Динамика возрождения русской религиозной культуры
В основу настоящей статьи положено исследование процесса возрождения религиозной жизни подмосковного села Фрянова после второго освящения храма в 1991 году. Включенное исследование фряновского прихода с периодичностью наблюдений не менее одного раза в месяц было начато в 1998 году, эпизодические контакты (в среднем два раза в год) продолжались с 1991 года. Наблюдение за религиозной жизнью и богослужебной практикой общины дополняется данными интервью и анкетирования разных поколений верующих.
Цель статьи состоит в анализе современных стратегий «религиозного возрождения» в том виде, в котором они отражены в религиозной жизни прихода, и в рассмотрении динамики восстановления религиозной культуры на локальном уровне.
В ходе анализа современной религиозной жизни фряновского прихода была обнаружена тенденция принятия господствующих в Русской православной церкви (РПЦ) стратегий религиозного возрождения вопреки историческому своеобразию прихода.
Долгое время вплоть до начала XX века фряновская церковь оставалась крупнейшей в районе и была знаменита как архитектурными достоинствами, так и своим основателем, русским дворянином армянского происхождения Иваном Лазаревым, в 1797 году построившим на месте деревянной церкви каменную с двойным сводом, предположительно по проекту Ю.М. Фельтена. Владельцы села и шелковой фабрики Лазаревы, Рогожины, Ефимовы и Залогины поддерживали церковь финансово. Братья Залогины до 1917 года оставались церковными старостами фряновского храма.
Настоятели фряновской церкви долгое время исполняли функции духовников благочиния и благочинных. Хорошее академическое образование позволяло им лавировать между церковным и светским начальством без особого ущерба для собственной независимости.
В 1940 году храм во Фрянове был закрыт, во время войны в помещении были устроены ремонтные мастерские, позднее – склад стеклотары.
Из семи окрестных храмов, удаленных от Фрянова на расстояние не более 20 км, действующими в советский период оставались только три: Владимирская церковь в селе Маврине (в 5 км), Тихвинская в селе Душенове (в 20 км) и Спасская в селе Петровском (в 20 км).
Первая служба после полувекового перерыва состоялась во Фрянове в 1991 году. За несколько лет до этого вокруг Василия Решетняка, тогда еще мавринского священника, сформировалась община фряновцев и жителей окрестных деревень, члены которой совместно с общественной комиссией «Пробуждение» (действующей с 1989 года) добились передачи храма и бывшего настоятельского дома приходу.
Религиозную жизнь фряновского прихода после 1991 года можно условно разделить на два периода, специфика которых связана как с личностью настоятеля и характером окружающей его общины, так и с характерными для данного сообщества стратегиями возрождения религиозной культуры.
Точкой отсчета первого периода можно считать дату регистрации общины и начало храмовых богослужений (1991), временем его завершения – смену духовенства в 1997 году. Настоятелем фряновской церкви первого периода был протоиерей Василий Решетняк (1936 г. р.), ядро общины составляла часть мавринских прихожан, преимущественно нынешние старушки поколения 1920–1930 годов.
Второй период начинается с момента назначения на приход Михаила Герасимова (1946 г. р.) и до настоящего времени не завершен. Ядро составляет часть общины Никольского храма в Здехове, перешедшая во Фряново вслед за новым священником, а также друзья и родственники последнего.
Рассмотрим более подробно особенности первого и второго периодов жизни прихода, выделяя следующие ключевые темы: структура прихода: настоятель и община; установки, правила, нормы церковной жизни; община и приход; богослужебная практика: местные интерпретации богослужебного устава, местные традиции и их осмысление; религиозный дискурс: тесты, источники и авторитеты.
1 Первый период жизни общины (1991–1997)
Как было сказано выше, в советское время ближайшей к Фрянову действующей церковью оставался Владимирский храм в Маврине1. Идти до церкви нужно было по лесной дороге, иногда переходя реку вброд. Дорога занимала в среднем от часа до полутора часов. Регулярного сообщения между селами не было, дорога была грунтовой, по которой в непогоду даже на машине было сложно проехать. На дороге, неподалеку от храма, был установлен большой деревянный крест, возле которого путники отдыхали.
Храм в Маврине красивый, построен в 1703 году и никогда не закрывался. Наиболее чтимой его святыней считают резную Страстную икону Богоматери (XVIII век).
В Маврине некоторое время служил протоиерей Александр Ганаба, после него – протоиерей Василий Решетняк (до 1991 года) и Евгений Абехтиков (до 1999 года), в настоящее время – молодой священник Дионисий Иванов (1971 г. р.).
1.1 Структура прихода
Первая фряновская община была сформирована из числа мавринских прихожан, объединенных идеей восстановления фряновского храма. Религиозная культура в этот период связывалась с храмовым богослужением, а ее возрождение было тождественно восстановлению храма. Вместе с этим выявлялись и сохранялись традиции бытовой религиозности, в советское время претендующей на статус той духовной культуры, которая должна передаваться из поколения в поколение.
Пока восстанавливали фряновский храм, служили в сторожке – небольшом деревянном доме возле церкви, по-видимому в прошлом принадлежавшем кому-то из клириков2. Первая служба в храме состоялась на Благовещение 1991 года. Но даже тогда служили не во всем пространстве огромного крестово-купольного храма, а только в трапезной его части, к западу от трансепта. Освящение исторического алтаря состоялось в 1997 году, незадолго до приезда нового священника. Весь первый период был окрашен чувством ущербности из-за невозможности служить во всем храмовом пространстве и подъемом от общего значимого дела. Идея восстановления храма была тем фактором, который позволил сплотить жителей Фрянова, укрепить их самосознание как наследников известного ранее села, повысить интерес к краеведению, истории, религии. Однако интегрировать в общину новых активных членов не удалось. Все они предпочитали ходить в Маврино или во вновь открытый Троицкий храм в селе Рязанцы (в 5 км). Отчасти подобную тенденцию можно объяснить большей открытостью молодых священников Маврина и Рязанцев, ориентированных на прозелитизм и работу с молодежью. Для фряновского же настоятеля более важным было храмовое богослужение – важно было служить, как умеешь, своими силами, выполнять необходимые требы (крестины, отпевания, венчания, панихиды, молебны) и восстанавливать храм. Допускались все формы религиозности и разнообразные проявления последней. Подобная тенденция была характерной чертой религиозности советского периода и позволяла людям с разными установками причислять себя к православному сообществу.
