(Бремен, Германия)
В Историческом архиве Восточноевропейского института (FSO) в Бремене, в Фонде 01-098 (Tarasova, Natal’ja) сохранились письма, отправленные Б.Н. Ширяевым (и его супругой) к видной деятельнице второй волны эмиграции Наталье Борисовне Тарасовой[127]. Он отправлял их из Сан-Ремо на адрес Ivan V. Tarassow ⁄Dahlmann Str. 22 ⁄Frankfurt/Main ⁄ Germania. Эпистолярий относится к последнему периоду жизни и творчества Ширяева, когда после успеха «Неугасимой лампады» он решает перейти на крупные литературные формы, при этом неожиданно для многих меняя многие свои ориентиры, избирая сотрудничество с Народно-Трудовым союзом (НТС) и католичество. В тот жизненный этап ему как патриоту монархического направления претит сотрудничество со «староэмигрантской» прессой в Америке и во Франции, и он находит новых единомышленников – в среде НТС, в Германии (и в среде русских католиков).
Первоначальное литературное сотрудничество с НТС-овским журналом «Грани» перерастает в теплую дружбу с его сотрудницей, Тарасовой, и обращение «Наталья Борисовна» сменяется на «Наташеньку». И, если в первых письмах Ширяев дает почти технические описания своих профессиональных замыслов, то затем он поверяет ей разного рода размышления, чувства, замыслы. Среди них – его деятельность в движении русских католиков и соответствующая реакция в эмигрантской среде. Особенно ярким представляется открытое к нему письмо из Турции от Ф.И. Ткачева, публикуемое ниже. Кроме этого послания, предваренного кратким вступлением самого адресата, мы даем некоторые выдержки из эпистолярия, относящиеся к теме данной книги. Полностью письма, отправленные к Тарасовой Ширяевым в последние пять лет его жизни, опубликованы нами в сборнике «Дипийцы: материалы и исследований» (М.: Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, 2021)[128]. -М.Т.
1. Открытое письмо Ф.И. Ткачева[129] Борису Николаевичу Ширяеву
(копия)
Сан-Ремо, ИТАЛИЯ
[Преамбула Б. И. Ширяева]
…Мой отказ от политической публицистики и связанный с ним выход из числа постоянных сотрудников «Нашей Страны» оказался вполне своевременным. Прилагая Вам[130] копию одного из открытых писем ко мне, которое вполне объяснит Вам эту своевременность. Вас же и всех солидаристов поздравляю с заключением союзного пакта с Папой Римским. Подробные сведения в том же письме. Самое же замечательное в этом письме то, что писал его очень-очень хороший человек, но – увы! – старый эмигрант с соответствующим стажу эмиграции засорением мозгов.
[Б. Ширяев]
14. VIII.57
Уважаемый Борис Николаевич!
Пишу после присылки мне из Брюсселя журнала «Россия и Вселенская Церковь» № 3–4 (31) – май – август 1956 г., который посвящен второму съезду русских католиков «Восточного Обряда», где Вы были избраны председателем такового, а также была напечатана Ваша речь, в которой Вы защищаете правоту идеи признания Папы Римского – Святого Престола, Главой Православной Церкви и пр.
Немного позднее, такие из Брюсселя, мною была получена небольшая брошюра, напечатанная на гектографе от «Центра имени Владимира Соловьева в Брюсселе» № 4-й – июнь 957 г., в которой последние три страницы заняла Ваша статья, посвященная «Конгрессу за право и свободу в России», созванного НТС-солидаристами. В этой статье Вы защищаете правоту идеи созыва названного конгресса, его большую и плодотворную работу для дела борьбы с коммунизмом, критикуете всех лиц и организации, которые высказывались враждебно и критически в отношении конгресса и пр. и пр. Конец Вашей статьи: «…Путь к свержению коммунизма Конгресс видит только в революционной борьбе. Этим он отграничивается от “левых” эволюционистов, полагающих, что советский режим изменится “сам собой”, отграничивается и от крайних правых, ожидающих спасения свыше».
