ожидают своей смерти. В последний момент карлики вымолили прощение, пообещав заплатить ему выкуп за убитого и отдать самое драгоценное, что у них было, – мед поэзии. Так Суттунг спрятал мед на огромной скале в океане. Его дочь, великанша по имени Гуннлёд, неотлучно несла стражу, охраняя мед поэзии. Когда Один понял, что Квасир погиб, он решил, что надо найти мед, сделанный из его крови. Было понятно, что Суттунг не отдаст мед просто так. Тогда Один отправился в земли, принадлежавшие другому брату Суттунга, которого звали Бауги. У Бауги девять великанов собирали урожай. Один легко обхитрил этих огромных, но глуповатых силачей. Он предложил наточить им косы так, как они никогда не бывали наточены. Своим волшебным камнем он заточил косы до невероятной остроты, и косить ими стало очень легко. Великаны стали молить его отдать им волшебный точильный камень. Один подбросил камень вверх, а великаны начали драться за камень и поубивали друг друга своими острыми косами. В самый разгар полевых работ Бауги остался без работников. Тогда Один принял человеческий вид, пришел к Бауги и сказал, что его зовут Бёльверк (буквально «злодей») и он готов работать на него за девятерых (для бога это не трудно), а за это Бауги должен добыть ему мед поэзии. Бауги сказал, что постарается. Когда закончилась жатва и Один собрал огромный урожай для Бауги, они отправились к Суттунгу. Тот, естественно, отказался отдавать мед, но не таков был Один, чтобы уступать! Он вручил Бауги сверло и приказал сверлить скалу. Тот был великан и легко просверлил скалу. Один же, превратившись в змею, проскользнул в просверленную дыру и добрался до Гуннлёд. Он пленил сердце великанши (для Одина это не составляло труда), и они провели вместе три ночи. После этого Один попросил разрешения сделать три глоточка священного меда, и Гуннлёд ему, конечно же, не отказала. Тремя глотками Один выпил весь мед, обратился в орла и помчался в Асгард! Суттунг гнался за ним, но, разумеется, Один успел добраться до Асгарда, и теперь волшебный мед хранится там. Впрочем, Один не донес весь мед. Когда он понял, что его настигают, то изверг часть меда в лицо великана, превратившегося в орла (мед прошел по пищеварительному тракту и вылился с другой стороны). Этот другой мед стал доступен каждому, а не только тем, кого боги оделяют настоящим медом поэзии. С тех пор считается, что те, кто пишут плохие стихи, выпили не священного меда, который хранится у асов, а вот этого «вторичного» меда, который вылетел из-под хвоста орла-Одина, поэтому их стихи не столь хороши.
Итак, все эти молодильные яблоки, вечная сила, оживляющая воинов Вальгаллы, мед поэзии – все это разные волшебные вещества, которые вновь и вновь поддерживают мощь, молодость и силу богов. Но так будет не всегда. Еще одна интересная особенность скандинавской мифологии – ее нацеленность в будущее, где произойдут великие и страшные вещи! Некоторые специалисты считают, что рассказы о грядущем Рагнарёке (конце света) появились у скандинавов уже под влиянием христианства. Но есть и другое мнение, что это очень древний миф. Возможно, что через бесконечные круги возрождения, подобные омоложению богов и воскрешению козлов Тора, должен проходить и весь мир. То, что мир в мире существуют циклы умирания и возрождения, видно и из связи Рагнарёка с первой смертью в мире богов – гибелью бога весны и света Бальдра.
Прекрасный и светлый бог Бальдр, сын Одина и его жены Фригг, не должен был умирать, но ему снились странные сны и одолевали жуткие предчувствия. Один, как великий провидец, вынудил колдунью встать из могилы и предсказать ему будущее. Он понял, что Бальдр действительно скоро погибнет, и будет убит своим собственным братом. Тогда Фригг, мать Бальдра, обошла всю землю и взяла клятву со всех растений, со всех предметов, у всех животных, что они не причинят Бальдру никакого вреда. Единственным растением, которое она не просила, оказался слабенький побег омелы. Омела такое безобидное растение, какой от нее может быть вред? Почему именно омела? Мы знаем, что у кельтских народов омела считалась священным растением. Когда сегодня на Западе на Рождество украшают двери венками из плюща, остролиста и омелы, – это отзвук древних верований. У скандинавов тоже, скорее всего, было что-то связано с омелой. Во всяком случае, Фригг не попросила омелу не причинять вреда ее сыну. Дальше боги развлекались тем, что они бросали в Бальдра камни, копья, стрелы, – и с ним ничего не происходило! Но злобный Локи, который всегда разрушает то, что делают другие боги, превратился в безобидную старушку и поинтересовался у Фригг, точно ли та попросила все растения не обижать сына. Фригг честно ответила, что попросила всех, кроме омелы. Так Локи узнал секрет Фригг. Он вложил дротик, сделанный из омелы, в руку слепого Хёда, брата Бальдра, и направил его руку в брата. Тот бросил дротик, попал прямо в сердце брата, и Бальдр был убит.