Об этом, в частности, свидетельствует записка архиепископа Киприана (Зернова) уполномоченному Совета по делам религии (1979), в которой описываются разные категории московских верующих – современников мавринских и фряновских прихожан. Киприан выделяет 4 категории:
1. Ядро общины («костяк прихода» в терминологии записки) – новые прихожане, более образованные (по сравнению с послевоенным периодом), получившие в средних и немало в высших учебных заведениях достаточно глубокое атеистическое воспитание, но вопреки этому выработавшие в себе религиозное мировоззрение. Сегодня они ценят в духовенстве убежденность в своей вере, истовость богослужения, не обращая внимания на сокращения, простую доступную проповедь. Они привержены к своему храму, к духовенству.
2. Община («посетители» в терминологии записки) – это люди, которые вряд ли когда задумывались над своим мировоззрением. Они сознательно или несознательно воспринимают церковь как неотъемлемую часть бытия, веруют в Бога твердо и крепко. Они помнят религиозные праздники и неотъемлемо в эти дни посещают церковь, молятся, читают молитвы, усердно поминают умерших, в положенное время причащаются, отбивают поклоны. Атеистическое воспитание у них вошло в одно ухо и вышло в другое.
3. Приход – люди, которые в церковь не ходят или редко посещают ее, но всеми правдами и неправдами тайно крестят детей, передают деньги в церковь на поминание, просят поставить за них свечи и т. д. В этой категории лиц иногда встречаются и партийцы, и комсомольцы.
4 .Другие – это присосавшиеся к церкви люди, относительно верующие или неверующие, но извлекающие пользу для своего кармана. Они проникают в исполнительные органы двадцаток. Им все равно, воровать в церкви или наживаться при постройке дач, спекулировать чем-либо и т. д. В общей массе верующих их немного, но они нередко делают погоду в храмах3.
Во фряновской церкви людей с высшим образованием было немного, но атеистическое воспитание получили даже те, чьи мамы и бабушки верили и ходили в церкви. Ядро общины составляли 10–15 женщин и несколько мужчин, среди которых псаломщик и слепой певец Алешка (Леонид) с сильным голосом. Почти все деревенские жители – потомственные верующие, с детства привыкшие к службе в храме. Их родители помнили храм до закрытия. Ядро помогало священнику в храме и в решении хозяйственных вопросов.
Общину, первоначально небольшую (около 50 человек), составили фряновские жители поколения 1920-1930-х годов, посещающие храм по воскресным дням и праздникам. Для них путь к мавринскому храму – 5 км по лесной дороге – казался обременительным, но во фряновский храм они ходят регулярно и до сих пор.
Приход – это те фряновские жители, которые соотносят себя с православием. Для них храм – символ национальной и культурной идентичности. Среди людей этой группы много людей образованных, творческих, активных. Среди них – члены комиссии «Пробуждение», много сил положившие на восстановление храма, деревянной усадьбы и усадебного парка, старого кладбища, краеведы, учителя. Много и бывших сторонников советского режима, обратившихся в начале 90-х.
Говорить о людях четвертой категории (по Зернову) сложно – адекватных источников, подтверждающих наличие этой группы, нет, но отрицать их присутствие, видимо, не стоит.
Значительная роль в формировании подобной структуры прихода принадлежала священнику – украинскому протоиерею Василия Решетняку (1936 г. р.) – авторитарному руководителю, крепкому хозяину и основателю целой священнической династии. В настоящее время он служит в гребневском храме села Душенова, его сын – благочинный церквей Щелковского района, зять – дьякон щелковского собора, дочь – регент.
Типологию священства советского периода представил протоиерей Александр Борисов в книге «Побелевшие нивы», написанной в 1983 году и изданной в 1994-м с некоторыми комментариями. Описание «священников центра» хорошо характеризует фряновского настоятеля, тем более что «современным православием» автора оказывается как раз период первой фряновской общины:
Самый распространенный у нас тип священника («центр») – это батюшка вполне здоровой, «простой» веры. Это, как правило, люди со средним светским образованием, в свое время отслужившие в армии и закончившие Духовную семинарию или Академию. В большинстве своем это люди не книжные, хорошо знающие и чувствующие реальную жизнь со всеми ее проблемами. В общении с паствой они в большей степени руководствуются здравым житейским смыслом, чем правилами и наставлениями, преподанными им в свое время в семинарии. <…> К церковному уставу и его исполнению их отношение также здравое и спокойное. Они не гонятся за тем, чтобы все непременно вычитать и пропеть. Если и сокращают службу, то стараются делать это за счет второстепенных элементов богослужения4.
Характеризуя паству священников «центра», А. Борисов указывал:
Вокруг таких батюшек почти не собирается молодежь, да они как-то не очень на нее ориентированы, где-то в глубине души, по-видимому, считая, что вера и Церковь – это дело священников-профессионалов и людей пожилых, так сказать, подведение итогов жизни и приготовление к прощанию с ней. А молодые – хорошо, если раз в год придут, да не пьют слишком и не бросают семей5.
Действительно, в первой фряновской общине молодежи было крайне мало. Обратившаяся к вере в начале 1990-х молодежь предпочитала ходить в мавринский храм и вернулась во Фряново только после 1997 года, когда сменилось духовенство и во Фрянове, и в Маврине.
1.2 Богослужебная практика
Пока в храме продолжались ремонтные работы, несколько месяцев с декабря 1990 года до апреля 1991-го, служили в церковном доме. Церковную утварь, облачения и книги в основном взяли из мавринской церкви. Часть богослужебных книг принадлежала Василию Решетняку со времен учебы в семинарии.