Божья воля претворяется в жизни через активное целеустремление и действие людей, но не сама собой, не в отрыве от общей направленности к добру всей жизни и деятельности человеческих обществ и отдельных индивидуальных личностей.
[«Сам не будь плох и поможет Бог», говорит русская народная мудрость»][131].
Ваши симпатии к солидаристам и их подсобным и дублированным ими организациям и лицам, стали проявляться довольно давно, но открыто, в печати, в защиту солидаристов Вы не выступали. Теперь Вы порадовали нас – народных монархистов и публичной защитой НТС.
Борис Николаевич! Вы отлично знали и знаете взгляд и отношение Народно-Монархического Движения к солидаристам. Вам известно, как смотрел на НТС покойный и незабвенный наш учитель, идеолог и создатель Народно-Монархического Движения Иван Лукьянович Солоневич[132].
Для примера приведу несколько кратких замечаний Ив. Лукьян, о соли даристах:
1) из статьи – «Компартия Зарубежья» – Наша страна № 2-й – стр. 6-я… «солидаризм есть самое страшное явление русского зарубежья».
2) Наша страна № 3-й – стр. 6-я… «программа солидаристов есть научно вычерченные кандалы для всей остальной нации».
Вышеназванные замечания Ив. Лук. о солидаристах, это, быть может, одна тысячная доля, написанного им о НТС в «Нашей Стране».
НМД в целом, как и отдельные члены его, обязаны придерживаться идеологии движения, доколе Вы состоите членом его, к тому же Вы являетесь еще членом думы и представителем НМД на Италию.
В частной переписке Вы писали, что никто не имеет права стеснять и вмешиваться в свободу мышления и верований другого человека. Совершенно правильно, но, тогда, чтобы иметь такие свободы, Вы не должны состоять в партии, движении или организации, которые имеют определенную программу или идеологию, которые не отвечают Вашей свободе мышления и верованиям. Вы не имеете никакого ни морального, ни формального права, официально состоя в НМД и занимая ведущие положения этого Движения, лансировать, рекламировать и писать статьи в пользу партии, которую НМД считает враждебной национальным интересам России, вредной, подозрительной в своих действиях и преступной по отношению народа нашей Родины и эмиграции.
Ваша свобода религиозного верования и мышления, привела Вас в лоно Римско-Католической Церкви – это Ваше частное право и НМД не посягает на свободу верования своих единомышленников, но НМД не ставит в обязанность своим членам вести активную пропаганду католичества среди российской эмиграции, соблазняя «малых сих» на основании шатких, недоказанных и спорных исторических канонических данных.
Как покойный Ив. Лукьянов. Солоневич, так и НМД, стоят на платформе восстановления и защиты исторической Православной религии и Церкви от всех врагов Ея и в частности от наступления на Православие со стороны Ватикана. Лично Ив. Лук. был непримирим к планам Римской Церкви в отношении России и Православия.
Ваши действия, статьи и конференции по вышеизложенным вопросам и пропаганде католицизма и солидаризма за последние 2–3 года заставили меня, в качестве народного монархиста, написать это неприятное открытое письмо, поставить на обсуждение ведущих членов НМД Ваше поведение и вынести соответствующее заключение, ибо Ваша пропаганда дискредитирует НМД и наносит и ему большой вред.
Порочность, опасность, авантюризм и преступность солидаризма подтвердили бывшие и ушедшие влиятельные члены этой партии, как-то: бывший их 25-летний председатель Байдалаков[133], представитель, в Се. Ам. Штатах Америки Прянишников[134], Е. Мамуков[135], который был главным оппонентом Ивана Лукьяновича в отношении солидаризма (см. «Наша Страна» № 109–110), инженер Пиранг[136], представитель НТС на южную Германию и пр.
Народный монархист Филипп Ткачев
30-го июля 1957 г.
Истанбул
Копии: Генеральному Секретарю народно-монархического движения Всеволоду Константиновичу ДУБРОВСКОМУ[137], всем членам Верховной Думы и руководителям ОТДЕЛОВ по странам.
