людей меньше, то и остатков пищи меньше — семь корзин. И наоборот: когда пищи меньше, а голодных больше, то и тогда все наелись, а несъеденного после чудесного обеда на траве осталось существенно больше — двенадцать коробов. Эти два случая, поставленные рядом, показывают, что сила Божия никак не связана с реальным количеством материальных благ, в том числе — пищи, и подчеркивают абсолютную сверхреальность, внелогичность Божественного дара.
Продолжая рассказ об умножении хлебов, евангелист Иоанн рассказывает, что насытившиеся люди следуют за Иисусом и хотят сделать Его царем. Поняв их желания, Иисус отвечает: «Истинно говорю вам: вы ищете
Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились. Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий» [Ин. 6: 26-27]. Люди следуют за Мессией не потому, что Он снимает с них тяготу греха, а потому, что кормит, и каждый хочет видеть Его царем не Божественной вечности, до которой людям нет дела, а царем земным, избавляющим народ от тяжких трудов по добыванию пищи, дающим этот хлеб земной даром. Поскольку Иисус отказывается воспроизводить чудо кормления несколькими хлебами тысяч людей, совершенное Им дважды из жалости, вчерашние поклонники начинают ненавидеть Его: кормил ведь, а больше не кормит — вот гад!
Иисус продолжает Свое служение, а тем временем все больше и больше растет ненависть к Нему. Когда Иисус родился, Его встречали маги и добрые пастухи, пели ангелы, и все было чудно, но постепенно даже в родном городе Назарете, как сказано, Он не мог совершить — не мог! Он не всесилен над волей людей! — Он не мог совершить многих чудес «по неверию их», то есть Своих соседей в родном городе! И собственные Его братья над Ним смеялись. Чудо — всегда соработничество (синергия) чудотворца и тех, кто это чудо готов воспринять. В Назарете братья и соседи не принимали Его всерьез: «Не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него все это? И соблазнялись о Нем» [Мф. 13: 55-57].
А в соседнем Капернауме Его хотели сбросить с вершины горы. Иисус, желая вразумить иудеев, а может быть, и искренне недоумевая (мы не ведаем предела Его человеческой естественной ограниченности), спрашивает: «Много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня камнями?» И тут иудеи заявляют: «Не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом». Иисус отвечает им: «Не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги? Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание, — Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: богохульствуешь, потому что Я сказал: Я Сын Божий? Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нем» [Ин. 10: 34-40]. Но эти, сказанные «в сердцах», слова, вдруг приоткрывающие глубочайшую истину Его пришествия и естества человеческого, остаются не понятыми и не принятыми соплеменниками. Знание Иисуса о Себе и мире и религия иудеев все более не совпадают, приближая трагическую развязку.
Вал ненависти ко Христу нарастает. Люди, в своем большинстве, Его совершенно не понимают. Нетрудно заметить, что фабула Евангелия принципиально отличается от любого былинного героического текста, в котором какой-нибудь Микула Селянинович идет только от подвига к подвигу, от победы к победе еще более блистательной. А здесь наоборот: внешне земной путь Христа — от поражения к поражению, от неудачи к неудаче. Внутренне Он побеждает — Он не угождает людям, Он не пытается подделаться под них, не заискивает перед ними, как обычно поступали и поступают политики. Он Сам точно определяет причину людского неприятия: «Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете» [Ин. 5:43]. Иисус учит людей совершенным, истинным вещам — учит тому, как «пройти тесными вратами» и встать на тот «узкий путь», ведущий в вечную жизнь, который находят немногие [Мф. 7: 14]. Но люди отворачиваются от Него: «То, что Ты говоришь, странно. То, чему Ты учишь, совершенно не укладывается в наши головы, уж не от искусителя-сатаны Ты?»
Обличения и исцеления
Иисус обличает, чем дальше, тем больше. Он не жалует ни вождей народа, его духовную элиту — фарисеев, саддукеев, учителей закона, ни простой народ — «род лукавый и прелюбодейный» [Мф. 12: 39,16: 4], «слепые вожди слепых» [Мф. 15: 14], «безумные вожди слепых» [Мф. 23: 17]. «Лидеров народа» Он обвиняет в лицемерии, сравнивает с расписными гробами (вспомним египетские ковчеги), красивыми снаружи, но внутри полными «всякой мерзости и нечистоты», то есть сухих костей и прочих скверных, с точки зрения иудеев, вещей. Лицемерие законников и в том, что они толкуют законы — мицвы Торы — в расширительном и весьма трудном для исполнения смысле, а сами вовсе не соблюдают их. Иисус обличает тщеславие и властолюбие народных вождей: как ищут они уважительного к себе обращения «учитель, учитель!», предлежания на пиршествах и сидения в первом ряду в синагоге. «Вы любите славу этого мира, — говорит Он, — а Отца, который дал вам эту жизнь и этот мир, и это ваше положение в обществе, вы забыли. Вы живете для себя, поэтому вы ни к чему и не придете, и не научите, а только развратите народ». «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хоть одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» [Мф. 23: 15]. Кому это понравится?