Хор был один – так называемый «левый»6, местный, любительский. Пели обиходом, без нот, на память. Некоторые певчие пришли вслед за настоятелем из Маврина и Гребнева, остальные присоединились уже во Фрянове. Считается, что «правый» хор составляют певцы-профессионалы, которых во Фрянове не было. Певчие фряновского хора музыкального образования не имели.
Нужно заметить, что практика разделения хоров на «правый» и «левый» (не по отношению к храмовому пространству, а по принципу профессионализма) сложилась в советское время и связана с институтом уполномоченных Совета по делам религии7. Молодежи вести активную религиозную жизнь в храме, особенно петь и читать на клиросе или прислуживать в алтаре, запрещалось. Поэтому молодыми голосами хор не пополнялся, а состоял в основном из старушек. Община первого периода в отношении в молодежи наследует именно советскую систему – молодежи в хоре не было. Зато старушки переняли традицию от своих родителей и научились петь на клиросе с молодости. Они знали все последование богослужения наизусть, прекрасно в нем ориентировались, не понимая устава и не владея нотной грамотой. Однако это умение петь, читать и прислуживать в церкви считалось «элитным», доступным не каждому, правом, которое надо заслужить, а потому детям не передавалось, оставаясь уделом старушек.
О том, как формировался хор, рассказывает фряновская прихожанка, родственники которой пели в Маврине:
Меня сам отец Василий поставил в Маврине, за руку притащил. «Я, – говорю, – неграмотная, не умею ничего петь». А он говорит: «Научишься». Конечно, у нас мавринские певчие все старые были, говорили: «Молодую сейчас поставишь, мы все уйдем». Фряновское тоже ходили [в Маврино]: тетя Паня Титова, Соколова, Аркадич Белов, Пастухов… Фотокарточка старых певчих сохранилась. Еще была тетя Груша головинская. Это она была посаломщиком. А тетя Нюра читала. Она всегда только читала. И как открылся храм, она всегда читала. И всегда она читала без ошибки8.
Читать без ошибки не значит понимать текст. Важно не понимание, а исполнение обряда, внешне выраженное в правильной последовательности действий.
Согласно традиции, на клиросе должно быть два руководителя: головщик и уставщик. Уставщик следил за порядком службы и соблюдением богослужебного устава, ориентируясь на указания церковных книг и комментарии священника, головщик направлял певчих, первым запевал псалмы и другие песнопения. Эта практика, в частности, сохранилась у староверов. Так, в московском храме на Рогожской заставе головщик стоит на клиросе за спиной певчих и с помощью длинной указки и силы собственного голоса направляет их. В современной практике РПЦ церковным хором руководит регент, совмещающий функции уставщика и дирижера. В тонкостях проведения богослужения помогают разобраться ежегодно издаваемые Московской патриархией «Богослужебные указания», соединяющие указания Типикона с текущим календарем. Некоторое количество указаний вышло после войны, но регулярно, после долгого перерыва, они стали издаваться только в 1997 году. В то же время община первого периода, вернее, ее настоятель, не ограниченный присланными свыше указаниями, имел более широкое поле для собственной трактовки устава. Община совсем не понимала устава:
К нам всегда выходил отец Василий. Он вот идет туда литию служить, и все стоим. Он оттуда выходит вот так… кулаком, а мне больше всех доставалось, я сразу, неграмотная, сразу слова-то не схвачу… Он оттуда от двери бежит… Как-то начали служить он пошел и мы начали канон… надо «Христос Воскресе», а я запела «Пресвятая Богородица» (смеется)9.
В основном уставная неграмотность объясняется тем, что не все жители сел и деревень поколения 1920-1930-х годов могли беспрепятственно читать книги. Еще живы старушки, окончившие по 3–4 класса школы. Старушка-алтарница рассказала, что читать училась в алтаре, глядя, как батюшка записочки читает. К тому же в начале 1990-х «уставщичества», подобного современному, не было. Важно было возродить богослужение. Наиболее значимым было то, что служба идет, а не то, как она идет, по каким книгам и какое количество канонов прочитывается. Соответственно, главной фигурой богослужения и вообще религиозной жизни общины первого периода является священник. Значимость его отчасти обусловлена гендерными причинами – фряновская община преимущественно состояла из женщин. Но более важным остается восприятие священника посредником между человеком и Богом, владельцем благодати, которую он может транслировать пастве, независимо от правильности его действий. Как фигура, наделенная сакральным статусом, он обладает определенной степенью свободы.
1.3 «Народная религиозность»
Говорить сегодня о религиозности верующих первой общины можно, только глядя на тех из них, кто еще ходит в храм «второго периода» (по нашей периодизации)10. Около 50 человек из них регулярно посещают богослужения. Несколько человек прислуживают за каждой службой в алтаре, «за ящиком»11, возле подсвечников, помогают убирать храм после богослужения и поют на клиросе в будние дни.
Наиболее значимыми праздниками для них кроме Пасхи и Рождества являются Крещение, Вербное Воскресенье и Троица, т. е. те дни, когда совершаются водосвятные молебны. Любовь к святой воде и освященной «травке» (березовым ветвям и траве на Троицу, вербе в Вербное Воскресенье, цветам с Плащаницы и т. д.), по-видимому, объясняется потребностью сохранить благодать, донести ее до дома.
Из года в год в Троицын день после окончания коленопреклоненных молитв прихожане собирают устилающую церковный пол траву. Многие считают любые освященные или пребывающие в церкви предметы святыми и лечебными. Существует также «благочестивая традиция» собирать «травки» в подушечку, на которой нужно спать, когда болит голова, и на которую, «когда ты умрешь, тебя в гроб положат».
Принесение в дом святынь сравнимо с освящением дома священником. Священник очищает пространство дома; святые предметы – иконы, лампады, ладан, святая вода, масло, веточки и травки – создают в квартире «маленькую церковь», сакрализуют ее.
При этом вера воспринимается чем-то очень личным, семейным, связанным с традициями дома, с тем, как «молились предки», равно как и с самими предками. Наиболее важным в богослужении оказывается поминовение усопших на панихидах, молебнах на литургии и особенно в родительские субботы.