2. Из писем Б.Н. Ширяева к Н.Б. Тарасовой
С Новым Годом и праздником Рождества Христова, дорогая Наталия Борисовна!
…Теперь о Вашей скромности в оценке меня самого. Для преодоления ее посылаю Вам свое фото, хотя и не совсем удачное. Однако, все-таки доказывающее, что я не маленький суетливый старичок, а росту во мне 1,78 и ширина шага почти полтора метра. Лажу не только по горам, но и по деревьям. Приедете – сами увидите, чего мы с женой оба очень хотели бы и заверяем, что, пробыв отпуск в Санремо[138], не потеряете времени зря. Очень уж здесь хорошо. Сейчас, например, цветут розы, левкои, нарциссы, мимозы, обедаем и даже пьем утренний чай на веранде, а пальто всегда только лишняя обуза. Летом же не жарко, вернее не столь жарко, как в Риме или даже Венеции, не говоря уж о сумасшедшем сирокко[139] Неаполя.
Пора кончать, так как впереди еще много писем.
Искренно Вас уважающий
подпись [Б. Ширяев]
27. XII. 5 5
Христос Воскресе!
Многоуважаемая и дорогая Наталья Борисовна!
Сердечно поздравляю Вас со Светлым Христовым Праздником и надеюсь, что Вы встретили его радостно. А я с радостью прочел Ваш прекрасный, очень интимный, но вместе с тем глубоко психологичный пасхальный рассказ. У Вас есть дети? Или этот рассказ выплыл из Вашего собственного детства?
Мне представляется возможность побывать в Мюнхене проездом в Брюссель 20–22 июля. Напишите мне, будете ли в это время во Франкфурте и велик ли крюк заехать к Вам на несколько часов по дороге из Мюнхена в Брюссель? Очень хотелось бы встретиться с Вами лично, а также и познакомиться с редакцией «Грани» и «Посева». Вот Вам вкратце мое жизнеописание за последние месяцы. Прочтя его, Вы не будете сердиться на меня за опоздание с ответом на Ваше дружеское письмо. Правда?
Все же приходится быть кратким, так как тороплюсь сдать на почту корреспонденцию, а почта от меня три километра по горной дороге. Где Вы собираетесь провести отпуск? Очень хотел бы видеть Вас в Санремо, и поверьте, не пожалеете о приезде сюда. Место прекрасное, море дивное, а жизнь дешевая при условии, если Вы мне напишете заранее и я забронирую для Вас подходящую комнату.
Шлю Вам сердечный привет, наилучшие пожелания и привет от моей жены.
Искренне ваш
подпись [Б. Ширяев]
10. V.56
Дорогая Наталья Борисовна!
Ваше письмо взяло меня за сердце и поспело как раз вовремя, когда я уже шел к Куку брать билет. Результат таков: я отменяю свой доклад в Русском Доме в Брюсселе 26-го июля (пусть переносят его на следующие дни) с тем, чтобы приехать к Вам в среду 25-го июля с поездом 14–32 из Мюнхена. Прогощу до утра следующего дня и уеду в Брюссель с поездом 8-50. Раз обещали – встречайте меня! Буду в соломенной шляпе, с газетой «Наша страна» в руке.
Очень буду рад познакомиться с кем возможно из посевовцев.
Целую Ваших девочек.
Искренно Ваш
подпись [Б. Ширяев]
[P.S.] По всей вероятности, Вы за это время получите из Брюсселя письмо для меня, вложенное в письмо к Вам. Это условия встречи там. Не удивляйтесь.
20. VII.56
Дорогая Наташенька!
