evayyeXiov — «благая весть». Царство Божие и Царство Небесное — это одно и то же. Слово «Бог» в еврейском языке обозначалось четырьмя согласными буквами, и оно само по себе было настолько священным, что очень часто евреи предпочитали его изменять на некий эвфемизм. Приблизилось Царствие Небесное — это значит не то царство, которое находится на небе, а это приблизилось Царствие Божие. С небом мы еще скоро столкнемся в одном интересном контексте. Небо, как всегда и повсюду (это запомним заранее), — это не топос-ме- сто (вот — земля, и вот — небо), а это образ недостижимости. Бог недостижим, как и небо было недостижимо для человека в то время. Почему же Иисус говорил о том, что Царство Божие, Его Царство уже приблизилось, что вот оно уже тут — «Царство Божие внутри вас есть» [Лк. 17: 21]. И такой безотрадный конец?
Что такое Царство Небесное, Царство Божие? Это не какое-то другое пространство, как есть царство Римское, а есть иное царство Персидское, так и есть еще где-то Царство Божие, Царство Небесное — есть царства земные, и есть царство небесное. Нет — «Царство Божие внутри вас есть». Ну как так — внутри нас?
Мы сейчас говорим только о евангельском учении. Все, что связано с богословием, с объяснением, с интерпретациями — об этом будем говорить позже. Нам сейчас важно показать, что в самой жизни Христа Его последователи, ученики, ученики учеников считали важным оставить во время кодификации Канона Нового Завета, что они полагали крайне важным для учения, адептами которого стали.
Царство Небесное — это место, где царит Бог. Понятно, что в земных царствах смысл примерно тот же: где царит определенный правитель, суверен — там его царство. В Римском государстве времени Иисуса это был император, принцепс — первенствующий. В Персидском царстве это был аршакидский шахиншах — «царь царей». То есть в царстве царит некий правитель, и все обитатели царства, кто из страха, кто по совести, подчиняются ему. Но Царство Божие иное — оно выбирается каждым человеком самостоятельно, и именно поэтому оно внутри нас есть. Кто в нас царит — это наше решение. И за это решение идет война между Иисусом Христом и лукавым врагом — сатаной, который соблазнил Адама и Еву. Собственно говоря, в человеке может царить или сатана и все, что связано с ним, или Бог, и выбор принадлежит самому человеку.
Преподобный Макарий Египетский намного позже скажет: «Сопротивная сила (сатана. — А.3.) и ум (человеческий. —А. 3.) равномощны между собою и равную имеют силу. Обе силы могут только побуждать, а не принуждать ко злу и добру. Душа может противиться греху, но не может без Бога победить или искоренить зло. А утверждающие, что грех подобен сильному исполину, душа же подобна отроку, говорят худо. Тогда несправедлив был бы Законоположник, Который дал человеку закон вести брань с сатаной»78. Египетский подвижник, должно быть, имеет в виду слова, сказанные Богом Каину: «если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? а если не делаешь
Преп. Макарий Великий. Наставление 27.22. (В русском переводе: Добротолюбие. Т. 1. С. 188.)
доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» [Быт. 4:7].
Воля человека дает ему возможность господствовать над грехом, не подчиняться прилогу соблазнителя. Поэтому Царство Божие — это внутреннее состояние. Каждый из нас решает, будет ли в нем царить Бог или будет царить сатана. Но каковы условия воцарения в нас Бога по евангельскому слову Иисуса?
Чтобы это понять, нам надо отметить самые главные узлы того, о чем учит Господь. Это в первую очередь то, что называется «заповеди блаженств». Заповеди блаженств — это, в сущности, условия, при которых, как объясняет Иисус, в человеке царит Бог. В некотором смысле, это и форма самоконтроля — сопоставление своих поступков с заповедями блаженств позволяет человеку понять, кто в нем хозяин.
Заповеди блаженств
В Евангелии, говоря о заповедях блаженств, используется слово ^aKap'ia — блаженство, счастье. В дохристианской Греции обычное название рая было MaKapwv vyaoi — Острова блаженных. Это то место, где Зевс поставил царствовать своего отца Крона, простив его, и где длится Золотой век. Гесиод и Пиндар посвятили Островам блаженных немало проникновенных строк:
«К границам земли перенес громовержец Кронион, Дав пропитание им и жилища отдельно от смертных. Сердцем ни дум, ни заботы не зная, они безмятежно
Близ океанских пучин острова населяют блаженных. Трижды в году хлебодарная почва героям счастливым сладостью равные меду плоды в изобилье приносит». [Гесиод. Труды и дни, 168-173].
В эллинистической культуре «Острова блаженных» были частой темой, и конечно же этот образ был знаком слушателям проповеди Иисуса и еще более читателям греческого текста Евангелия. Они прекрасно понимали, что Проповедник учит их тем принципам жизни, которые открывают путь в прекрасное посмертное бытие, в Элизиум, и уже здесь, на земле, среди искушений и невзгод, даруют счастье.