Наиболее распространенным поминанием среди старушек и тех, кто приходит в храм нерегулярно, является записочка на молебен (о живых) и панихиду (об умерших) или «простая записочка», т. е. поминание живых и усопших в алтаре. «Простые записочки» читают причетники на ектенье, тогда как «заказные» читает священник во время проскомидии, за каждого из поминаемых вынимая частицу из просфоры. В родительские дни в центре храма ставят столы для приношений. Бытует мнение, что приносить в храм, так же как и на кладбище, лучше именно то, что любил умерший родственник или знакомый.
Сохранилась традиция поминать родственников на Пасху посещением кладбищ. Эта практика, по-видимому, своими корнями восходит к украинским традициям, а в советское время внедрялась властями, чтобы отвлечь прихожан от храмового действия.
Молитвы о живых, конечно, не так важны, как поминания умерших, но занимают важное место в церковной жизни прихожан. Некоторые прихожане считают, что в храм они ходят для того, «чтобы помочь себе и близким».
Водосвятные молебны воспринимаются, видимо, как «помощь себе» – благодать, сходящая на воду, освещает и людей. Развивается даже жанр особых свидетельств, характеризующих важность таких молебнов12:
Много раз молебны мы служили, и вот, говорит, служили, но храм не очень был очищен… откуда это я узнала? Царство Небесное Валентине, Вале Кирилловой… и вот она мне этот факт рассказала, не могу я умолчать и не сказать. Когда молебны проходили… как обычно: святили воду и все такое… и вот однажды, в один такой день, были все удивлены, я не знаю, почему… и этих людей нету… она мне сказала: вдруг, где батюшка опускает крест, вдруг вода закрутила и прям фонтаном-фонтаном, прям аж выплескиваясь из этой… чаши. Я говорю: «А как, а почему такое?» Она говорит: «Я так думаю, что по благодати мы очистились»13.
Этот рассказ свидетельствует также о правильности, с точки зрения верующих, действий священника – его молитва «благодатная».
В храме верующие стараются приложиться ко всем иконам поочередно. Нередко можно наблюдать очереди к иконам даже после начала литургии, после возгласа священника «Благословенно Царство». Обычно это очереди к тем иконам, которые находятся в северной части трансепта, там, где священник проводит исповедь. Во время исповеди иконы оказываются недоступными, но, как только исповедь заканчивается, народ спешит приложиться к ним.
Несмотря на такое личное, в некотором роде «потребительское» отношение к церкви (помолиться о своих близких, помянуть своих родственников, лично получить благословение священника), нельзя сказать, что храмовое богослужение теряет свое значение и отходит на второй план. Постоянные прихожане стараются приложиться к иконам и поставить свечи до начала богослужения. Они готовятся к причастию и регулярно ходят на исповедь. Среди прихожан первой общины существует традиция подходить к Чаше в белом платочке, который надевается непосредственно перед причастием. Вообще цвет платка – нечто особенное. Он становится символом соответствия цвету храма, цвету священнических одежд. В Троицу платочки зеленые, на Пасху – красноватых оттенков или белые. Раньше пасхальным цветом был именно белый. Может быть, в белом цвете платочков перед причастием отголосок этой традиции, переосмысленный в белый цвет как цвет «нарядный».
Насколько христианство членов первой общины было и остается «бытовым», судить сложно. Можно говорить о том, что храм воспринимается всеми прихожанами как нечто очень значимое, важное.
В храме все правильно, все «как надо», все свято. Посещение храма – залог будущей жизни, заслуга и обретение молитвенников. Но в то же время посещение храма как бы вписывается в обычную жизнь. Например, существует строгая зависимость между временем года и количеством прихожан в храме. Поздней весной, летом и ранней осенью, в то время, когда начинаются дачные и огородные работы, храм почти пустой. Христианство ограничивается посещением храма и домашним молитвенным правилом (обычно чтением канонов, акафистов, утренних и вечерних молитв). С этой точки зрения, пожалуй, говорить о «бытовом» христианстве можно. Религиозная идентичность никак не проявлялась внешне: ни в языке, ни в одежде, ни в правилах общественного поведения. В советское время она порой не мешала вступать в партию и вести активную светскую жизнь.
1.4 Религиозный дискурс
Латентная религиозность советского периода, «бытовое христианство» фряновского прихода первого периода не предполагало особого языка традиции. О тех, кто регулярно посещал храм, говорили «верующий/верующая». Так же могли говорить о тех, кто молится дома или регулярно читает Писание, например о баптистах. «Верующие» пользовались особым уважением жителей Фрянова: к ним обращались за советом, поддержкой, иногда прибегали за лечением, поскольку некоторые старушки сочетали частое посещение храма с практиками народного целительства – заговаривали грыжу, детский испуг и т. д. Среди детей были распространены рассказы «о колдуньях», которых часто видели в образе старушек, посещающих церковь. Существовала даже специальная методика «опознания колдуна»: если хочешь узнать колдуна, нужно прийти в храм во всем новом и встать позади всех. Кто первый обернется – тот и есть колдун.
Возрождение религиозной культуры 1990-х годов на местном уровне выражалось в восстановлении храмов, на уровне семьи было направлено на сохранение усвоенных от родителей и бабушек поколения конца XIX – начала XX века традиций. Считалось, что посещение церкви – удел старушек. Детям давали есть просфорки и говорили, что причащаться полезно и что после причастия нельзя плеваться. Иногда мамы и бабушки вместе с детьми ставили свечи и прикладывались к иконам.
2 Второй период жизни общины (1997 – настоящее время)
2.1 Структура прихода
Нынешний настоятель, иерей Михаил Герасимов (1946 г. р.), по счету второй, служит в поселке с 1997 года, рукоположен в 1993-м.
В прошлом – ведущий инженер завода, кандидат наук. Священник так описывает свое обращение:
В начале 1991 года, как только стал открываться Троицкий храм, начались службы, туда приходила матушка Корнилия, там я впервые ее увидел. Для нас тогда, новообращенных, было очень удивительным появление схимонахини… Для всех людей было полезно общение с ней. Наставляла матушка в алтарническом послушании всех нас, и молодых, и уже немолодых… Для меня, человека, пришедшего из мира в храм на хозяйственные работы, это было одним из крупных факторов, которые и привели меня по-настоящему к вере, к церкви14.