…С большим интересом читал отчет о конгрессе[140]. Дельно, умно, хорошо провели, но жаль, что в отчете Ваш доклад дан только в общих чертах, вернее даже в выдержках. А портрет удачен. Я его сохраняю за неимением фото, хотя он мне создал целую семейную драму: жена, увидев, что Вы такая молоденькая и хорошенькая, возревновала меня задним числом не то к Вам, не то к Вашей кофточке, которая ей тоже очень понравилась. Дал о конгрессе отчет в «Россия и Вселенская церковь» (Брюссель), единственный (кроме «Граней») журнал, в котором я продолжаю сотрудничать. Вообще же от газетной политической публицистики решил полностью отойти. Времени и внутренней энергии на нее не хватает при углублении в беллетристику. Нужно выбрать что-нибудь одно. Так что же? От беллетристики, плохо ли, хорошо ли я пишу, все-таки что-то да останется в силу уж одного того, что пишу я о чрезвычайно интересной эпохе, о которой написано и будет написано правды очень мало. Следовательно, хоть чем-то вроде Нарежного или Болотова[141] в русскую литературу я войду, а в политической публицистике российского зарубежья, по существу, одно водотолчение да пережевывание вконец изжеванного. О «Посеве» не говорю. Он единственный, кто смотрит в будущее, а остальные, особенно крайние (социалисты и монархисты) окончательно увязли в прошлом. Скучно, нудно. Переломить, переключить эту устремленность все равно мне не удастся, так зачем же зря расходоваться. Но в «Посев» я обязательно буду писать как только выплыву на чистую воду с «Мишкой»[142]. Пока он у меня еще крутится в каких-то омутках, недалеко от берега, а вот выведу на стрежень, тогда свободней буду. Но опять приходится просить у Вас помощи и в этой плоскости. Дело в том, что я готовлю для отдела «К осознанию истории» одну или две статьи на общую тему «Византия и Русь», может быть даже и три. Недавно же я прочел, что Н. Ульянов[143] в «Новом журнале» № 45 дал очень интересную статью «Комплекс Филофея» на ту же тему. Очень, очень хотел бы ее прочесть, но «Нового журнала» я не получаю, поэтому, если сможете достать мне этот номер, то, пожалуйста, пришлите и через десять дней я его Вам возвращу. Еще один транспортный вопрос, требующий срочного ответа. У нас в Лигурии изготовляют летние соломенные шляпы фасона, выдержавшего трехтысячелетний стаж. Они очень забавные и необычайно подходят к современным модным прическам с конским хвостом, кстати сказать, бывшими модными также у галлов, с которыми лигурийцы были ближайшими соседями. Так вот, сильно ли свирепствует у Вас таможня? Мне очень хочется послать Вашим девочкам такие шляпы, но боюсь подвести Вас под большую пошлину. Шляпы стоят гроши, а Вам за них придется изрядно платить. У меня получилась такая история с электрическим граммофоном, который прислал сын из Америки: граммофон в дороге изломали, а заплатить в таможню пришлось изрядную сумму. Не хочу втравливать Вас в такую же невыгодную сделку, поэтому спрашиваю предварительно. Девочек же все равно поцелуйте. Ррррреволюционного номера «Граней» еще не получал, но с нетерпением жду его. Посылаю немножко марок дедушке и внучке совместно. Пускай сами разбираются, только не дерутся.
У нас в Санремо скоро начинается купальный сезон, а вместе с ним у нас лично сезон гостей. Ждем со всего света, включая сюда даже южную Африку. Как хотелось бы, чтобы Вы были среди них. Может быть, надумаете?
Сердечно обнимаю все Ваше семейство, а Вас крепко целую. Это возможно, так как жена весь запас ревности уже израсходовала.
Искренне Ваш
подпись [Б. Ширяев]
7. VI.57
Дорогая Наташенька!
