так…
Раздался звук щелчка пальцами, очень точно повторяющий жест Калины.
— …И покончить со всеми нами разом? — договорил Князев.
И прежде, чем Калина открыла рот, чей-то до боли знакомый голос насмешливо произнес:
— Потому, что она не может это сделать. У нее каждый Дар — одноразовый.
Из темноты, возле арены, материализовались двое, вышли в круг света возле Калины. Один — невысокого роста, в куртке с капюшоном, довольно молодой на вид, с улыбчивым большим ртом и простецким носом-картошкой. Егор вспомнил эту фигуру и одежду — именно этот парень ловил тогда такси при помощи Дара.
Второй незваный гость был Егору отлично знаком. И именно его появление заставило челюсть Волкова в изумлении поползти вниз.
Вторым человеком, неторопливо выходящим из темноты, был Роман Ильин.
Глава 30
«— Во всем всегда виноваты сами люди. И лишь потом — боги и стечение обстоятельств»
— Она, как обычно, выдает желаемое за действительное, — Ильин, улыбаясь, смотрел на замершую Калину. Казалось, что он рад видеть девушку, но Егор знал эту улыбку — Роман насторожен и зол.
Его спутник тоже улыбался, но по иному, широко и открыто. Волков отметил, что у парня слишком высокий лоб и широко посаженные глаза светло-голубого цвета. Во взгляде лишь наивность, какая-то детская непосредственность. Он словно попал на арену цирка — крутил головой, щурился от света и неловко прятал лицо под козырьком капюшона.
— Ты их знаешь? — от Илияса не ускользнула реакция Волкова.
Егор промолчал, не желая вступать в ненужный разговор. Он лишь максимально возможно приблизился к своему узкому окошку, вглядывался и вслушивался в происходящее.
— Что ты хочешь этим сказать? — поднялся со своего места Марк, поправляя стильные очки в круглой оправе.
— Вам — ничего, — отмахнулся от него, как от мухи, Роман. Егор восхищенно поднял брови — Ильин никогда не позволял себе такое дерзкое поведение. Он привык к своей незавидной роли информатора и профессионального «сектанта», жил одним днем и даже с Егором общался по причине того, что так и не смог наладить отношения ни с кем другим. А тут — он буквально преобразился! Уверен в себе, даже немного властен. Немыслимо!
— Идем, — Ильин шагнул к Калине и взял ее за руку, словно нашкодившую ученицу. — Вернешь, что взяла. Эх, невелика была трудность, у блаженного способности отнять, да?
Калина буквально вскипела. Она вскинула руки, стряхивая пальцы Романа, отступила. Коса сделал полукруг, ударила девушку по спине, словно хвост разъяренной тигрицы.
— Не трогай меня! — она топнула ногой, прожигая взглядом Ильина.
Но тот лишь насмешливо наблюдал за ее действиями. Спросил с издевкой:
— Что, не работает? Хватит, Калина. Отдай цацку хозяину.
— Что происходит?! Кто это?! — Старшие вскочили со своих мест.
Волков заметил, что некоторых из них телохранители силой волокли к выходу. Они, как никто другой, почуяли, что в воздухе запахло реальной опасностью.
— Что-то сейчас будет, — процедил Егор и повернул голову, посмотрел на винтовку. Озарения пришло ниоткуда, буквально подбросив его на месте!
Он понял, для кого Калина приготовила снайперов!
— Недолго этому уроду быть хозяином, — прошипела Калина. Указала длинным пальцем с острым коготком на все еще улыбающегося парня в капюшоне, закричала звонко, изо всех сил. — Андрей, это он!
Окончание ее фразы потонуло в оглушительном ружейном залпе. Вспышки выстрелов бенгальскими огнями пробежали по верхам трибун, воздух заволокло дымом и сметенной звуком пылью. Зал заполнился криком и визгом, несколько безвольных тел Старших и охранников покатились вниз, переваливаясь со скамеек-ступеней.