Стимулом, приведшим будущего фряновского настоятеля в храм, было восстановление храма. В этом отношении он – типичный представитель «прихода» первого периода – образованный человек, идентифицирующий себя с русской культурой, главный источник которой он видит в российском православии. Возрождение религиозной культуры для него – возвращение к древнему (дораскольному) благочестию и социальной системе начала XX века.
Назначение нового священника определило нынешний «миссионерско-воспитательный» характер прихода: для школьников открываются секции верховой езды, стрельбы, парашютного спорта, поддерживается связь с казачеством, создана группа милосердия, основными членами которой являются учащиеся средней школы, на попечении прихода находятся местный детский дом и больница. В здании усадьбы Лазаревых создан краеведческий музей.
Вокруг священника, еще до его назначения настоятелем, сформировалось небольшое ядро активных образованных прихожан молодого и среднего возраста, все из новообращенных, как и сам настоятель. Большинство членов этой группы связаны узами «духовного родства» – кто-нибудь обязательно приходится кому-нибудь крестным/крестной или является кровным родственником последних. Видимо, это связано с тем, что крестились поздно, в сознательном возрасте, и восприемников-«крестных родителей» выбирали уже из членов общины, часто друзей или коллег по светской работе. Впрочем, подчеркивание «духовного родства» скорее риторическое или игровое, и более значимым оказываются именно родственные связи или дружеские отношения.
Община второго периода сформирована из трех разных частей, численно почти равных. В каждой из них около 50 человек, регулярно посещающих воскресные богослужения15.
Первую группу составляют фряновские прихожане первой общины, в основном – те, кто вел активную приходскую жизнь, – члены двадцатки, клирос и т. д.
Вторую группу образовали «вернувшиеся» мавринские прихожане молодого и среднего возраста, новообращенные жители поселка и дети – т. е. те, кто до назначения нового священника посещали соседний мавринский храм. Активной приходской деятельностью занимается из них не более пяти человек – в основном девушки-певчие. Но потенциально – это именно та группа прихожан, которая в будущем определит особенности прихода, независимо от того, какой священник будет возглавлять общину. В основном представители второй группы – местные жители. Часть из них посещает храм поколениями: бабушки поколения 20-х, их дети поколения 50-60-х и внуки поколения 80-90-х. Иногда бабушки и мамы приходят в храм вслед за своими детьми, вопреки всем законам передачи традиции от старшего поколения к младшему. Основная роль этой группы прихожан, кроме занятости малой их части на кухне или на клиросе, состоит в регулярном посещении богослужений. Строго говоря, они представляют собой тех прихожан, на которых клир ориентируется при составлении проповедей и введении богослужебных изменений.
Формировать их мировоззрение священник может через проповеди, на исповеди и через воспитание детей в воскресных школах. В то же время информационные влияния извне ничем не ограничены. Прихожане этой группы активны – они посещают разные храмы и монастыри, слушают проповеди и ходят на исповедь к другим священникам, доступны для СМИ и современной литературы, включая критическую и полемическую.
Члены последней, третьей группы – жители городов Фрязина, Щелкова и Москвы. Священник иногда называет их «приезжанами» в противовес фряновским прихожанам. Для «приезжан» церковный дом нередко становится домом в самом прямом смысле слова – местом, где «накормят и спать положат». За некоторыми членами общины в церковном доме закреплены комнаты. Если домов несколько, в одном из них члены общины могут жить постоянно. В церковных домах фряновского прихода постоянно живут монахиня и псаломщица с семьей, регулярно приезжают священник, псаломщик и регент с семьями.
Отношения членов третьей части общины с настоятелем достаточно близкие. Но при этом сохраняется благоговение перед священником как перед наставником и духовником. Священник воспринимается безоговорочным авторитетом большинством прихожан этой группы. Их мировоззрение либо формируется священником (через беседы, проповеди, совместные просмотры фильмов и т. д.), либо изменяется под его контролем. Бывают, однако, случаи обратного порядка – влияния отдельных активных прихожан на священника.
Каждая из трех описанных групп сохраняет свою идентичность, но не подчеркивает ее. После службы в сторожке собираются представители всех трех групп: именно здесь, за праздничной трапезой, они соприкасаются.
Центром церковного дома является настоятель, организатором – его семья, в первую очередь супруга-«матушка». Матушке помогают на кухне другие женщины. При этом такая работа, как в монастыре, считается «послушанием» и частично может заменять посещение богослужений. Нередко «послушания» человек устанавливает себе сам, по своим силам и потребностям, но должен поставить в известность «батюшку» или «матушку». Есть послушания, требующие инициативы священника: послушание в алтаре («алтарник»/«алтарница»), послушание в храме (уборка в храме, продажа свечей за «ящиком»), пение, чтение (клирос) и колокольня, кухня и хозяйственные работы. Все послушания добровольные и не считаются должностями, хотя иногда священник помогает активным прихожанам финансово, например, оплачивая дорожные расходы приезжающим певчим. Таких певчих около 10 человек: 6 мужчин (две трети мужского хора) и 4 женщины (половина женского хора), включая регентов и псаломщиков.
Членов общины священник старается включить в «сеть послушаний», заинтересовать, дать почувствовать свою нужность – в этом элемент прозелитизма и одновременно трансляции «новой», централизованно возрождаемой, религиозной культуры.
Изменился и характер прихода. Активная позиция священника требует взаимной активности прихожан. Учителя проводят в школах дополнительные занятия по курсу «Основы православной культуры», ведут беседы с детьми, участвуют в работе воскресной школы.