…Прошу и Вас подтолкнуть это дело со своей стороны и известить меня о принципиальном разрешении вопроса, чтобы я смог тотчас же начать паспортные хлопоты, которые довольно сложны. Дело в том, что я живу по статусу беженцев и итальянского паспорта у меня нет, а заграничные (из Италии) поездки беженцев довольно затруднительны: паспорта им (т. е. мне в данном случае) выдает только Министерство иностранных дел в Риме, туда же мое заявление должно путешествовать по всем соответствующим инстанциям квестуры и прочих бюрократических пунктов. Волокита занимает приблизительно около месяца и ускорить ее невозможно. Далее, с готовым паспортом придется проехать в Милан, так как беженцам визы ставят только миланские консулаты иностранных держав. Но это уже не сложно. До Милана у меня только четыре часа езды, там много друзей и есть, у кого остановиться на нужные пару дней. Однако, попрошу Вас со своей стороны навести справку, если возможно, выдает ли Австрия сейчас сквозные визы беженцам. Месяц тому назад выдача их была прекращена в связи с притоком беженцев из Венгрии. Я, конечно, тоже буду наводить об этом справки. Но если этот путь закрыт, то придется ехать к Вам через Францию или Швейцарию. Однако, это уже детали, разрешить которые будет легко. Прошу также прислать мне какое-нибудь официальное приглашение на немецком языке для германского консулата, причем желательно цель посещения Франкфурта не политического, но культурного характера. Думаю, что у Вас все эти детали знают лучше, чем знаю их я, так как всякого рода канцелярские дела для меня темный лес.
Буду очень-очень рад приезду к Вам
подпись [Б. Ширяев]
8. VIII. 57
[P.S.] Только что узнал о новой опасности репатриации, нависшей над русскими в Германии. Если Вам придется туго, Наташенька, то помните, что в Италии Вам найдется приют.
Дорогая Наташенька!
…если издательство [ «Посев»] примет на себя расходы на билеты (ту сумму, которую израсходовало бы на мой приезд на конференцию), то в начале ноября я был бы у Вас. Раньше это сделать не удастся, так как 5 октября я уезжаю в Рим на всемирный съезд мирян-католиков, где буду возглавлять русскую делегацию, а потом займусь дней десять в Ватиканской библиотеке, куда мне выхлопотали доступ, что вообще очень трудно. Хотел бы побольше написать Вам, но за это время накопилось очень много работы, так как последние десять дней у меня все время гости, то из Японии, то из Америки, то из Африки (Кении). Теперь же жду сестру из Парижа. Поэтому наскоро Вас целую и шлю привет всем друзьям.
Искренне Ваш
подпись [Б. Ширяев]
28X57
Дорогая Наташенька!
Посылаю Вам очерк творчества Д. Кленовского для «Посева»[144]. Он написан с прицелом на ту сторону. И позже я предполагаю вытяжку из него передать туда по радио. Вас же прошу поместить его только в «Посеве», а если это будет неудобно, то быстро вернуть его мне. Для «Граней» же, если Вы пожелаете, я напишу Вам другой, расширенный очерк, в который включу формальный разбор стихов, перекличку автора с Гумилевым, Волошиным и Соловьевым и несколько других, необходимых для журнальной статьи моментов. Осветить же творчество большого, очень большого поэта Д. Кленовского в «Гранях» я считал бы необходимым. Не все же глодать там кости Хлебниковых, Мандельштамов и прочих, им подобных. Пора дать читателям и свежего мяса.
24.11.58
.. Вы не представляете себе милая, милая Наташенька, сколько радости дало мне Ваше письмо! Я его очень-очень ждал. Спасибо!
Что со мной? Самая отвратительная в мире болезнь, именуемая старость, которая заставляет разом платить и за соловецкие баланы[145], и за гусарские попойки и за стоходские болота[146], и за «ночи безумные, ночи бессонные», одним словом, векселей очень много, а платить нечем. Все агрегаты организма – сердце, легкие, печень и пр. действуют прекрасно, а силы нет ни на грош. Вот и подишь тут, найди виноватого! Доктор говорит, что когда кончатся наши весенние туманы, то и сила придет, а то на самом деле глупо: 15 градусов тепла и туманы наползают как с гор, так и с моря…
Крепко Вас обнимаю, дорогая, злюсь, ругаюсь, а все-таки люблю.
Искренно Ваш
подпись [Б. Ширяев] 10.11.59 г.[147]