Все эти обличения взяты из Евангелия по Матфею. Уж кто-кто, а Матфей отлично знал духовное состояние своего народа и, должно быть, глубоко страдал от лжи, лицемерия и духовного бесчувствия среди потомков Авраама. Он с особым вниманием фиксировал для себя слова Христа об этом. А кодификаторы Нового Завета сочли необходимым сохранить эти обличения Учителя для всех будущих поколений христиан и для нас с вами.
Удивительная история, рассказаная евангелистом Иоанном, стала одной из важнейших в Церкви (ее вспоминают в четвертое воскресенье после Пасхи) — это история об исцелении в купальне Вифезда у северных Овечьих ворот Иерусалима. Вифезда, точнее Beth Chesdah — по-арамейски «Дом милосердия». Эту купальню, как сообщает и евангелист, и иные авторы, описывающие Иерусалим I века, окружали, по эллинистической традиции, пять портиков, в которых лежали больные люди. Дело в том, что, по поверью иудеев, в эту купальню время от времени сходил ангел, и тогда вода волновалась, и кто первый входил в воду после этого, исцелялся от любой болезни. Люди жаждали чуда, ждали его годами. Герой рассказа из пятой главы Евангелия по Иоанну — расслабленный человек лежал у целебного источника 38 лет. Но поскольку человек был расслабленный, сам он войти быстро в воду не мог — он ползал медленно, и другие его опережали. Должно быть, за эти долгие 38 лет расслабленный потерял всякую надежду. Но вот на Пасху в Иерусалим пришел Христос. Он зашел в Бет Шезда и сказал нашему расслабленному: «Что ты тут мучаешься 38 лет? Ты здоров, возьми постель твою и иди». И он исцелился, взял лежанку свою и пошел, а произошло это исцеление в субботу, и, очень может быть, в Великую Субботу Пасхи иудейской. Иисус не раз исцелял в субботу и говорил, что «не человек для субботы, а суббота для человека» [Мар. 2: 27]. Это выражение много раз повторяется в Талмуде, его употреблял и Гиллель (75 год до Р.Х. — 5-10 годы по Р.Х.) — почитаемый законоучитель эпохи Второго Храма, основатель фарисейской школы. То есть в этих действиях Иисуса нет ничего, по сути, противозаконного — можно и даже нужно в субботы делать добро, следуя закону любви к ближнему. Но для законнического сознания важна буква мицвы, а не дух. Дух большинство народа перестало воспринимать. Соблюдать и выдумывать новые нормы просто: «не клади, не прикасайся, не ешь того или этого», а вот любить другого, например случайно встреченного расслабленного, — это трудно. Поэтому окружавшие Христа иудеи предпочитали прилюдно соблюдать мелочные нормы своего Закона, думая, что таким образом они уже и верующие, и любимые Богом дети Авраама.
Исцелять — это работа, носить постель с собой — это работа, то есть налицо двойное нарушение субботы, когда надо воздерживаться от всех трудов. И иудеи расспрашивают исцеленного, кто его исцелил в субботу, да еще посмел повелеть ему носить свою постель. Исцеленный же не знал, кто его благодетель. Но через некоторое время Иисус встретил этого человека в толпе и сказал: «Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» [Ин. 5: 14]. То есть Иисус напомнил ему, что эта болезнь не сама собой случилась, а есть следствие его давних грехов. И что сделал исцеленный? Он не покаялся, не сказал: «Господин, помолись обо мне, чтобы Бог простил меня, научи меня, как впредь не грешить» — или что-нибудь подобное. Нет, исцеленный после стольких лет болезни и полной беспомощности Его предал (говоря по-современному, настучал), забыв о благодарности.
Раздосадованный на то, что ему Иисус напомнил его грех, он указал иудеям на Того, Кто его исцелил, наверняка понимая, что Иисуса за это не похвалят. «И стали иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие [дела] в субботу» [Ин. 5: 16]. Вот итог милости и человеколюбия.
Характерно, что тот же Иоанн в девятой главе рассказывает о благодарном и верном исцеленном. Это — слепорожденный, у которого отсутствовали сами физические способности к зрению. Исцелить такого человека было нельзя, потому что нечего в нем было исцелять — очей не было как таковых. Иногда у таких людей даже сами глазницы черепа затянуты тонкой костной тканью (так, например, было с черепом старца-неандертальца из пещеры Шанидар, и по этим особенностям мы знаем, что он был слеп от рождения — о нем заботились, но, понятно, никто его не исцелил). А Христос, «явив силу Божию», совершил с медицинской точки зрения невозможное — Он создал слепорожденному глаза и отверз их на мир. И опять исцеление произошло в субботу. И потому, а еще больше из зависти ко Христу, учителя убеждали исцеленного, что исцеливший его человек — грешник. Но исцеленный мужественно отверг их доводы: «Он отверз мне очи. Но мы знаем, что грешников Бог не слушает; но кто чтит Бога и творит волю Его, того слушает. От века не слыхано, чтобы кто отверз очи слепорожденному. Если бы Он не был от Бога, не мог бы творить ничего» [Ин. 9: 30-33]. Старейшины с позором прогнали исцеленного, но, когда он встретил Иисуса и услышал от Него, что исцеливший его — Сын Божий, этот человек исповедал веру в Господа и поклонился Ему. Такое тоже бывало, но — редко. Из десяти исцеленных хорошо, если с благодарностью возвращался к Иисусу один.