2.2 Богослужебная практика
Общим делом и отличительной особенностью прихода стала ориентация на монастырскую традицию в укладе жизни. Несколько активных членов общины, включая регента, считают, что основные монашеские обеты должны быть приняты всеми православными. В богослужебной практике стараются служить по распространившемуся в РПЦ уставу иерусалимских монашеских общин с попыткой реконструкции традиций древнерусского знаменного пения. Особое влияние на настоятеля оказало знакомство с членами хора «Древнерусский распев» под руководством А. Гринденко. Во многом характер прихода типологически тяготеет к компромиссным между старым и новым обрядами единоверческим приходам, что проявляется как в ориентации на древнее дораскольное благочестие (отрицание икон западного письма, партесного многоголосного пения, любовь к староверам), так и в сопровождающем этот интерес «театральном» характере прихода (строгость в одежде, богослужебные «костюмы», создание нового религиозного языка).
Неоднородность общины проявляется и в богослужебных особенностях, в частности в разделении певчих на три хора: будничный хор старушек, мужской хор здеховской общины, девичий фряновский хор.
В воскресные дни поют антифонно два хора молодых мужчин и женщин под руководством регулярно приезжающего регента. Певчие первой общины в воскресные дни могут стоять или сидеть на клиросе, но не петь. Привычное им пение – так называемый «обиход» – многоголосные церковные песнопения различных распевов. Мужской и женский хор пытаются восстановить древнее знаменное пение. Понятно, что освоение распева, традиции которого были прерваны, требует специальной подготовки: кроме певческих данных необходимо знание нотной грамоты, знакомство с крюковой записью и регулярные репетиции – «спевки». Старушки подобную практику не одобряют:
Репетируют, как на концерте. Мы без репетиций лучше поем. Взять бы эти ноты да в печку!
Хватит уже бояться – мы здесь свои!16
«Свои» – в противовес приезжающей «молодежи» с новым распевом и устоями.
Зато послушания в храме – в основном дело старушек. 3–4 пожилые женщины регулярно следят за чистотой храма, продают свечи, собирают пожертвования.
В будние дни обычно поет хор старушек первой общины под руководством псаломщика или псаломщицы, тоже приезжих.
Впрочем, разделение клироса по дням сложилось не так давно. До весны 2001 года по воскресным дням старушки пели с женским молодым хором, слепой певец Леонид с сильным голосом и абсолютным слухом – с мужчинами. Старушки не участвовали только в «сходе» – исполнении торжественных песнопений обоими хорами в центре храма17. Постепенно с повышением уровня певческого мастерства хора возникла необходимость в разделении на три хора.
В дни больших церковных праздников поет «будничный» хор под руководством псаломщика и смешанный хор мужчин и женщин под руководством регента. На Пасху – три хора: по клиросам мужчины и старушки с псаломщиком, в центре храма, под куполом, женщины.
В алтаре прислуживает старушка-алтарница и несколько пономарей: два юноши и пять-шесть ребят школьного возраста. Мальчики учатся в воскресной школе, и алтарное послушание для них – своеобразная школа жизни и веры. В воскресной школе их обучают Закону Божьему, азам иконописи и пения, в храме – литургике и колокольному звону. Строгих правил колокольного звона не придерживаются, чаще всего звонят певчие, допуская свободные вариации ритмических рисунков.
2.3 Религиозный дискурс
После службы активная часть прихожан – певчие, алтарники и старушки – собираются в священническом доме. Именно здесь проходят занятия воскресной школы, спевки для клирошан, здесь же организуют общую трапезу. Во время еды по монастырской традиции читаются наставления Отцов Церкви или устраивают просмотры записей телепередач религиозного содержания. Среди них: передачи «Русского дома», репортажи о святых местах и проповеди или интервью современных московских священников и профессоров Духовной академии по вопросам церковной жизни. Передачи обычно консервативного содержания, иногда – промонархические и антисемитские.
Дискуссии в сторожке бывают редко. Основная масса верующих идеологически пассивна или принимает точку зрения «батюшки». Редкие споры обычно заканчиваются отсылкой к его авторитету.
Отношения активной группы верующих с настоятелем подобны отношениям «духовника» с духовными чадами. Духовник направляет верующего, нередко регламентирует все стороны его жизни. Отношения духовного чада к священнику определяются категорией «послушания». Это одна из устойчивых единиц религиозного языка современного православного прихода. «Послушание» имеет одновременно несколько значений: подчинение духовнику; подчинение младшего старшему (послушание в семье и т. д.); определенный вид помощи общине (послушания в храме, на кухне и др.).
Послушание является следствием запрета или «благословения». Благословение тоже становится частью религиозного языка. Под «благословением» понимается: передача благодати (личное благословение или благословение на богослужении); разрешение, сопровождаемое передачей благодати; просто разрешение.
Понятно, что в первом и втором случае благословлять может только священник, в последнем – также и другие «старшие» члены общины. Практикуется благословение «матушки» – подобное родительскому благословению – или благословение жены мужем, характерное для традиционной культуры.
В отличие от активной и структурированной «общины», определяющей любые отношения с лидером категориями «послушание» – «благословение», более широкий и размытый круг прихожан (условно «приход») общается со священником только в контексте ритуала. Здесь значимыми становятся категории «святости» и «греха». Под грехом чаще всего понимают результат неправильного действия. Само действие при этом называют «искушением». Считают, что искушение обычно посылается злыми силами, а потому человек оказывается как бы страдающим лицом: не человек грешит, а его искушают. Злые силы иногда персонифицируют, но вслух их имен не произносят. Чаще употребляют безличное «искушение» или именуют искушающего «врагом». Избавиться от искушений человек может правильным образом жизни, молитвой или оградив себя от источника зла предметами, несущими благодать. Под «благодатью» понимают: сошествие Святого Духа; вид духовной помощи, природу которого определить сложно; особое состояние радости и спокойствия.
Человек приходит за благодатью к священнику и в храм, чтобы очиститься от грехов и защитить свою жизнь благодатью – освятить ее. Значимым является посещение храма как сакрального пространства. В храме «все свято», более того, там есть предметы, святость или благодать транслирующие. С точки зрения большинства прихожан, в том числе активных членов общины, такими «источниками благодати» являются: иконы, святая вода, частицы мощей, даже ладан. При этом значимость Евхаристии приуменьшается. На вопрос о том, что в храме свято, многие отвечали: «Все» или «Иконы, святая вода, ладан… предметы, несущие благодать». Только 3 человека из 13 активных членов прихода подчеркнули святость Евхаристических сосудов и Даров и один – особую святость Креста, «потому что на нем Бог»18.