Последнее, что успел заметить Волков, это спешно исчезающую в темноте фигуру Калины, раскрытый рот незнакомца в капюшоне, которого за собой тащил пригнувшийся Роман. А вокруг них, как мотыльки вокруг костра, вспыхивали и сгорали пули, не причиняя людям вреда.
Свет полностью потух. Непроницаемая тьма поглотила арену, комнату под трибунами, людей, в панике ломящихся на выход и стрелков, которые открыли огонь «вслепую».
— Бежим! — гаркнул Илиясу Волков.
Он выпростал руку в сторону парня, цапнул бланцы за рукав и потащил за собой. Тот не сопротивлялся, лишь иногда налетал на мистирианина, спотыкаясь в темноте.
Егор выставив руку вперед, вспоминая дорогу. Поднимаясь по ступенькам, задели ногой лежащую винтовку. У Волкова на миг возникло желание схватить ее, но в последний момент передумал — в узких коридорах от длинного и неудобного самозарядного оружия будет больше неудобства, чем пользы. Тут уж ножами сподручнее будет.
Быстрым шагом пролетели комнаты и переходы. Каждый раз, упираясь ладонью в стену, Волков звонко хлопал по ней, чтобы Илияс успел остановиться. Вслух называл новое направление движения. Бланцы лишь согласно мычал, полностью положившись на одноглазого.
Не встретив никого, несмотря на опасения Волкова, вышли в душевую. И тут Егор дал команду достать оружие. Потому как за свернутой на сторону деревянной решеткой творилось страшное.
Сначала мелькнула мысль, что в широком коридоре, окольцовывающем зал арены, зачем-то вкрутили красные лампы. От этого все происходящее окрасилось одним алым цветом, перемешиваясь с багряными тенями, с бликующими лужами на полу. Воздух наполнен воплями ярости и криками о помощи, стонами и воззваниями к богам. Звякал металл о металл, плотоядно чавкала входящая в плоть сталь. То и дело звучали выстрелы, суетные и истеричные.
В коридоре шла настоящая резня. Пытающиеся сбежать с трибун Старшие с телохранителями наткнулись на преградивших им путь людей Калины. Те как раз расправлялись с оставшимися в холле охранниками.
Под ногами скользко от крови. Ее много, она повсюду. Кровь вытекала из раненых и убитых, разлеталась фонтанами из отрубленных конечностей и разорванных артерий, брызгала на стены от ударов и выстрелов навылет. На полу тут и там валялись тела, они отчего-то напомнили Волкову раздавленных тараканов. Тяжелораненые пытались скрыться от своих убийц, заползая на мертвых, прячась за ними. Оглушенные и умирающие вяло трепыхались возле стен. По этому всему хрипящим и орущим клубком катались сцепившиеся в смертельной схватке люди. Над ними свистели ножи, палки и пули. И не было различия в одеждах и статусах — в свете залапанных кровью прожекторов все выглядели одинаково.
Илияс выпучил глаза и отступил назад, сдерживая рвотные позывы. Тяжелый воздух скотобойни липкой пленкой затянул легкие, ужасно хотелось убежать, вырваться под ночное осеннее небо.
— Надо найти Иванова с Тасей, — сказал сам себе Егор.
— Ты поклялся убить Калину! — отдышавшись, воскликнул бланцы. — Ты обещал!
— Обещал, но не клялся, — пробормотал Волков. — Не паникуй, одно другому не мешает. Не отставай.
И выскочил в коридор, почти побежал вдоль стены, огибая дерущихся. Он не хотел без лишней надобности влезать в эту бойню, силы еще понадобятся.
Его целью было проскочить центральный выход и попасть на другую сторону арены, куда вывели Калину и откуда приводили старика-ордалианина. Должно быть, там у них что-то вроде убежища на подобный случай — он не верил, что Калина не предусмотрела такое развитие событий.