критиковали эти учения как строй мыслей (aipeaiq — ересь), не соответствующий учению и делу Иисуса Христа.
Замечательный русский коптолог Марианна Казимировна Трофимова перевела целый ряд коптских текстов из Наг-Хаммади на русский язык. И когда вы в них вчитываетесь, вы понимаете, что если бы христиане включили в канон Евангелие Фомы или «Евангелие Истины», то это была бы совершенно другая вера. Для нас же важно, как христианство видело само себя. Не то, что было в это время в Палестине, Сирии, Египте (там было всего очень много), а как составители христианского канона сами видели свою веру. И именно Новозаветный канон, отобранный с величайшей тщательностью, является лучшим тому свидетельством.
Самый древний из дошедших до нас перечень новозаветных книг датируется примерно 170 годом, он сохранился в рукописи VII—VIII веков и был обнаружен в миланской Амбросианской библиотеке итальянским историком Лудовико Антонио Муратори в 1740 году. Этот отрывок древнего пергамена без конца и без начала содержит комментированный список канонических текстов Нового Завета. Он получил название — «Мураториев канон». Вот его содержание — «Третья книга Евангелия — та, что от Луки. Лука, известный врач... написал его от своего имени [...] Четвертое Евангелие принадлежит Иоанну, [одному] из учеников. [...] Итак, несмотря на то что о разных конкретных вещах можно прочитать в Евангелиях, это не влияет на веру христиан, поскольку одним Духом все было возвещено во всех [Евангелиях]: относительно рождения, страстей, Воскресения, жизни с учениками, Его двойного пришествия; первое — в уничижении, когда Он претерпел страдания, второе — славное, в царском достоинстве, которое состоится в будущем. Замечательно то, что, если Иоанн так тщательно упоминает все это еще и в своих посланиях, говоря о себе: „Что мы видели своими очами и слышали своими ушами и наши руки осязали, — все это мы написали вам", то так он называет [себя] не только все видевшим и слышавшим, но еще и писателем обо всех чудесных деяниях Господа по порядку. Кроме того, деяния всех апостолов записаны в одной книге. Для „достопочтенного Феофила" Лука собрал отдельные события... Что касается посланий Павла, они сами объясняют всем, кто хочет понять, откуда они, кому принадлежат или по какому поводу направлены. Во-первых, к Коринфянам, запрещающее их еретический раскол; следующее, к Галатам, против обрезания; затем к Римлянам, где он подробно объяснил порядок (или схему) Писания, а также то, что основа (или главная тема) их — Христос. Нам необходимо одно за другим их обсудить, поскольку благословенный апостол Павел сам, следуя примеру своего предшественника Иоанна, по именам обращается только к семи церквам в следующей последовательности: к Коринфянам первое, к Ефесянам второе, к Филиппийцам третье, к Колоссянам четвертое, к Галатам пятое, к Фессалоникийцам шестое, к Римлянам седьмое. Правда то, что еще раз писал к Коринфянам и Фессалоникийцам для увещания, но все же ясно видно, что есть одна Церковь, рассеянная по всей земле. Ибо Иоанн еще и в Апокалипсисе, хотя и пишет к семи церквам, тем не менее обращается ко всем. [Павел также написал] из расположения и любви одно к Филимону, одно к Титу и два к Тимофею; и все они признаны священными по оценке Вселенской Церкви... [...] Кроме этого, еще и Послание Иуды и два вышеупомянутого Иоанна... Мы принимаем только Апокалипсис Иоанна и Петра, хотя некоторые из нас не желают, чтобы последний читался в церкви»[54].
Итак, мы видим, что уже около 170 года Церковь уверенно включала в свой канон четыре Евангелия (Матфея, Марка, Луки и Иоанна), Деяния Апостолов и 13 посланий Павла (кроме Послания к Евреям), еще послание апостола Иуды и два послания Иоанна Богослова, а также два Апокалипсиса — Иоанна и Петра. Без большой уверенности говорится об Апокалипсисе Петра, вскоре исключенном из канона[55]. Не упоминается Послание к Евреям, позднее соединенное с именем апостола Павла, оба послания апостола Петра и третье послание Иоанна.