Перенос центра религиозной жизни от священника и Евхаристии к «предметам, несущим благодать» отдаляет верующего от общины. Главным в посещении храма становится личная молитва в храмовом пространстве, желание «помочь себе и близким», а не общее дело.
Несмотря на то что эта черта религиозной жизни присуща общинам обоих периодов, вряд ли здесь можно говорить о преемственности. Вероятнее всего, так проявляются отрицательные стороны «господствующего» положения какой-либо религии. Напряженность религиозной жизни снижается. В связи с увеличением числа верующих, возможность направлять каждого на его духовном пути сокращается. Священник может хорошо знать лично и направлять только активных, практикующих, прихожан, т. е. не более 150 человек из 500.
2.4 Возрождение религиозной культуры
Необходимо заметить, что потомственных верующих19 в приходе немного, не более 10 человек из 150 активных членов общины. Поэтому говорить о передаче религиозной культуры из поколения в поколение можно только с определенными оговорками.
Традиции первой общины формировались, с одной стороны, настоятелем, с другой – самими прихожанами. При этом внимание настоятеля было направлено исключительно на храмовое богослужение и требы. Храм реставрировался и пополнялся иконами – в начале 1990-х многие жители стали приносить в храм старые иконы. В храме регулярно проводились службы, священник исповедовал, причащал, крестил, венчал, отпевал, служил молебны. Обычная, бытовая, жизнь прихожан священнику была недоступна и неинтересна; особых духовных подвигов он не требовал. Занимался в основном хозяйственной деятельностью.
Таким образом, бытовая жизнь прихожан первого периода определялась отчасти их собственными представлениями о жизни, смешанными с нормами поведения советского человека, отчасти – традициями предшествующего поколения. Среди последних – фабричные рабочие и крестьяне поколения 1890-1900-х. Понять степень их религиозности сегодня не представляется возможным – источников почти не осталось. С уверенностью можно говорить лишь о том, что раз в год каждый из них приходил на исповедь и причащался20. Видимо, значимыми оставались молебны. Например, из дела Московской Консистории о непорядочных поступках священника села Фрянова Ивана Петрова Фелицына (1843–1845)21 узнаем:
– «в праздничные дни по обыкновению этого места сами прихожане делают между собой сбор для отправления общего молебна» и через старосту просят его совершить молебен;
– в престольный праздник Иоанна Предтечи священник «носит Образ по желанию прихожан, которые его, по примеру прочих сельских мест, просили о том, из коих у тех, кои желают, поет и молебен Предтече, а у прочих, где не просят, поет только один тропарь и кропит Святой водою».
Так или иначе, какая-то часть фряновских жителей рубежа веков смогла передать своим детям сакральное отношение к храму и уважение к духовенству. Некоторые современные старушки помнят, как детьми их приводили в красивый огромный храм, темно-синий свод которого был украшен звездами и ангелами, а иконостас – золотом. Кого-то привели на клирос. Всему остальному учили уже в храме – настоятель и те, кто постарше.
Верующие общины второго поколения храмовым традициям учились уже у старушек первой общины, у своих мам и бабушек и у нового «батюшки». Но прийти к храму им было сложнее. В семье могло не остаться того почтительного отношения к храму и священнику, которое пытались сохранить бабушки. Необходим был сознательный поворот, сознательный выбор как между верой и неверием, так и между православием и другими религиозными движениями22. Многие верующие подчеркивают, что пришли в Церковь «через боль и скорбь». В то же время нельзя отрицать влияния телевизионных проповедей и многочисленных христианских печатных изданий на рост числа новообращенных. И хотя сегодня все чаще можно слышать утверждения, что христианское возрождение России не удалось, нельзя отрицать значимости религиозного подъема 1990-х.
Верующие, пришедшие в РПЦ в первые годы постсоветского периода и приходящие сегодня, составляют своего рода новый «православный» тип современного человека, сформированный под влиянием СМИ, православной литературы и проповедей авторитетного духовенства. Передачи и проповеди не только направляют человека, изменяют его мировоззрение и регламентируют нормы поведения, но также контролируют его внутреннюю и частную жизнь, изменяя такие устойчивые средства самовыражения, как домашнее хозяйство, лексика и костюм.
Образ «православной» девушки сегодня включает обязательное наличие длинной юбки – прямой или «шестиклинки» – и платка, завязанного сзади под волосами «косынкой» или вокруг шеи. Цвет платка независим от цвета одежды. Приветствуются длинные волосы и отсутствие косметики. «Православный» мужчина обычно без галстука и всегда в одежде с длинными рукавами. В каждой комнате «православного» дома всегда есть «красный угол», над дверными проемами – маленькие темные крестики, на стенах – бумажные крестики без распятия. Темные крестики ставят свечой, принесенной из храма вечером накануне Вербного Воскресенья. Бумажные крестики наклеивает «батюшка», освящая квартиру. В постные дни «православные» хозяйки готовят разнообразные постные блюда, с использованием соевого майонеза, кукурузных сливок и других продуктов-заменителей. В рацион вводятся «черепокожные» – кальмары и мидии. Но при этом постятся строго, перед причастием не употребляют даже растительного масла. В трапезе ориентируются на указания Типикона.
Религиозный язык, кроме описанных выше категорий «благословения», «послушания», «греха» и «искушения», в частности, включает такие речевые обороты:
«Здравствуйте! С праздником!» – приветствие при встрече.
«Ангела Хранителя» – ответ уходящему.
«Ангела за трапезою!» – вместо «Приятного аппетита!».
«Спаси Господи!» – спасибо.
«Во славу Божию!» – пожалуйста.
«Милостью Божией» или «Вашими молитвами» – вместо «спасибо» при ответе на вопрос о самочувствии.
