Полтора, может, даже два миллиарда людей на земле считают себя христианами. Это, разумеется, не значит, что все они настоящие христиане; подавляющее число людей из тех, кто называет себя христианами, в общем-то не живут активной религиозной жизнью и даже плохо понимают, что такое христианство.
Нынешнее христианство далеко не однородно, в нем есть целый ряд исповеданий (конфессий), довольно сильно отличающихся друг от друга. Наиболее крупное — Римско-Католическая Церковь. Кроме нее — совокупность ортодоксальных (православных) церквей, которые находятся друг с другом, как говорится, в братских отношениях, но не имеют единого центра управления. Затем это огромное количество так называемых евангелических или протестантских церквей, очень отличающихся друг от друга по догматике. И наконец, это круг так называемых дохалки- донских церквей — это церкви, которые сложились как особенные юрисдикции до VI века. К ним относится Армянская Церковь, Эфиопская Церковь, Коптская Церковь, различные Несторианские Церкви Переднего Востока, в том числе в Ираке и Сирии. Догматические отличия между христианскими исповеданиями довольно велики, и о них мы будем говорить. Вот таков круг христианства.
В ожидании Мессии
Алкание Мессии, «запрос на Мессию», которым отличалось еврейское сообщество времени Хасмонейской династии и Римского владычества, не могло не вызвать к жизни людей, претендовавших на этот высокий статус. Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» рассказывает, что во время переписи в Римской империи, которую в Сирии осуществлял сенатор Квириний (той самой переписи, во время которой, по словам евангелиста Луки, родился Иисус Христос [Лк. 2: 1-2]), «некий галилеянин Иуда, происходивший из города Гамалы, вместе с фарисеем Садоком стал побуждать народ к оказанию сопротивления, говоря, что допущение переписи поведет лишь к рабству. Они побуждали народ отстаивать свою свободу. .Предвечный лишь в том случае окажет иудеям поддержку, если они приведут в исполнение свои намерения, особенно же если они, добиваясь великого, не отступят перед осуществлением своих планов» (18.1.1).
«Приверженцы этой секты (Иуды Галилеянина. — А.З.) во всем прочем вполне примыкают к учению фарисеев. Зато у них замечается ничем не сдерживаемая любовь к свободе. Единственным руководителем и владыкою своим они считают Господа Бога. Идти на смерть они считают за ничто, равно как презирают смерть друзей и родственников, лишь бы не признавать над собою главенства человека... Мои слова далеко не исчерпывают всего их великодушия и готовности их подвергаться страданиям. Народ стал страдать от безумного увлечения ими при (игемоне) Гессии Флоре (первые годы I века по Р.Х. — А.З.)» [Иудейские древности. XVIII, 1,6].
При императоре Клавдии «во время наместничества Фада в Иудее некий Февда, обманщик, уговорил большую массу народа забрать с собою все имущество и пойти за ним, Февдою, к реке Иордан. Он выдавал себя за пророка и уверял, что прикажет реке расступиться и без труда пропустить их. Этими словами он многих ввел в заблуждение» [XX, 5, 1]. В Деяниях Апостолов приводятся оба эти случая [Деян. 5: 36-37], и к ним добавлены еще два других — с Симоном-волхвом: «Некоторый муж, именем Симон. волхвовал и изумлял народ Самарийский, выдавая себя за кого-то великого. Ему внимали все, от малого до большого, говоря: сей есть великая сила Божия»; и с неким египтянином, который «произвел возмущение и вывел в пустыню четыре тысячи человек разбойников» [Деян. 21:38]. Деяния и о Симоне-волхве, и о Февде говорят деликатно, что они выдавали себя за кого-то великого. Имя «машиах» автор Деяний не хочет соединять с этими авантюристами, но из слов Иосифа Флавия ясно, что и Иуда Галилеянин с Садоком-священником, и Февда объявляли себя машиа- хом. Машиахом, по всей видимости, выставлял себя перед галилеянами Симон-волхв, да и «некий египтянин» вряд ли нашел бы в Иерусалиме четыре тысячи разбойников, а вот иудеев, готовых к восстанию за осуществление своих религиозно-политических чаяний, в Иерусалиме нашлось бы немало. Египтян в Римской империи считали знатоками всякого колдовства и чародейства. Потому и вождь этих четырех тысяч «разбойников», убедивший их чудесами в своем мессианстве, назван египтянином (позднее по этой же причине учеником египтян назовет Иисуса Христа ненавистник христианства Цельс).
Палестина первой половины I века была полна мессианских ожиданий. Выплески духовной энергии в форме восстаний и массовых исходов были только крайними их проявлениями. Практически все иудеи тогда жили надеждой, что «ныне восстановится царство Израиля».
Поэтому когда в Палестине появился около 30 года по Р.Х. молодой пророк по имени Иисус, творящий чудеса и ясновидящий, на него сразу же устремились взгляды иудеев и иных обитателей Палестины — самарян, греков, сирийцев: не тот ли это, кого чает Израиль?