Во II-III веках у разных авторов, например, у Иринея Лионского, Тертуллиана, Оригена, встречаются разные списки книг Новозаветного канона. Евсевий Кесарийский (260-340) в своей «Церковной истории» дает такой перечень книг Нового Завета: «На первом месте поставим, конечно, святую четверицу Евангелий, за ней следуют Деяния Апостолов, потом Павловы послания, непосредственно за ними — первое Иоанново и бесспорное Петрово, а потом, если угодно, Апокалипсис Иоанна. Эти книги бесспорные. Среди оспариваемых, но большинством принятых: послания, именуемые одно Иаковлевым, другое Иудиным, и второе Петрово, а также второе и третье Иоанновы: может быть, они принадлежат евангелисту, а может быть, какому-то его тезке. К подложным относятся: „Деяния Павла", книга под названием „Пастырь", „Апокалипсис Петра", послание, признаваемое Варнавиным, так называемое учение апостолов, и, как я сказал, Иоаннов Апокалипсис, который одни отвергают, а другие относят к признанным книгам. Некоторые помещали среди этих книг и „Евангелие евреев", которое больше всего любят евреи, уверовавшие во Христа. Все это — книги отвергаемые, и мы сочли необходимым составить их список, полагая, что мы должны знать, какие книги подлинны, не измышлены и приняты церковным преданием и какие, наоборот, из книг Нового Завета исключены, хотя известны большинству церковных писателей. Следует знать и эти книги, и те, которые у еретиков слывут под именем Евангелий апостолов: Петра, Фомы, Матфия и еще других, а также Деяния будто бы Андрея, Иоанна и прочих апостолов. Эти книги никогда не удостаивал упоминания ни один из церковных писателей. Да и речь их, и слог очень отличаются от апостольского духа, мысли же и все учение в целом далеко не согласуется с истинным правоверием. Поэтому книги эти следует не то что причислять к подложным, а вовсе отвергать, как совершенно нелепые и нечестивые» [Церковная история. III, 25,1-3].
На Лаодикийском Соборе 363 года устанавливается наконец канон из 26 книг, но в нем нет Апокалипсиса Иоанна. И только Иппонийский Собор 383 года и Карфагенский
Собор 419 года утверждают раз и навсегда полный список Канона, такой, каким мы его знаем сегодня — из 27 книг[56].
Мы видим, что Новозаветный корпус — это не случайно кем-то слепленный конгломерат текстов, но это — Писание, соответствующее представлению христианской Церкви о сути «договора» между Богом и христианами — Новым Израилем, как и канон Ветхого Завета, собранный в эпоху Второго Храма, соответствовал представлению еврейских книжников о сущности «договора» с Богом богоизбранного народа.
Четвероевангелие
Четыре Евангелия — Матфея, Марка, Луки и Иоанна — первая и основная часть Новозаветного канона. Четвероевангелие — сердце Нового Завета.
В названии каждого евангельского текста в русском переводе используется предлог «от» — например, Евангелие от Матфея. Но в греческом оригинале стоит предлог ката — «по». Евангелие — это, в переводе с греческого, «благая весть» — Еиа/yyeXiov («а/yyeXiov» — это весть, «еи» — благая). Благая весть о том, что Мессия пришел, что Он победил грех и смерть, воскрес и взошел к Богу во плоти, открыв всем людям этот путь, прегражденный грехопадением Адама и Евы. Эту благую весть разные люди излагали по-разному, и Церковь, как мы видели, признала соответствующими благу и правде четыре авторских текста, соединенные с именами Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Таким образом, Евангелие, например, по Матфею не обязательно подразумевает личное авторство Матфея, а то, как Матфей это излагает. Возможно, кто-то записывал изречения и деяния Христа, а Матфей потом редактировал.
Каждое из Евангелий имеет свои яркие и характерные авторские особенности. Это не некий абсолютный неот- мирный текст, каким, скажем, считают мусульмане Коран, ниспосланный пророку Мухаммеду, а текст личностный, человеческий, но боговдохновенный. Мы здесь встречаемся с любимым греческими богословами понятием синергии — соработничества Бога и того или иного человека, посвятившего себя «хождению пред Богом», в нашем понимании — святого. Именно в живом и вольном сотрудничестве человеческого существа и Божественной личности создается, по убеждению христиан, и каждое из четырех евангельских благовестий и, шире, все благо в истории. Не Бог написал Евангелие рукой Марка или Матфея, а Марк и Матфей написали свои благовестия, личностно и всегда своеобразно вдохновляясь Божественным Духом.
Классическая традиция иконописи всегда изображает того или иного евангелиста как персону, как человека-личность, а рядом с ним ангел, который внушает ему мысли, но они проходят через ум человека. Иногда кроме внушающего добрые мысли ангела изображается еще геральдическое животное евангелиста: орел — у Иоанна, ангел — у Матфея, бык — у Луки и крылатый лев (отсюда герб Венеции) — у Марка. Человеческая личность не элиминируется Богом, не уничтожается, не исчезает, не сгорает в божественной полноте, но остается и даже высвечивается, приобретая особый и истинный Божественный смысл, не переставая быть Марком, Лукою, Иоанном, Матфеем и любым из нас. С этого начинается христианство, и это важный очень принцип.
Внимательно читая, размышляя над Евангелием и разбирая путь Иисуса, мы понимаем постепенно, в чем корень христианской веры. Он — не в многочисленных евангельских чудесах и даже не в поучениях Христа, потому что чудеса творили и до Него: пророк Илья оживлял умерших, пророк Елисей кормил сотни людей несколькими хлебами, пророк Исаия спас от смертельной болезни царя Езекию. А все нравственные проповеди Христа тоже присутствуют у пророков, ничего принципиально нового Он не говорит. Так в чем же суть Евангелия? Иисус Христос совершил то, чего ждали, о чем говорили, о чем пророчествовали тысячелетиями, порой перенося в прошлое, во время оно, должное произойти в будущем. Евангелие — это книга дела, которое увенчалось великой победой. Вот в этом суть Евангелия.