«Ангелу злат венец, а Тебе доброго здоровья!» – поздравление с именинами.
«С Богом» – до свидания.
Друг друга принято называть полными именами без отчеств.
В настоящее время во фряновском приходе сосуществуют две тенденции. Одна ориентирована на отделение богослужебной практики от бытовой жизни – своеобразное наследие советского и переходного периода «перестройки» – и представлена старушками из общины первого настоятеля; другая направлена на интеграцию бытовой, общественной и религиозной жизни. Последняя тенденция господствующая.
Ее поддерживают активные члены «второй общины» и группа прихожан, названная выше «второй группой верующих» – своеобразное лицо будущего прихода.
Верующие, посещающие храм нерегулярно, только в праздничные дни или когда особенно плохо, отождествляют себя с православием в основном по национальному признаку: «Я русский – следовательно, православный». Источниками информации о религии служат для них СМИ. Православие отождествляется с традиционной культурой и российским государством, Церковь воспринимается как хранительница национальной традиции.
Выводы
В заключение следует еще раз отметить, что возрождение религиозной культуры после полувекового перерыва церковной жизни в период с 1991 по 2004 год на уровне местных приходов двигалось двумя разнонаправленными потоками.
Вектор первого потока был направлен на сохранение местной традиции: обычаев, устоев и представлений, сохранившихся на уровне семьи («обряды перехода», праздничные обычаи, традиции, связанные с освящением личного пространства (тела, жилища, трапезы) благодатными предметами – святой водой, просфорами, маслом и т. д.). Такова господствующая тенденция того, что мы назвали «первой общиной». Для них церковная жизнь включалась в пространство советского режима, не составляя ей альтернативы. Религиозность членов первой общины нередко добровольно или вынужденно сочеталась с членством в партии, освящала советскую жизнь. При этом сохранение традиций домашних молитв, праздников и других обычаев позволяло поддерживать связь с ушедшей культурой предков. Поэтому столь важным становится воссоздание храма – символа возвращения к старине.
Вектор второго потока определялся внедрением новой религиозной культуры посредством создания новых текстов (книг, телепередач, проповедей) и «новых верующих». Возрождение становится созданием новой традиции, которой никогда не было. Реконструкция церковной жизни сменяется конструированием новой «православной» реальности. Поездки заменяются паломничествами, литература – «православной литературой», видеофильмы – «православными передачами», в качестве сувениров выступают «святыни» из монастырей, скоромные продукты заменяются постными аналогами (соевым майонезом, кукурузными сливками), ошибки понимаются как «искушения».
Путем придания нового смысла старым конструктам осуществляется создание новой культуры, осмысляемое как возвращение к традиции предков, возрождение русской культуры, конечной целью которого является создание православного государства.
Примечания
1 Центральный исторический архив г. Москвы (ЦИАМ). Ф. 203. Оп. 744. Д. 1711. Клировые ведомости Предтеченской села Фрянова церкви: «Ближайшие к ней церкви суть Владимирская в селе Маврине в четырех, Троицкая в селе Рязанцах в пяти и Никольская в селе Стромыни в 10 верстах».
2 Известно, что священник, диакон и псаломщик имели собственные дома. В клировых ведомостях начала XIX века указывается, что дома выстроены на помещичьей земле (1824; ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 744. Д. 1711), в более поздних, уже к середине того же века, что «на чьей земле выстроены, неизвестно» (1850; ЦИАМ. Ф. 203. Оп.744. Д.3136а).
3 О современном приходе РПЦ, современных верующих // Центральный муниципальный архив г. Москвы. Ф. 3004. On. 1. Д. 107. Л. 17–24.
4Борисов А., свящ. Побелевшие нивы: Размышления о Русской православной церкви. М., 1994. С. 58.
5 Там же. С. 59.
6 Хотя клирос располагался именно с южной, правой, стороны солеи.
7 См.: Борисов А., свящ. Указ. соч. С. 22–23.
8 Запись беседы, Фряново, 8 февраля 2004 года.
9 Там же.
10 После смены духовенства часть старушек стала посещать храмы в селах Душенове (ок. 15 км от Фрянова) и Рязанцах (5 км), другие стали ходить в храм реже.
11 Так называемый «свечной ящик» – это место, где продают иконы, свечи и др. предметы церковного обихода, а также оформляют разного рода поминания.
12 Обычно только очень важное событие или текст порождает жанр рассказа-свидетельства. Рассказ о водосвятном молебне прозвучал как свидетельство о чуде.
13 Запись беседы, Фряново, 8 февраля 2004 года.
14 Схимонахиня Корнилия. Щелково, 2003. С. 45–46.
15 В среднем на воскресном «рядовом» богослужении – порядка 100–150 человек, в праздничные дни – около 200, в дни больших праздников – до 400. На «рядовых» всенощных бдениях – не более 50 человек.
16 Реплики певчих, 2001 год.
17 Ср. древние катавасии – от греч. «сходить, спускаться».
18 Опрос 22 февраля 2004 года.
19 В данном случае под «потомственными верующими» имеются в виду те, чья религиозная традиция не была прервана в годы советской власти.
20 В соответствии с требованиями Синодальной церкви каждый верующий должен был не реже одного раза в год исповедаться и причаститься в храме, к которому он был приписан по месту жительства. Для фиксации исповеди и причастия в приходах велись Исповедные ведомости, один экземпляр которых ежегодно отправляли в Консисторию. Нарушения вышеизложенных требований влекли за собой вмешательство полицейского ведомства.
21 ЦИАМ. Ф. 203. Оп. 559. Д. 26.
22 Кроме православного прихода во Фрянове существует зарегистрированная община евангельских христиан-баптистов и небольшая община Свидетелей Иеговы, относящаяся к фрязинскому собранию. Согласно справочнику «Религиозные объединения Московской области» (М., 1998. С. 358), в районном центре зарегистрированы: община христиан Адвентистов Седьмого Дня, пресвитерианская церковь «Фрязино», методистская церковь и религиозное общество мусульман г. Щелкова и Щелковского района.