У Матфея эти заповеди провозглашаются в так называемой Нагорной проповеди: «Увидев народ, Он взошел на гору; и когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их...» (Мф. 5: 3-11). У Луки это низкое ровное место, на которое Иисус сошел (ката^аа) [Лк. 6:17] со своими учениками. Но кодификаторов Нового Завета, по всей видимости, совершенно не беспокоило это внешнее противоречие — на какой высоте от уровня моря была произнесена проповедь, им совершенно не важно. Важно было иное — ее смысл. В двух других Евангелиях, по Марку и по Иоанну, этой проповеди нет.
У Матфея Нагорная проповедь начинается со слов: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» [Мф. 5:3]. Лука сказал просто «блаженны нищие»79. А между тем у Матфея совершенно ясная грамматическая форма, которая говорит о том, что «нищие духом» — это все равно что «дом, срубленный топором», то есть это нищие «из-за духа» — те, кто отказались от имущества и выбрали нищету добровольно, ради каких-то духовных целей. Помните, есть притча о богатом юноше [Мф. 19: 16-26], который
В синодальном переводе на русский язык Евангелия по Луке добавили «духом»: «Блаженны нищие духом» (Лк. 6: 20). Но в древних греческих рукописях Луки этого слова нет, и в новых русских переводах его опускают.
спрашивает, какие заповеди соблюдать. Христос говорит: «Если хочешь быть совершенным, раздай свое имущество и следуй за Мной». Вот в этом смысле «блаженны нищие», кто не на земном имении своем сосредоточил внимание, а на Боге, и готов принести свое земное имение в жертву Богу, если это будет нужно. Богатство не для тебя, богатство для других. Поэтому блаженны нищие, которые стали нищими через дух. У Луки — нравственно-социальное учение о преимуществе нищих перед богатыми. У Матфея — учение о свободных волевых предпочтениях Бога ради.
«Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Почему? Потому что этот мир, как говорит Иисус, лежит во зле. Вокруг зло. Это зло редко может вызвать веселье, скорее оно вызывает сокрушение сердца. Внимательно изучавшие Евангелие люди заметили, что нигде в Евангелии не сказано, что Иисус смеялся, но есть места, где сказано, что Он плакал. Например, когда Иисус пришел к могиле Лазаря, Он прослезился. То есть слезы естественны, смех — не естественен. Это не значит, что, по учению Евангелия, люди не должны никогда смеяться. Но правильное состояние души в этом мире — это жалость к ближнему и жалость к миру, прозябающему в ужасающем зле.
Третье: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». Кто такой кроткий? Греческое слово npaug имеет значения «ласковый, милостивый, тихий». В отношении животных — ручной, в отношении ветра и моря — спокойный. В русском языке значения сходны: мы же говорим — укрощение диких животных, укротитель. Кроткий человек добр, предпочитает, чтобы зло причиняли ему, а не чтобы он был причиной зла для других, легко прощает обиды. От века известно, что с таким человеком легко жить. Ничего принципиально нового в этих словах Иисуса нет, это знали и до Него. Важно то, что Он говорит: кротость — это не чудачество, не признак слабости, а обязательный параметр для достижения Царствия Божия, и что если этим путем не идти, то Царство Божие не воцарится в тебе, ты не станешь гражданином Царствия Божиего здесь, на земле, и что в тебе будет властвовать не Бог, а сатана.
«Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» — так у Матфея. Лука опускает слово «правды», и получается вновь нравственно-социальная концепция: блаженны голодные и испытывающие жажду, ибо они насытятся. Совсем как и в первом «блаженстве» у Луки — «блаженны нищие». Это в какой-то степени верно, но Матфей намного глубже. Он указывает, что речь идет не об алкании хлеба. Как в трех искушениях Христа в пустыне, Он говорит: «не хлебом одним будет жив человек, но всяким словом, выходящим из уст Божиих» [Мф. 4:4]. То есть на самом деле речь идет о жажде и алкании правды, а не пищи для поддержания сил тела. Матфей или его переводчик на греческий язык употребил слово biKaioavvr- Слово это — справедливость, законность, правосудие, происходит от одного из архаичных греческих слов — Ыщ — обычай, право, суд. Слово Ыщ имеет общую индо-европейскую основу с тем же значением. «Дики» — это правильные, освященные благочестивым обычаем и сознанием справедливости межчеловеческие отношения. Вы помните, что в олимпийской мифологии богиня Дикэ — дочь Зевса и всегда находится близ него, указывая путь правды. Гесиод рассказывает, что в медный век из-за человеческого нечестия Дикэ с земли ушла на небо, но, как указывал Парменид, «благочестивые мужи ее ищут повсеградно», то есть желают, чтобы правда-ди- кэ воплотилась в их городе. Иисус у Матфея фактически именует таких мужей и жен — блаженными. Блаженны те, кто жаждут правды для себя, своего города, своей страны;
для которых отсутствие правды в межчеловеческих отношениях столь же мучительно, как голод и жажда.