В этом сюжете невероятное количество разных культурных пластов! Его можно рассматривать как миф (которых огромное количество по всему миру) о неизбежности смерти, от которой не могут спасти никакие ухищрения. Бальдр отправляется в царство мертвых. В отчаянии боги пытаются выкупить его оттуда. Хель говорит, что вернет Бальдра, если окажется, что все на земле оплакивают его. И действительно, все плачут о Бальдре – и люди, и великаны, и боги, и только одна великанша говорит, что не станет его оплакивать. Это был Локи, который принял облик великанши! И Бальдру пришлось остаться в царстве мертвых. С другой стороны, мы здесь видим отражение рассказов о древних жертвоприношениях, вероятно, совершавшихся скандинавами. Можно рассматривать Бальдра как светлую жертву, принесенную миру. Мы знаем, что Бальдра кладут в ладью, как и полагалось при погребении. Его жена не выдерживает, ее сердце разрывается, и ее тоже кладут в эту же ладью вместе с мужем. Может, это воспоминание о том, как жен предавали погребению вместе с мужьями, не исключено и такое. Дальше мы знаем, что великий шаман и жрец Один наклоняется над телом сына и говорит ему что-то на ухо. Не известно, что он ему сказал, это великая тайна Одина. Затем этого ладью с телом Бальдра и его жены поджигают и отправляют в море. Смерть молодого бога вызвала трехлетнюю зиму и стала предвестием страшной катастрофы, которая должна вскоре разразиться. Локи, после убийства Бальдра, был подвергнут страшному наказанию. Он скован кишками своего убитого сына и волшебным образом прикован к камню, а над ним нависает страшная ядовитая змея, которая капает на него ядом, причиняя страшные мучения. Правда, его жена стоит рядом и держит чашу, чтобы яд не попадал на ее мужа, но ей приходится иногда выливать переполненную чашу. И в тот момент, когда она не держит чашу над мужем, яд попадает на Локки. Он извивается и сотрясается всем телом, и от этого происходят землетрясения. Когда приблизится мировая катастрофа, то Локки вырвется наружу, так же, как и мировой змей, и огромное количество других чудищ.
Фенрир, скованный цепями
В тексте из «Старшей Эдды», который называется «Прорицание вёльвы»[27], описано, что случится тогда. Произойдут все те вещи, которые, согласно предсказаниям разных времен, должны будут означать конец света. Нравы испортятся, люди перестанут заботиться друг о друге, брат пойдет на брата, будут природные катаклизмы. И тогда начнется последняя битва добра со злом – Армагеддон, битва дотракийцев с ожившими мертвецами, битва Ночного и Дневного дозора, то, что сулит нам Апокалписис, и то, что содержится во многих представлениях древних народов или отражается в образах, используемых в современной культуре. Все они схожи со страшным Рагнарёком, когда все чудовища, некогда загнанные богами куда-то в глубины земли, вырвутся наружу. Вот что предсказывает Вёльва:
В лесу железном жила старая,
сумела выкормить Фенриру деток,
один из них некогда будет
в обличьи тролля убийцей Солнца.
Себя насытит силой мертвых,
красной кровью окрасит Асгард,
станет сиянье Солнца черным,
выть будут ветры, – все ли вы выведали?
Был на холме и бил по струнам
весело Эгдер, ведьм хранитель,
над ним пропел петел красный,
сверху с ветки Фьялар красивый
И вот вырываются темные силы наружу! Фенрир – это волк, который связан богами. Появляются великаны ётуны, появляются инеистые великаны, которые живут в царстве мертвых.
Подал голос Гуллинкамби[28],
будит он воинов в войске Одина,
другой кричит красно-черный петел
из глуби земли, из селения Хель.
Гарм[29] лает у Гнипахеллира[30],
привязь порвется, вырвется волк;
она много ведает, я много предвижу
судьбы славных и сильных богов.
Брат будет биться с братом насмерть,
нарушит все сестричи нравы рода,
мерзко в мире, нет меры блуду;
век мечей, топоров, теперь треснут щиты,
век ветра, век волка, пред света концом
ни один человек не щадит другого…
Игры затеяли дети Мимира,
рок возвещает рог Гьяллархорн;
рог вверх на воздух выставил Хеймдалль,
шепчется Один с черепом Мимира.
Иггдрасиль дрогнул, ясень высокий
вой в древнем древе, на воле ётун.
Что же с асами? Что же с альвами?
Гудит Ётунхейм, асы на тинге[31]