Историчность личности Иисуса
Современная наука по целому ряду признаков определяет даты рождения и смерти Иисуса. Он, конечно, родился не в первый день первого года первого века, а примерно между 7 и 3 годом до Рождества Христова и погиб между 30 и 33 годом. В Евангелии написано, что, когда Иисус вышел на проповедь, Ему было около тридцати лет [Лк. 3:23], и это было примерно затри года до Его гибели.
История жизни Иисуса Христа известна нам лучше, и с точки зрения строго историографической сведения о нем намного надежней, чем биографии почти всех лиц древности, включая таких прославленных мыслителей и политиков, как Платон, Солон, Аристотель, Сенека, Юлий Цезарь или Александр Великий. Для историка очень важно, насколько далеко отстоят от события описывающие его источники. Основные источники, рассказывающие о делах и словах Иисуса Христа, отстоят от времени совершения Его дел и произнесения слов всего на несколько десятилетий. Возможно, самые ранние из написанных о Нем повествований, дошедших до нас, отстоят от описываемых событий всего на полтора-два десятилетия. При этом самые ранние аутентичные рукописи с фрагментами текстов, повествующих об Иисусе Христе, отстоят от событий, на них зафиксированных, на несколько десятилетий и относятся к первым годам II века по Р.Х.[39]
И это, что важно, не только тексты, написанные последователями Иисуса — христианами, но и тексты, созданные сторонними и, большей частью, враждебными христианам наблюдателями.
В XVIII книге «Иудейских древностей» Иосифа Флавия есть параграф, который из-за его явной прохристианской направленности полагали позднейшей христианской интерполяцией в текст книги, автор которой, являясь правоверным фарисеем, отнюдь не разделял веру христиан. Звучит этот параграф в классическом переводе с греческого так:
«Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию наших влиятельных лиц Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали этого и теперь. На третий день он вновь явился им живой, как возвестили о Нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне еще существуют так называемые христиане, именующие себя таким образом по Его имени [Иудейские древности. XVIII, 3,3].
В начале ХХ века в Синайском монастыре святой Екатерины была найдена арабская рукопись XIV-XV веков «Всемирной истории» Агапия. Агапий Иерапольский — христианский арабоязычный автор X века из Сирии. В своем сочинении, которое в дошедшем до нас виде, безусловно, несет множество ошибок и искажений переписчиков (притом определенно не только христианских, но и мусульманских), приведен этот фрагмент «Иудейских древностей» в версии, существенно отличающейся от той, что была известна ранее: «В это время был мудрый человек, которого звали Иисус. Весь его образ жизни был безупречным, и он был известен своей добродетелью, и многие люди среди евреев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть. Но те, кто стали его учениками, не отказались от его учения. Они рассказывали, что он им явился через три дня после распятия и что он был тогда живым; таким образом, он был, может быть, мессия, о чудесных деяниях которого возвестили пророки».
Версия Агапия существенно в меньшей степени христианизирована, и это доказывает, что фрагмент об Иисусе Христе действительно присутствовал в «Иудейских древностях», хотя, может быть, и не совсем в том виде, какой дошел до нас в рукописях сочинения Агапия. Судя по началу следующего параграфа и всему содержанию 18-й книги, третий параграф мог завершаться рассказом о каких-то безобразных поступках, которые приписывались христианам и за которые их наказывали римские императоры. Эти критические фразы ранние христианские переписчики могли опустить. Но в любом случае для Иосифа Флавия, родившегося в Иерусалиме через несколько лет после казни Иисуса (в первый год правления императора Гая Калигулы, то есть между мартом 37 и мартом 38 года по Р.Х.), Иисус был не только вполне исторической, но и широко известной личностью. Хорошо известны Иосифу и многие иные действующие лица начала христианской истории — Иоанн Креститель, апостол Иаков — первый епископ Иерусалима, Понтий Пилат.
Римские историки Светоний и Тацит также упоминают о христианах и о гонениях на них со стороны римских властей, причем упоминают с явным одобрением антихристианских действий. Тацит в 15-й книге «Анналов» описывает страшные гонения на христиан при Нероне. Формальной причиной для гонений был крайне разрушительный пожар в Риме — Magnum Incendium Romae — в июле 64 года по Р.Х. Тогда выгорело 11 из 14 кварталов Вечного города. Четыре квартала были уничтожены полностью. «Но ни средствами человеческими, ни щедротами принцепса, ни обращением за содействием к божествам невозможно было пресечь бесчестящую его (Нерона. — А.З.) молву, что пожар был устроен по его приказанию. И вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощреннейшим казням тех, кто своими мерзостями навлек на себя всеобщую ненависть и кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме, куда отовсюду стекается все наиболее гнусное и постыдное и где оно находит приверженцев. Итак, сначала были схвачены те, кто открыто признавал себя принадлежащими к этой секте, а затем по их указаниям и великое множество прочих, изобличенных не столько в злодейском поджоге, сколько в ненависти к